Православофобия

Просматривая репортажи американских СМИ о серии этнических конфликтов в Восточной Европе (украинские униаты против украинских православных, венгры против румын в Трансильвании, хорваты и албанцы против сербов в бывшей Югославии, болгарские турки против болгарских болгар), редактор ежеквартального издания «Святая София» отец Александр Вебстер (автор статьи «Цена пророчества: православные церкви, мир свобода и безопасность») отметил в одной из своих статей в 1990 году в «Вашингтон пост», что корни исторических конфликтов неизбежно заключаются в вопросе о культурной идентификации «покорителей и их жертв», и православных всегда заранее метят черной краской. Намек ясен: православный Восток – зачинатель всех проблем. Американцам словно говорят: «Они – не такие, как мы, и отличие – не в их пользу».

Во взгляде Запада на Восточную Европу сквозит антиправославная предубежденность. Редко, если вообще когда-то возможно увидеть открытое осуждение православной веры и православной культуры. Но есть такие, которые очень к этому близки, как, например, Кристофер Хитченс, который на страницах «Нэйшн» добавлял остроты своим комментариям фразами о «сербском православном фундаментализме», или, говоря о мусульманах Чечни и Боснии, изображал их жертвами «неоцаристской православной империи». Все дело в использовании образов (злобных медведей или св. Георгия, излюбленного героя западных комиксов, где он ассоциируется с сербами), которые призваны доказать негативность православных. Иногда это достигается тонкими методами.

В 1993 году Роберт Каплан в статье «Балканские призраки» писал, что «румынская культура – смесь латинской сексуальности, восточноевропейского православного мистицизма, суеверий и византийских интриг». Нет, он не говорит, что мистицизм и суеверия – то же, что и православие. Он не говорит, что румыны – распутные, лживые и бездумные. Но вряд ли читатель не уловит этих оттенков. Телевизионщики рутинно, и кое-кто уверяет – намеренно, показывают сербские власти в Боснии, посещающие церковь, обменивающиеся троекратным поцелуем в компании пугающих западного обывателя волосатых диковинных фигур в черных клобуках и священническом убранстве, сопровождая эти кадры рассказами о том, какие жестокости эти власти совершили.

Не важно, какой религии придерживается западный обыватель – протестантизма, католицизма, или же он еврей. Определяющим является экстраполяция западного «мы» восточноевропейскому «они». Так же «православным карателям» противопоставляется конфессиональная принадлежность их «жертв». Будь то конфликт с католиками или мусульманами, православные всегда неправы.

Все несправедливости, совершенные в прошлом против православия, успешно забыты в соответствии с современной исторической практикой. Поглощение униатов Украины Русской Православной Церковью «считается», а Брестская уния – «не считается». Два века покорения Россией Польши «считаются», а два века перед этим покорением, когда все было наоборот, «не считается». Дискриминация трансильванских венгров румынами (между двумя мировыми войнами и с 1945 г.) – позор, а об отношении венгров к румынам в Австро-Венгрии… забыли. Все осуждают притеснения албанцев-мусульман сербами в Косово с 1989 г., а о насильственных методах, применяемых албанцами во время турецкого, нацистского правления или в коммунистические времена все молчат.

«Международное сообщество» светилось радостью, когда фашистский режим Франьо Туджмана в Хорватии летом 1995 г., пройдя сквозь ооновские заслоны с помощью американцев и немцев, вырезали население Сербской Краины. Конечно же, это сами сербы виноваты, ведь они посмели взять под контроль летом 1991 г. земли Краины, пользуясь тем, что они представляли большинство на этих землях.

Скромно умолчали о резне сербов в той же Краине и Боснии во время Второй мировой, как и об изгнании десятков тысяч сербов из Хорватии в 1991 г. перед тем (!), как хорваты объявили о независимости.

В конце концов, Православие можно порочить безнаказанно. Можно давать нам клички, хохотать над нашими иконами и священниками, требовать, чтобы нас бомбили, аплодировать нашему истреблению – это просто весело. Никто из журналистов не боится судебного иска от православного варианта Антидиффамационной лиги (американская правозащитная организация, борющаяся с проявлениями антисемитизма) или фетвы (решение мусульманских богословов), наподобие той, что была выдана в отношении Салмана Рушди. Вряд ли опубликуют даже протестное письмо к редактору газеты-оскорбителя. Мы, православные, – легкая мишень.

Чему мы обязаны таким феноменом? И один ли это феномен, или смесь сербофобии, русофобии и грекофобии? Предлагаю называть это православофобией. Тем самым мы укажем на направленность этого явления против православной веры, что имеет под собой культурные предпосылки. Упомянутый выше отец Александр в статье в «Вашингтон пост» объясняет это принадлежностью репортеров к «западной культуре» (протестантизм, католицизм).

