Кризисно-аварийная ситуация на энергетических объектах в России (аналитический доклад)

На модерации Отложенный

 

 Аналитический доклад

 

 

                                                   Кризисно-аварийная ситуация на энергетических объектах в России

 

 

Экспертная группа:

Людмила Бычкова, руководитель

Борис Кагарлицкий

Василий Колташов

Ярослав Бутаков

 

 

Два десятилетия неолиберальных преобразований привели объекты российской энергетики в кризисно-аварийное состояние. Из года в год проблемы накапливались, но не решались. Ни «невидимая рука рынка», ни государство не остановили разрушительных процессов. В итоге кризис достиг критического уровня развития, и страна вошла в эпоху, когда угрозы легко могут обернуться катастрофами, а некогда единая энергетическая система полностью разрушиться.

 

1. Основные выводы:

 

1)       Изношенность инфраструктуры в России выросла до критического уровня: средний износ трубопроводов составляет 70-80%. Этот результат достигнут благодаря неолиберальным реформам.

2)       Раздробление и приватизация единой энергетической системы поставили на первое место не энергетическую безопасность людей, а получение прибыли. Именно вульгарная рыночная стратегия привела отрасль в состояние постепенного распада.

3)       Замена профессионалов-энергетиков на руководящих должностях менеджерами, не разбирающимися в технических вопросах, также сыграла значительную роль в развитии кризиса энергетики.

4)       В среднем звене российской энергетики в 1990-2000-х годах проходило вымывание профессионалов. Продолжается отток кадров в поисках зарплаты в другие сферы, старые специалисты уходят на пенсию, взамен приходит мало молодежи, которая также часто слабо подготовлена. Все это приводит к учащению аварий, вызванных "человеческим фактором".

5)       Отсутствие единой системы мониторинга и ремонта. Вместо того, чтобы, как раньше, одна и та же организация вела объект долгое время, каждый раз устраиваются тендеры и приходят новые эксплуатационщики, вынужденные изучать объект с нуля.

6)       Во многих регионах (например, в Твери) уже несколько лет подряд не проводятся гидравлические испытания (опрессовка) трубопроводов перед началом отопительного сезона. Или же, в связи с большой изношенностью инфраструктуры, часто в результате опрессовки трубопроводы прорываются. Много таких случаев отмечено в Санкт-Петербурге.

7)       Отсутствует стройная экономическая система - инженерные сети приватизированы, деньги на ремонт изыскиваются из тарифов, этих денег постоянно не хватает, что является обоснованием для повышения тарифов.

8)       Так как постоянно повышать тарифы невозможно, изыскиваются различные завуалированные схемы, ярким примером которых являются вводимые в настоящее время "социальные нормы": до определенного уровня энергопотребления тариф ниже, сверх него - тариф выше ныне установленного. Так как уложиться в "социальный лимит" практически невозможно, это означает, что за электричество (а в перспективе и за тепло) мы будем платить еще больше (между тем как уже сейчас мы платим за кВт·ч в 3-5 раз больше себестоимости).

9)       В кризисе находится производство энергетического оборудования. Уральский турбинный завод заказов получает очень мало, Калужский турбинный завод куплен "Силовыми машинами", в результате часть сотрудников была сокращена, а часть вынуждена переехать работать в Санкт-Петербург. Зачастую заказчики при проектировании новых мощностей и замене изношенных установок предпочитают западное оборудование. Кроме того, впервые в истории западная компания (Alstom) спроектировала и построила блок ТЭЦ в России (ТЭЦ-26 в Москве). До этого к услугам западных специалистов отечественной энергетике прибегать не приходилось.

10)  При сохранении сегодняшних тенденций все популярнее будет автономное энергоснабжение: люди по возможности станут обзаводиться собственными генераторами и тепловыми пунктами. Это явный регресс, и, разумеется, такая возможность будет далеко не у всех, так что многие могут столкнуться с перспективой остаться без света и тепла.

 

 

2. Введение: приватизационный путь к проблемам

 

Для России – страны с большой территорией и холодным климатом – энергетика является одним из краеугольных камней экономики. В советское время это хорошо понимали. Практически сразу после окончания Гражданской войны начал выполняться план ГОЭЛРО, наметки которого разрабатывались ещё до революции. В результате была построена сеть теплоэлектростанций и активно шло развитие фундаментальной теплоэнергетики: Всесоюзный (Всероссийский) теплотехнический институт был основан ещё в 1921 году.

 

Как же могло случиться, что Россия потеряла уровень технического обслуживания и эксплуатации, позволявший советской энергетической отрасли быть среди лучших энергокомплексов мира? Для того, чтобы ответить на этот и другие вопросы, необходимо вспомнить историю приватизации энергетической отрасли в России, уже затем оценив ее разрушительные последствия.

 

РАО «ЕЭС России» было создано в 1992 году на основании указа президента РФ № 923 от 15 августа 1992 года «Об организации управления электроэнергетическим комплексом Российской Федерации в условиях приватизации» путем частичной приватизации отдельных объектов, используемых для выработки, передачи и распределения электроэнергии, до этого находившихся под контролем Комитета электроэнергетики Министерства топлива и энергетики Российской Федерации и корпорации «Росэнерго».

 

В мае 1997 года по рекомендации недавно назначенного министра топлива и энергетики Бориса Немцова и при содействии Анатолия Чубайса 29-летний Борис Бревнов, бывший в окружении Немцова в Нижнем Новгороде, входит в руководство РАО ЕЭС. Позднее Счетная палата России обнаружила в деятельности Бревнова многочисленные финансовые нарушения, и в 1998 году он потерял пост.

 

Академик РАН Владимир Накоряков, характеризуя деятельность Немцова и его выдвиженца, писал: «Распад энергетической отрасли России начался с прихода в руководство абсолютных непрофессионалов. Точкой отсчета можно назвать приход в энергетику в середине 90-х Б. Немцова, Б. Бревнова и их команды. До определенного времени технологического задела, созданного за предыдущие годы, было достаточно, чтобы выдержать те усилия, которые прилагала пришедшая команда абсолютных дилетантов в энергетике и экономике к разрушению энергокомплекса и потере управления им»[1]. Последствия проделанной ими работы продолжают нарастать, что позволяет ставить ряд важных для страны вопросов.

