Николай Травкин: Поднятую Горбачевым страну сравнивали с самолетом, который неизвестно где сядет…

Николай Ильич Травкин – строитель, Герой Соцтруда, народный депутат СССР, один из сопредседателей Межрегиональной депутатской группы, депутат Госдумы I-III созывов, министр без портфеля в Правительстве РФ (1993 г.)

Я положительно оцениваю Первый съезд народных депутатов СССР. Первый блин, а не комом. В чем смысл парламента? В том, чтобы уловить и донести мнения большинства людей до верхнего эшелона власти. И потом реализовать. Настроения, царившие в 1989 году в стране, прежде всего, в Российской Федерации, нашли свое отражение в настроениях делегатов съезда. Они их просто откровенно выразили. Дело было в том, что люди уже перестали верить в идеалы коммунизма, в то, что мы лучше всех в мире, что самые передовые, что опережаем другие страны в науке, в уровне жизни, что у нас негров не линчуют. Людям надоело вранье. И произошел выплеск этих чувств.

Этот выплеск был результатам голосования, когда на выборах в марте 1989 года депутатов IСъезда народных депутатов СССР, высшего органа власти страны, избиратели впервые смогли выбрать между несколькими кандидатами. И в одномандатных округах, пролетели практически все партийные функционеры – секретари райкомов, горкомов, обкомов КПСС. Так общество отреагировало на вранье, которым его все время потчевали с экранов телевидения.

Как попал в депутаты я? Когда шло выдвижение кандидатов, я лежал в больнице. Ко мне приехал парторг оборонного завода во Фрязино, который на космос работал. Я его не знал. Он зашел в палату и говорит: так и так, Николай Ильич, начинается выдвижение кандидатов в народные депутаты и мы хотим вас предложить по Щелковскому одномандатному округу, куда входило и Фрязино.

От этого от всего я был отстранен, никакого представления не имел, что такое за народные депутаты СССР, как будут проходить эти выборы. Отвечаю, что очень далёк от политики и вообще я не про это. А он мне возражает, дескать, у вас статьи были интересные, интервью вы давали, по телевизору выступаете, у вас как раз современное мышление... давайте попробуем. Ну согласился.

Сначала состоялась встреча с трудовым коллективом этого завода, потом были собрания по домам культуры, собрания жителей. Избиратели выслушивали программы кандидатов, смотрели, ориентировались. Помню, список насчитывал 14 кандидатов. По ним на собрании по месту жительства избирателей народ высказывал свои мнения. Я – строитель. Но об отрасли конкретно разговора не было. Всех людей раздражало одно: пустые товарные полки магазинов. За что ни возьмись – нету. Все надо доставать с боем. Стоять в очередях в ожидании, когда привезут. И общее впечатление, что лучше не будет. Что завтра ещё что-нибудь исчезнет, что мы валимся куда-то в непролазную яму. Вот такое настроение доминировало на всех этапах избирательной кампании.

Еще раз, в детали – что творится в строительной отрасли, машиностроении или еще где-то, мало кто влезал. Да практически не влезали вообще. Ухудшение экономического положения стало ощущаться с начала 80-х годов. Брежнев начинал не выговаривать некоторые слова, потом наступила, как выражались, пятилетка пышных похорон. Только изберут генерального секретаря, только он опустит по телевизору бюллетень в урну, махнет рукой, а через два дня его уже выносят через Колонный зал Дома союзов. Горбачев пришел уже на падающую страну, когда экономика шла по нисходящей. Ну и соответственно уровень жизни.

До этого меня избирали депутатом районного совета, городского, Московского областного совета. Но выборы какие были?! Из одного нерушимого блока коммунистов и беспартийных. А в 89-ом году получилось совсем другое. На съезде собралась практически вся элита. Помню, как депутаты, особенно те, кого избрали по одномандатным округам, без боязни высказывали свои претензии или претензии своих избирателей в лицо президиуму, власти, Горбачеву. Это следствие качественного состава депутатов. В отличие от последующих времен.

Качество взялось как раз из конкуренции кандидатов. Она возникла уже на уровне комсомола. От партии шли по утвержденным спискам, крупные функционеры, а комсомол уже конкурировал. К тому времени в стране появились молодежные перестроечные клубы, всякие демократические клубы.

От Академии наук прошли Андрей Сахаров, Юрий Карякин. Не проходил кот в мешке и по одномандатным округам, где голосовали прежде всего за людей, которые уже сделали себе биографию. Допустим, вся страна знала Святослава Федорова. Гавриил Попов стал известен как оппозиционный политик. Я к тому времени Герой соцтруда был. Мы, кстати, с Федоровым вместе получали награды. Если из творческой части, то ее на съезде представляли Олег Ефремов, Михаил Ульянов, Марк Захаров.

То есть, первое, люди сделали себе имя, за счет чего их и выбрали. Сегодня наоборот. Люди идут в какую-нибудь партию, попадают в ее список и – в парламент, где начинают делать биографию себе. Все перевернулось.

Второе – тесная связь между тем парламентом, съездом народных депутатов СССР, и народом. Прямая и очень прочная. 80 процентов делегатов – члены КПСС. Среди них сразу выделяется межрегиональная группа, выступившая за отмену шестой статьи Конституции о монополии КПСС на власть. Настроение такое: с какой стати вы правящая сила? И хотя эту статью отменил только III съезд нардепов в 1990 году, все началось именно на первом. На нем еще доминировало агрессивно-послушное, по характеристике Юрия Афанасьева, большинство.

Но когда эти депутаты выходили из зала заседания, их встречали шеренги избирателей, и они шли как сквозь строй. За стенами большинство оказывалось меньшинством. Партийную номенклатуру подвергали позору и восторженно встречали делегатов из межрегиональной группы, депутатов-демократов. То есть, съезд слышал людей и выполнял их волю. А сегодня как? Народ кричит: уберите муниципальный фильтр, сделайте нормальные выборы.