Западная культура для них – это только Западная Европа, а иногда они ограничиваются даже рамками Северо-Западной Европы. Эти культурные «шоры» мешают им видеть всю культуру западной цивилизации с ее византийским политическим и религиозным наследием».

Несомненно, принадлежность к западной культуре и невежество в отношении культуры православной Европы – фактор важный. Но есть еще кое-что. К примеру, большинство критиков православия понятия не имеют, кто мы такие, и в чем наше отличие от Запада. Даже полуобразованный западный обыватель скажет, что католицизм – это что-то связанное с Папой Римским, а протестантизм основан на личном толковании Библии. Но если речь зайдет о Православии, они молчат. Они и толком ненавидеть нас не могут, потому что толком не знают, кто мы. Серьезные люди на Западе смотрят на Православие получше. Протестанты считают нас выше католиков, а католики – выше протестантов. Мы для всех – любимая вторая религия.

Несколько лет назад я имел возможность обсудить этот вопрос, в контексте балканских войн, с Его Милостью, епископом Атанасием (Йевтичем) из Герцеговины – одним из самых «подлых» епископов-«националистов», близких к сербским властям Боснии. Он прибыл в Вашингтон, призывая своих людей показать западным политикам и СМИ, что сербы, пусть грешники и не ангелы, но и не такие демоны, как их изображают на Западе. Особенно он надеялся на убедительную силу привезенного им документального фильма о зверствах хорватов против православных его прихода возле г. Междугорье – места кровавой резни времен Второй мировой и явления Марии, так почитаемой католиками. Но это никому не было интересно. Спросом пользовались только новости о зверствах сербов или о предполагаемых зверствах сербов. Владыка Атанасий рассказывал мне, как от него в ужасе шарахались дети в швейцарском аэропорту, как только он им говорил, что он серб.

Когда мы обсуждали причины такой враждебности Запада, я предложил свою теорию, и владыка отметил ее актуальность: православофобия существует, но это – предрассудок, основанный на невежестве и местечковой ограниченности. Предрассудок этот отражает факт нашей инаковости от Запада, но не объясняет суть этой инаковости. Словом, они больше чувствуют, чем думают.

…Мантра современного Запада – мультикультурализм, т. е. преувеличенное осознание ценности других культур, рас и наций. В отношении не христианских не европейских народов высшее общество Запада может признать, что их обычаи не хуже, а иногда и лучше западных. Мол, они многому могут нас научить! Во имя торжества культурного разнообразия представители высшего общества могут даже снизойти до деланного уничижения собственных социальных традиций, происхождение которых, как укажут, несет на себе отпечаток гетеросексуализма белых христиан-мужчин. Но если вдруг речь пойдет о Православии, то же самое высшее общество не испытывает никакого противодействия, с которым оно сталкивается, когда отзывается о могиканах, зулусах, китайцах или афганцах. Они чувствуют, что мы, православные, для них – другие, но они не чувствуют необходимости уважать нас.

Нас они воспринимают как свое искаженное отражение. Они смотрят на нас, и видят искажение своего лица, что порождает невыразимое чувство дискомфорта или отвращения. А т. к. они всегда правы – значит, проблема только в нас.

В этом вся ирония раскола христианства на западное и восточное. В конце концов, Запад все же был когда-то православным, а мы никогда не были ни католиками, ни протестантами. Христианские королевства древности (Англия, Испания, Франция) рождались из варварства как государства, ориентированные на Византию, пусть и различаясь друг от друга в некоторых чертах точно так же, как различны Болгария. Греция или Румыния. История была добрее к Западу, и он достиг высшей точки культурного синтеза в Средневековье, а Восток был искалечен сначала нашествием турок и монголов (сопровождаемым разграблением наших богатств нашими западными «братьями»), а потом призраком западного социализма. Но с исторической точки зрения, если на культуру смотреть, как производную от религии, Запад вышел из Востока, а не наоборот…

Наш взгляд на антиправославную направленность Запада не следует воспринимать, как очередное завывание жалобным тоном еще одной группы «оскорбленных». После двух испепеляющих внутрихристианских войн (Первая и Вторая мировая) когда-то доминирующая европейская цивилизация, которую некоторые по странности своей считают еще христианской, находится в культурном, духовном, религиозном и, что еще хуже, демографическом упадке. Внеевропейский мир воинствующего ислама, не боящийся технического и военного превосходства Запада, напротив, идет в наступление. На передовой конфликта с исламом (от Балкан через Кавказ до Средней Азии и китайской границы) находятся христианские государства, и все сплошь православные! Эти страны вынуждены считаться со скрытой, а иногда и откровенной поддержкой Западом своих врагов. Но Запад должен подумать о последствиях гипотетического развала православного Востока. Ведь горло, которое ты режешь, может оказаться твоим собственным.

Автор: Джеймс Джатрас, православный, «Хроникл», перевод с английского Владислава Гулевича