На Марс и обратно

3 июня 2010 года в Институте медико-биологических проблем РАН (ИМБП) стартует уникальный научный проект «Марс-500». Шесть испытателей-добровольцев проведут 520 дней в сымитированном полёте на Марс и обратно. «Частный корреспондент» осмотрел «космический корабль» и «прошёлся» по поверхности Красной планеты.

Стать добровольцем можно было на конкурсной основе. Основные критерии: возраст от 25 до 55 лет, здоровье и профессия врача или инженера. Заявок на участие было подано множество, но в ходе отбора осталось всего семь человек. Имя дублёра, который останется на Земле, пока не разглашается.

1. Сухроб Камолов (37 лет, Россия), кардиохирург, кандидат медицинских наук, работал в Научном центре сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева и участвовал в операциях на сердце в качестве первого ассистента. В прошлом был военным хирургом, закончил военно-медицинскую академию имени С.М. Кирова.

2. Михаил Синельников (37 лет, Россия), сотрудник подмосковного Центра подготовки космонавтов имени Ю.А. Гагарина, инженер-механик, закончил Калининградское высшее военно-морское училище, специализация в Центре подготовки космонавтов — имитации выходов космонавтов в открытый космос, тренировки в гидробассейне.

3. Александр Смолеевский (32 года, Россия), бывший сотрудник Института военной медицины, выпускник Военно-медицинской академии им. С.К. Кирова, практикующий врач, в Институте военной медицины занимался психофизиологическими исследованиями.

4. Алексей Ситев (38 лет, Россия), сотрудник Центра подготовки космонавтов, закончил Высшее военно-морское инженерное училище, по профессии — инженер-кораблестроитель, в ЦПК участвовал в подготовке экипажей МКС по внекорабельной деятельности в условиях моделируемой невесомости в гидросреде.

5. Ванг Ю (27 лет, Китай), преподавал в Китайском центре подготовки космонавтов, закончил медицинский институт, состоит во второй предварительной группе отбора в китайские космонавты.

6. Диего Урбина (27 лет, Италия), бакалавр в области электронной техники, в Международном космическом университете в Страсбурге (Франция) получил степень магистра по космическим исследованиям.

7. Роман Шарль (31 год, Франция), закончил Французский институт современной механики в Клермонт Феранд, инженер, работал в ряде промышленных компаний в качестве технического менеджера.

Это уже третий этап эксперимента, от удачи которого будет зависеть возможность реального полёта на Марс. Первый этап прошёл в ноябре 2007 года и занял всего 14 дней. За это время прошла проверка соответствия технических и эксплуатационных характеристик модулей, составляющих «космический корабль».

После успешного завершения первого этапа началась подготовка ко второму — 105 дней имитации полёта. Он прошёл с 31 марта по 14 июля 2009 года, во время которого изучались особенности физиологической и психологической адаптации экипажа в длительном полёте.

Третий этап продлится 520 дней — примерно столько в действительности пришлось бы лететь на Марс и обратно. 250 дней уйдёт на «полёт» туда, потом команда разделится на две тройки, одна останется на орбите, а вторая «спустится» на Марс, где проведёт 30 дней, и 240 дней уйдёт на «обратный путь». Будет исследоваться состояние здоровья экипажа, работоспособность. Кроме того, за 520 дней станет ясно, насколько человечество психологически и технически готово к межпланетному перелёту.

«Космический корабль» состоит из нескольких модулей. В одном из модулей расположены индивидуальные каюты, кухня, кают-компания, рубка управления и санузел. В другом модуле находится спортзал, санузел, оранжерея, склад продуктов и инструментов, холодильник и шлюз для удаления отходов. В медицинском модуле кроме медицинских приборов есть ещё два спальных места, кухня-столовая, санузел и экспериментальный отсек. А также модуль, имитирующий марсианскую поверхность, находиться там можно только в скафандрах «Орлан-Э».