 

Аварийные ситуации возникают постоянно. Они имеют различные аспекты. Важнейшие из них: износ трубопроводов теплосетей, износ оборудования электростанций (теоретические и социальные аспекты), история и предпосылки крупнейших аварий на энергетических объектах, рекомендации и прогнозы. Все это необходимо внимательно рассмотреть, оценив масштаб кризиса и создаваемой угрозы обществу.

 

Страна пережила в 1990-е годы жесткие неолиберальные реформы. Они нанесли огромный урон экономике и всему обществу. Улучшение мировой конъюнктуры дало российским монополиям огромные прибыли от экспорта сырьевых ресурсов. Но средства эти не пошли на решение проблем, а помогли закреплению периферийной модели экономики. Это привело с началом мирового экономического кризиса в 2008 году к обострению всех проблем в отечественной энергетике.

 

 

3. Прогноз затрат на аварийно-восстановительные работы при аварийных отказах теплосетей и оценка степени износа трубопроводов

 

Известно, что из всех инженерных коммуникаций городской застройки (при централизованном теплоснабжении) наиболее дорогостоящими, наименее долговечными и обладающими наибольшей степенью аварийности являются трубопроводы тепловых сетей[2].

 

Анализ повреждаемости (отказов) стальных трубопроводов городских теплосетей показывает, что основным вредным воздействием является наружная коррозия труб из-за доступа влаги к поверхности, влияния электрических полей, агрессивности грунтов и т.д. Наиболее неблагоприятные условия и наибольшая интенсивность отказов наблюдается при бесканальной прокладке труб и при прокладке в непроходных каналах из-за низкого качества антикоррозионной защиты и теплоизоляции, отсутствия дренажа, затопления каналов. В результате фактические сроки эксплуатации стальных трубопроводов в условиях, например, Москвы, составляют менее трети от расчетного срока около 30 лет – т.е. всего около 10 лет.

 

Теоретически принято считать, что в период нормальной эксплуатации (в отличие от начального периода «приработки» и конечного периода «старения») интенсивность отказов примерно постоянна (λ=const), а распределение отказов близко к закону Пуассона (редких событий).

 

В действительности интенсивность отказов имеет тенденцию к росту. Например, в условиях Москвы наблюдается постепенный рост с темпом отказов, равным 0,0015 случаев на 1 км в год², а при наступлении периода старения он резко возрастает, т.е. характер распределения отказов меняется.

 

При наступлении этого периода требуется реконструкция или полная замена трубопроводов, иначе затраты на устранение отказов превысят разумные пределы. В связи с этим возникают задачи по прогнозу затрат на аварийно-восстановительные работы и прогнозу ущерба от аварии, а также оценки состояния теплосети или ее участка (перехода в стадию старения).

 

Прогноз затрат

 

Годовые затраты (руб/год) по устранению аварийных отказов на теплосетях можно представить выражением

 

Y = a₁Nτ_в + a₂N + 2a₃N(L₁ + |x - A|)/v, (1)

 

где N – число отказов в год на теплотрассе длиной L (км), отк/год;

 

N = λnL,   (2)

 

где λ – интенсивность отказов на трубопроводах, отк/км год;

n – число ниток трубопроводов теплотрассы,

L₁ – путь аварийной бригады от постоянного места дислокации до теплотрассы (произвольной точки А на теплотрассе), км;

 

 

4. Взгляд на ситуацию глазами чиновников на примере Красноярского края

 

Итак, методика расчета затрат на ремонт аварийных участков трубопроводов имеется.

 

На практике все сложнее. Возьмем, например, Красноярский край. 15 января 2012 года радио «Комсомольская правда» в Красноярске взяло интервью у А. Матюшенко, депутата Заксобрания, бывшего главы «КрасКома», и заместителя руководителя департамента городского хозяйства администрации Красноярска А. Островского[3].Поводом послужила трагедия, случившаяся на другом конце страны: в Брянске провалился в коллектор и погиб ребенок. А. Островский прокомментировал ситуацию так: «У нас порядка 50 км заменяются. Меняются там, где потенциально есть возможность аварии. В последние 2-3 года стала использоваться диагностика сетей, которая позволяет выявить проблемы в тех местах, где не ожидается. По тепловым сетям изношенность составляет порядка 30%. По водопроводно-канализационным – около 40%. В Красноярске все инженерные компании – частные. Все работы они выполняют в объемах тех средств, которые у них формируются в результате получения денег за тариф, за их счет формируются программы».

 

А. Матюшенко дал следующий комментарий: «Должен быть надзор со стороны служб, которые эксплуатируют сети. Но бывают случаи, когда вроде бы на новом участке, но при некачественно выполненных строительных работах, может произойти незапланированное повреждение из-за гидравлического удара в сетях. Существуют методы диагностирования тепловых сетей. Тепловые сети, отслужившие нормативный срок – 25 лет – должны подвергаться обязательной диагностике на предмет гарантированного обеспечения в зимний период [При этом см. выше: фактический срок эксплуатации трубопроводов составляет треть от расчетного — экспертная группа]. Сказать, что все 100% таких сетей диагностируются и в Красноярске, не могу, потому что это нереально. Все регулируется тарифом, который рассчитан на качественные сети. Все дефекты и неприятности в сетях тариф не учитывает. Ремонт производится только за счет тарифа, но если говорить об объеме существующих сетей, нуждающихся в полной замене, то объем тарифа явно ниже. На тепловые сети обращали больше внимания, добавляли бюджетные деньги, чтобы обеспечить качественное теплоснабжение в зимнее время.

 

Сети примерно одинаковы по объемам износа, что водопроводные, что канализационные. Тепловые чуть получше. Тариф ежегодно утверждается в том объеме, который реально может оплатить население. А если сказать, что за пять лет нужно переложить все сети, нуждающиеся в перекладке, то тариф должен вырасти в разы. Это нереально для населения. Поэтому идет лавирование между возможностями оплаты населением и необходимостью реальных затрат в ремонте и реконструкции инженерного хозяйства в городах. В разных городах своя степень изношенности. Красноярск находится в лучшем состоянии по сравнению с многими городами России и края.

