Наши традиции: и профессор Преображенский, и Шариков

А. ГРЕБНЕВА: Добрый вечер, в эфире программа «Особое мнение», меня зовут Алина Гребнева, и я представляю нашего сегодняшнего гостя, это писатель и журналист, Виктор Шендерович. Здравствуйте.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Добрый вечер.

А. ГРЕБНЕВА: Президент России Дмитрий Медведев, сегодня утвердил список членов общественной палаты. Он имеет право 42 человека включить в состав общественной палаты, и в частности, среди новых лиц, появилась телеведущая Тина Канделаки, гендиректор лаборатории Касперского Евгений Касперский, кинорежиссёр Павел Лунгин, и директор Пермского музея современного искусства Марат Гельман. Кое-кого не включили в президентский список, например, Фёдора Бондарчука,

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Чего так?

А. ГРЕБНЕВА: Ну, вот не знаю, президент не объяснил. Там говорят, что есть ещё шансы от общественных организаций пройти.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Я надеюсь.

А. ГРЕБНЕВА: Как вам вообще, вот уже сколько лет общественная палата существует, как вы оцениваете её деятельность?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Вот сейчас Канделаки войдёт, и станет много лучше. Алина, это смешной разговор, всерьёз об этом говорить нельзя, потому что - это всё такая силиконовая общественная жизнь... Вот: за неимением своего, давайте вот сейчас силиконовое сделаем… Парламент должен быть в стране! Парламент, который представляет интересы разных групп населения. Выбранный честно, (неразборчиво), вот такой, какой есть. Это будет не идеальный парламент, это будет - наш. Не норвежский, не чешский - наш! Такой… пахнущий нами. Но такой парламент сможет решать какие-то серьёзные вопросы, сможет договариваться. Потому, что интересы различных групп населения довольно конфликтны - это везде так, во всех странах. И парламент для того и существует, чтобы договариваться внутри, находить какие-то компромиссы…

А. ГРЕБНЕВА: Но общественные палаты есть ещё и для того, чтобы какие-то общественные вопросы решать. Активно занимаются защитой детей, в том числе и (неразборчиво).

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Общественные палаты – они существуют для симуляции общественной деятельности в Российской Федерации. Точка. Там могут быть разные люди - кстати, и в этом списке есть разные люди, к которым я очень по-разному отношусь. Есть люди, к которым я отношусь с профессиональным и человеческим уважением. Вполне себе, поодиночке… Но они тем более (ибо не дураки) должны понимать, что призваны для симуляции. Что Павел Лунгин, уважаемый мной, никаким образом ничему не поможет. Потому что пределы его влияния там, в отличии от его собственного кино, где он… «В этой гостинице я директор» - помните, говорил герой Мкрчана? Тут он - не директор. Тут приделы критики, пределы возможностей определены, они довольно убоги, и - как поле для лоббирования – понимаю, но это не замена парламенту...

А. ГРЕБНЕВА: Ну, ещё тогда одна цитата, узнавали у правозащитников, как они относятся к общественной палате. Общественная палата продемонстрировала за время своей работы полезность, но правозащитники не должны быть её членами, из-за близости палаты к кремлю, заявил лидер организации за права человека, Лев Понамарев. Вы согласны с такой оценкой?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Есть специфика правозащитников. Правильно, это точная позиция, это оценка как бы под другим углом. Хорошо, что туда не входят правозащитники, и этот довод абсолютно верен. Штука в том, что вообще, повторяю, это такое поле для лоббирования… да, понимаю. Член Общественной палаты в качестве лоббиста стоит дороже – понимаю! Но каким образом, член Общественной палаты действительно может повлиять на возвращение некоторых честных правил игры - нет, не понимаю. Скорее, может помешать, потому, что есть симуляция... Потому что некоторые уважаемые люди туда входят и создают видимость какого-то общественного влияния на власть.

