Лев Троцкий. Отец Красной армии и спаситель революции

На модерации Отложенный

Тот факт, что именно такой человек создал Красную армию, свидетельствует о том, что Господь не лишен чувства юмора. Впрочем, не был Лев Давидович и карикатурной «гражданской штафиркой». Военная форма на нем действительно сидела дурно, да и в армии он никогда не служил, зато своими глазами видел войну и человека на войне.

Лев Троцкий. Отец Красной армии и спаситель революции

 

 

Льву Троцкому в нашей истории не повезло. В СССР, начиная со сталинских времен, все его дружно и люто ненавидели. А большинство постсоветских исследователей о нем почему-то забыли. Хотя, учитывая его роль в революции 1905 года, в революции 1917 года, в событиях, связанных с подписанием Брестского мира и т.д., говорить о Троцком, безусловно, надо, как бы мы к этой фигуре не относились.

Петр Романов

Петр Романов

У нас, например, почему-то принято умалчивать о той решающей роли, которую именно Троцкий (а не Ворошилов с Буденным) сыграл в создании Красной армии.

Подав в отставку с поста наркома по иностранным делам сразу же после того как Брестский мир был утвержден на VII экстренном съезде партии, Лев Давидович без крупного государственного поста оставался недолго. Съезд закончил свою работу 8 марта 1918 года, 11 марта советское правительство перебралось из Петрограда в Москву, и уже в тот же день на имя Ленина вдогонку поступила телеграмма, где от имени петроградского Бюро ЦК предлагалось немедленного назначить Троцкого «главным народным комиссаром по военным делам».

Дело действительно не терпело проволочек. Октябрьский переворот в Петрограде можно было осуществить силами нерегулярной Красной гвардии, а вот для защиты революции была уже необходима регулярная армия. Старая армия руками Временного правительства и большевиков была уничтожена, за что Россия поплатилась «похабным миром», а в военном ведомстве победившей революции все еще царил хаос.

В отличие от всех других министерств, народный комиссариат по военным делам к марту 1918 года оказался без компетентного руководства. Большевистский триумвират из Антонова-Овсеенко, Крыленко и Дыбенко, возглавлявший это ведомство после Октября, по разным причинам распался.

Проблема, впрочем, заключалась не только в этом. Ни один из членов триумвирата не обладал нужным кругозором, волей и организаторским талантом, чтобы заниматься таким сложным вопросом, как военное строительство.

Не говоря уже об авторитете, необходимом для того, чтобы держать в узде сразу три противоборствующие между собой силы: солдатские массы, пораженные анархией, военных специалистов – людей компетентных, но идеологически для новой власти подозрительных, и партийных руководителей, чья революционная решимость, наоборот, сильно превышала их скромные познания в военном деле.

Телеграмма Ленину, подписанная кандидатом в члены ЦК партии Адольфом Иоффе, где предлагалось срочно назначить наркомом по военным делам Троцкого, была продиктована как раз тем, что часть партийной верхушки Петрограда решила взять на себя защиту города, самоуверенно вмешиваясь в стратегические и военно-технические распоряжения специалистов.

Иоффе делал справедливый вывод: «Ни один честный и уважающий себя военный специалист в таких условиях работать не будет. Единственным спасением было бы немедленное назначение Троцкого… ибо он мог бы просто не считаться с этими мальчишескими бреднями».

Ленин с оценкой согласился и уже 18 марта, то есть спустя всего десять дней после отставки с поста наркома по иностранным делам, Троцкий получил в правительстве портфель военного министра (наркома по военным и морским делам, председателя Революционного военного совета республики). Как показали последующие события, это было одно из самых удачных кадровых решений советских времен.

Понятно, что строительством Рабоче-крестьянской красной армии (РККА) занимался не один Троцкий, а целая плеяда военных деятелей и большевистских политиков. Однако главным являлся Троцкий.

Именно он, Лейба Давидович Бронштейн, еврей из деревни Яновка Херсонской губернии, спутав все карты белых, да и Запада, склонил чашу весов Гражданской войны в пользу большевиков.

Главенствующую роль Троцкого в создании Красной армии признавали и его непосредственные противники в Гражданской войне – генералитет белой армии. Генерал Деникин пишет: «Во главе вооруженной силы поставлен был Высший военно-революционный совет с председателем Бронштейном и членами Подвойским, Антоновым, Сталиным и др. Фактически, однако, вся власть была в руках Бронштейна».