 

Есть большие камеры на тепловых сетях. Если говорить о канализационных коллекторах, то в городе имеется несколько магистральных коллекторов до 2 метров диаметром, в случае повреждения может случиться непредвиденное ЧП.

 

За происшествия юридически будет отвечать эксплуатационная организация. Когда следователь начнет разбираться в причинах, он не будет слушать, были деньги или нет на замену участков. У нас были случаи, когда происходило повреждение, наблюдался перерыв в подаче ресурса, прокуратура делала запрос: «объясните, почему не ремонтировали этот участок?». Когда объясняли, что не ремонтировали, потому что в плане стояли другие участки, следователь не обращал на это внимания. Тем не менее, без реальной федеральной бюджетной помощи ремонт инженерных коммуникаций городов России крайне сложен. Страна никогда не выйдет из этого коллапса. Потому что доходы не вырастут мгновенно, а тарифы наращивать тоже невозможно. Ситуация является замороженной».

 

 

5. Взгляд специалистов. Авария на Чагинской подстанции 25 мая 2005 года

 

Системный кризис энергетики уже давно очевиден специалистам. Если чиновники говорят о тарифах и сиюминутных тактических вопросах, энергетики смотрят стратегически. Виктор Васильевич Кудрявый, руководитель Центра оптимизации управления в электроэнергетике, д.т.н., профессор, так описывает ситуацию[4]: существует два основных фактора, определяющих надежность — уровень технического обслуживания (ремонта) и уровень эксплуатации оборудования, зданий и сооружений.

 

Альтернатива техническому обслуживанию, обновление отрасли за счет нового строительства, к сожалению, отсутствует. При росте энергопотребления за последние 10 лет на уровне 2,7% в год ввод новых мощностей не превышал 1,0%. Отрасль интенсивно стареет.

 

Сегодня нет уверенности, что техническое обслуживание обеспечивает надежность российских энергообъектов. Ремонтная деятельность на электростанциях и электрических сетях в последние 10-12 лет стала разменной монетой при решении финансовых проблем самих энергокомпаний и получении коррупционных доходов. Часто она недофинансируется для оплаты затрат по другим статьям себестоимости и обеспечения отчетной прибыли, необходимой для поощрения менеджеров и выплаты дивидендов. С другой стороны – и это основная утечка средств, - ремонт стал предельно криминальным. Ведь это подрядная деятельность, трудно учитываемая по реально выполненным работам. Российские откаты в 30-40% стали обычным явлением. Объективным подтверждением того, что ремонтный фонд реально потерял миллиарды рублей, можно назвать резкое сокращение численности ремонтного персонала при явном ухудшении состояния оборудования. Это означает, что работы в отрасли непочатый край, а ремонтники-энергетики ищут заработок на стороне.

 

Из-за отсутствия средств самоликвидировались специализированные ремонтные организации отрасли: Ростовэнергоремонт, Мосэнергоремонт, Уралэнергоремонт, Сибирьэнергоремонт, Дальэнергоремонт. За каждым из этих предприятий было закреплено 10-20 регионов. В их составе был укомплектованный набор инженерных служб: металлов, сварки, вибрации, регулирования, электрических испытаний. Это были реальные многотысячные силы быстрого реагирования отрасли, способные выполнить плановые и аварийные ремонты любой сложности, на любом объекте, в любом уголке страны. Именно эти предприятия провели реконструкцию турбогенераторов Волжско-Камского каскада, электростанций Заинской ГРЭС, Рязанской ГРЭС и др. А сегодня со всей страны собирают по несколько десятков человек, чтобы провести аварийные ремонты оборудования в Улан-Удэ, Якутске, Владивостоке.

 

Серьезные потери квалифицированного персонала произошли в ремонтных организациях генерирующих компаний (ОГК). По экспертной оценке, не более 10% энергокомпаний имеют достаточную квалификацию и численность персонала для выполнения регламента планово-предупредительных работ.

 

В этих условиях крайне негативной оценки заслуживает повсеместное внедрение тендеров для выбора подрядных организаций. Во-первых, тендеры проводятся в условиях, когда на рынке труда нет избыточности предложения от компаний, имеющих инженерные службы и опытных специалистов. Во-вторых, приоритет минимальных цен при тендерах на ремонт устаревшего оборудования есть не что иное, как провокация приписок. В-третьих, в электроэнергетике важно знать историю предыдущих ремонтов, что нельзя обеспечить при смене подрядчиков. В-четвертых, квалифицированный шеф-персонал нужен не только во время плановых работ, но и при контроле текущего состояния оборудования. Приглашение случайных подрядчиков и ангажированных посредников не позволяет обеспечить надежность.

 

Наконец, оценка деятельности ремонтных организаций по стоимости отдельных плановых работ – это шаг назад от собственного и мирового опыта. Необходимы как минимум пятилетние договоры на техническое обслуживание с ответственностью за надежность и эффективность работы оборудования на весь межремонтный период.

 

За последние несколько лет почти на 10% упало количество проведенных капитальных и средних ремонтов оборудования. Фактически несколько миллионов кВт установленной электрической мощности ежегодно не проходит полноценного технического обслуживания, а значит, гарантировать их надежную работу нельзя.

 

Рейтинговое агентство «Тейдер», работающее с партнером ITEnergyAnalytics, на основании анализа, с учетом использования имитационной модели ModEn-gen, определило состояние основного оборудования электростанций ОГК и ТГК на начало 2009 года. Оказалось, что остатки паркового ресурса турбин до его продления или вывода из эксплуатации крайне незначительны. Для электростанций ОГК треть установленной мощности турбин имеют ресурс менее 10%, для электростанций ТГК в десятипроцентной зоне находится более половины турбин (55,7%). Состояние генерации сегодня создает реальную угрозу энергетической безопасности страны.

 

Но ремонт не гарантирует надежности. Так, авария на Каширской ГРЭС (2003 год) с полным повреждением турбогенератора 300 МВт произошла сразу после капитального ремонта. В 2009 году энергоблок был так и не восстановлен.