А. ГРЕБНЕВА: Это «Особое мнение», Виктор Шендерович, я напоминаю слушателям «Эха Москвы» и телезрителям канала RTVI, что они могут зайти на сайт «Эха Москвы», и там идёт веб трансляция «Особого мнения». Ну а на 7-985-970-45-45, можете присылать свои вопросы, нашему сегодняшнему гостю. Вот общественные палаты, идём к теме, которую интересует общественность Российскую, это скандал вокруг командующего ВДВ, генерала Шаманова. Сначала появилась публикация в «Новой газете», с расшифровкой телефонных переговоров, где якобы Шаманов отдаёт приказ направить спецназ на блокирование следователя, потом появилось интервью с самим Шамановым, который признаёт факт телефонных переговоров, но говорит, что там что-то не так, журналисты как всегда как всегда нарезали, на самом деле, всё было совсем по-другому. Вы верите в то, что инициирована и Минобороны проверка, и следственным комитетом, приведёт к каким-то конкретным результатам, или это просто первая реакция на шумиху, поднятую СМИ?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Знаете, во-первых, пускай тот следователь скажет спасибо, что генерал Шаманов вызвал автобус спецназа, а не бомбардировщики, как он сделал десять лет назад - на беженцев в Чечне. Он мог вызвать и бомбардировщики по месту жительства этому следователю. У нас ведь такой командующий ВДВ… он по совместительству - военный преступник, по приговору Страсбургского суда. Он десять лет назад вызвал на колонну беженцев бомбометание. Так что - страна одна, законы одни… Если можно вызвать бомбардировщики на колонну беженцев, почему нельзя вызвать спецназ, чтобы блокировать следователя? Хозяин-барин. Герой России, с ним ничего не будет, с Шамановым. Ничего плохого с ним не будет. А опасаться надо, после этой публикации, за судьбу автора этой публикации. Вот это не безосновательная тревога, я вам скажу, потому что замечено, что с персонажами расследований, которые проводит «Новая газета», как-то ничего не случается… Ни с генералом ФСБ Заостровцевым, ни с Рамзаном Кадыровым, ни с вице-губернатором Липецкой области, а вот журналисты, которые проводили эти расследования, мертвы: Щекочихин, Политковская, Домников… За Шаманова я волнуюсь не особенно в этой ситуации. А вот на месте наших правоохранительных органов, если там ещё квартирует совесть немножечко, я бы озаботился безопасностью автора.

А. ГРЕБНЕВА: Ну там и сам Шаманов говорит о том, что это какая-то целенаправленная компания против. С целью дискредитировать, то есть, это слив через СМИ. Допускаете возможность такого, что какие-то силы против Шаманова?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да на здоровье! Это нормально, что какие-то силы против Шаманова. Например, я. Вопрос не в том. Общественный интерес представляет : правда это или нет? Вот, что должно быть точкой общественного интереса! Если это ложь, то должен сидеть журналист и те силы, которые заказали доблестного генерала. Если это правда, то Шаманов должен уйти в отставку и быть судимым. Вот и всё. А то, что «слив»… - в Уотегрейте тоже был «слив», знаете ли, но ушёл в отставку почему-то не редактор газеты, а почему-то - президент страны... Нас не должна смущать эта терминология. Да, может быть, и заказали, не знаю. Меня это не интересует - меня интересует, правда это, или нет. Если это правда, то никакого командующего ВДВ уже сейчас быть не должно, он должен быть в отставке, вот и всё.

