Облавы на призывников могут стоить им жизни

Главной особенностью завершившегося призыва стали милицейские облавы на молодых людей. Расследование «Труда» показало: акции были незаконными и порой едва не заканчивались гибелью призывников, при этом от дефицита солдат милиция армию так и не спасла.

Вчера Минобороны официально отчиталось об итогах осеннего призыва, закончившегося еще 31 декабря 2010 года. По словам начальника главного организационно-мобилизационного управления Генштаба Василия Смирнова, в войска отправились служить 279 тысяч человек, как и предусматривалось планом. О каких-либо трудностях с выполнением задания Смирнов не упоминал.

Между тем эксперты полагают, что уже в самом начале кампании военкоматы столкнулись с дефицитом призывников, причем никакой неожиданностью для военных это не стало.

Об острой нехватке призывников они говорят еще с конца 2009 года, когда план по набору новобранцев в войска увеличился в два раза, составив почти 300 тысяч человек в одну кампанию. При этом число мужского населения призывного возраста из-за демографической ямы резко уменьшилось.

«В 2010 году было 600 тысяч юношей, достигших 18 лет, - это как раз столько, сколько требуется военным, чтобы выполнить ежегодный план», - рассказал «Труду» заведующий лабораторией военной экономики Института экономики переходного периода Виталий Цымбал. Но при этом, уточнил эксперт, сейчас и число выпускников школ, то есть ребят в возрасте 17-18 лет, сравнялось с числом мест в вузах, на которые обычно претендуют юноши. Кого же тогда призывать?

Военные не скрывают, что единственным резервом для пополнения армейских подразделений у них остались так называемые уклонисты - их около 200 тысяч. «Мы считаем, что необходимо принимать строгие меры к тому, чтобы уклонисты, которые уже не один год всеми способами скрываются от призыва, были призваны на службу», - заявил еще в апреле 2010 года Василий Смирнов.

Ночь, улица, военкомат...

Этими «строгими мерами» стали банальные милицейские облавы, которые в массовом порядке обрушились на призывников прошлой осени.

По данным правозащитников, самая жестокая охота на призывников была объявлена в Петербурге. «Призыв у нас фактически проводили не военкоматы, а именно милиция, с ее помощью был отправлен на службу каждый второй призывник нашего города», - утверждает глава общественной организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга» Элла Полякова.

По ее словам, в период осеннего призыва пришло более 600 жалоб от призывников и их родителей на насильственную отправку в войска, это вдвое больше, чем было весной. «Уличные милицейские рейды чаще всего проводились под вечер, а оформлять призывников для отправки в войска военкоматы предпочитали по ночам, - говорит Полякова. - При этом сообщить о своем захвате удавалось лишь небольшому числу призывников, так как первым делом сотрудники военкоматов отбирали у них мобильные телефоны».

При этом, утверждает Полякова, всех, кому все-таки удалось связаться с родными и близкими, или просто догадавшихся твердо заявить военным, что будут жаловаться в суд и прокуратуру на беззаконие, в армию так и не забрали.

Декабрьский аврал

Пик милицейских отловов призывников пришелся в Петербурге на последний месяц осеннего призыва - декабрь.

Это не случайно. Как объясняют эксперты, в начале каждой призывной кампании (осенью - в октябре и ноябре, весной - в апреле и мае) военкоматы вполне справляются с набором новобранцев и без силовых акций, так как имеют в этот период дело с так называемыми добровольцами.

«Это, как правило, юноши из благополучных семей, с хорошим здоровьем, уверенные, что и после армии они смогут успешно продолжить учебу или нормально трудоустроиться», - рассказывает глава общественного центра «Гражданин. Армия. Право» Сергей Кривенко.

По его мнению, в каждый призыв по всей стране насчитывается 120-150 тысяч молодых людей, которые сами рвутся на службу, и если бы план по призыву был близок к этим цифрам, то у Минобороны не было бы никаких проблем.

Кривенко напомнил, что до 2009 года по весне и осени в армию призывали как раз по 130 тысяч человек, никаких массовых милицейских операций по поиску уклонистов тогда не устраивалось. Напротив, в военкоматы выстраивались очереди из добровольцев. Многим из них даже отказывали в призыве, поскольку отбор в армию шел практически по конкурсу.