 

В 2007 году неоднократные повторные ремонты для устранения дефектов проводились в первый месяц эксплуатации: на Тюменской ТЭЦ-2, Кармановской, ВерхнеТагильской и Шатурской ГРЭС – по 4 останова на каждой электростанции; на Рефтинской, Томь-Усинской, Троицкой ГРЭС и ТЭЦ-26 Мосэнерго – по 2 останова[5], Сургутской, Каширской ГРЭС и Новосибирской ТЭЦ-5 – по 1 останову. Общий срок повторных ремонтов этих энергоблоков в 2007 году составил около 100 суток. Это объективный показатель низкой квалификации персонала, неполноценного ремонта и некачественной инженерной диагностики.

 

Второй важнейший фактор надежности – уровень эксплуатации оборудования. Безусловно, сохранение среднего и рабочего звена оперативного персонала позволяет считать, что положение в эксплуатации в целом лучше, чем в ремонте. Но насколько хорошо подготовлен персонал к выполнению основных эксплуатационных операций, знает ли он схемы и инструкции, внимателен ли он во время дежурства – эти характеристики операторов и руководителей энергокомпаний не могут быть объективны до тех пор, пока не происходит авария.

 

Последние 10 лет российской электроэнергетики – сплошная череда аварий, подобных которым в советской электроэнергетике не было. Вплоть до лета 2009 года их произошло как минимум семь, в том числе крупнейшая – 25 мая 2005 года в Москве.

 

Причем случилась авария не в зимний максимум нагрузок, не мгновенно – из-за удара молнии или взрыва, а в рабочее время, когда весь персонал электроподстанции и электросетей, так же как и руководство энергокомпании и энергохолдинга, были на рабочих местах. Из-за безграмотных действий (и бездействия) руководства при повреждении оборудования на электростанции и перегрузке ЛЭП московская энергосистема в течение долгих 35 часов и на глазах руководства отрасли буквально вползала в беспрецедентную катастрофу, подобной которой не было в истории нашей электроэнергетики. В зону отключения электроэнергии попали 6,5 млн человек в пяти регионах – Москве, Московской, Тульской, Калужской и Рязанской областях. Было полностью остановлено 12 электростанций и сотни электроподстанций напряжением от 35 до 500 кВ.

 

Столь тяжелая авария была не случайна. Ей предшествовала коренная ломка, которой подвергся, невзирая на мнение экспертов, стратегически важный для ЕЭС России единый столичный энергокомплекс. Он был разделен по видам бизнеса: генерация, транспорт, распределение, сбыт. Отдельные виды бизнеса в Московском регионе были дополнительно раздроблены между собственниками (в том числе генерация – на 4 части).

 

Всего, с учетом предприятий обслуживания, ОАО «Мосэнерго» было разделено на 12 частей. При этом было выделено и передано Системному оператору диспетчерское управление Мосэнерго. Генерирующая компания мощностью 12 000 МВт осталась без своей диспетчерской службы, а управление теплоснабжением, от режима которого зависят все электрические нагрузки ТЭЦ, вообще повисло в воздухе. Авария показала, что таким региональным энергокомплексом, где единое и контрактное право было разрушено, управлять в аварийной ситуации невозможно. Усложнилась работа электрических диспетчеров Системного оператора, команды которых доходят до разных собственников с большой задержкой. Обратная связь теряет объективность, не позволяя оперативно управлять режимом.

 

Первый руководитель ОАО «Мосэнерго», так же как и топ-менеджеры холдинга, от устранения аварии устранились, информирование их о положении дел приводило лишь к потере времени. Организующим центром для устранения аварии стал не энергохолдинг РАО ЕЭС России, а городской штаб под руководством Владимира Ресина.

 

Прежде всего во главе энергохолдинга, а затем ведущих энергокомпаний, были поставлены управленцы общего профиля. Следом за этим было проведено «упорядочение» бизнеса – с целью взять под контроль все денежные потоки через централизованную закупку топлива, ремонт, капитальное строительство, консалтинговые услуги. Однако переход к оптовым закупкам и централизации подрядных тендеров дал не снижение, а повышение цен. Анализ, проведенный профессором В.В. Платоновым, выявил, что основная производственная деятельность холдинга недополучила 9,5 млрд долларов за 7 лет.

 

В правлении и совете директоров РАО ЕЭС к моменту ликвидации не было энергетиков с положительным опытом управления крупными энергокомпаниями. По государственным и ныне независимым компаниям картина аналогичная.

 

В межрегиональных представительствах энергохолдинга на территории объединенных энергосистем (Центра, Урала, Сибири, Востока и др.) были службы технологов, возглавляемые главными инженерами. Они отвечали за надежность и эффективность работы энергокомпаний, исходя из особенностей режимов, местных углей (для оборудования, работающего на угле) и состава оборудования. На них же был возложен технический контроль ремонта и проведения работ по модернизации, обеспечивающей продление ресурса работы агрегатов. Главный инженер отвечал за стратегию развития соответствующего объединения энергосистем. В 2002 г. главных инженеров перевели в статус советников, а инженерные службы кратно сократили. В результате какая-либо техническая политика в регионах прекратилась.

 

В энергохолдинге процесс ликвидации научно-технической службы был проведен под флагом перехода на современные западные структуры – бизнес-единицы. Приоритетом стала корпоративная, операционная работа. Резко сократилось финансирование НИОКР, т.е. прекратилась разработка нового энергооборудования по заказам энергетиков.

 

Техническая демобилизация холдинга не имеет аналогов. Однако одновременно с законом «Об электроэнергетике» был принят закон «О техническом регулировании», который обязывал разработать и утвердить новые технические стандарты. Срок разработки стандартов закончился в 2010 году. Из 1200 стандартов полной процедуры утверждения не прошел ни один. Отраслевых стандартов по отдельным видам деятельности согласовано около 20.

 

В целом трудно назвать хоть одно решение холдинга, направленное на повышение надежности энергоснабжения. Во всех странах мира обслуживание техники, от автомобиля до энергоблоков, ведется строго по техническому регламенту. А у нас налицо нецелевое использование ремонтного фонда, и самоликвидация ремонтных организаций неизбежно привела к нарушению регламента по срокам и физическим работам. В энергохолдинге была выдвинута идея о проведении ремонта «по состоянию». Но в энергетике невозможно визуально диагностировать все дефекты. Основные вращающиеся части турбин, барабаны котлов, поверхности высокотемпературных деталей диагностировать без их остановки невозможно. Фактически в отсутствие упреждающей диагностики создались условия для необоснованной работы энергоагрегатов после выработки ими ресурса.