Харперская энциклопедия военной истории, которая отличается объективностью, утверждает: «Разобщенность командования белых, с одной стороны, а также административный и стратегический талант Троцкого, с другой, решили исход дела. Обе противоборствующие армии рождались из массы крестьянских партизан и ополченцев-непрофессионалов. Путем проб и ошибок Троцкий сковал из своих масс профессиональную и боеспособную армию».

Более того, можно утверждать, что назначение Троцкого на пост военного министра наложило отпечаток на всю дальнейшую историю отношений Советского Союза с Западом, учитывая, каким влиятельным фактором международной жизни стала, в конце концов, Красная армия.

Наконец, Красная армия сыграла важную роль не только как защитник отечества или как инструмент большевистской политики за пределами СССР. Армия, созданная Троцким, стала едва ли не главной кузницей и воспитательницей советских кадров.

Именно в армии многочисленная крестьянская масса России подвергалась первой, пусть и примитивной, но эффективной социалистической обработке. Крестьянина обучали не только военному делу, но и грамоте, подкармливали, лечили, готовили идеологически. Армия дала путевку в жизнь крупным советским полководцам, ученым, «красным директорам», артистам, литераторам.

Иначе говоря, как и многое другое из советского прошлого, Красная армия не укладывается в примитивный черно-белый оценочный формат. Плюсы и минусы, добро и зло, тесно сомкнув ряды, промаршировали здесь от Троцкого до последнего дня существования СССР (или даже дальше), оставив историкам широчайший маневр для любых толкований.

Как признает сам Троцкий, к военной работе он подготовлен не был и согласился занять столь ответственную должность лишь потому, что на этом настоял Ленин. Лев Давидович, как и многие другие интеллигентные люди, родился в очках и шляпе, но без портупеи.

Тот факт, что именно такой человек создал Красную армию, свидетельствует о том, что Господь не лишен чувства юмора. Впрочем, не был Лев Давидович и карикатурной «гражданской штафиркой».

Военная форма на нем действительно сидела дурно, да и в армии он никогда не служил, зато своими глазами видел войну и человека на войне. А это неоценимый опыт. В 1912-1913 годах Троцкий, будучи военным корреспондентом, передал свыше 70 репортажей с передовых позиций первой и второй Балканских войн.

Кроме того, у Троцкого было многое из того, чем должен обладать истинно военный человек: характер лидера, железная воля, личная храбрость и организаторский талант.

Что же касается специальных знаний, то, учитывая высокий общеобразовательный уровень Троцкого (все-таки диплом Венского университета), это было делом наживным. Довольно скоро после своего назначения нарком мог уже по достоинству оценивать советы военных экспертов и принимать профессионально грамотные решения.

Наконец, в течение всего периода Гражданской войны у Троцкого была твердая поддержка со стороны Ленина, и этим козырем он пользовался постоянно, благо недоброжелателей у Льва Давидовича в силу его противоречивого марксистского прошлого, неуживчивого характера и язвительного языка всегда хватало.

Именно в Гражданскую войну Троцкий испортил свои отношения со Сталиным. Нарком по национальным делам долго интриговал против наркома по делам военным, но в то время проиграл и был вынужден просить у Троцкого (через Ленина) извинения. Троцкий Сталина на тот момент простил, Сталин Троцкого – нет. Так что знаменитый ледоруб, раскроивший Троцкому череп, Сталин начал ковать еще в ту пору.

Большевикам предстояло в кратчайшие сроки и из очень плохого материала (на развалинах старой армии, из разномастных партизанских отрядов, из насильно мобилизованных крестьян) создать новые боеспособные вооруженные силы. Едва ли не главным врагом наркома на первом этапе создания регулярной армии стала анархия, которой он противопоставил жесточайшую дисциплину.

Позже Троцкого не раз упрекали в несудебных расправах над красноармейцами, командирами и даже комиссарами. В случаях панического бегства он даже использовал опыт древних римлян: казнил без разбора каждого десятого. Часто вспоминают и о том, что именно он был инициатором создания заградотрядов, беспощадно расстреливавших отступавших красноармейцев.

Упрек спорный – не потому, что все эти утверждения противоречат фактам (многочисленные расстрелы действительно имели место), а потому, что стиль руководства Троцкого был и ленинским стилем, и вообще стилем той эпохи. Уже в ноябре 1917 года появился известный декрет Совета народных комиссаров «О судах», где содержалось прямое указание в чрезвычайных ситуациях и при отсутствии правовых норм действовать, исходя из революционного правосознания.

