Российский бюджет-2010 ориентирован на новый \"застой\"

Принятые правительством параметры бюджета на 2010 год являются на данный момент наилучшим средством для понимания вектора государственной политики на ближайшую перспективу. Более ясным, чем любые комментарии официальных и неофициальных лиц. Для тех, кто запутался в словесных политических баталиях и идеологических дискуссиях, простое обращение к цифрам бюджета может стать приемлемым инструментом для отделения фактов от риторики.

О чем нам говорит федеральный бюджет на 2010 год? Сначала приведем несколько базовых цифр.

Правительство запланировало рост расходов на социальную сферу и оборону. Прямые расходы федерального бюджета на социальную сферу в 2010 году могут достигнуть 70%. Только пенсионная система должна получить более 600 миллиардов рублей. Однако это новость не должна радовать все зависимые от государства слои населения. Дело в том, что в 2010 году правительство не планирует индексировать зарплаты федеральным бюджетникам - такого не было даже в 90-е годы. От этого проиграют приблизительно три миллиона человек. Наибольшую выгоду от новых расходов, напротив, получат пенсионеры. Угроза роста бюджетного дефицита и, соответственно, необходимость прибегать к внешним заимствованиям не умерили амбиции правительства по наращиванию стимулирования социальной сферы. Так, в 2010 году дефицит бюджета может составить 7,5% ВВП (около 3,2 трлн руб.) вместо планировавшихся ранее 5%; в 2011 году - 4,3% ВВП (2 трлн руб.) вместо 3%, в 2012 году - 3% ВВП (1,6 трлн руб.) вместо 2%. Оценки на 2009 года также сместились в сторону увеличения дефицита: вместо запланированных 7,4% ВВП дефицит бюджета составит 9,2-9,3% (порядка 3,6 трлн руб.).

В 2010 году Россия будет жить с одним из самых социально ориентированных бюджетов за последние годы. Ценой этого будет рост государственного долга и активное урезание государственных инвестиций. Только две федеральные программы (ФЦП) не будут подвергнуты сокращению - ГЛОНАСС и создание ракеты-носителя \"Ангара\". В то же время в бюджете появились три новые ФЦП: развитие цифрового телерадиовещания, ядерные технологии и социально-экономическое развитие Ингушетии. В своей закрытой части не подвергнуты сокращению оборонные ФЦП.

Наибольшее урезание пришлось на транспортные программы, в том числе строительство федеральных дорог. Видимо, от идеи стимулирования экономики за счет инвестиций в инфраструктуру в правительстве решили отказаться. В целом, на ФЦП в 2010 году будет потрачено 701,2 млрд руб. против 908,8 млрд руб. в бюджете 2009 года. Правительство пошло и на сокращение расходов по подготовке к олимпиаде в Сочи.

Таким образом, в условиях падения доходов правительство определилось с приоритетами. Несмотря на продолжающие дискуссии про инновации и модернизацию, оно объяснило гражданам, что главным направлением политики в ближайшее время является исполнение всех социальных обязательств, ради которых можно пожертвовать и стимулированием спроса.

Социальный крен в политике правительства уже давно не новость. Все последние годы государство последовательно увеличивало социальные расходы, стремясь в условиях роста компенсировать отставание доходов бюджетников от других секторов экономики. Кризис, несмотря на прекращение экономического роста, подстегнул эту тенденцию. При отсутствии по-настоящему больших хороших новостей в экономике, между инвестициями с непонятной отдачей в будущем и социальными расходами сейчас выбор сделан в пользу последних.

Очевидно, что наращивание социальных расходов дает больше политических дивидендов в краткосрочной перспективе. С другой стороны, стимулирование социальной сферы не создает условий для устойчивого экономического роста. Перекладывая деньги в карманы пенсионеров, безработных и других зависимых от государства слоев населения, государство помогаем им справиться с трудностями в период кризиса. Однако расплата за это - мы ничего не меняем в экономике и ни на шаг не продвигаемся в направлении столь желаемой модернизации.

