«Циркон», да и только. К ЧП на Камчатке привело испытание гиперзвуковой ракеты?

Не успело затихнуть эхо одной экологической катастрофы, как приключилась другая. На Камчатке по непонятным пока причинам в заповедной Авачинской бухте погибли 95% её морских обитателей. Подобное случается и в других странах. Но в России по привычке ЧП сразу же постарались скрыть, а затем, когда общественность подняла шум, стали опять же привычно объяснять, что ничего страшного не произошло. Хотя, похоже, дело здесь всё-таки не в традиции отрицать очевидное, а в более серьёзной причине.

Сюжет: Экология

«Ядохимикаты или ракетное топливо?» – красноречиво вопрошает издание Life.ru, сообщая о камчатской трагедии. Поневоле задумаешься – а в чём, собственно, подвох? В токсичном гептиле, хранящемся на Радыгинском полигоне, или в сентябрьских военных учениях там же? Учения, говорят, были не хухры-мухры – 500 единиц техники. А ещё в августе жители Петропавловска-Камчатского слышали серию мощных взрывов – то ли на полигоне уничтожали боеприпасы, то ли что-то испытывали, нетипичное. Ведь когда рвутся обычные боеприпасы, местным плевать – привыкли. А тут – заметили. Не потому ли на прошлой неделе возник нездоровый ажиотаж, когда замелькали сообщения об успешном испытании новейшего «Циркона»? Гиперзвуковая ракета, правда, поразила цель в Баренцевом море – от Камчатки далековато, но ведь, кажется, сообщали, что рабочие испытания проводили надысь и на Дальнем Востоке, накануне парадно-отчётных? И не это ли эхо слышали жители камчатской столицы? Поди знай, как влияют на экологию эти самые гиперзвуковые «Цирконы» – штука-то новая…

Страшная военная тайна

«На Радыгинском полигоне особо проверять даже нечего, – клялся губернатор Камчатки Владимир Солодов (тот самый, у которого в приоритете создание «министерства счастья»), – он не является объектом повышенной опасности. Мы просто перестраховываемся, на всякий случай проверим». То есть доселе москвичу Солодову за полгода его пребывания на новом месте работы и в голову не приходило своими руками пощупать, что и как у него в хозяйстве нетипичного. Такого, что при случае может рвануть. А «перекрестился» Солодов, как у нас водится, только тогда, когда «гром грянул», – Радыгинский полигон всё же закрыли на рекультивацию. А дело это недешёвое. Стали бы местные власти тратить немалые деньги на бессмысленную рекультивацию местности, где нет и в помине «повышенной опасности»? То-то и оно. Но беда-то уже произошла. Передохла вся фауна, от морских ежей до нерп, 95% донных сообществ. Поинтересуйтесь у биологов, и вам объяснят, что в случае разлива нефтепродуктов или прочей похожей рукотворной напасти вымирает не вся живность, а только часть. А тут – как выкосило! Вот и у людей, нырявших в бухте, – тошнота и рвота, раздражение слизистой и ослабление зрения. Странные, согласитесь, симптомы. Есть целая куча телевизионных сюжетов, где экологи в местах нефтяных утечек спасают почерневших замасленных уток – голыми руками и безо всякой боязни отравления. Значит, это не нефтепродукты? А что же тогда?

Бывший глава Росприроднадзора Олег Митволь полагает: нетипичное токсическое воздействие оказало ракетное топливо. Но не то, что в «Цирконах», а то, что хранилось в Радыгине. Три сотни тонн гептила. «Топливо для ракет просто бросили как есть, – пишет Life. – Так это или нет, губернатор ответить не смог». Так вот оно, в чём корень зла – левая рука просто не в курсе, что делает правая? Оно и понятно: действия правой руки целиком в компетенции Минобороны, а не местных властей.

Но как ракетное топливо, брошенное на полигоне военными, могло оказаться в Тихом океане? Оно там вообще в каком виде хранится? Объяснение приводят такое – мол, прошли сильные ливни, потоки воды потекли к Халактырскому пляжу (именно его фотографии с мёртвыми нерпой и осьминогами растиражировали в социальных сетях). Намыло, короче. Но чтобы намыло, гептил должен был находиться в почве. Камчатский активист Дмитрий Лисицын, возглавляющий «Экологическую вахту Сахалина», заявил следующее: «Очень вероятно, что это захоронение дало течь, может быть, разрушились ёмкости». Почву проверили независимые экологи. Нет там гептила! Тихоокеанский флот, кстати, объявил о своей непричастности к инциденту: «В последние 4 месяца в регионе не проводилось крупных военных учений, которые могли повлиять на экосистему». Ну, если 500 единиц боевой техники – это некрупные учения, тогда ладно. Но почему помалкивают в Минобороны? И почему, если утечка гептила и в самом деле произошла, в рекультивацию вкладываются местные власти, а не военное ведомство? Что-то не вяжется в этой истории, не находите?

О чём прознали китайцы?

Экологи публикуют снимки со спутника Sentinel с серо-белыми разводами в месте, где речка Налычева впадает в Авачинский залив. Разлив нефти? Краевая администрация допускала такую версию. «В одной из проб обнаружено превышение почти в 4 раза по нефтепродуктам, в двух пробах – превышение в 2 раза по фенолам», – сообщал врио министра природных ресурсов и экологии Камчатского края Алексей Кумарьков, заверив, что до 2 октября всё станет окончательно ясно. Ясности, впрочем, так и не наступило, зато на слова Кумарькова отреагировали специалисты. «Такой масштаб загрязнения не может быть связан с нефтепродуктами, – заверил завотделом географии и эволюции почв Института географии РАН Сергей Горячкин.

