Бабушка (продолжение)

 Бабушка  стирала. У  нее,  в  ванной,  то и  дело  включалась - выключалась стиральная  машина, и  она,  отжав  постиранное  белье,  выносила  его   на  улицу,  чтобы  развесить.  Была  зима.  Я  лежала  на  диване  в 

комнате,  и  мне  было  очень  скучно.  «И  долго  я   буду  вот  так  лежать?» -  возникла  вдруг  в  голове  мысль.  «Так  -  можно  пролежать  и  год,  и  два!  Нет,  надо  что-то  делать!»  -   И  я  решила  встать  сама  и  сделать  несколько   шагов.  До  сих  пор,  садиться  мне  помогали  бабушка  или  мама.  Но  мама  была  на   работе,  а  бабуля  -  занята  домашними  делами.  «Как  удивилась  и  обрадовалась  бы  бабушка,  увидев   меня  вставшей  на  ноги…»   -  Мысли  сменяли  одна  другую,  рисуя  самые  оптимистические  картины...

Но!  Одно  дело  подумать  и  принять  решение,  и  совсем  другое  -  воплотить  его  в  действительность.     Сначала  я попробовала  опереться  на  локти  и  поднять  голову.  Это  удалось,  но  не  сразу.  На  большее  -  сил  не  хватило:  в  голове  запульсировало,  а  руки  задрожали.  От  затраченной  энергии  -  участилось  дыхание.  Но  отступать  я  не  хотела.  «А  что,  если    повернуться  на  бок  и   попробовать  с  этого  положения  сесть?»    Поворачивание  на  бок   тоже  потребовало  немалых  усилий,  но  желание  сесть  самостоятельно,  без  посторонней  помощи  -  было  выше.  И  вот  -  я  уже  на  боку.  Первый  этап  был  преодолён!  Теперь  надо  было  ноги  сдвинуть  к  краю  дивана  и  попытаться  их  свесить.  И  мне  это  удалось!  Отдохнув  немного,  я  снова  начала  опираться  на  руки,  чтобы  оторвать  спину  от  дивана.  Не  знаю,  сколько  прошло  времени,  но  всё-таки,  я  села!  Лоб  покрылся  холодным  потом,  а  тело  дрожало.  «Нет,  я  не  сдамся,  я  должна  встать!» -  подстегивала  я  сама  себя.   Опершись  ладонями  о диван,  я  подвинулась  к  самому  краю. Когда  ступни  коснулись  прохладного  пола,  по  телу,  будто, ток  пробежал…  «Ну, вставай!  Ты  должна!»  -  говорила  я  себе. И  я  -  встала! Это  была  победа.  Неимоверно  закружилась голова, ноги  -  затрусило,  а  перед  глазами  поплыли  черные  круги…  «Я  должна  сделать  хоть  один  шаг, хоть  один  маленький  шажочек…»  Разведя  руки  в  стороны,  чтоб  хоть  немного  удержать  равновесие,  я  передвинула  вперед  ногу.  Получилось!  «Нет,  еще,  хотя  бы  один  шаг…»  18    Качаясь,  как .на  канате,  сделала  еще  пару  шажков.  Восторг  смешивался  со  слабостью,  меня  качало,  ноги  дрожали,  но диван  оставался  позади.  «Может,  вернуться  и  лечь?  Там  -  безопасно…» -  мелькнула  спасительная  мысль.  Но  до  дверей  в  коридор  было  ближе,  чем  до 

дивана  -  и  я  сделала  еще  несколько   маленьких  шагов.  Вот  и  дверь!  На  открывание  двери  ушли  последние  силы,  и  я  поняла,  что  на  большее  меня  не  хватит.  Но  всё-таки  я  выползла  в  коридор  и  тут  же,  обессиленная,  растянулась  на  полу.  Честно   говоря,  в  тот  момент  я  сильно  испугалась:  не  навредила  ли  я  сама  себе?  И  смогу  ли  я  после  этого  ходить?  И  что  скажет  бабушка, увидев  меня  здесь,  лежащей  на  холодном  полу?

К  счастью  ничего  страшного  не  случилось.  Я  не  навредила  себе,  но  почему-то  начала  вздрагивать  при  каждом  резком  звуке…

Позже, когда  мне  выливали  испуг,  на  воске  отобразилась  девочка  лежащая  на  полу.  Вот  и  не  верь  после  этого  бабкам!

