Виноградье красно-зелено мое

   

   

Художник Е.А.Волкова                                                                                  

                                                          "Виноградье красно-зелено мое" *

                                                                              (припев святочных песен)

Как только люди не реагируют на творчество себе подобных.То льстят без меры, то ругают без остановки.А где же середина? Как не задушить автора в объятиях, но и не задуть искру? 

Начало 80х. Знаете ли вы, что это такое - Московский дом народного творчества? А это было вполне бюрократическое учреждение, расположившееся на Большой Бронной улице, дом 6. Теперь там опять, как и до революции 1917-го, находится синагога. 

Чем же тогда, в 80-х, занимались тамошние сотрудники?  Должны бы были надзирать за самодеятельностью, и за теми, кто только формально считались самодеятельностью. И по возможности "держать и не пущать" за пределы дозволенного. Некоторые так и поступали. 

Некоторые - но не все.Начальство сердилось (если узнавало!) – ведь режиссеры, искусствоведы, музыканты и литературоведы  в должности «бдящих» попустительствовали всем видам экспериментов. И только радовались, когда в очередной раз набредали на то, что не очень было похоже на «положенное» в официальном искусстве. Само собой, и самодеятельных артистов и художников не обижали, а помогали им, чем только могли. Из самодеятельности столько вышло профессионалов – без счета! 

Кто только не руководил кружками и студиями, кроме скромных и добросовестных  педагогов, так и не нашедших себя в большом искусстве. Не случайно бессребреники за условную плату соглашались работать педагогами в благословенных музами Домах и Дворцах культуры – настоящих оазисах как для студийцев и кружковцев, так и для их  руководителей. Сколько было среди них авангардистов, концептуалистов, формалистов, и даже основоположников запретных и «перпендикулярных» линии партии направлений, течений и «измов», о чем далеко не всегда догадывались их кружковцы.

А какие  были в ДК залы! Какие студии для занятий! Какие яркие и наполненные уроки давали живые и свободные творцы своим ученикам! И все это было абсолютно доступно и для детей и для взрослых, было настоящей альтернативной системой образования. 

Но и эти оазисы вмещали не все, не всех и не всегда. Иногда было нужно сохранить самое драгоценное, самородное и этим совсем непонятное официозу от искусства – и спрятать прямо в нашей «цитадели контроля», под носом у наших несгибаемых и волевых начальниц и добросовестных гасителей.

 Большая Бронная, д.6. Этого здания больше нет, оно реконструировано. 

Какие они были, мои старшие сотрудники,  добрые волшебники, хранящие покой и творческую свободу непризнанных временем гениев? Они скрупулезно и  даже виртуозно вели картотеки и писали «как положено», суконным языком, характеристики на все существующие в городе виды «народного творчества».

А  на самом деле – они, хранители,  опекали и пристраивали: устраивали вечера, как  для Дмитрия Пригова и не только. А еще через знакомых уговаривали директоров одного из окрестных залов  дать приют бездомному театру пантомимы (и другим театрикам) на несколько дней, и умело организовывали встречи – как, например, с Марком Розовским или –  авторские и коллективные художественные выставки в разных ДК…

     И вот мы идем-скользим по наледи с моими сотоварищами по зимней Бронной, и я понимаю, как это - «морозной пылью серебрится»… Это светится и сверкает шубка Елены Гончаренко, и таинственно улыбается Виталий Пацюков. От них исходит какой-то особый, пьянящий озон свободы и  полета. Они не оценивают - они понимают. Оба недосягаемо прекрасны, они - настоящие посвященные в тайну, и каждый день рядом с ними открывает для меня дышащую свободной одаренностью Москву.  

А я тогда и не догадываюсь, что без них обоих некоторым видам современного искусства долго еще прозябать далеко от публики, как, например, наивному искусству.  Ведь такое искусство кажется тогда слишком радикальным и свободным даже для самого свободного из всех союзов художников  - профсоюза Горкома графиков на Малой Грузинской – ведь и там своя иерархия, и у нее свои взгляды на то, что «положено».

   

   Когда мы подходим к нашему «оплоту порядка» –  мои ангелы приостанавливают меня у одного из полуподвальных окон – а где же еще быть андеграунду, как не в подвале? 