А. ГРЕБНЕВА: Раз уж вы упомянули имя президента Чечни Рамзана Кадырова, не могу не затронуть и такую тему. В отношении главы Центромемориала, Олега Орлова, всё-таки могут возбудить уголовное дело, сегодня стало известно о том, что Московская прокуратура отменила отказ от возбуждения дела, которое по заявлению президента Чечни, Рамзана Кадырова, будет проверка очередная проведена, и принято решение, возбуждать дело, или нет. Казалось бы, уже миновала эта угроза над защитником, и всё-таки, опять.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, вот как раз (ещё раз повторяю) за Рамзана Кадырова я более-менее спокоен, на этом этапе. Я сильно удивлюсь, если он умрёт своей смертью, при такой биографии, - но на данном этапе, с точки зрения нашего Российского закона, я за него спокоен, с ним всё будет хорошо. А за правозащитников, которые выступают в открытую против Рамзана Кадырова, беспокоиться основания есть - и в юридической плоскости, и в не-юридической. Потому что десяток уже личных врагов Рамзана Кадырова были убиты в разных частях земного шарика: Дубай, Вена, Москва, Грозный… личные враги Рамзана Кадырова как-то все погибают. В отличии от личных врагов, замечу, Олега Орлова. Вот личные враги Олега Орлова как-то не пропадают без вести, не погибают. А личные враги Кадырова – погибают! Поэтому за Орлова есть основание беспокоиться. И за тех мемориальцев, которые продолжают работать.

А. ГРЕБНЕВА: Но сегодня же стало известно о том, что Рамзан Кадыров дал интервью главному редактору газеты «Завтра».

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да.

А. ГРЕБНЕВА: Многие темы они тоже затрагивали, в частности, говорили о правозащитниках. Так вот, по словам Кадырова, цитирую по сайту newsru.com, ««Мемориал» - это организация, придуманная для подрыва России. Люди, которые там собрались», - считает Кадыров, - «Не патриоты России. Если человек родился в России, как он может говорить о своей родине, так плохо».

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Вы знаете, я не думаю, что нас должно интересовать мнение Чикатило о приличных людях - вообще, в принципе. Я хочу заметить, что когда «Мемориал» начинал свою работу - не знаю, ходил ли он уже пешком под стол, или ещё не ходил, когда люди на свой страх и риск откапывали расстрельные списки, восстанавливали имена погибших, искали адреса… потом начали помогать уже живым. Не Кадырову обсуждать «Мемориал», и не Кадырову учить любви к родине Наталью Эстемирову, Олега Орлова, Александра Черкасова, Ганнушкину... Нет, не ему. А интервью очень характерное, надо заметить. И там много интересного, помимо его мнения о правозащитниках. Там есть несколько просто поразительных моментов.

А. ГРЕБНЕВА: Да, есть.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Признание любви к Суркову…

А. ГРЕБНЕВА: Есть прекрасно, да. Я тоже ещё позволю себе одну цитату, про Суркова. «По словам Кадырова, именно Сурков всегда помогает ему советом, и утешает в сложных ситуациях. После общения с Сурковым, президент Чечни, всегда выходит уверенным в себе, и спокойным».

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Они нашли друг друга, я рад за обоих.

А. ГРЕБНЕВА: Ну, вот вы упомянули, что пока Кадырову не стоит опасаться, вернее, вы пока за него не опасаетесь.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, чего за него опасаться?

А. ГРЕБНЕВА: Что это значит?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Это означает, что при генпрокуроре Чайке, премьер-министре Путине, и похоже, президенте Медведеве - Рамзан Кадыров находится в полной юридической безопасности. Другую я ему, к сожалению, обещать не могу - при том количестве кровников, которых он накопил к своим 30 с небольшим годам... А что касается юридической стороны дела - он в полном порядке, он может делать что хочет, и с ним будет всё в порядке. Потому что Кремль сделал Россию заложником Рамзана Кадырова. Они не могут его… Сбылась мечта идиота, как говорится. Они не могут, даже если его кто-то сильно не любит в Кремле. Они перевели ситуацию в Чечне из политической плоскости - в плоскость уголовную. Они последовательно ликвидировали политических противников - и поставили уголовных. Своих, классово близких, как учил товарищ Сталин. Вот сейчас там - классово близкие! Значит, сейчас там всё держится… там нарушено равновесие между тейпами, на котором держалось чеченское общество. Оно нарушено катастрофическим образом, и, стало быть, как только эти штыки уйдут, там польётся новая кровь - такая, что мало не покажется. Поэтому Москва сейчас заложник своей собственной политики последних лет. Поэтому Кадырову, в юридическом смысле ничего не грозит - он может убивать всех своих оппонентов к своему удовольствию.

