Старикизм 7. О старости

На модерации Отложенный

Скоротечна жизнь русского человека. Детство он не помнит или пытается забыть – нет там ничего хорошего. Взрослые годы частично утеряны «поросячьим визгом» и последующим будуном. А старость не всегда успевает – чаще кондратий опережает ее.

Но есть и дожившие до преклонных лет. Я, например. Не было у меня инфаркта еще. У меня все впереди. Мне хочется рассказать про старость тем, кто еще молод, и осужденным не дожить. К ней надо готовиться заранее.

Во-первых, когда же старость стартует? Очень просто: она дает недвусмысленный знак: налитие глаза не действует. Да, именно так, исчезает желанное вознесение, как после удара валенком по голове. Его заменяет удивительно-обильное выделение газов. И в этом – всё удовольствие. Поэтому мы, пожилые люди, пьем неохотно, не дожидаясь отеческих увещеваний врача.

Газы вытесняют молодость!

Во-вторых, Старость включает несколько стадий:

• Зрелый возраст – это когда четко осознаёшь - тебя надули.
• «Уже не молодой» - вдруг замечаешь - все окружающие моложе тебя, чего раньше никогда не было.
• Преклонный возраст – это когда все любимые вышли на пенсию. Причем, самые темпераментные попали в дурдом.
• Непосредственно Старость – наступление одиночества как должного. Сторонние попытки взаимности - раздражают.
• Перезрелый возраст – мир отодвигается, образуя крепостной ров вокруг тебя, заполненный трудно- преодолимыми провалами памяти.

Если вы еще не были в Старости, скажу прямо – она прекрасна! Смотришь на мир с некоторой насмешкой, вроде «Ну-ну, шебуршатся еще!». Собственная мудрость становится осязуемой. Видя молодчика, готового провалиться, усмехаешься: «пусть его! Все-равно не послушается. Научится на своей шкуре».



Та любимая, взаимности которой добивался двадцать последних лет, и заполнявшая мысли... вдруг доходит, что видел её последний раз четырнадцать лет назад. Уже тогда она теряла власть над тобой. А ведь сейчас она пенсионного возраста. Наверное уже не та...

Жизнь положительно упрощается.

Новые ценности, мелькавшие раньше в отдалении из-за недостатка времени, влезают в жизнь. Молодые ценности загораживали им доступ. А теперь, вот они – бери-не хочу. И осознаешь, на какие глупости расстрачивал жизнь. Есть, правда, оправдание – нужно было корм добывать. Думать о других.

Пожилые ценности обволакивают – столько упущено, успеется ли наверстать? Конечно нет, но, что удастся. И удивляешься полевому цветку, и слушаешь Малера, и едешь в Иерусалим. А сколько еще всего! Ведь не читал Диккенса, стыдно признаться. И не знаю разницы между евангелистами и баптистами. Да и, вообще-то, есть ли Бог? Тех, кто учили, что нет, самих уже нет. Надо же разобраться и в философии, и в психоанализе, и в происхождении жизни... А как понять кубизм? И чего они там нашли на Марсе?...

Конечно, и в перезрелом возрасте думаешь о других, своя кровь, всё ж. Но понимаешь - нужна им полная свобода, не повторять же им твою жизнь, предопределенную любящими предками. Мои потомки - сами с усами, разберутся.

И еще доходят классики: «Все блохи не плохи, все черненькие, и все прыгают». Как сказано-то! Нет хорошего и плохого, черного и белого. И со стыдом вспоминаешь черно-белую молодость. И нет правых, и нет виноватых.

Старость освобождает от придурковато-нахальной бесконечности жизни, не так ли виделось десять лет назад?

Время ускоряется, нарушая все правила движения. Видишь смерть за спиной –только быстро обернись! И не пугает более грядущая вспышка ослепительного света на другом конце трубы, где кто-то радостный ждет тебя.

Ждёт ли?