– Заявленные концентрации слишком малы». «Те концентрации нефти и фенола, которые они опубликовали, – разговор ни о чём, – вторил коллеге завлаб Института проблем экологии и эволюции РАН Темир Бритаев. – Если погибли животные, концентрация должна быть превышена в 10 и более раз». Стало быть, это не гептил, во всяком случае, не тот, что хранится на заброшенном полигоне (который, к слову, не такой уж заброшенный, раз на нём проводятся регулярные учения). И не нефтяной разлив. «Что это было за вещество, откуда оно взялось, мы пока сказать не можем, – признаёт эксперт Greenpeace Russia Елена Сакирко. – Ни одна из существующих версий пока не имеет под собой достаточных доказательств».

Допустим, в воду попала нефть. По законам физики она бы оказалась на поверхности, ибо нефть легче воды. И тогда бы мы видели чаек и уток, перепачканных в чёрной маслянистой субстанции. Но уток никто не видел, да и птиц вообще. Сбросы нефтепродуктов в зоне активного судоходства едва ли смогли вызвать массовую гибель прибрежной фауны. Остаётся гептил – но в сообщении от 7 октября Солодов заверил, что «в отобранных пробах следов гептила нет». То есть речь о тех пробах, что были взяты близ полигона. А если токсичное ракетное топливо оказалось в воде иным образом?

А это, шепнули нам по секрету, уже государственная тайна. Тем не менее военное ведомство, проводившее испытание, должно было ввести местные власти в курс дела. И тогда бы глава региона не хлопал бы глазами от удивления. Но тогда бы не было и всей этой печальной истории – о разбалансировке системы власти, когда левая и правая руки действуют вразнобой.

В сентябре китайцы неожиданно отказались покупать камчатскую рыбу. Объяснили, что-де из-за боязни коронавируса. А накануне жители Петропавловска-Камчатского, привычные, в общем-то, к взрывам и военным учениям, услышали что-то, что резануло их уши. Взрывы были, но не такие, как раньше. Нетипичные. Тогда же поползли слухи об испытании гиперзвуковых ракет. Совпадение? Или китайцы, отказываясь от рыбы, о чём-то таком прознали? Издание «АиФ Камчатка» опубликовало предупреждение о стрельбах в районе Халактырского пляжа 17–18 августа – жителей просили «позаботиться о своём здоровье (!) и не посещать полигон в указанные даты». Вот и думай что хочешь.

Деньги «освоили», а отрава осталась

В сухом остатке имеем вот что. Никто не желает брать на себя ответственность. Военные заверяют: это не мы. Местные власти ничтоже сумняшеся разводят руками: а мы и не подозревали, что у нас тут опасные полигоны. Виноватых, как всегда, нет. Зато имеются местные, так сказать, элиты, у которых имеется свой собственный интерес. Помимо Радыгинского на Камчатке имеется и другой полигон с разной утилизированной токсичной дрянью – Козельский. Создали его в конце 70-х годов для утилизации сельскохозяйственных ядохимикатов. Таким образом, у подножья Козельского вулкана закопали 108 тонн опасных веществ.

Лет 15 назад местная администрация, прознав про зарытые на полигоне «20 тонн мышьяка» (цитата из доклада эксперта Анатолия Федорченко), которого «достаточно, чтобы отравить всю северную акваторию Тихого океана», решилась начать рекультивацию. Доверили её проведение частной компании «Недра», принадлежащей предпринимателю Ивану Чебыкину. С 2006 по 2010 год «Недра» этим и занималась – и за немалые деньги. В 2009 году пресс-служба Законодательного собрания Камчатского края со ссылкой на заместителя председателя комитета по экологии Виктора Немченко сообщала, что для решения проблемы Козельского полигона «освоены более 5 млрд рублей». По словам Немченко, после окончания работ «опасные отходы окажутся герметично укрыты от влаги в виде атмосферных осадков и талого снега, из-за которых ядовитые вещества могли бы попасть в грунтовые воды и дальше в водоёмы полуострова».

5 млрд рублей на тот момент – порядка 160 млн долларов. Для не самого богатого региона – настоящий куш. И этот куш успешно «освоили». Понять бы теперь, кто именно – то ли предприниматель Чебыкин, чьей фирме доверили рекультивацию, то ли другой «рекультиватор», Геннадий Епифанов, то ли тогдашний министр сельского хозяйства Камчатки Андрей Сизинцев, в чьей непосредственной компетенции находился опасный полигон. Ясно одно – местные элиты неплохо поживились. А 5 млрд, похоже, утекли в почву.

И теперь, при дотошном разбирательстве причин экологической катастрофы, последствия могут оказаться самыми неприятными для местных элит. С той лишь разницей, что напортачившие хозяева норильских активов, прознав про бедствие, не поскупились вернуть сторицей то, что заработали на естественной монополии, чтобы привести всё в порядок. Чего не скажешь о камчатских получателях выгоды.

И тут впору повториться – новый губернатор Камчатки, с удивлением открывший для себя наличие токсичного полигона в Радыгине, едва ли в курсе печальной истории с Козельским. Будь Солодов местным, он бы наверняка знал про «освоенные» 5 млрд – и предпринял бы меры. Теперь дело за малым – установить, могли бы сточные воды с Козельского полигона (те самые пресловутые «20 тонн мышьяка»), попав в океан, отравить «всю его северную акваторию», как и предупреждал эксперт Федорченко?