«Частный корреспондент» ознакомился с «кораблём» и пообщался с организаторами уникального проекта.

Из центра Москвы на Марс

Представить, что на обыкновенной улице в Москве расположился космический корабль, практически невозможно. Тем не менее неприметное здание на территории научного института, в холе которого стоят бюсты Юрия Гагарина, Сергея Королёва и Константина Циолковского, вместило в себя надежду землян.

Внутри большого ангара расположились модули корабля, где экипажу испытателей придётся провести 520 дней в полной изоляции от внешнего мира. С виду — обычные конструкции с эмблемой проекта. Около открытой двери несколько человек упаковывают бельё и укладывают его в большой пакет и, чтобы оно занимало меньше места, вакуумируют.



Чтобы не мешать людям работать, меня приглашают обойти с другой стороны. В первый модуль мы заходим со стороны спортзала. Обыкновенные с виду спортивные тренажёры, по углам за занавесками находятся не очень большие душ и туалет. На столе стоит ноутбук, над ним ионизатор воздуха и ещё какие-то приборы учёта. На «корабле», кстати, есть локальная сеть, по которой связаны все компьютеры.





Маленький коридор, в котором находится шлюз для утилизации мусора, ведёт в жилой модуль. Круглый переход чем-то напоминает подводную лодку, а его размер вызывает сомнения, что мне удастся пролезть сквозь него. Пропускаю вперёд сопровождающего меня пресс-секретаря ИМБП Павла Моргунова, чтобы подсмотреть, как это лучше сделать, но всё равно поначалу застреваю.





Мы попали на кухню. До полёта ещё две недели, поэтому присутствие на столе обыкновенных чашек и стеклянной бутылки с газировкой не удивляет. Но в «полёте» не будет никакого стекла, только пластик. На кухне есть микроволновая печь и обыкновенный электрический чайник, что в сочетании с мебелью, похожей на мебель из магазина «ИКЕА», мало чем отличается от обыкновенной кухни. Разве что очень много искусственного света и очень мало пространства.



Кухня для русского человека — традиционное место для бесед. Вот и мы присаживаемся к столу, чтобы поговорить о проекте, прежде чем продолжим осмотр «корабля».

— Какая главная задача эксперимента?
— Проверка работоспособности людей во время имитации межпланетного перелёта, проверка правильности медицинского и психологического сопровождения. Эксперимент полностью моделирует ситуацию перелёта — замкнутое пространство, задержка связи 20 минут в одну сторону и так далее. Моделирует всё, кроме невесомости и влияния космической радиации. Невесомость на Земле смоделировать сложно, возможны только эффекты невесомости. А радиацией никто никого специально облучать не будет.

Каждый день будет проводиться множество экспериментов, в том числе медицинских. Взятие крови, ультразвук, электрокардиограмма.

— Есть ли на «корабле» приборы, специально созданные для эксперимента?
— Доработаны скафандры. Ведь существующие скафандры разработаны для выхода в космос, а не для прогулок по планете. Поэтому их специально дорабатывали.

Есть новые многофункциональные тренажёры. Уникальное подобранное питание. Ведь «полёт» длится полтора года, и возможности допоставки питания не будет. Гарантированный срок хранения должен быть не менее 520 дней. Это либо продукты глубокой заморозки, либо сублимированное питание.

Также разработана уникальная система складского учёта с помощью компании Motorola. Это ведь не только питание, но и одежда, инструменты. Благодаря специальной программе и приборам экипаж будет точно знать, где что находится и сколько осталось. В итоге мы получим полную картину по каждому «космонавту» за все из 520 дней.

— У экипажа будет жёсткий режим питания? Или можно будет сегодня меньше поесть, а завтра побольше?
— Для каждого члена экипажа разрабатывался рацион питания так, что в день они имели полный набор микроэлементов и витаминов. Предусмотрено четырёхразовое питание — завтрак, обед, ужин и перекус.