Но планы военкоматов сейчас, как уже говорилось, стали вдвое больше. «Уже к середине призыва военные просто выбрали весь резерв добровольцев, а недостающих призывников им пришлось искать в авральном порядке», - считает Кривенко.

Подобная ситуация сложилась не только в Петербурге, но и во многих других регионах. Например, 11 декабря 2010 года губернатор Калининградской области Николай Цуканов сообщил, что призывная кампания в регионе находится под угрозой срыва - военкоматы набрали только малую часть от нужного числа призывников.

Тем не менее уже через две недели пресс-служба Балтийского флота отрапортовала, что план по калининградским новобранцам выполнен на 100%. По мнению специалистов, такое чудо могло произойти только в результате повальных облав на призывной контингент.

Госпитали переполнены больными призывниками

Специалисты считают, что уличный призыв создает для армейских командиров только новые проблемы, и выделяют из них три самые острые.

«Сейчас, после осеннего призыва, все военные госпитали переполнены больными солдатами, так как многих призывников забирали без проверки здоровья. Как минимум 20% новобранцев будут комиссованы по болезни, по крайне мере так происходит все последние годы, - прогнозирует ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей России Валентина Мельникова. - Это означает, что воинские подразделения окажутся недоукомплектованы до штата и их боеспособность снизится».

Солдаты пускаются в бега

Вторая проблема - беглецы из армии. Точное число солдат, самовольно оставляющих части, засекречено, по экспертным же оценкам, их набирается 2-3 тысячи после каждого призыва.

«В подавляющем большинстве это люди с серьезными болезнями, которые не смогли получить в своих частях необходимую медицинскую помощь», - говорит Сергей Кривенко.

Вот самый свежий пример. 18 января 2011 года из части, расположенной в карельском поселке Элисенваара, сбежал рядовой Евгений Егоров, призванный Невским райвоенкоматом Санкт-Петербурга в декабре прошлого года. Точнее, не призванный, так как никакой призывной комиссии он не проходил, а схваченный милиционерами на улице.

Далее с ним все повторилось практически точь-в-точь, как обычно бывает с другими его сверстниками, попавшими под облаву.

Ночь на сборном пункте - и вперед, в казарму. Положение Егорова было, впрочем, еще хуже. Он - сирота, воспитывался в приюте, а сейчас живет один в коммуналке. Так ему не дали даже заехать домой. Он попал в воинскую часть, не имея ни малейшего представления, что будет с его жильем, кто станет и станет ли присматривать за ним и платить коммунальные платежи.

Не дали ему возможности сообщить о «призыве» и по месту работы (Женя работал водителем трамвая), отчего там его какое-то время считали прогульщиком. В довершении всех бед Егоров страдает еще и астмой в тяжелой форме, о чем записано в его медкарте, которая, естественно, осталась в поликлинике и военкоматом не была востребована. У военных прокуроров такой способ призыва называется «призывом одного дня» и считается грубейшим нарушением закона «О воинской обязанности и военной службе» (согласно этому закону призывнику должно предоставляться не менее трех дней на сборы перед отправкой на службу).

«Командир роты майор Майков заявил, что никаких лекарств от астмы в части нет, я должен покупать их за свои деньги. Я понял, что просто умру, и послал эсэмэску товарищам по работе в свой родной трамвайный парк с просьбой привезти лекарства», - рассказал Евгений «Труду».

Сбежал он так: из парка приехали женщины, которым было известно о его болезни, и просто увезли Женю в Петербург. Можно сказать, выкрали, но тем, возможно, спасли ему жизнь. Теперь о Жене хлопочут в комитете солдатских матерей. «Будем добиваться, чтобы в военном госпитале его комиссовали из армии», - говорит Полякова.

В армию хлынул криминал

Наконец, третья проблема, которую армейские начальники сами себе наживают на голову в результате милицейской охоты на призывников. «Под „уличный призыв" попадает множество людей с криминальными задатками - и это одна из главных причин, почему в армии расцветает сейчас дедовщина», - рассказал «Труду» бывший замкомандующего войсками Московского военного округа генерал-майор Андрей Доронин.

По его словам, военкоматам глубоко безразлично, каких призывников отправляют они в войска, ответственности за качественный отбор они не несут. Особенно тревожит Доронина то, что наша власть, похоже, склонна рассматривать армию как некое уголовно-исправительное учреждение, куда надо сплавлять на перевоспитание не самую законопослушную часть молодежи.

