Дети из Освенцима ищут своих родителей

Зинаиде не исполнилось и трёх лет, когда она была отправлена в концлагерь Освенцим, где врачи начали экпериментировать над ней. Её родители посчитали, что дочь мертва и прекратили поиски. Однако Зинаида, не смотря ни на что, выжила. И в день осовобождения Освенцима рассказывает свою историю.

Она хорошо помнит имено свой номер. 77370. Как же ненавидела Зинаида Гриневич всю свою жизнь эту татуировку. Эти выцветшие синие цифры на левой руке.

Поезд подходит. Двери открываются. Зинаида Гриневич вновь чувствует стук своего сердца почти в висках. Немолодая дама спешит ей навстречу, в то время как другие пассажиры ещё вытаскивают из вагонов свой багаж. Это должно быть она - её мать Юлия Пасинкова. Пожилая дама хватает Зинаиду за руку - 77370. Её губы дрожат, когда она произносит эти цифры. Каждую из тех, что были вытатуированы на руке Зинаиды Гриневич, когда той не исполнилось и трёх лет: 14 июня 1944 года в концлагере Освенцим-Биркенау.

30 лет ждала она этого мнгновения, а сейчас не может почувствовать себя счастливой. При этом видя свою мать, трёх братьев и сестёр. В этот ясный летний день 1975 года, когда солнце ласково светит на перрон львовского вокзала. Утром ещё шёл дождь. А теперь воздух свеж, как никогда. Однако Зинаида Гриневич чувствует себя так, как будто сейчас задохнётся от волнения.

"Это ты", говорит её мать, которая на своей руке носит номер 77369. "Господи, моя малышка, Зинаида, это действительно ты.."

Это был момент, котого она так долго ждала. Все неясности позади. Однако один вопрос остаётся открытым. Один упрёк, от которого так больно. И матери и дочери. "Почему все эти годы ты меня не искала? Именно этот номер - 77370 - ты ведь знала его!" Это всё, что скажет дочь матери. Обе женщины плачут. Зинаида Гриневич, урожденная Пасинкова, так и не понимает, что следует ей испытывать в этот день - радость или обиду. День  21 июля 1975 года перевернул жизнь Зинаиды Гриневич с ног на голову.

Черно-белое фото вновь обретённой семьи

Она бросает короткий взгляд за окно своей квартиры на третьем этаже. На привычный зимний беспорядок в жилом районе на окраина Львова. Пешеходы, бредущие по обледенелым тротуарам между серыми фасадами, старая "Лада", медленно пересекающая огромную лужу, выплёскивая при этом массу грязной воды под ноги прохожим (не представляю, как это можно сделать на малой скорости.. оставим подробности на совести автора статьи, прим. перев.) Будничный день года 2013-го.

В гостиной Зинаиды Гриневич прошлое лежит в чётко обозначенном порядке. Подтверждения поисковых служб красного креста о бывших узниках концлагерей и о её матери, старые чёрно-белые фотографии, на которых изображена молодая женщина со своей вновь найденной семьёй. С братьями, матерью, сёстрами, тётками и другими родственниками. И лишь одна Зинаида Гриневич при этом постоянно смотрит в камеру так серьёзно.

Затем ещё старая газетная вырезка. С фотографией, сделанной в Освенциме вскоре после освобождения. Дети в арестантской одежде со старческим печальным взором. Колючая проволока, дозорные вышки. Слева медсестра держит в руках завёрнутого в одеяло ребёнка - Зинаиду.

Снимок сделан незадолго до того как её, вместе с двумя другими детьми, отправили во Львов, в детский дом. Трёхлетний ребёнок был уже несколько месяцев в разлуке с матерью, которую отправили в концлагерь Равенсбрюк. Бартья и сёстры уехали в лагерь в Литву. Зинаида была слишком слаба для переездов. Кроме того, концлагерным палачам она была нужна в качестве подопытного кролика. Её снова и снова заражали различными болезнями. Краснухой, ветрянкой. А затем нацистские медики испытывали на ней противодействующие лекарства. Зинаида относится к тем детям, которые пережили пытки.

Зинаида слишком мала, чтобы вспомнить родину

То, что девочка оказалась во Львове было чистой случайностью. Она была родом из СССР, а бывший ранее польским Львов, находился недалеко от границы. В 1945 году Зинаида была слишком мала, чтобы вспомнить свою истинную родину. "Я вспоминаю лишь то, что другим детям я рассказала, что приехала из Освенцима. Но никто не мог представить себе, что это такое", говорит Зинаида Гриневич. Затем наступил послевоенный голод. Сталин правил страной железной рукой. Пережившие концлагерь были в основном под подозрением, как возможные предатели (оставим это утверждение на совести автора. В конце концов он немец, со своими тараканами в голове. У нас, у русских, тоже масса предубеждений в отношении немцев. Правда, скорее положительных, прим. перев.). Человеческая жизнь по-прежнему оценивалась недорого.

Маленькая Зинаида спала вместе с двенадцатью другими детьми на подстилках из соломы в общей спальне. Едва ли одна ночь проходила без голодных резей и судорог в желудке. Зимой было ужасно холодно. А так как у Зинаиды была молочная аллергия, она не могла есть кашу, которая каждо утро дымилась в жестяных мисках у воспитанников детского дома. Ей исполнилось семь лет, когда она добровольно вызвалась помогать убирать на кухне.

