Почему подпольная тюрьма в Ленобласти была идеальным местом преступления?

«На вашем месте я бы тут не гулял»

Несколько дней назад журналисты обнаружили в Ленобласти частную подпольную тюрьму с крематорием, на которую силовики вышли, расследуя убийство криминального авторитета Бадри Шенгелия. Находится она в полузаброшенном поселке, добраться в который можно только на машине. Словом, расположение для тюрьмы владельцы выбрали самое подходящее. Местные жители не видели рядом с ней никаких людей и машин, но, как оказалось, стоящий на отшибе дом с трехметровым забором все-таки вызывал у них подозрение. Вход в саму тюрьму, кстати, засыпали землей сразу же после того, как информация о бункере появилась в СМИ. Несмотря на это, нам все-таки удалось пробраться внутрь и увидеть затопленные тюремные камеры своими глазами. Подробности — в репортаже Znak.com.

«Место хорошее, уединенное, скрытое от посторонних глаз»

До дома с подземными камерами полиция добралась, восстанавливая путь белого Mercedes премиального класса, из которого стреляли по Бадри Шенгелия. Первым собственником дома был сотрудник ФСИН Ренат Алимзанов, умерший в 2018 году. Последним владельцем считается судимый за похищение бизнесмен из Кронштадта, который взял фамилию колумбийского наркобарона Пабло Эскобара. Во время исследования тюрьмы выяснилось, что камеры в ней закрываются на копии замков из петербургских «Крестов». 

Участок с бывшей подземной тюрьмой находится на самой окраине коттеджного поселка «Новый Петербург». «Место хорошее, уединенное, скрытое от посторонних глаз», — так его описывают на одном из сайтов о загородной недвижимости. Доехать сюда, кажется, можно только на автомобиле. По крайней мере, это единственный вариант, который предлагают «Яндекс.Карты». Google Maps в ответ на такой же запрос теряется: нужного нам поселка приложение не знает.

От въезда в «Новый Петербург» дом с частной тюрьмой находится метрах в 500. От центральных построек его отделяет широкая полоса деревьев и бурьяна. Раньше дом был огорожен трехметровым сплошным забором. Сейчас от него остались только отдельные профлисты, которые, вероятно, не смогли отодрать и сдать в металлолом. 

Остатки трехметрового забораАлина Ампелонская / Znak.com

Проход в дом и подвал с камерами засыпали землей сразу же после появления первой публикации о тюрьме. К счастью для нас, рабочие сделали это не слишком старательно и оставили наверху насыпи небольшой проход. Через него корреспонденты Znak.com и попали внутрь.

Через узкий проход можно попасть в подвалФедор Данилов / Znak.com

Та же самая насыпь с другой стороныФедор Данилов / Znak.com

Сразу же после крутого спуска стоят железные белые ворота с угрожающими черно-белыми рисунками. На них изображены ворон, паук, волк на фоне полной луны, девушка за решеткой и череп с костями. Под последним видна надпись Manonera (в переводе «Черная рука») — так называлась группа банд, промышляющая вымогательством в итальянских общинах США в начале XX века. Над воротами висит надпись Copenhagen. Вероятно, так и называлась тюрьма. 

Само подвальное помещение сейчас затоплено. Воды там примерно по щиколотку. Чем дальше идешь, тем сильнее чувствуется вонь.

Справа от входа — бетонная П-образная стена по пояс с остатками розеток внутри. Скорее всего, тут располагалась охрана. Прямо за ней — три камеры. Внутри каждой находятся: двухъярусная железная кровать, унитаз и крепления для умывальников. В коридоре неудачливых путников подстерегает заполненная водой прямоугольная яма глубиной около полутора метров. Возможно, там был проход на другой уровень, но проверить это можно, только нырнув. В помещении рядом сохранились только сооружения, похожие на крепления для умывальников. 

Вид на камеры с «поста охраны»Алина Ампелонская / Znak.com

Одна из камер подземной тюрьмыФедор Данилов / Znak.com

В отличие от подвала, в доме ничего не сохранилось.