А. ГРЕБНЕВА: Мы говорили о том, что прокуратура изменила своё решение, относительно возможности возбуждения уголовного дела, против Олега Орлова. До эфира стало известно, что какие-то новые сведения, относительно уже казалось бы, завершенного дела, касающегося лично вас, появились.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да, ну это совсем мелочь. Да, Мосгорсуд отменил мой оправдательный приговор - у меня теперь новые радости, снова буду судиться с господином Абельцевым, в том же Пресненском суде. Вы знаете…

А. ГРЕБНЕВА: Почему это произошло?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Это вопрос не ко мне. Я думаю, это произошло потому, что принято некоторое, ну, думаю, политическое решение меня мучить. Вот и всё. Ну, будут мучить…

А. ГРЕБНЕВА: То есть, опять всё по второму кругу?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да, по второму кругу, третьему - будут возвращать, пока не получат, видимо, правильный приговор. Я не знаю, это не моё дело... Я только хочу заметить, что если до сих пор это уголовное дело было позором одного злобного и не самого интеллектуального депутата Государственной думы, то теперь это становится помаленьку и позором российского правосудия. Ну, если они настаивают на позоре - ну, будет позор! Ну что ж поделать - это не мой выбор! Будет им ещё позор (им мало, видимо)…

А. ГРЕБНЕВА: Давайте перейдём к международным делам, касающихся тем не менее, России. «Резолюция польского сейма об агрессии с СССР наносит урон отношениям с Россией» - об этом сегодня заявил МИД России. Резолюция сама была принята накануне, там в частности коммунизм приравнивается к нацизму, а действия российских войск в том числе офицеров Катыни называются геноцидом. Было много вопросов, касающихся этой темы на сайте. В частности спрашивает вас пенсионер из Москвы: «В чём претензии к полякам, в том, что они это помнят и не могут нам это простить. Чем мы тогда были лучше Германии».

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Вообще поляки, надо заметить, просто - помнят. Они помнят не зло, они помнят - всё, и добро тоже. Вот по поводу… кто же это сказал из них? - вице-спикер Морозов. Он оценил резолюцию польского Сейма, как «пляску на костях людей, боровшихся с фашизмом», вот эта демагогическая пошлость... Пляшем на костях боровшихся с фашизмом мы - иногда в буквальном смысле, как в Химках, когда выбрасывались останки из могилы… Поляки могилы наших воинов, которые пали за освобождение Польши, содержат в большом почёте и в большом порядке. Поляки - помнят. Помнят добро, и чтут память тех, кто погиб за их освобождение… А тех, кто пришёл к ним и расстреливал - они тоже помнят! Они нормальные люди, которые помнят и добро, и зло - в отличие от нас, страдающих тяжёлой исторической шизофренией и до сих пор, не отличающих Родину от Сталина. Потому что - все крики о русофобии, раздающиеся из Думы, это просто бред. Ни слова там про Россию! Речь у поляков шла о преступлениях Советского Союза. Но если мы настаиваем, что нас задевает критика Сталина и критика расстрельного сталинского НКВД, что мы это принимаем на свой счёт... Раз мы настаиваем на этом равенстве, то нечего удивляться отношению!

А. ГРЕБНЕВА: То есть вы даёте только историческую оценку этой резолюции. То, что польский сейм хочет какие-то политические дивиденды сейчас с этого поиметь, вы не рассматриваете?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Давайте так: польский Сейм будут критиковать поляки, там есть кому.

