Каша в голове

 

История вокруг «Дождя» обнаружила наличие такой каши в головах, с которой ни человеку, ни обществу, способным удерживать в сознании не больше одной идеи одновременно, жить нельзя. Давайте разбираться.

Первое. Является ли атака на «Дождь» и законодательные инициативы Яровой попыткой свернуть свободу слова? Однозначно, да. Используется более-менее благовидный предлог для того чтобы накинуть платок на разошедшийся роток. Мы это много раз проходили. Например, в борьбе с экстремизмом. Да, атака на «Дождь» – это атака против демократии и против свободы. Точка.

Второе. Имеет ли право журналист задавать любые вопросы (как решили русско-израильские телевизионщики)? Однозначно – нет. Любой вопрос – это не только вопрос. Это еще и завуалированная форма подачи информации слушателю-зрителю, форма манипулирования его сознанием. «Петров уже не бьет жену?» – это не только попытка прояснить состояние взаимоотношений в семье Петровых, но и информирование общественности, что Петров ранее жену бил. Растиражированный дурацкий вопрос русских телевизионных израильтян о том, не спровоцировали ли евреи холокост сами, имплицитно (то есть в неявной форме, незаметно) навязывает отвечающему такие идеи, как возможность провокации геноцида и как возможность оправдания геноцида теми или иными причинами. Не менее мудрые мысли о возможности людей с коммунистической ментальностью сдавать города из человеколюбия, о гуманизме гитлеровцев, только и мечтавших досыта накормить ленинградцев, о стратегии «Кац предлагает сдаться» как способе ведения войны навязывал слушателю и вопрос «Дождя» – вопрос, глупость которого намного превосходит его бестактность.    

Третье. Является ли вообще неограниченная свобода слова для общества благом? Однозначно – нет. Злое, глупое, лживое, хамское, пошлое слово не может и не должно быть свободным.

Общество обязано от него защищаться.   

Четвертое. Является при современном состоянии государства, вообще, и судов, в частности, уголовно-административные меры защиты против злоупотреблений свободой слова эффективным средством защиты? Однозначно – нет. Такая правоохранительная система охраняет не общество, а правителей общества. Средства защиты должны быть совершенно другими – общественная оценка. С такими вещами мы должны справляться без милиционера, хотя бы просто потому, что нет у нас сейчас приличных милиционеров.

Если напрячься и заставить себя видеть одновременно не какую-то одну из этих четырех нехитрых сентенций, а все четыре вместе, то становятся понятными и наши задачи.

Не кричать «Каждый может говорить что угодно!». Эти крики помогают только тем, кто хочет как можно быстрее покончить со всеми свободами. Не отстаивать право на глупость, право на злобу, право на хамство, которые заполнили все наше информационное пространство.

А заниматься тем, чтобы создавать действительно эффективные инструменты защиты свободы слова. Главное в этих инструментах – правильно организованная общественная самоцензура. Которая не будет посягать на право говорить глупости, лгать, исходить желчью и так далее. Боже сохрани – это наше святопе! Посягнуть на эти священные права значило бы заткнуть рот многим властителям дум. Нет, конечно – это право неприкасаемо. Но его нужно дополнить правом слушателей-зрителей на защиту от лжи, пошлости и злобы. На информационных продуктах должны висеть бирки – «Опасно для духовного здоровья». Вешать же эти бирки должны не чиновники, не церковь и не министерство правды. А люди, способные распознавать такие духовные опасности.

Как это организовать? Здесь есть о чем подумать.