Кроме того, у них будет витаминная оранжерея. Они будут выращивать лук, салаты, редис и т.д. Это также и психологическая разгрузка — среди всего железного, пластикового, деревянного будет что-то живое, за чем нужно ухаживать.

— Проход между модулями, через который мы сюда вошли, должен быть открыт или закрыт?
— Двери между модулями, в отличие от всех внешних дверей, будут открыты. Если проигрывается внештатная ситуация, допустим, повысилось содержание микропримеси в воздухе, переборки закрываются и происходит очистка воздуха. Каждый модуль герметичен и имеет свою систему жизнеобеспечения.

— А какие ещё внештатные ситуации входят в план «полёта»?
— Заранее мы не можем сказать, нужно, чтобы члены экипажа были не готовы к таким ситуациям. Эксперимент моделирует реальный полёт, поэтому лучше всё предусмотреть. Будет создан ряд внештатных ситуаций, чтобы понять, насколько отлажены все действия, узнать реакцию команды и что ситуация может потянуть за собой как в техническом, так в медицинском и психологическом плане.

— Если возникнет ситуация, которую сложно разрешить, эксперимент может быть прерван?
— Члены команды — испытатели и добровольцы. Да, они идут добровольно, но это работа. Тяжёлая и непростая работа. Но, если возникшая ситуация будет представлять угрозу здоровья и жизни для кого-нибудь, безусловно, этот член экипажа будет выведен из эксперимента. Однако в составе экипажа будет врач, а может, и два, которые постоянно будут следить за состоянием команды, а снаружи будет работать группа психологов, которые будут вести психологическую картину. Все вопросы будут решаться на этапе их возникновения, и до критической точки не дойдёт.

— Есть ли скрытые камеры на «корабле»?
— Никаких скрытых камер. Все камеры висят открыто. Они есть везде, кроме кают, санузла и душа. Основные две линии эксперимента — медицина и психология. Поэтому нужно наблюдать, что происходит на «корабле». Но люди быстро забывают про камеры. Это же не телевизионное шоу. Предыдущие экипажи говорили, что обращали внимание на камеры первые два дня, а потом забыли.

— Из чего состоит день на борту?
— У экипажа есть график работ на все 520 дней. Восемь часов на сон, восемь для работы и восемь на отдых. В работу входит проведение медицинских и психологических экспериментов, занятие спортом, взятие различных проб. Отдых отведён на усмотрение экипажа, как они захотят его проводить.

У ребят есть каюты, где они могут отдохнуть. Есть кают-компания, где стоит телевизор, есть большая фильмотека и аудиотека, которые собирались с учётом интересов и пожеланий кандидатов. Также на «корабле» есть большая библиотека электронных книг. Судя по опыту прошлых экспериментов, экипаж в основном проводит свободное время вместе.

— А разве они не посменно будут работать?
— Нет, посменная работа будет только у дежурных, которые следят за параметрами среды обитания и работой систем.

— Будет ли информационная изоляция? Сможет ли экипаж общаться с родными? Будут ли они вести блог?
— Прямой связи с внешним миром не будет. Только через Центр управления полётом. Экипаж будет получать новости примерно два раза в неделю. Психологи будут составлять дайджест с учётом интересов каждого: спорт, политика, культура. Есть определённые дни, когда можно связаться с родными, но опять-таки через ЦУП. Можно будет написать письмо, которое передадут. К тому же существует психологическое сопровождение родных. Это отрепетировано ещё на реальных полётах.

Блог планируется. Экипаж будет что-то писать, передавать, и мы будем размещать. Возможно, будут отклики, на которые они смогут ответить. Но это тоже всё будет через ЦУП и строго регламентировано.

— В экипаж специально отбирали только мужчин?
— Нет, так получилось. Гендерный вопрос не был принципиальным. Главным критерием были профессионализм и здоровье.