Там, за большими мутными стеклами рай:  синим огнем горят на картонах и холстах небеса, изгибаются спины и хвосты невиданных зверей, цветут сказочные растения небывалыми цветами. Тут и вспомнился мне ликующий припев  святочных величаний, зазвучал в моем сердце: "Виноградье красно-зелено мое».

   Так ярко и отчетливо зазвучал древний напев в душе, и жажда утолилась мигом – а душа-то и не знала, что иссохла…

 

Художник Е. А. Волкова

Точно по волшебству мы оказались внутри – а там, у своих огромных (так мне показалось), ослепительно-ярких картин стояли и смотрели ясными детскими глазами старики.  Седые головы, прямые спины. Как будто все, что я видела сейчас -  тоже было картиной! И я была в этой картине – среди разноцветных птиц, цветов и трав, в сиянии первозданного мира. А еще мне показалось, что там, в маленькой комнате, было множество картин и людей –  а на самом деле их было не более семи. 

    Восьмой был тоже стар, и светлоглаз, и серебряно сед, и также прям, как его ученики. Глаза его смотрели так же ясно и прямо, и пальцы казались почти прозрачными, когда он выразительным, точным жестом, будто танцуя, указывал то на одну, то на другую картину.   

  - Вот, посмотрите, - следовало плавное движение узкой, выразительной кисти и пальцев, - гляньте сюда! Какие выразительные оттенки синего, и голубого, и фиолетового, как это красиво. А тут, - и снова рука танцует свой упоительный танец вдоль – поверх холста –  словно плывет по невидимым волнам, - какие тут зонтики трав! Какая поразительная пластика в переплетении ветвей! – и снова танцует его рука. А голос звучит и спокойно и певуче, хотя интонация совершенно будничная. Опять и опять он видит - и показывает  красивое. То, что получилось и теперь живет. Линии, оттенки, и особенности композиции, большое и малое, и он говорит о совершенстве или игре фона и фигур – и о том, чем удивительно прекрасен даже какой-то малый участок картины. Глаза художников озаряются пониманием, они сопереживают каждому успеху,  вспыхивая коротким румянцем, блеском глаз, молодея –  почти до детства. И проносится что-то похожее на щебет – словно прямо тут, в комнате, невидимая стая птиц. 

  Художник Е.А.Лазарева. http://www.liveinternet.ru/users/4461726/post258338263/ 

Все они были стары, и учитель их тоже был стар. Никогда я не видела лучшего учителя. Он учил их одному – что они талантливы. Высвечивал то, в чем они преуспели. Пояснял, как на этот раз проявился талант. И еще тому, что именно красиво. Объясняя, почему.

И – ничего не порицал. А в другие моменты он мог и ответить на вопрос, почему обошел вниманием то или это, почему счел что-либо не таким уж и красивым. И почему именно эти элементы картин некрасивы, или не так и красивы. Если бы я была среди учеников,  я хотела бы и об этом услышать.

 Я не помню, как мы покинули мастера-художника и его никогда и нигде прежде не учившихся живописи учеников. Я только одно поняла – что встретилась с образцом, с эталоном учителя.

 Вспоминаю удивительные встречи, которые мне подарила моя жизнь – я и сама себе удивляюсь. Сколько всего удивительного, небывало прекрасного я глупо и преступно упустила. Словно считала, что эти подарки будут преподносить мне без счета и бесконечно! Или, возможно,  тогда я не считала себя достойной даров?

Томит и мучает жажда – где же ты, виноградье красно-зелено мое… Как бы я теперь хотела оказаться в смиренном круге  мудрых наивных художников, в тихом полуподвале бывшей - и будущей синагоги, в начале 80х, и чтобы сквозь морозный иней в больших окнах светились анилиновые сумерки.

 ___________________________________________________________________________________

*В северных губерниях Европейской России на Святки колядовщики, обходя дома, исполняли песни, сопровождавшиеся возгласом «Виноградье красно-зелено мое!», и были направлены на величание-хвалу каждого члена семьи, жившего в доме, пожелание каждому персонально здоровья и благополучия.

** Наивное искусство – часть примитивизма, течения в искусстве, стремящегося предельно упрощать форму, сделать ее ближе к рисункам древних людей и детей. Наивные художники – это художники-самоучки.

 

Художник Е.А.Волкова http://www.liveinternet.ru/users/bogsve/post252873848