 

Неправильным и опасным представляется решение энергохолдинга о создании межрегиональных инженерных центров, а также их приватизация. Во-первых, Указом президента России № 923 от 1992 года головные институты не подлежат приватизации. Во-вторых, существовавшая долгие годы система головных институтов с филиалами в крупных экономических районах позволяла проводить единую техническую политику. Наличие параллельных структур в разных институтах (Гидропроект, Теплоэлектропроект, ВТИ, ОРГРЭС, ВНИПИЭнергопром) позволяло создавать конкурентную экспертную среду по рассмотрению перспективных и сложных технологических решений.

 

Созданные частные инженерные центры с неизвестными владельцами, в которые вошли сегодня даже такие гиганты мирового уровня, как Гидропроект, не добавят российской электроэнергетике ни авторитета, ни заказов.

 

6. Хроника аварий

 

а) Авария на Саяно-Шушенской ГЭС. Известный приморский кризис, оставивший половину края без электроэнергии, произошел в условиях, когда налицо было не устранение, а создание аварийной ситуации. Крупнейшая электростанция Дальнего Востока, которая обеспечивалась углем от разреза, расположенного на расстоянии всего 5 км, осталась без топлива. Фактически в течение месяца ежедневно из-за разбалансировки нагрузки и топливообеспечения снижались запасы угля, которые достигли уровня 5-часовой работы (норматив запасов снизился в 50 раз). Это привело к останову части котлов и аварийному отключению потребителей. Действенных мер по разгрузке электростанции или доставке топлива с других разрезов своевременно не было принято ни энергокомпанией, ни топ-менеджерами энергохолдинга.

 

б) Якутская авария, оставившая столицу Республики Саха в сорокаградусный мороз без электроэнергии, произошла из-за несогласованных действий диспетчеров. Однако оперативных действий энергохолдинга снова не последовало.

 

в) Авария на Урале с обесточением потребителей трех областей и двух ядерных объектов. Снова ошибки оперативного персонала, который не учел последствий ремонтных работ.

 

г) На Нижневартовской ГРЭС мощностью 800 МВт во время пуска нового энергоблока произошел беспрецедентный случай, когда повредились и трансформатор, и генератор, и турбина.

 

д) На Рефтинской ГРЭС мощностью 4 000 МВт, которая в советское время была образцом в эксплуатации и ремонте, произошло загорание масла и водорода из-за разрушения бандажного кольца генератора на энергоблоке 500 МВт с обрушением кровли.

 

е) Крупнейшая тепловая электростанция мира – Сургутская ГРЭС-2 – аварийное обрушение кровли из-за дефектов ремонта и отсутствия контроля за состоянием оборудования и здания (перегрузка конструкций ферм машзала льдом и снегом из-за парения клапанов).

 

ж) В декабре 2012 года за три дня на всей территории России произошло около 30 аварий, приведших к отключению света[6].

 

Но самой страшной была авария 17 августа 2009 года на Саяно-Шушенской ГЭС. В результате аварии погибло 75 человек, оборудованию и помещениям станции был нанесен серьезный ущерб. Работа станции по производству электроэнергии приостановлена. Последствия аварии отразились на экологической обстановке акватории, прилегающей к ГЭС, на социальной и экономической сферах региона. В результате проведенного расследования Ростехнадзор непосредственной причиной аварии назвал разрушение шпилек крепления крышки турбины гидроагрегата, вызванное дополнительными динамическими нагрузками переменного характера, которому предшествовало образование и развитие усталостных повреждений узлов крепления, что привело к срыву крышки и затоплению машинного зала станции[7].

 

Гидроагрегат №2 был пущен 5 ноября 1979 года, первоначально на пониженном напоре и с временным рабочим колесом. 7 ноября 1986 года гидроагрегат был введен в работу со штатным рабочим колесом. Нормативный срок службы гидротурбины заводом-изготовителем был установлен в 30 лет. Конструкция гидротурбин РО230/833-В-677 характеризуется рядом недостатков, одним из которых является наличие обширной зоны нерекомендованной работы; при нахождении гидроагрегата в этой зоне работа турбины сопровождается сильными гидравлическими ударами в проточной части и значительными шумами. В акте по принятию гидроузла в эксплуатацию, датированном 2000 годом, отмечалась необходимость замены рабочих колес гидротурбин. Согласно программе технического перевооружения и реконструкции станции, замена рабочих колес гидроагрегатов планировалась с 2011 года; в частности, в августе 2009 года был объявлен конкурс на поставку нового рабочего колеса для одного из гидроагрегатов ГЭС.

 

Гидроагрегат №2 проходил последний капитальный ремонт в 2005 году, его последний средний ремонт был проведен в период с 14 января по 16 марта 2009 года. После проведенного ремонта гидроагрегат был принят в постоянную эксплуатацию; при этом были зафиксированы повышенные вибрации оборудования, остававшиеся, тем не менее, в пределах допустимых значений. В ходе эксплуатации гидроагрегата его вибрационное состояние постоянно ухудшалось и в конце июня 2009 года перешло допустимый уровень.

 

Ухудшение продолжилось и в дальнейшем; так, к 8:00 17 августа 2009 года амплитуда вибрации подшипника крышки турбины составляла 600 мкм при максимально допустимых 160 мкм; в 8:13, непосредственно перед аварией, она возросла до 840 мкм (см. рис. 1).

 

 

Рис. 1

 

 

В такой ситуации главный инженер станции в соответствии с нормативными документами был обязан остановить гидроагрегат с целью выяснения причин повышенной вибрации, чего сделано не было, что и послужило одной из главных причин развития аварии. Система непрерывного виброконтроля, установленная на гидроагрегате №2 в 2009 году, не была введена в эксплуатацию и не учитывалась оперативным персоналом и руководством станции при принятии решений.