При этом она соскабливала остатки еды со стенок котлов. "Таким образом я выжила", тихо говорит Зинаида Гриневич .

Она была тихим ребёнком, болезненным, с огромной печалью в душе. "Это были одни и те же вопросы - что со мной делали в лагере? Почему я там оказалась? Что случилось с моей семьёй?"  Для неё начинается мучительный поиск самой себя. Вскоре Зинаида начинает все больше и больше ненавидеть номер на своей левой руке. Иногда она пытается замазать его краской. "Это номер виноват в том, что я никому не нужна", думает девочка, пережившая концлагерь. Всё чаще и чаще она слышит о конвейре смерти в Освенциме. И спрашивает себя, как она смогла уцелеть. И пишет запросы в поисковую службу Красного креста.

Лагерный номер матери - первый след

"Они отослали запрос во львовскую милицию", рассказывает Зинаида Гриневич. В один прекрасный момент под нашей дверью стоял беспомощный милиционер: "Извините меня, но я не знаю, чем могу Вам помочь", сказал он. И большего от властей она не ожидала. Поиски временно прекратились. До тех пор, пока она не вышла замуж в 1973 году, а её муж не получил разрешение выехать к родственникам в Польшу. Побочный след привёл в архив Освенцима.

"Он смог выяснить, какой лагенрный номер был у моей матери. И то, что её отправили в Равенсбрюк", рассказывает Зинаида Гриневич.

Кроме того, её муж вернулся с телефонным номером одной белорусской художницы, которая вероятно могла бы помочь в поисках. От неё мы узнали, что у меня были ещё братья и сёстры, содержавшиеся в другом лагере. "Как и некоторые другие, эта художница полагала, что отец мой был в партизанах, потому и семья была отправлена в концлагерь", говорит Зинаида (автор не в курсе, семьи партизан в лагеря не отправляли, их расстреливали на месте, вешали или сжигали живьём, прим. перев.)

Зинаида Гриневич с дочерьми
 
Потому она писала запросы в районы, где мог воевать её отец. Между тем, Зинаида сама получила визу и смогла выехать в Польшу в Освенцим-Биркенау. Там она прошла в блок номер 12 - где находилась в заключении маленьким ребёнком.

"Мы приезжаем 21 июля, поезд номер 33, вагон 6"

"Я могу вспомнить лишь немногое. Я была совсем маленькой. Помню что была слабой и больной. Что мы - дети - спали тесно прижавшись друг к другу", рассказывает она. На память приходит одна сцена, которая постоянно повторялась в бараке: "Чтобы выглянуть в окно, мы должны были встать на стул. Там снаружи я всегда видела женщин, марширующих в длинном ряду. Я думала, что они идут в церковь".

После её возвращения (из Польши) постепенно начали приходить отрицательные ответы на запросы. Затем как-то вечером зазвонил дверной звонок. В дверях стояла почтальонша. "Я хотела непременно занести Вам это", сказала женщина. "Дорогая доченька, сестричка, племянница. 30 лет бесплодных поисков. И наконец исполняются мечты. Мы выезжаем 21-го июля, поезд 33, вагон 6. Мама, сестра, братья и тётя", было написано в телеграмме.

Один из чиновников в Брянске сделал больше, чем ему полагалось по должности, дав сообщение в местную газету. По чистой случайности там, где жила семья Пасинковых.

На следующее уторо Зинаида Гриневич стояла на платформе вокзала во Львове. Они составляли целую группу. Её муж, обе дочери, родные и знакомые, а также старушка воспитательница их детского дома.

Почему мать ничего не предпринимала?

Позже от матери она узнала, что отец ещё жив, но давно женат на другой женщине. Поскольку полагал, что его семья погибла в концлагере. "Он недолго ждал нас", говорит Зинаида Гриневич. Тем не менее, у него была наилучшая возможность найти свою потерянную дочь. "Мой отец был членом партии, у него были связи", полагает она. И больше не хочет его видеть. Он умирает в 1979 году, так и не сделав никакой попытки увидеть своего ребёнка. Он не написал ей ни строчки.
Мать пыталась всеми силами наверстать упущенное время. Все эти годы она часто приезжала к дочери. В 1999 её не стало.

Она дала лишь одно объявление в Красный крест, пытаясь разыскать свою дочь. "Это ранит меня по сей день, что мать ничего больше не предпринимала для того, чтобы найти меня. Но наверное она думала, что будут проблемы из-за меня, поскольку один из родственников занимал высокое положение в партии. А поиск переживших концлагерь именно при Сталине было делом неблагоприятным для тех, кто стремился к карьере", говорит Зинаида.  Возможно мать просто испугалась, что в результате медицинских опытов, дочь могла стать инвалидом, как и многие другие. "Я очень надеюсь, что не это было причиной", говорит Зинаида. Ответ на этот вопрос мать унесла с собой в могилу.

Затем в квартире наступает тишина. У Зинаиды Гриневич на глаза наворачиваются слёзы. Простить свою мать окончательно она не сможет никогда. Хотя и очень рада, что семья вновь обрела друг друга. "У меня очень хороший муж. Из дочерей тоже вышел толк. Это самое важное для меня теперь", говорит она. И смотрит на левую руку. Татуировка совсем выцвела. "Разве это не хороший знак?", спрашивает Зинаида Гриневич. Номер 77370 больше неразборчив.