А был ли маршал Тухачевский таким уж гениальным полководцем?

Во многих публикациях, разоблачающих сталинские времена, приводится такой довод, что не будь репрессий относительно высшего командного состава Красной армии перед войной, то и начальный этап Великой Отечественной войны сложился для нашей армии совсем по-другому. Так ли это на самом деле? Как смотрел, например, маршал Тухачевский на возможное развитие военный действий с Германией? Ответ он дал на этот вопрос в письменном виде.

Приведу небольшую выдержку из письменных показаний Тухачевского после ареста:

..."Немцы, безусловно, без труда могут захватить Эстонию, Латвию и Литву и с занятого плацдарма начать наступательные действия против Ленинграда, а также Ленинградской и Калининской (западной их части) областей. Финляндия, вероятно, пропустит через свою территорию германские войска. Затруднения, которые немцы встретили бы при этой операции, были бы следующие: во-первых, железнодорожная сеть Эстонии, Латвии и Литвы слишком бедна и отличается слишком малой провозоспособностью, чтобы она могла обслужить действия крупных сил. Потребовалось бы либо вложение крупных капиталов в железные дороги этих стран в мирное время, либо развитие этих дорог во время войны, что сильно сковало бы и осложнило действия германских армий. Во-первых, СССР не позволил бы Германии безнаказанно занять Прибалтийский театр для подготовки в нём базы для дальнейшего наступления в пределах СССР. Однако с военной точки зрения такая задача может быть поставлена, и вопрос заключается в том, является ли захват Ленинграда, Ленинградской и Калининской областей действительным решением политической и экономической задачи по подысканию сырьевой базы? На этот последний вопрос приходится ответить отрицательно. Ничего, кроме дополнительных хозяйственных хлопот, захват всех этих территорий Германии не даст.

Многомиллионный город Ленинград с хозяйственной точки зрения является большим потребителем. Единственно, что дал бы Германии подобный территориальный захват, - это владением всем юго-восточным побережьем Балтийского моря и устранение соперничества с СССР в военно-морском флоте.

Таким образом, с военной точки зрения, результат был бы большой, зато с экономической - ничтожный. Не могут немцы не учитывать и того, что Ленинград, как центр военной промышленности, уже не играет для нас той решающей роли, которую он играл до переноса военной промышленности к востоку.

Второе возможное направление германской интервенции при договоренности с поляками - это белорусское. Совершенно очевидно, что как овладение Белоруссией, так и Западной областью никакого решения сырьевой проблемы не даёт и потому для Германии не интересно. Белорусский театр военных действий только в том случае получает для Германии решающее значение, если Гитлер поставит перед собой задачу полного разгрома СССР с походом на Москву. Однако я считаю такую задачу совершенно фантастической.

Остаётся третье, украинское направление. В стратегическом отношении пути борьбы за Украину для Германии те же что и за Белоруссию, т. е. связано оно с использованием польской территории. В экономическом отношении Украина имеет для Германии исключительное значение. Она решает и металлургическую и хлебную проблемы. Германский капитал пробивается к Чёрному морю. Даже одно только овладение Правобережной Украиной и то дало бы Германии и хлеб, и железную руду. Таким образом, Украина является той вожделенной территорией, которая снится Гитлеру германской колонией. В стремлениях к Украине среди германских военных кругов играет немаловажную роль и тот факт, что немцы в 1918 году оккупировали Украину, но были оттуда выбиты, то есть стремление к реваншу.

Итак, территорией, за которую Германия, вероятнее всего, будет драться, является Украина. Следовательно, на этом театре войны наиболее вероятно появление главных сил германских армий"...

"Военно-исторический журнал" за 1991 год, № 8, стр. 46.