Я должен заметить, что, с моей точки зрения, вся эта накипь, которая идёт из нашей Государственной думы - она носит не внешний политический адрес, а внутренний политический адрес. Они ничего не хотят от Польши. Они последовательно поддерживают российский народ в состоянии такого невротического возбуждения, в «синдроме осаждённой крепости». У нас ведь постоянно есть враг - Грузия, Украина, Эстония, Польша… мы постоянно расковыриваем ранку какую-то себе и солим её. Это вполне сознательная политика. Это обращено не к полякам, эти все крики из нашей Государственной думы, это обращено к нам, к российскому народу, чтобы он нервничал по этому поводу, и возмущался по этому поводу. Меньше будет замечать того, что вокруг. Это совершенно очевидная история... Что касается «исторического вранья», так определил вице-спикер Олег Морозов резолюцию польского Сейма… Он правда не уточнил: где там, собственно, было враньё. Не было пакта Молотова-Рибентропа? Красная армия не вошла 17 сентября в Польшу? Он не уточнил, это не ко мне вопрос, он сказал: «Враньё».

А. ГРЕБНЕВА: На сайте спрашивают, допустим, не про Морозова, а про заявление Леонида Слуцкого, представителя комитета по международным делам, который в интервью «Эхо Москвы» сказал: «СССР ввёл войска, чтобы защитить от фашизма поляков, и те люди, которые сейчас живут, могли бы не появиться на свет, если бы этого не произошло».

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Молодец! А что он ещё может сказать? Если у нас с сентября 1939-го года не изменилась версия, то это означает нашу тяжёлую деградацию. Мы перевариваем до сих пор сталинскую отрыжку. Потому что это господин Слуцкий озвучил - сталинскую версию. Он с 1939-го года ничего нового не узнал про случившееся? Ну, меня не интересует он сам, а мы - ничего не узнали? В 1939-м году ровно это говорили. Но с этого времени можно было бы немножечко поумнеть. Мы не хотим, мы отказываемся умнеть: мы не хотим знать! Хорошо, не хотим знать, но от этого нам хуже будет, уже даже не Польше, а нам самим…

А. ГРЕБНЕВА: Давайте вернёмся в Россию. Ещё один громкий, если не скандал, то разворачивающаяся кампания в том числе и в СМИ. Известные петербуржцы просят Медведева разобраться с охто-центром. Правительство Петербурга разрешило превысить положенные по местным законам Петербурга нормы, и построить 400-метровую башню газовой компании «Газпром». И на сайте даже спрашивают: «Вы могли бы присоединить свою подпись к этому призыву не строить»?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, не могу присоединить свою подпись… Это все к вопросу об Общественной палате. Не надо, чтобы такие вещи решал президент! Обращаться к президенту… с просьбой бывшему главе «Газпрома» повлиять на «Газпром»… это идиотизм. В таких случаях в демократической стране (а мы вроде демократическая страна?) просто переизбирают начальство, которое кладёт с прибором на мнение горожан. Потому что - я не встретил ни одного жителя Петербурга (я, кстати, только что оттуда) - я не встретил ни одного человека, которому бы нравилась эта идея, нравилась бы эта башня… Ни одного! Если она всё-таки строится, то это означает, что администрации накласть, и это означает, что не надо обращаться к президенту, а надо эту администрацию переизбирать. А если наш президент говорит, что не будет выборов в течение ближайших ста лет - выборов губернаторов, - то чего к нему обращаться? Чего же делать вид, что они там разные? Они не разные, это одна власть, вполне осмысленная, вполне координирующая внутри себя, координирующая свои усилия... Конечно, если написать Медведеву, то там под ковром какие-то движения произойдут, и кто-то кому-то перекусит сухожилия. Но это не имеет никакого отношения ни к судьбе башни «Газпрома», ни к демократии вообще.