Учитывая, что гражданская война это сплошь чрезвычайная ситуация и правовой вакуум, неудивительно, что революционное правосознание в те времена господствовало повсеместно.

troc5

Защищая право большевиков на террор, Ленин в ноябре 1918 года на митинге перед сотрудниками ВЧК говорил: «Когда нас упрекают в жестокости, мы недоумеваем, как люди забывают элементарнейший марксизм». Иначе говоря, к стенке ставил не столько Троцкий, сколько «элементарнейший марксизм». Ну и, конечно, неумолимая в своей жестокости логика войны.

В основу военного строительства Лев Давидович положил три принципа. Всеобщее военное обучение трудящихся, что должно было обеспечить постоянный приток в армию более или менее подготовленного резерва. Широкое привлечение к работе военных специалистов царской армии, что позволяло строить подлинно профессиональные вооруженные силы. И повсеместное насаждение в Красной армии идеологических надсмотрщиков — комиссаров, что гарантировало защиту интересов революции и большевистской партии.

Наконец, все это, по замыслу Троцкого, как железным обручем, должно было быть закреплено высочайшей дисциплиной, которую обеспечивали, с одной стороны, революционная пропаганда, а с другой – репрессии.

Если идейно Красная армия выстраивалась на принципиально новом фундаменте, то профессионально наследовала традиции старой русской армии. Как образно заметил известный монархист Василий Шульгин, некоторые «белые идеи переползли через красный фронт».

О том же свидетельствовал и Деникин, подчеркивая, что Троцкий выстраивал армию «всецело по образу и подобию армии императорской, исключение представляли лишь коллегиальная форма верховной военной власти, институт комиссаров и комячейки, в руках которых находился надзор за командным составом и политическое воспитание масс».

Хотя сам принцип привлечения в новую армию военспецов был официально одобрен ЦК и поддерживался Лениным, на практике именно на этом направлении Троцкому пришлось вести самую ожесточенную борьбу.

Партийцы не доверяли военспецам, не желали им подчиняться и постоянно обвиняли наркома в том, что он благоволит бывшему офицерству. Обвинение несправедливое. Именно Троцкий настойчиво добивался, чтобы в случае измены вся офицерская семья подвергалась самим суровым репрессиям, именно он создал систему жесточайшего комиссарского надзора за командным составом. Просто нарком справедливо полагал, что на одном революционном энтузиазме армию не выстроишь.

Командиров, особенно на высшие должности, не хватало, поэтому Троцкий постоянно хлопотал: то просил, чтобы чекисты выпустили из тюрем и направили в распоряжение наркомата арестованных офицеров (если они прямо не замешаны в заговоре), то требовал от Москвы срочно провести ревизию чиновничьих рядов.

Нарком предлагал «выявить» бывших военных специалистов, «изъять их из советских учреждений» и направить на фронт. В декабре 1918 года по настоянию Троцкого Совет народных комиссаров принял декрет «О порядке призыва на действительную военную службу всех бывших офицеров».

Таким образом, благодаря настойчивости Троцкого в годы Гражданской войны на стороне красных сражалось больше царских офицеров, чем на стороне белых.

Только в течение месяца с 15 декабря 1918 года по 15 января 1919 года в Красную армию было призвано более 4300 офицеров и 7600 унтер-офицеров царской армии. В то же время командные курсы большевиков сумели подготовить всего 1340 красных командиров, то есть, примерно одну десятую от числа «бывших».

Конечно, среди призванных на фронт офицеров были и те, кто воевал на стороне красных по принуждению, но большинство военных специалистов к концу 1918 года камня за пазухой на новую власть уже не держало.

Настроение в среде военных специалистов медленно, но неуклонно менялось в пользу большевиков. И потому, что советская власть, в отличие от Временного правительства, не только навела в армии порядок, но и в целом демонстрировала удивительную жизнестойкость, а это военному человеку импонирует.

Но главное, потому что на горизонте возникла угроза, которая всегда объединяла русских вокруг власти, какой бы она на тот момент ни была, – угроза иностранной интервенции. Троцкий, внимательно наблюдавший за этим процессом, с удовлетворением констатировал: «За 13 месяцев советской власти для многих и многих из бывших офицеров стало ясно… что никакой другой режим не способен сейчас обеспечить независимость русского народа от иноземного насилия».

И был прав. Иностранный фактор в гражданской войне работал на большевиков. Они хорошо усвоили уроки Великой французской революции, а потому твердо знали, что иностранное вмешательство не подрывает, а лишь укрепляет революционные бастионы, сплачивая вокруг власти (на почве патриотизма) даже вчерашних оппозиционеров. Так что, ничуть не желая того, Запад помог советской власти устоять.