 

Но некоторые выводы, изложенные в акте комиссии Ростехнадзора, подвергаются критике рядом специалистов как необоснованные. В частности, отмечается, что вывод о недопустимом уровне вибраций гидроагрегата №2 основан на показаниях лишь одного датчика (ТП Р НБ), которые не могут считаться достоверными, поскольку данный датчик показывал запредельные вибрации даже на остановленном гидроагрегате, что свидетельствует о неисправности датчика[8].Девять других датчиков вибрации, установленных на гидроагрегате №2, не фиксировали повышенной вибрации, но их показания в акте Ростехнадзора приведены не были.

 

Нормальное вибрационное состояние гидроагрегата №2 перед аварией подтверждается данными автоматической сейсмометрической станции, расположенной на плотине Саяно-Шушенской ГЭС, а также результатами анализа показаний сейсмостанции, размещенной в непосредственной близости от плотины, в поселке Черемушки. Специалистами ЦКТИ им. И.И. Ползунова, ведущего в России научно-технического института в области гидроэнергетического оборудования, был сделан вывод о том, что переходы гидроагрегата №2 через нерекомендованную зону не могли послужить непосредственной причиной разрушения шпилек[9].

 

Главный инженер института «Ленгидропроект» (генеральный проектировщик Саяно-Шушенской ГЭС) к.т.н. Б.Н. Юркевич на IV Всероссийском совещании гидроэнергетиков (Москва, 25-27 февраля 2010 года) заявил следующее: «Особенность этой аварии, которая очень сильно психологически довлела над всеми нами, в том, что она произошла в штатных условиях. Она произошла, когда все работало исправно, выполнялись регламенты по ремонту, выполнялись требования по эксплуатации. Никто ничего не нарушил, станция полностью соответствовала всем нормам и требованиям, эксплуатационный персонал выполнял все предписанные регламенты»[10].

 

В конце июня 2012 года, через несколько дней после сообщения Следственного комитета РФ о завершении следственных мероприятий по уголовному делу об аварии на Саяно-Шушенской ГЭС, пресс-служба компании «РусГидро» распространила следующее заявление[11]:

 

«Нам известны выводы СКР, сформированные по результатам следствия. В компанию для ознакомления ранее поступали результаты комплексной технической экспертизы (КТЭ), проведенной по заказу Следственного комитета силами Центра независимых судебных экспертиз Российского экологического фонда ТЕХЭКО.

 

В ходе изучения КТЭ технические эксперты РусГидро сделали вывод о неоднозначном характере факторов, определенных в этом документе в качестве причин аварии».

       

Но даже из таких неоднозначных документов видны все те же причины аварии: непрофессионализм персонала и изношенность оборудования.

       

7. Последствия катастрофы на Саяно-Шушенской ГЭС и анализ вероятности аварий в различных областях энергетики

 

На момент аварии в машинном зале станции находилось 116 человек, в том числе один человек на крыше зала, 52 человека на полу зала (отметка 327 м) и 63 человека во внутренних помещениях ниже уровня пола зала (на отметках 315 и 320 м). Из них сотрудниками станции были 15 человек, остальные являлись работниками различных подрядных организаций, осуществлявших ремонтные работы (большая часть из них – сотрудники ОАО «Саяно-Шушенский Гидроэнергоремонт»). Всего на территории станции (в том числе вне зоны, затронутой аварией) находилось около 300 человек. В результате аварии погибло 75 человек, пострадало 13 человек.

 

Авария оказала негативное воздействие на окружающую среду: масло из ванн смазки подпятников гидроагрегатов, из разрушенных систем управления направляющими аппаратами и трансформаторов попало в Енисей, образовавшееся пятно растянулось на 130 км[12]. Общий объем утечек масла из оборудования станции составил 436,5 м³, из которых ориентировочно 45 м³ преимущественно турбинного масла попало в реку. С целью недопущения дальнейшего распространения масла по реке были установлены боновые заграждения; для облегчения сбора масла применялся специальный сорбент, но оперативно прекратить распространение нефтепродуктов не удалось; пятно было полностью ликвидировано лишь 24 августа, а мероприятия по очистке прибрежной полосы планировалось завершить к 31 декабря 2009 года. Загрязнение воды нефтепродуктами привело к гибели около 400 тонн промышленной форели в рыбоводческих хозяйствах ниже по течению реки.

 

Таким образом, на примере аварии на Саяно-Шушенской ГЭС наглядно видно воздействие аварий энергообъектов на экологическую обстановку в регионе. Опаснее всего с экологической точки зрения аварии как раз на гидроэлектростанциях и на атомных электростанциях. Что касается АЭС – здесь причина очевидна. Атомные электростанции обладают большим запасом надежности, но аварии на них приводят к радиационному заражению большой площади территорий, прилегающих к АЭС. Поскольку примеры Чернобыля и Фукусимы-1 наглядно показали всю катастрофичность пренебрежения техникой безопасности на атомных станциях, данную сферу все же стараются тщательно контролировать.

 

ГЭС – следующие по степени опасности, причем не только в случае аварий, но и при строительстве. Основной вред, причиняемый ГЭС, это затопление больших территорий, изменение биоценоза, с трудом просчитываемое воздействие на климат.

 

Теплоэлектростанции в экологическом плане гораздо безопаснее гидроэлектростанций. Преимущества ТЭЦ перед ГЭС заключаются в том, что для них не нужны гигантские водохранилища, кроме электроэнергии они вырабатывают и тепло, а также в относительной безопасности энергетического объекта, ибо даже при самой крупной и тяжелой аварии на ТЭЦ ее масштабы ограничиваются территорией самой станции, да и то не всей, потери электроэнергии и тепла компенсируются подключением резервных объектов, а зона разрушений после разборки поврежденных конструкций может быть готова к новому строительству без каких-либо ограничений.

 

8. Аварии на трубопроводах

 

Также представляют экологическую опасность аварии на трубопроводах теплосетей.

 

На пути трубопроводов, особенно большой протяженности, встречается много препятствий естественного и искусственного происхождения: водные преграды, транспортные магистрали, пересеченная местность (горная складчатость, холмы, овраги и т.д.), другие трубопроводы[13]. Для их преодоления на трубопроводах делаются отводы, позволяющие повторять изгибы местности или возвышаться над препятствиями.