А. ГРЕБНЕВА: Тогда что делать? Просто смириться с тем, что пусть это будет построено?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет: настаивать! Секундочку! Если все люди, которые хотя бы мне говорили свои слова об этой башне, если они, захватив по 5 – 7 друзей, выйдут туда… к Матвиенко, ближе к Смольному, - то это уже будет дело! А писать письма Медведеву - ну можно, на здоровье. Люди грамотные, пускай… Но я своей подписи, разумеется, ставить не буду, это бред.

А. ГРЕБНЕВА: Сегодня ещё пришла новость о том, что жители Петербурга перекрыли дорогу кортежу Матвиенко, около 100 человек вышли на трассу, милиционеры задержали нескольких людей. Люди хотели поговорить с губернатором как раз о градостроительной политике. Очевидцы говорят о том, что Матвиенко скрылась от людей, при этом ГИБДД приводит свою версию, и говорит о том, что никто улицу не перекрывал, просто люди очень медленно переходили дорогу. По правилам не устанавливается скорость перехода.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Это правильно: они так медленно переходили дорогу, что просто не пускали. Это - к вопросу о взаимоотношении, об обратной связи... Обратная связь всё равно будет, но либо она будет демократическая (с помощью выборов), либо будут подстерегать Матвиенко... Когда-то ведь подстерегали и бомбисты. Хорошо, что сейчас так просто, без бомб… без Гриневицкого… Замечательно! - надо восстанавливать обратную связь. Понимаете, ей не избираться, поэтому она и убегает. Если бы ей надо было избираться, то она бы вышла к избирателям! Но они не избиратели, и она в гробу их видела, понимаете? А когда они будут избиратели, она к ним выйдет разговаривать... Вот такая штучка простая.

А. ГРЕБНЕВА: Вторая часть программы «Особое мнение» с Виктором Шендеровичем. Напоминаю, что идёт вэб-трансляция на сайте «Эхо Москвы», можете слушать по радио, и смотреть по RTVI как обычно. Виктор, прислали вам вопрос на СМС. Илья спрашивает: «месяц и один день назад Нургалиев дал приказ искоренить коррупцию в рядах МВД. Искоренили?» - спрашивает слушатель.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: А как зовут его?

А. ГРЕБНЕВА: Илья.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Илья, я когда сюда ехал, я видел мента с двумя большими белыми крыльями за спиной, так что - искоренили. Они теперь будут брать с нас деньги, по 500 рублей с бампера, на очистку крыльев. Месяц прошёл - всё, менты с крыльями. Чего сейчас это комментировать? бред.

А. ГРЕБНЕВА: Но попытки всё равно есть.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Это не попытка. Я уже говорил по поводу борьбы с коррупцией... точно так же, как я говорил по поводу усилий Медведева изображать из себя президента страны. Это все определяется кадровыми решениями. Борьба с коррупцией - значит, не объявляй месячники до белых крыльев, а посади кого-нибудь. Так вот вокруг себя погляди, буквально вокруг себя, не уходя из генералитета, и кого-нибудь посади. Это касается Генпрокуратуры, МВД... Вот тогда мы скажем: «о-о, что-то стронулось». А месячник… А то мы в советское время месячников не видали!

А. ГРЕБНЕВА: Не уходя от темы коррупции, на сайте спрашивают у вас, юрист из Волгограда: «Прокомментируйте, пожалуйста, ситуацию вокруг Большого театра. Посадок, как всегда, не будет»? – спрашивает слушатель.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Это не у меня надо спрашивать, а у Генпрокуратуры, по поводу Большого театра. Там зарыли, такое ощущение, что-то опять…

А. ГРЕБНЕВА: Чем-то занимаются, кого-то же пытаются ловить?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Одни осваивают смету, другие кого-то ловят, я подробностей не знаю. То, как осваивают смету, я вижу каждый раз, когда прохожу мимо - много лет уже вижу, как осваивают смету.