И хотя разговор интересный, мы решили его временно прервать, чтобы продолжить осмотр «корабля». В жилом модуле кроме кухни есть кают-компания. Не очень большой плазменный телевизор, шкафы с ещё пока пустыми полками, кресла. Стены украшены фотографиями известных космонавтов. Павел объясняет, что это осталось от предыдущих экипажей, а новый экипаж сам украсит стены, как ему захочется, в процессе «полёта».





Из кают-компании есть проход в медицинский отсек. Но мы туда не идём, так как чтобы в него попасть, нужно пройти-проползти по изогнутой трубе, а там я уже точно не пролезу. Поэтому идём в другую сторону осматривать каюты.

Шесть одинаковых, совсем крошечных кают, на глаз чуть больше 3 кв. метров. Кровать со специальным ортопедическим матрасом. Над кроватью полка. Маленький столик. Особо не разгуляешься. В каюте я впервые подумала, что не смогла бы полтора года жить в таких тесных условиях.



Больше смотреть в жилом модуле нечего, и мы отправляемся на склад. Склад — это три небольшие последовательно расположенные комнаты. В первой находятся холодильные камеры, во второй коробки с едой, в третьей — одежда и инструменты.



Два человека описывают каждый предмет и коробку, составляя базу. Познакомились, разговорились.

— Сейчас загружена четверть склада — 820 различных наименований, — рассказывает Михаил Куркин, директор фирмы «Кортес», отвечающей за склад «корабля».

— На прошлом эксперименте такой системы учёта не было. Предстояло 105 дней «полёта», а экипаж уже в первый день начал путаться, где что лежит, — поддерживает разговор его коллега Виктория Заболеева-Зотова, — а ведь им некогда заниматься всем этим. Каждый день, каждый час расписан. Они даже спят в датчиках.

Михаил показывает, как работает система. Около двери наклеены штрих-коды, определяющие членов экипажа. Когда кто-то приходит на склад, он подносит специальный терминал к своему штрих-коду, и система «залогинивается» под именем «космонавта».



— Потом достаточно нажать кнопку «Взять», поднести к штрих-коду на ячейке, потом на товаре, — объясняет Михаил, — терминал выдаёт, что это и сколько такого наименования ещё осталось. Если это еда, то она вычёркивается, если инструмент, то его нужно вернуть. В базе сохраняется информация, кто конкретно и что взял. Всего два терминала. Когда они прилетят на «Марс», один терминал заберут во взлётно-посадочный модуль, где есть свой небольшой склад. Ведь трое из экипажа 30 дней проведут там.



— Это только так кажется, что всего много будет. Но если разделить на полтора года, то нельзя сказать, что экипаж шикует, — чисто по-женски замечает Виктория, — например, постельное бельё или полотенца — смена постельного белья раз в десять дней.

Интересуюсь, есть ли алкоголь. Оказывается, что есть. Две коробки порошкового красного и белого вина. Один пакетик соответствует одному бокалу. Всё питание в основном в пакетиках. Только по 40 привычных пакетов молока и сока на первое время. Есть и йогурт — специальное немецкое детское питание, у которого срок хранения до февраля 2011 года. Замечаю корицу и другие приправы. Наверное, для вкуса, когда останутся уже только сублимированные продукты.



Спрашиваю, чувствуют ли они свою причастность к космосу. Михаил и Виктория смеются.

— Вначале чувствовали, а сейчас уже привыкли. Космос и космос, обыкновенная повседневность.

А напоследок мы поднимаемся в модуль, где сымитирована поверхность Марса. Честно скажу, эту часть экскурсии я представляла совсем иначе. Большое пространство с полукруглой крышей было засыпано песком, на котором лежали обыкновенные камни. Хотя, может, оно так и есть на самом деле.



— Марсианского песка у нас, конечно, нет, — заметил Павел моё лёгкое разочарование. — Песок самый обыкновенный. Но вот небо, говорят, очень похоже.

И вдруг погас свет. Маленькие огоньки, украшающие крышу, ярко засветились, словно миллиард звёзд. Пусть ненастоящий, но всё-таки Марс.