Незабываемый полет

«Самолет, самолет! Увези меня в полет!»

                                       Из грустной песни ожидающих вылета пассажиров

Года три назад были мы с дочкой в санатории в Пионерске Калининградской области. В мае. Туда мы поездом да электричкой добирались, а обратно решили самолетом.

Наступил день нашего возвращения в родные пенаты. Чемоданы собраны, сух паек припасен. Нашим же рейсом летели женщина с сыном, с нами в санатории лечились. Вот вчетвером и поехали. До аэропорта Храброво - на такси. Настроение прекрасное! Тепло, солнце!

Всю смену погода была хуже некуда. Холодно. Даже когда солнце радовало нас своим появлением, пронизывающий ледяной ветер портил все. А тут – благодать! А красиво как! Дорога узкая обрамлена деревьями. В некоторых местах они смыкаются над дорогой как фантастические зеленые ворота. Желтые поля без края, синее-синее небо. Вот так в лирически восторженном настроении и в предвкушении скорого возвращения домой прибыли в аэропорт.

Шесть вечера. Рейс – в восемь. Расположились. Ждемс, детей, как можем, развлекаем: раскраски, журналы, перекусить. Час прошел. Пора бы регистрироваться? Ан нет приглашения. Ждемс.

Почти восемь! Явление Христа народу: в зал ожидания выплыла интеллигентная матрона и призвала всех к спокойствию: «Будет самолет, только в десять…». Толпа наших однорейсовцев начала волноваться и показывать свое недовольство, осторожно так, бормоча себе под нос: «Да как же так! да мы же.. да вас…».

Снова ожидание. Дети по три раза пересмотрели журналы, съели все, что повкуснее, стихи плавно переросли в заунывное пение и канючение «ну когда же?…, а мы скоро?…». Наплывала тоска.

Ближе к десяти снова появилась матрона и, с горечью в голосе, сообщила, что самолет будет в двенадцать.

Как в двенадцать! Граждане пассажиры сдерживались уже с трудом. Один мужчина странно так смотрел на представительницу авиокомпании, в его взгляде читалось едва сдерживаемое желание предпринять что-то нехорошее, он странно двигал челюстями, как верблюд, который собирается плюнуть. Бедная женщина, которая ничего плохого пассажирам не желала, скоренько и вовремя ретировалась.

Почти двенадцать! Яростная, вяло яростная - потому как бессильная от голода, и усталости, частично принявшая перед полетом лекарство от страха, уже сплоченная толпа пытается найти тетеньку-объявительницу. Странно жуют почти все. Выкрикиваемые лозунги о несправедливости жизни грозят перейти в дружное: «Весь мир насилья мы разрушим…». А тетенька умная! Спряталась надежно! Я словила себя на мысли: «Хорошо, что колюще режущие распиханы по чемоданам - в багаж сдаются…»

Дети устали стенать и улеглись на сиденьях. Как же хочется спать…. И, наконец, о чудо: табло выдало надпись говорящую несчастным людям: «Идите уже в самолет! В час ночи стальная гордая птица понесет вас домой!».

Откуда силы взялись? Такой прыти я давно не видела! Толпа в мгновение ока очутилась у самолетного трапа. Мы с дочкой впереди всех! Открылась самолетная дверь, и стюардесса с дежурной улыбкой пригласила нас в салон. Сейчас мы сядем - и сон. Наконец можно будет чуть поспать!

Места наши во втором ряду.

Подходим, а там на первом кресле в нашем ряду сидит старушка. В платочке, не маленькая такая.

- Бабушка, пропустите нас, пожалуйста, на наши места.

Бабушка как бы не услышала. Я повторила фразу. Какое то время бабушка переваривала фразу… и, наконец, выкатилась, ловко перегородив проход нам с дочкой. А сзади напирали все сильней. Бабулю, в конце – концов, удалось все-таки немного сместить в нужном направлении, мы с дочкой протиснулись на свои места. Сели. Выдохнули. Отдохнем! Бабуля взгромоздилась рядом со мной на свое место.

Пристегнулись. Взлет. Еще не погасло табло «пристегните ремни», бабуля оживилась. Она прихватила за ногу проходящего мимо стюарда:

- Когда ести будем?

- На данном рейсе не кормят: - вежливо ответил стюард, отцепил от себя старушку и прошел дальше.

Бабуля не успокаивалась. Побубнила что-то себе под нос и повернулась ко мне: «У тебя покушать есть чево?».

Пока ждали самолет – дети съели почти все припасы. Хлеб один остался. Я протянула старушке пакет. Она сунула в него нос, сморщилась и отпихнула: «Не хочу хлеба»,- отвернулась.

Появился стюард, он сунул в руки бабки два контейнера с самолетной едой. Она начала есть.

Дочка, кое-как притулившись у меня на плече, уснула. Я тоже прикрыла глаза, пытаясь вздремнуть. Не тут-то было! Старушенция азартно принялась за еду: она долго разворачивала пакетики, открывала и нюхала контейнеры, то и дело попадая мне в бок локтем. Потом начала сопеть и чавкать, рассыпая вокруг крошки …..

Во мне уже все кипело! Шея затекла, пошевелиться не могу - дочку будить жалко, намаялась она. Спаааать, как я спать хочу!

Бабка продолжала трапезу….. Я начала проваливаться в дрему, не смотря на все происходящее вокруг. Тут голос в ухо: «У меня тут осталося еще - поешь». Открываю глаза: бабка шлепнула мне на колени контейнеры с объедками.

- Спасибо не надо, - я попыталась вернуть объедки, бабка старательно отпихивала контейнеры обратно. Некоторое время мы молча перепихивались, как в пантомиме. Однако, какая хваткая старушенция попалась! – победила. Я со злостью кинула контейнеры на пол.

Наконец бабуля успокоилась.

Шея, как болит шея! Глаза закрываются. Тут вижу, бабка повернулась ко мне и противным тонким голосом говорит: «еще есть хочу…….», - гадко так говорит, и глаза странные, черные в синюю крапинку. Положила голову мне на плечо. Боже, какие руки! Как у ведьмы! Ко мне тянутся… Шипит…………….. Я пытаюсь ее стряхнуть и - никак…….

Жуть какая! Меня разобрал истерический смех.

Проснулась я от собственного голоса, я и вправду хихикала. Бабуля устроила голову на моем плече и громко сопела в ухо.

Тут в салоне включили свет, подготовка к посадке.

Прилетели. Ощущения – как будто я в качестве гужевого транспорта работала. А еще предстоят пятьсот километров на машине ……………..

Мне та бабка еще не раз снилась. Как будто еду в поезде, в машине или еще где. Плечо начинает болеть. Поворачиваюсь - старушенция прикорнула……………..