 

Аварии, происходящие на трубопроводах, в этих местах имеют наиболее опасные последствия, так как в случае выброса или разлива транспортируемый продукт может покрыть собой большие площади, поразив их и вызвав вторичные последствия аварии (взрывы, пожары, загрязнение и т.д.). Возможны также нарушения транспортного сообщения, энергоснабжения, функционирования предприятий. Серьезной проблемой при локализации и ликвидации последствий ЧС на трубопроводах при преодолении ими препятствий является затрудненность доступа к месту утечки. Если позволяют условия, то подъем к аварийному участку осуществляется с использованием специальной техники.

 

В данном случае не рассматриваются аварии нефтепроводов, но у аварий труб канализации и теплосетей есть своя специфика и свои опасности. Очевидно, что данные трубопроводы находятся в населенных пунктах, и их прорывы опасны для жизни и здоровья людей. Выше уже упоминался трагический случай в Брянске: ребенок упал в коллектор. Прорывы теплосетей часто происходят и в других городах: простейший поиск по сайту санкт-петербургских новостей показывает, что подобные случаи в городе происходят с пугающей периодичностью[14].Объясняется все очень просто: по нормативам перед началом отопительного сезона необходимо производить гидравлическое испытание (опрессовку) труб путем подачи давления выше стандартного (коэффициент повышения давления рассчитывается отдельно, но обычно давление гидравлического испытания выше рабочего примерно в 2 раза). В Москве этот норматив соблюдается, а в других городах, включая Санкт-Петербург, зачастую уже нет. Или же, в виду ветхости труб, при опрессовке происходит прорыв трубопроводов.

 

В других городах ситуация еще хуже. По сообщениям местных жителей, в Твери уже несколько лет не проводилась опрессовка, срок службы многих труб составляет 20-25 лет. В результате зимой 2012-2013 года в Твери случился крупный коллапс – из-за прорыва теплосети отопление города оказалось под угрозой. Только благодаря авральной работе энергетиков удалось переключить подачу тепла на резервную байпасную схему.

 

Прорывы теплотрасс являются самым частым видом аварий в энергетике. Их география охватывает практически всю Россию: Москва, Смоленск, Иркутск. Однако в крупных городах ситуация более благополучна: латают аварийные трубы и стараются восстановить энергоснабжение как можно скорее. Хуже всего дела обстоят в маленьких поселках.

 

Так, например, в конце декабря 2012 года на ТЭЦ рабочего поселка Хову-Аксы в Туве произошла авария[15]. Без тепла и водоснабжения остались 103 дома, в том числе больница и детские учреждения. В зоне бедствия оказались более трех тысяч человек.

 

В данном случае удалось привлечь внимание правительства. Но проблема в том, что все подобные аварии ликвидируются в ручном режиме, системный кризис очевиден только специалистам, слова которых зачастую не слышат.

 

Как уже показывалось на примере Красноярска, большинство инженерных сетей ушло в частные руки. Также выше приводились слова энергетика, д.т.н. В.В. Кудрявого о порочности практики тендеров на замену и ремонт оборудования – гораздо лучше, когда один и тот же ремонтник ведет объект весь срок эксплуатации. При этом даже в официальных контрактах бывают любопытные данные. Так, в соглашении компании «Комплексные энергетические решения» и Внешэкономбанка[16] от 30 мая 2012 года сообщается: «Средняя степень износа теплосетей по регионам составляет 60%. В виду чрезвычайной капиталоемкости данной отрасли, частой нехватки средств региональных бюджетов на финансирование ремонтных работ котельного оборудования и теплотрасс, нашей группой разработан специальный механизм создания ГЧП в регионах РФ. Это позволит регионам существенно сократить производственные расходы за счет установки современного оборудования, которое требует значительно меньших затрат на обслуживание».

 

Можно сделать вывод, что приватизация и раздробление энергетической отрасли России привели к ее кризису. В связи с тем, что в 1990-е годы инвестиции в основные фонды теплоснабжения не производились (или производились в недостаточном объеме), оборудование и коммуникации находятся в изношенном состоянии. По данным Минэнерго РФ на 2002 год, «около 50% объектов и инженерных сетей требуют замены, не менее 15% находятся в аварийном состоянии. На каждые 100 км тепловых сетей ежегодно регистрируется в среднем 70 повреждений. Потери в тепловых сооружениях и сетях достигают 30%»[17].Суммарная протяженность тепловых сетей в двухтрубном исчислении составляет около 183 300 км, средний процент износа теплосетей оценивается в 60-70%[18].

 

В докладе «Теплоснабжение Российской Федерации. Пути выхода из кризиса. 1. Реформа системы теплоснабжения и теплопотребления РФ» говорилось: «Общая ситуация с тепловыми сетями в последние годы резко ухудшилась. Сокращение финансирования привело к уменьшению объемов перекладок трубопроводов. Руководство предприятий теплоснабжения, стремясь не допустить увеличения аварийности, пыталось сохранить объемы перекладок, снижая требования к качеству и всячески удешевляя строительные работы.

 

Переложенные сети имели очень низкий ресурс и через 5-7 лет требовали новой перекладки. В итоге, количество аварийных сетей к 2000 году начало расти в геометрической прогрессии, а количество аварий стало удваиваться через каждые два года, в среднем увеличившись за последние 6 лет в 10 раз. Как следствие, в разы увеличилась и мощность аварийных служб.

 

Реальные тепловые потери составляют от 20 до 50% выработки тепла зимой и от 30 до 70% летом, это подтверждается резким уменьшением необходимой выработки тепла при переходе на индивидуальные источники и замерами тепловых потерь на реальных тепловых сетях. Утечки теплоносителя превышают нормы, принятые в развитых странах, в миллионы раз».

 

В марте 2010 года глава Минрегиона Виктор Басаргин заявил, что в 2009 году доля тепловых сетей, выслуживших установленные сроки, увеличилась до 32,7%, а по водопроводным сетям – до 43,9%[19]. По его словам, ветхость основных фондов вызвана недостаточными объемами инвестиций в отрасль. В свою очередь, как заявил Басаргин, обветшание фондов приводит к повышенной аварийности, и число аварий в отрасли возрастает. В 2009 году в ЖКХ было вложено около 170 миллиардов рублей инвестиций, что составило менее 6% от оборота рынка услуг ЖКХ.