«После событий на Манежной площади 11 декабря в Москве столичное ГУВД сообщило, что среди задержанных хулиганов оказалось 200 уклонистов и все они пойдут теперь служить. Очень сомневаюсь, что такому подарку обрадуются войсковые командиры», - рассуждает Доронин.

Лучше ловить уклонистов, чем хулиганов

Что же касается рядовых милиционеров, привлекаемых к отлову призывников, то этому занятию они только рады. «Пока соберешь всех пойманных уклонистов, перепишешь их, утрамбуешь по машинам, развезешь по военкоматам, сдашь по описи - так и весь рабочий день пройдет, а за ночные рейды еще и отгулы положены», - сказал «Труду» сержант патрульно-постовой службы одного из питерских ОВД. Он считает, что ловить призывников гораздо спокойнее, чем реальных преступников.

Из первых рук

Виталий Гавриш, 26 лет, сотрудник страховой компании: «Меня поймали и пугали Дагестаном»

- Вечером после работы я шел забирать своего ребенка из детского сада. Я даже не успел дойти до него, как у станции метро меня усадили в милицейскую машину и отвезли в военкомат Выборгского района. Хорошо хоть милиционеры разрешили позвонить жене, которую я попросил забрать ребенка.

Никаких повесток в военкомат я не получал, у меня была отсрочка как у гражданина, имеющего ребенка. Но военком заявил, что отсрочка больше не действует и я пойду служить. Той же ночью военком доставил меня и еще трех таких же пойманных на улице парней на сборный пункт. Лишь там я сообразил: по закону призвать может только призывная комиссия, которую возглавляет не военком, а глава местного органа власти, в данном случае - глава Выборгского района. А решение о призыве оформляется протоколом и выписка из него вручается призывнику. Ничего этого не было, ведь стояла ночь.

Я заявил военкому, что буду обжаловать его действия в суде. На это мне было сказано, что решение призывной комиссии будет оформлено задним числом и без моего присутствия. К этому времени к сборному пункту приехала жена с моими друзьями, и через них мне удалось передать заявление в прокуратуру. Но и после этого меня продержали взаперти еще двое суток, причем все это время уговаривали: не будешь ерепениться - пошлем тебя в хорошую воинскую часть под Питером, а если будешь качать права - отправим в Дагестан, откуда вернешься инвалидом.

Когда меня наконец отпустили домой, я почувствовал себя плохо, по «скорой» был доставлен в больницу, где у меня диагностировали обострение язвенной болезни, которой раньше у меня не было.

Сергей Тугалов, 19 лет, грузчик универсама: «Я хотел сам служить - не взяли, а потом насильно затащила милиция»

- В Петербурге я с марта 2010 года, а до этого жил в Узбекистане. Сразу после переезда получил российский паспорт, но с регистрацией дело застопорилось. Тем не менее я пришел в военкомат и попросил поставить меня на учет, так как хотел отслужить в армии и не иметь проблем в дальнейшем. Но в военкомате мне отказали из-за отсутствия той же регистрации, сказали, чтобы приходил после ее получения, поскольку сейчас я бомж, а их в армию брать нельзя. Не дали мне по той же причине и «Удостоверение гражданина, подлежащего призыву на военную службу».

В военкомате меня даже утешили: мол, парень ты еще молодой, обживись сначала на новом месте, обзаведись медстраховкой, амбулаторной картой в поликлинике, собери необходимые для личного дела призывника анализы и уже вместе с регистрацией приходи к нам. Я и занимался всем этим последнее время. Но 18 декабря прошлого года попал под милицейскую облаву.

Я просто приехал из своего района на другой конец города, чтобы навестить друга, и шел по улице. В военкомате я удивился: как так? Ведь накануне мне объяснили, что, поскольку я не стою на воинском учете, то призывать меня нельзя. Тем не менее меня без всякого медосвидетельствования и прохождения призывной комиссии сразу же начали оформлять для отправки в войска. При этом отобрали паспорт, телефон, не дали даже позвонить друзьям, чтобы те не считали меня без вести пропавшим и не бегали по моргам.

Хорошо, что я уже был просвещен, как должен проходить призыв. Двое суток меня уламывали «плюнуть на формальности», угрожали отправкой в Дагестан, но потом все-таки отпустили.