А. ГРЕБНЕВА: Давайте о более серьёзных новостях. Итальянский парламент пытается подтолкнуть премьер-министра Сильвио Берлускони выступить в защиту бывшего главы компании «Юкос» Михаила Ходарковского, об этом пишет сегодня итальянская пресса. Парламентарии поддержали инициативу одного из лидеров партий, и они там, не только Берлускони, и в МИД, попытаются, я цитирую: «Правительство предприняло инициативу по соблюдению прав человека и прав на защиту в России».

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Знаете, скорее Берлускони начнёт болеть за «Ювентус», чем он как-то начнёт заморачиваться по поводу прав человека в России. Поскольку он политик, и политик очень опытный, то может быть, если сложится такая политическая ситуация, что ему надо будет как-то себя проявить в эту сторону либерально-демократическую, - может быть, он что-то такое скажет. Но и он, и Путин в этот момент (большие друзья) будут понимать, что это всего лишь игра, и относиться к этому надо как к игре. Они друг друга понимают лучше, чем очень многие.

А. ГРЕБНЕВА: На сайт приходили вопросы о судьбе Василия Алексаняна. Суд отклонил ходатайство защиты, которая просила отложить производство по его делу. На этой неделе состоялось заседание и Симоновский суд Москвы, несмотря на заключение медицинской экспертизы о том, что бывший вице-президент «Юкос» не может по состоянию здоровья участвовать в заседании, всё-таки, назначил дату рассмотрения, но там ещё возможно будут приняты решения по состоянию его здоровья. Почему опять возвращаются к этому делу беспрестанно, хотя человек смертельно болен?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Алина, вопрос риторический. Те люди, которые принимают эти решения… я не знаю их личностных характеристик… делают они это со злорадством, с охотой, или делают это отворачиваясь от зеркала? - этого я не знаю, но они это делают. Потому что они люди подневольные, и, в общем, что тут комментировать... Мы живём в такой стране с такими представлениями о гуманизме, выборочными. Поэтому, если не дай бог разволнуется… Вот дойдёт дело до Шаманова, и он как-нибудь разволнуется, то его состояние здоровья не позволит ему присутствовать на суде, я думаю. Там - учтут, потому что - классово близкий. Алексанян не классово близкий, поэтому – так!

А. ГРЕБНЕВА: Слушатель спрашивает на сайте: «Где-то читал, что на митинг к 10-ти летию взрыва домов пришло всего около 100 человек. У вас никогда не возникала мысль» - спрашивает слушатель – «Если российскому народу ничего не надо, зачем пытаться его вытаскивать из этого мерзкого болота» - пишет слушатель.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Я не пытаюсь никого… я был на этом митинге и выступал… да, действительно, было около ста человек… Никого не пытаюсь ниоткуда вытаскивать! Есть вещи, которые я ощущаю своей обязанностью, человеческой обязанностью - в частности, придти на такой митинг, в частности сказать, напомнить про это. Никаких мессианских особенных заблуждений у меня, по крайней мере, сейчас уже точно нет. То, что мы как общество находимся в состоянии глубокого обморока, ибо только в обморочном состоянии можно так упорно не интересоваться… - я не говорю об обстоятельствах ввода войск в 1939-м году в Польшу… уж ладно… - а обстоятельствами взрывов домов… так упорно не хотеть узнать правды про это... Ведь довольно много известно про это, но мы как общество этого - не хотим. И уже когда даже известно, мы настаиваем на своём праве отворачиваться. Потому что известного уже достаточно для того, чтобы заинтересоваться всерьёз! Вот, десятилетие прошло - мы так суммировали, по крошкам собирали то, что известно... Известно про «рязанский сахар». Известно, что не было никакого рязанского сахара, а был гексоген; известно, что эти люди были пойманы; известно, что они предъявили корочки офицеров ФСБ; известно, что больше их никто не видел; известно, что после этого появилась версия о сахаре…