Ра нее,   приятное  утро  1972  года  коснулось  окна  нашей  спальни.  Зима.  Мы  с  бабушкой  только  что  проснулись.  Что-то  я  бабушке  начала  рассказывать,  как  она  вдруг   мне  говорит:

-  А  ты  знаешь,  Викочка,  у  тебя  ротик  почти  совсем   выровнялся…  Вот  бы  еще  ручку   у  тебя  отпустило… -  я  тогда не понимала,  почему  именно  ручку?  Нога- то  главнее!  «Эх,  бабушка!  -  подумала  я,  -  пройдет  еще совсем   немного  времени  -  и  у  меня  всё  восстановится!» -  в  этом  я  была  уверена  на  все  100%. 

После  того,  как  я  сделала  первые  шаги  -  лежать  целыми  днями  в  постели  я   не  соглашалась.  Была  бы  моя  воля,  то  я  бы  уже  и  в  школу  снарядилась.  Тогда  мне  казалось,  что  я  вполне  нормально  хожу:  со  стороны-то  себя  не  увидишь…    И  еще  мне  очень  хотелось  поехать  с  бабушкой  на  Украину  -  к  своей  двоюродной  сестре  и  бабушкиной  старшей  внучке  Тане,  к  которой  мы  всегда   ездили  на  летние  и  зимние  каникулы.  Мне  так  хотелось  скорее  похвастаться  своими  успехами:  ведь  врачи  говорили,  что  я  встану  не  раньше,  чем  через год.  А  тут  прошло  каких-то  полтора  месяца  после  больницы, и  я  -  уже  хожу!  Конечно,   приходилось  кое-где  еще  держаться  за  стенку,  но  все-таки  это была,  пускай  маленькая,  но  победа.  Омрачало  моё  настроение  только  то,  что,  вынужденно,  я  оставалась  в  школе  на  второй  год.  Но   старалась  об  этом  много  не  думать:  ведь  не  по  успеваемости  же  меня  оставляли,  а  по  болезни… 

Да,  я  начала  ходить  немного   по  дому,  но  чтобы  выйти  на  улицу  -  об  этом  и  речи  не  могло  быть:  слишком  слабенькой  я  еще  была…

И  все-таки,  мы  поехали  с  бабушкой  на  Украину.  Я  так  этого  хотела,  и  так  старалась  приблизить  эту  поездку,  что  усиленно  занималась  лечебной  физкультурой  и  выполняла  все  предписания  своего  врача.

И вот,  мы  у  Тани – моей  двоюродной  сестры.  Когда  нас  встретили,  она,  конечно,  не  подала  вида,  что  я  сильно  изменилась.  Спустя  много  лет,  она  мне  призналась:  «Когда  я  тебя  увидела  после  травмы,  мне  хотелось  кричать  -  такая  ты  была  пастозная…»

Где-то  недели  через  две  после  приезда,  Таня  устроила  меня  в  местную  Грязеводолечебницу.  Вспоминаю  об  этом  периоде   с  теплотой,  потому  что  именно  там  меня  так  хорошо   поддержали,  что  не  сразу,  но  это  стало  заметно:  я  уже  могла  пройти  значительно  больше,  чем  раньше,  и  уже  не  наклонялась  вперед,  когда  шла  с  кем-нибудь  под  руку.

Моим  лечащим  врачом  в  лечебнице  был  врач  со  смешной  фамилией  Колбаса.   Да,  именно  так:  его  звали  Пал  Палыч  Колбаса.  Это  был  удивительно  добрый  и  мягкий  человек.  Помню,  вызвал  он  меня  к  себе  в  кабинет  для  очередного  осмотра,  и  я  заметила    у  него  на столе  2  медицинских  молоточка.

-  Пал  Палыч,  а для  чего  Вам  два  молоточка?  Подарите  мне  один!  -  он  не  смог   мне  отказать,  и  в  палату  я  вернулась  с  докторским  молоточком,  который  он  мне,  конечно,  не  подарил,  а  дал  во  временное  пользование.  И,  которым,  я  успешно  «лечила»     всех женщин  в  палате. 

Палата  была  просторная,  огромная  -  где-то,  коек  на  25!   Сначала  женщины  отнеслись  ко  мне  настороженно:  видимо,     мой  вид  не  очень   располагал   к  симпатии…  Но,  пообщавшись  со мной,  они  попривыкли  и,  между  собой,   стали  называть  меня  «старухой».

Продолжение следует