В общем и целом, реакция правительства на кризис носит больше тактический, нежели стратегический характер. И тактика увеличения социальных расходов вполне объяснима. Государство до сих пор видит свою главную опору в бюджетниках.

Воспоминания о протестах против монетизации льгот еще слишком велики. Модель разрешения экономических проблем осталась прежней: когда ситуация становится сложной и социально опасной, государство готово решать проблемы, принимая на себя все больше социальных обязательств. Все, что не решаемо посредством простого распыления бюджетных средств, решается в ручном режиме.

Результаты бюджетного планирования проясняют и ситуацию с экономическими прогнозами в правительстве. Судя по всему, правительство не ожидает как быстрого восстановления экономики, так и серьезного \"провала\". Похоже, оно согласилось с распространенным на данный момент в экспертной среде мнением, что главным содержанием \"второй волны\" будет не столько проблема \"плохих\" долгов, падение потребительского спроса и сокращение инвестиций, сколько длительный экономический застой. Экономика будет выходить на докризисные показатели медленно, приблизительно за три года. Обильные социальные расходы должны помочь сгладить негативные эффекты. При этом правительство явно ожидает возвращения благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры. Проще говоря, мы вновь ждем дорогой нефти. Пока цены на нефть не вернутся, контроль над социальной ситуацией становится приоритетом. В то же время бюджетное планирование показало, что большие инновационные проекты не имеют первостепенного значения.

Ожидание \"застоя\" имеет вполне определенные политические коннотации. Не следует поддаваться соблазну и сравнивать новый \"застой\" с временами брежневского застоя. Тогда СССР за счет высоких цен на нефть смог избежать внутренних реформ и модернизации. Благоприятная внешняя конъюнктура позволила ненадолго продлить существование советского государства. Гипотетическая стагнация сегодня угрожает похоронить надежды на развитие и запомниться как потерянные годы.

Перспектива экономического \"застоя\" может означать непростой политический сезон для \"Единой России\". Популярность власти долгое время была основана на ожиданиях постоянного роста жизненных стандартов. То, каким образом власть сможет ответить на этот вызов и как перестроить свой контакт с избирателями, сейчас является главным вопросом.

Отвечая на этот вопрос, мы должны учитывать следующие факторы.

Во-первых, текущий кризис - все еще не самый худших из кризисов в новейшей истории России. Ситуация в 1998 году и в начале 90-х была значительно хуже, и это нужно помнить. Нужно помнить также и о том, что всякий раз кризис приводил к изменениям в политической системе, которые позволяли сохранять преемственность элиты. Экономический кризис 1992-93 года закончился конституционной реформой. Августовский кризис 1998 года дал индульгенцию на проведение политических реформ в первый срок Владимира Путина, которые привели к централизацию власти. Политические реформы в период кризиса в новейшей российской истории - норма, которая позволяла до сих адаптироваться власти в том числе к изменениям экономической ситуации. Ожидание новых политических реформ \"сверху\" поэтому не кажется столь нерациональным. В любом случае, к этому нужно быть готовым.

Во-вторых, политическая стабильность будет продолжать зависеть в ближайшее время все еще от того, насколько партия власти сможет удовлетворять растущие социальные аппетиты населения. Востребованность социальной поддержки от государства на данный момент очевидно смещает идеологию \"Единой России\" влево. И за примерами здесь далеко ходить не надо. Достаточно вспомнить пенсионную реформу, которая ударила по бизнесу. Однако эффекты от социальной политики также не будут долговременными без возобновления стабильного экономического роста. Предсказуемые законы, рабочие места, безопасность и процветание - вот, что люди хотят от любого правительства. Если оно не справляется с их обеспечением, граждане, как показывает опыт, не будут думать, что государства должно стать меньше. Они будут требовать больше государственного вмешательства, но лишь до тех пор, пока принимаемые меры будут иметь ощутимый эффект. Если экономика не будет восстанавливаться быстро, то может наступить разочарование и потребность в другой экономической политике.