Несмотря на заваленный вход, пройти в него можно, обогнув здание. Внутри — только ошметки утеплителя и разбросанные доски. 

Прямо за домом стоит еще одно здание — баня. Где-то здесь сотрудники Следственного комитета РФ нашли замаскированный люк, ведущий к печи, по размерам подходящий  под человеческое тело. На следственные действия намекает валяющаяся на участке лента. Вокруг все разрыто. Рядом с домом валяется ярко-красный чемодан с женским именем Анна Куга. 

«Да у нас Питер весь на кладбищах и трупах, и чего?»

Ближайший к «частной тюрьме» дом находится метрах в 200. Ворота закрыты на навесной замок, территория заросла травой. По протоптанной к коттеджу тропинке видно, что хозяева иногда появляются, но, видимо, не часто. 

Единственный местный житель, которого мы нашли в поселке, был в доме на другой окраине «Нового Петербурга». Анатолий (имя изменено, — Znak.com) рассказал, что купил тут коттедж в 2016 году и с тех пор иногда приезжает его ремонтировать. Кроме него, в поселок периодически приезжают еще два или три человека. Никого из них на месте не оказалось. 

В поселке продолжается стройка. Все эти дома нежилыеАлина Ампелонская / Znak.com

О тюрьме Анатолий впервые услышал после публикации в СМИ, но дом приметил еще несколько лет назад.

«Видел это здание, когда грибы собирал. Вызывало подозрение, конечно. Стоит особняком, огорожен от посторонних глаз. Подъезд туда отдельный. В доме всегда было тихо, никого там не видел. Собак не слышал. Не знаю, в каком режиме [тюрьма] работала», — объяснил мужчина.

Он предпочитает думать, что помещение использовали «в качестве разовой акции»: «Не слишком приятно, что такое рядом, но что поделать. Жизнь есть жизнь».

По словам жителя, в статье 47news «все в целом верно, но напутали с электричеством». «Подстанцию недавно поставили, там был свой генератор на солнечных батареях», — поясняет он. 

Где-то здесь следователи нашли люк, ведущий к печиАлина Ампелонская / Znak.com

Силовиков Анатолий в последний раз видел в 2018 году во время расследования убийства бизнесмена Бадри Шенгелии. Напомним, что именно расследуя это дело, силовики и вышли на странный дом. С тех пор следователи к мужчине не заглядывали. 

В центре поселка ходят строители. «Десять дней я здесь, из Узбекистана приехал. В прошлом году тоже работал. Ничего не знаю пока, не в курсе. Нас тут шесть человек работает», — рассказывает улыбчивый рабочий Абдувасит. Его коллеги, которые последние новости уже знают, оказались не столь приветливы. По словам работников, они прочитали о тюрьме в новостях. 

Спрашиваем, когда будет сдан поселок. Они смеются в ответ: «Когда 141 дом будет готов». Столько зданий должно быть в «Новом Петербурге» по плану застройщика. Сейчас там, наверное, нет и двадцати.

«На вашем месте я бы тут не гулял», — предупреждает нас один из местных работников. В ответ на удивленные взгляды он поясняет: «Прораб будет ругаться».

С прорабом мы познакомились уже на выходе из поселка. Он остановился возле нас на белой иномарке и опустил окно: «Чего вы тут делаете?» Называем имя единственного находящегося сейчас в поселке жильца, выражение лица мужчины тут же становится доброжелательным.

— Это вы прораб?

— Начальник я, да. Григорий.

Он рассказывает, что работает в «Новом Петербурге» всего несколько месяцев, а о тюрьме узнал из новостей. На вопрос о том, не пугает ли его такое соседство, Григорий равнодушно пожимает плечами: «Да у нас Питер весь на кладбищах и трупах, и чего? В наше время чему удивляться? Двадцать первый век на улице, уже бабы с бабами и мужики с мужиками живут. Удивляться нечему. Вы, может, так же живете и не знаете, что сосед делает. Не дай бог, конечно, но…»