А. ГРЕБНЕВА: Когда на ваш взгляд, появится люди, которых интересуют и эти подробности, подробности других сфер их жизни, когда их будет не 100 человек, и не 1000, а намного больше?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Алина, я не Глоба, я не знаю когда. Я знаю, что периоды общественного обморока - по истории знаю - могут продолжаться десятилетия напролёт, это может исчисляться поколениями... Этого я сказать не могу: когда. Прошлый обморок десятилетия продолжался, если вы помните… так, иногда приходили в сознание, потом снова упадали туда, в эту внутреннюю несознанку... Сколько это будет продолжаться, не знаю. Я только знаю, что чем длиннее будет обморок, тем болезненнее будет возвращение, тем больнее будет потом очухиваться, тем больше крови утечёт, и тем менее вероятен эволюционный выход из ситуации. Вот это я знаю точно, не будучи Глобой, - а просто кое-что читая по истории…

А. ГРЕБНЕВА: Лидер российского народного демократического союза экс премьер-министр правительства Михаил Касьянов поддержал инициативу группы европейских депутатов, которые выступают за лишение полномочий российской делегации в Пасе. Касьянов говорит, что он согласен с тем, что Россия не выполняет условия по отказу о признании Южной Осетией Абхазию. В частности он напоминает, что мы не ратифицировали 6-й протокол об отмене смертной казни и так далее. Как вы относитесь к такому предложению?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Я давно сформулировал своё отношение. Я вообще не понимаю, что мы делаем в большой восьмёрке. Это не очень понятно; это всё - шизофрения. Не может быть в большой восьмёрке (с этим набором требований к стране) - не может быть страны с политическими заключёнными, с отсутствием выборов, с отсутствием прессы, с генералом Шамановым, военным преступником, на крупной государственной должности. Этого не может быть, это шизофрения. Она политически обоснована конечно, потому что мы очень большие и немножечко ещё страшные... Зимой Западу холодно, и вообще никто не хочет ссориться с большим и страшным. Все этому мишке в берлогу кусочки мяса кидают, лишь бы он наружу сильно не выходил. Порвал кого-то по соседству, Грузию, ну и ладно... Попросить его, чтобы он больше так не делал, но главное «не теребунькать», как в том анекдоте... Вот - отношение Запада к нам; но повторяю, это западные проблемы. Наша внутренняя проблема - это проблема самоощущения. Мы - кто? Потому что нельзя быть одновременно членом «большой восьмёрки», и вот этот ракетный кругляк поставлять куда-то…

А. ГРЕБНЕВА: Выясняется, что можно на деле.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: На деле можно, но это шизофрения. Нельзя, чтобы в городе был проспект Андропова и проспект Сахарова - это шизофрения. Человек в шизофрении может жить довольно благополучно…

А. ГРЕБНЕВА: Может быть, это особенность российского менталитета.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Вот в этом разница! Я понимаю всю иронию в ваших словах, но в этом и разница в подходах. Я не считаю, что национальные традиции - в них должна непременно доминировать шизофрения. Наши традиции - это и профессор Преображенский, и Шариков: и то, и другое является нашими национальными традициями. Надо просто выбрать, что из этого будет нашей элитой, кто будет нами руководить - профессор Преображенский или Шариков? Когда они руководят вдвоём… то есть, когда на знамени Преображенский, а руководит Шариков, это довольно печально.

А. ГРЕБНЕВА: Очень коротко, чтобы наших слушателей повеселить. Один из известных салонов связи выставил на продажу в Госдуме мобильный телефон стоимостью 5,5 миллионов рублей, но ни один депутат Госдумы не согласился, не захотел покупать такой телефон.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ничего, они будут работать и когда-нибудь дотянутся.

А. ГРЕБНЕВА: Спасибо большое. Это особое мнение писателя журналиста Виктора Шендеровича. Спасибо.