ПТИЦА ФЕНИКС, или история одного стихотворения

   Вообще-то Даша стихов не пишет. Иногда они приходят к ней сами вместе с очередной влюбленностью. Однажды Даша влюбилась в хирурга. Нет, не на операционном столе, это было бы чересчур. Сначала она увидела неземное существо с развевающимися волосами, которое буквально пролетело мимо нее по коридору медучреждения, хлопая крыльями белого халата. Несколько минут спустя в кабинете выяснилось, что это и есть доктор, к которому Дашу направили на анализы с подозрением на диагноз, плохо совместимый с дальнейшей жизнью. И когда он прикоснулся к Даше длинными ледяными пальцами, она почувствовала себя лягушкой, подготовленной к препарированию, и поняла, что "погибла".

   Вердикт был суров - "Резать, до встречи в стационаре".

   Уже много лет спустя Даша задумалась, что это было. То ли нервы были настолько напряжены, что любая песчинка могла вызвать лавину, то ли небеса бросили ей своеобразный спасательный круг, чтобы за месяц до операции не сойти с ума от неопределенности судьбы своей и своего малолетнего сына. Так или иначе, весь месяц Даша думала не об этом, а считала дни до встречи с Ним. И, нарезая круги по коридору стационара накануне операции, она лихорадочно пыталась изобрести повод постучаться в ординаторскую.

   Спустя несколько дней после операции ей удалось завести разговор под предлогом повышения температуры, перевести его в личное русло и даже договориться о свидании в амбулаторный период. Вернувшись в палату, Даша, прооперированная 36-летняя тетка, скакала от счастья на допотопной панцирной сетке больничной кровати, явно перепутав это скорбное учреждение с пионерским лагерем. 

   О Любовь, великая и ужасная в своей эгоистической непосредственности! Как часто ты благосклонна к тем, кто этого не заслуживает, и совершенно безжалостна к невольным свидетелям твоего торжества! Остается только догадываться, какие чувства испытывали Дашины соседки по палате, каждая со своей печальной историей: Надя, которой после первой операции сразу же сделали вторую, гораздо более сложную; Ира, которая все время плакала, отвернувшись к стене и не участвовала в послеобеденных разгадываниях кроссвордов; баба Шура 84-х лет, ворчавшая, что кожу для пересадки на голову у нее взяли с попы, волосы расти не будут, и рекомендовавшая Даше переключить внимание на красавца-анестезиолога...

   Неземное существо оказалось на 7 лет моложе Даши, и готовилось к приближающемуся 30-летию. По этому поводу Дашу накрыло вдохновение, и родилась поздравительная ода:

                                      Твой след в моей судьбе неизгладим,

                                      Едва заметным станет он, и только,

                                      Бог дай тебе, чего, когда и сколько

                                      Ему подскажешь только ты один.

                                      Свой символ чистоты повесь на гвоздь,

                                      А я, подарок иль незваный гость,

                                      Шепча бессвязный бред, смыкая веки,

                                      Умножу разность лет на сумму чувств!

                                      Любовь пускай отныне и вовеки

                                      Является важнейшим из искусств!

   Нетрудно заметить, что получился не просто стих, а АКРОстих, в котором первые буквы строчек образовывали посвящение "ТЕБЕ, САШУЛЯ", чем Даша чрезвычайно гордилась.

   Забыла сказать, что операция прошла успешно, страшный диагноз не подтвердился, и Дашу быстро выписали. Также быстро, едва начавшись, закончился этот странный роман, не дотянув двух недель до ожидаемого юбилея. Больше всего Даше было жаль невостребованного поздравления. Ведь независимо от его художественных достоинств (которые казались Даше неоспоримыми), в него была вложена Душа. А разве можно Душу бросить пылиться в ящик письменного стола? Разве можно птицу Феникс запереть в тесной клетке, когда ей не терпится расправить обгоревшие крылья и с энтузиазмом деревенского петуха взгромоздиться на забор и горланить, приветствуя новый день?!

   Спустя некоторое время путем нехитрой вербальной трансформации с сохранением первоначального контекста САШУЛЯ был преобразован в ДИМУЛЮ, а впоследствии и в МЫШУЛЮ, ибо адресата звали Сергей. Правда, с буквой "Ы" пришлось повозиться.