Тандемократический режим ленив и гедонистичен

Человек, ударивший томского губернатора, сам того не ведая, действовал в соответствии с актуальным политическим трендом.

Начнем с того, что я ничего хорошего в этом не вижу. В том, чтобы бить человека по лицу, независимо от того, губернатор он или не губернатор.

Хотя бабушку, конечно, жалко.

И того, кто ударил томского губернатора Виктора Кресса, отомстив за смерть своей бабушки, скончавшейся десять лет назад, тоже жалко. Но как бы не пришлось всех нас пожалеть, если дела будут и дальше идти так, как сейчас. То есть ежели нынешняя вертикаль, которой держаться особо не на чем, и дальше о себе будет много воображать, то кровь на рыле станет естественным состоянием всех общественных групп и слоев.

Воображает же она, что может обходиться без особых усилий. Ежели отдельные индивиды, их объединения и общество в целом сознательно лишаются всех каналов обратной связи с властью, не говоря уже о такой мелочи, как участие во власти путем демократических процедур, то вертикаль может удержаться только одним способом – террором, регулярно возобновляемыми репрессиями.

Иначе к террору прибегнут отдельные индивиды и их объединения. От чего пострадает общество в целом.

Да и власть прежней не останется.

Тут ведь в чем главное различие одного от другого: майонез на пиджаке какого-нибудь премьера или ботинок, брошенный в какого-нибудь президента – это признак демократии, активность ее не всесистемной составляющей, нет, это не точно, потому что метатели майонеза – тоже часть системы. Точнее было бы назвать ее внеинституциональной, во многом игровой.

В России же все не так. Оппозиции играть не позволено. Зато власти – пожалуйста. Губернатору Крессу надо благодарить за свое разбитое лицо Владислава Суркова – натуру артистическую, немало способствовавшую таким акциям, как запуск фаллоимитаторов на собраниях оппозиции, метание грабель под колеса машины Михаила Касьянова и обуви – в портреты отставных западных политиков.

Дерьмом его подопечные тоже бросались.

Да только ежели это делает оппозиция, то это акция игровая, а ежели привластные группировки – силовая. И рано или поздно оппозицию тоже доведут до силовых акций. Неважно при этом, кто будет оппозицией – отдельные индивиды или их объединения. В Томске это был отдельный индивид, у которого других способов объявить о своих претензиях к власти не было. И, что самое главное – ни на одном уровне власти не было.

Это еще он губернатора винит, а не того, кто его назначил. Но все еще впереди. Весь русский терроризм вырос из отсутствия хоть какого-то общественного представительства. Большевики это дело исправили на несколько поколений вперед, запугав страну, но и этот запас страха кончился.

Сейчас все возвращается в прежнюю позицию, причем скорее самодержавную, чем большевицкую. Тандемократический режим ленив и гедонистичен. И потому он не способен ни на то, чтобы допустить общественное представительство, ни на то, чтобы без истерик, планомерно и бесстрастно проводить репрессии. И то и другое противоречит его природе и мотивации тех, кто его возглавляет. Им хочется лишь жуировать жизнью да обращать власть в собственность. Какой уж тут парламентаризм и какой ГУЛАГ! Выборочно, точечно, без ущерба для личных бюджетов. Хотя и это все хлопотно, конечно.

На самом деле вертикаль давно уже и не вертикаль вовсе. Реальные властные полномочия в значительной степени делегированы представителям различных уровней. Это видно по рейдерскому беспределу, милицейскому произволу, судебному абсурду, губернаторской уверенности. И политические репрессивные полномочия тоже не сосредоточены в Кремле. Осуждение Муртазина, методы правления Кадырова, фактическое освобождение убийц Евлоева – вот реализация этого делегирования.