Вот отличие. Сначала биография, а потом ты решаешь жизненно важные вопросы в парламенте. Не наоборот.

Что тогда обсуждалось? Экономика зашла через политику. Три республики прибалтийские поставили вопрос о полном хозяйственном расчёте. Даже на это власть не пошла. И они покинули съезд. Все разговоры на съезде шли о расширении экономических свобод. Для республики, для области, для местного самоуправления, для человека. Да, рассуждали во многом примитивно и наивно. Всем казалось, что принял закон о частной собственности, о кооперативах, вот тебе и экономическая свобода.

Ну вообще об экономике очень лёгкое представление имелось и у власти, у Горбачева и Ельцина, и в обществе. До середины 1990-го года считали, что экономика – это рынок. Как перейти к нему от планового хозяйства? А ввести частную собственность, свободное ценообразование – и завтра все зацветет, как в странах Запада. С таким настроением шло экономическое обсуждение и на съезде СССР, и дальше уже в парламентах других республик, в том числе и российском.

Куда мы сегодня пришли? (Вздыхает). Ну все–таки экономические свободы в значительной степени введены, где–то лучше, где–то похуже. Есть экономическая конкуренция, пусть уродливая. Особенно в нижнем слое экономики – торговля, сфера услуг, те же парикмахерские, зубные врачи и так далее, где обслуживаются каждодневные потребности человека. Не надо стоять в очереди, есть что взять на полках магазинов. Вот это удалось реализовать, экономика приблизилась к потребителю, как–то откликается на нужды людей. Она уже не по написанным где-то там цифрам развивается. Если товар не покупают, его перестают выпускать. Раньше этого не было. Но слишком преобладает госсектор, просто давит.

Главная причина наших неудач, того, что мы все время соскальзываем по развитию демократии, появления экономических монстров, усиления социального неравенства, которое не снилось даже в советское время, знаете, какая? У нас не появилось реальное местное самоуправление.

Почему это не получилось? Тому есть исторические причины. Гражданского общества как такового в России не возникло. Есть продвинутое меньшинство, который провозглашают примат человека, его ценности перед государством, какие–то постулаты справедливости, но на него все время давит государственный сапог. Типа, государству тут виднее, пушки делать или масло.

Власть менялась, а страна и люди оставались те же. Изменения в людях, в отдельном человеке, его взаимоотношениях происходят только на низовом уровне. Там где человек живёт, семья, дети, школа, благоустройство, качество коммунальных услуг. Вся повседневная жизнь. Институт местного самоуправления дает ответственного человека, гражданина. Он начинает понимать свою ответственность за все, что его окружает. Эта ответственность может появиться либо за счет общественных инициатив, либо политически активных людей.

Россия с начала образования государства имела отношения патернализма и иждивенчества. Как царь скажет, так и будет, а от меня ничего не зависит, мы люди маленькие. Это прошло через все века и сохранилось до сегодняшнего дня. Вывести из этой гражданской спячки может только развитие института местного самоуправления. Этого нам, в отличие от развитых демократических государств не хватает. В 90-е годы появился шанс местное самоуправление развивать. Мы приняли закон о местном самоуправления на том же съезде, ну а дальше не пошло.

На местное самоуправление обратили внимание тогда, когда государство было слабым и не в состоянии решать повседневные задачи. Ельцин, точно так же, как и Горбачев, ездил по стране и говорил: проявляйте инициативу, мы сверху поддержим. Отсюда и знаменитая фраза «берите суверенитета сколько угодно». Денег у центра не было, поэтому в 1991–1995 годы местное самоуправление быстро развивалось. А потом политическая поддержка исчезла. Власть мало-мальски ощутила почву под ногами и похерило его, а губернаторы и вовсе ограбили. А теперь 70 процентов консолидированных бюджетов в руках центра, а на периферию поступают крохи.

Поэтому то, что произошло в 1989 году, было неизбежно. Это следствие развития. Даже если бы власть включила все рычаги, запаса прочности у нее хватило бы лет на 20, не более. На нас висел в какой-то степени соцлагерь, мы поддерживали освобождающуюся Африку, народы Латинской Америки, нам же до всего было дело. И сейчас к этому подходим. Сирия, Ливия, не можем пройти мимо Венесуэлы, теперь вот Судан замаячил на горизонте. А ведь СССР был гораздо мощнее, чем Россия, и то надорвался. Санкции нам не просто так навесили.

На съезде было много интересных личностей. Кого-то я уже назвал, например, Сахарова. Ментально академик мне не был близок, меня не заводили на борьбу, скажем, общечеловеческие ценности. Я более приземленный человек, в высоких материях не силен. Мне более близки люди, которые по земле ходят, моя тема по жизни – самоуправление. Писатели мощно выступали. И Евтушенко, и из противоположного фланга, Бондарев, который сравнил поднятую Горбачевым страну с самолетом, который неизвестно где сядет.

После этого я еще 15 лет был депутатом, потом главой администрации, потом прямо на строительную площадку возвращался. Приходилось не от простых людей, а от наших политических оппонентов слышать, что страну про...ли. Это стало притчей во языцех. Думаю, что здесь есть доля справедливости. И она в том, что главной задачей надо было делать становление местного самоуправления и через него вытягивать всё. Экономику, устройство государства, реформы МВД и всего остального. Тогда полицейский будет работать не на своего командира, а на людей. И также, через призму местного самоуправления, делить общегосударственный пирог.

Людмила Глазкова

См. ч.1 http://maxpark.com/user/611136197/content/6758383

См. ч.2 http://maxpark.com/user/611136197/content/6758394