 

9. Системный энергетический кризис

 

Кроме того, многими аналитиками упускается следующий аспект. В настоящее время производство энергетического оборудования в России практически исчезло. В СССР было два крупнейших турбинных завода: Уральский (турбин большой мощности) и Калужский (турбин малой и средней мощности). В настоящее время первый испытывает большие проблемы в связи со старением персонала (молодежь не хочет идти на низкие зарплаты). А Калужский турбинный завод вошел в петербургский холдинг «Силовые машины». При этом слиянии часть сотрудников потеряла работу, а часть вынуждена постоянно или наездами работать в Санкт-Петербурге.

 

При этом отечественное оборудование заказчики выбирают редко, предпочитая турбины таких фирм как Siemens и Alstom, поскольку отечественная промышленность сильно отстала от западных аналогов. Например, парогазовые установки «Альстома» на 10-15% превосходят по КПД отечественные ГТУ.

 

Таким образом, в отличие от советских времен, отечественная энергетика уже не является самодостаточной и независимой. В самих иностранных компаниях это прекрасно понимают. Так, в конце 2008 года в своем пресс-релизе, посвященном тому, что впервые в истории России блок теплоэлектростанции строит иностранная компания, представители Alstom писали: On the outskirts of metropolitan Moscow, Europe's biggest city, a new chapter is being written in the development of the power industry of one of the continent's most inscrutable and fiercely nationalistic countries. Можно согласиться, что технологическая изоляция страны – не самое лучшее явление, но если раньше энергетика от иностранного оборудования и проектировщиков не зависела, а теперь вынуждена прибегать к их помощи, это свидетельствует о регрессе отрасли.

 

В 2003 году вышла книга «Царь-холод, или Почему вымерзает Россия» российского аналитика Сергея Кара-Мурзы (в соавторстве с С. Телегиным), в которой рассматриваются кризисная ситуация в теплоснабжении и перспективы реформирования отрасли. Авторы приходят к выводу, что либеральные реформаторы неспособны как создать новую систему теплоснабжения на рыночных началах, так и поддерживать работоспособность старой системы, унаследованной от СССР. Доктор экономических наук, заведующий лабораторией Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Олег Пчелинцев высоко оценил выводы книги в работе «Инфраструктурные предпосылки реструктуризации региональной экономики».

 

В своей работе С.Г. Кара-Мурза, в частности, указывает на социальные предпосылки кризиса теплоснабжения: «Суть различий можно выразить так: одна часть исходит из убеждения, что такие большие системы, как теплоснабжение, складываются исторически и обладают большой инерцией. Они связаны с другими сторонами нашей жизни множеством невидимых нитей, и потому не могут быть быстро переделаны согласно волевому решению, каким бы гениальным оно ни казалось. Другая часть уверена, что такие системы создаются логически, исходя из той или иной инженерной или экономической доктрины. Если где-то есть другая, лучшая модель, то ее можно срисовать и переделать собственную модель по этим чертежам. Или вообще “заменить” систему, как меняют автомобиль.

 

Поскольку этот тип мышления возобладал и в партийно-государственной верхушке, его господство в СМИ стало тотальным и открытого диалога с взаимной коррекцией позиций между двумя частями общества не возникло. Именно в лоне евроцентристского механистического мышления сложилась доктрина, а потом и программа реформ в СССР и РФ. Вся она проникнута отрицанием, вплоть до ненависти, практически ко всем институциональным матрицам советского жизнеустройства – от армии до детских садов. Философия реформ выражалась лозунгом: “Изменить все и сделать изменения необратимыми!”»

 

А заключение его книги хоть и явно политически пристрастно, но за 10 лет, прошедших с ее выхода, выводы С. Кара-Мурзы вполне подтвердились: «Мы рассмотрели судьбу одной из важнейших в России систем жизнеобеспечения всех граждан страны, живущих в городах и поселках - теплоснабжения. Это - большая отрасль народного хозяйства, со сложной технологией производства, транспорта и распределения продукта. Отрасль, в которой работает 2 миллиона человек.

 

Исторически, начиная с 1920 г., теплоснабжение в городах России сложилось как централизованное, с выработкой большей части тепла на ТЭЦ как побочного продукта при производстве электроэнергии. Этот принципиальный технологический выбор позволил надежно снабжать жилища теплом, получить большую экономическую выгоду, резко сократить число работников и оздоровить экологическую обстановку в городах. В то же время централизованное теплоснабжение, как большая и сложная техническая система, требовала для своего существования надлежащего управления, обеспечения ресурсами и выполнения регулярных работ по содержанию и ремонту.

 

В ходе реформы, начатой в СССР и РФ в 1991 г., была предпринята попытка перестроить всю систему теплоснабжения как одну из институциональных матриц советского жизнеустройства, несовместимых, по разумению реформаторов, с принципами либерального, рыночного, гражданского общества (иногда говорилось, несколько торжественно, что эти матрицы «несут в себе ген коммунизма»).

 

«Мягкая» часть системы, действующая в сфере обращения, сравнительно легко поддалась усилиям реформаторов. Отрасль была расчленена на множество независимых организаций (акционерных обществ, муниципальных предприятий и т.д.), было ликвидировано Министерство коммунального хозяйства, бывшее ранее единым органом управления и технической политики. Было проведено акционирование, причем созданные фирмы были пущены в «свободное плавание» почти в буквальном смысле голыми - они получили основные фонды по балансовой стоимости, без амортизационных отчислений, по своим размерам сравнимых со стоимостью основных фондов.

 

Государство стало постепенно «уходить из ЖКХ», меняя принципы финансирования и сокращая долю бюджетных дотаций в возмещении расходов на содержание системы и перекладывая эти расходы на население. Быстро повышались цены и тарифы. Значительно снизилась, по сравнению с другими отраслями, заработная плата работников ЖКХ, что, в сочетании с либерализацией управления (точнее, с устранением технологической дисциплины), привело к быстрому ухудшению кадрового потенциала.

 

Менее успешными были программы по приватизации жилищного фонда и отделению объектов ЖКХ от производственных предприятий (хотя в отношении объектов теплоснабжения и здесь произошли большие изменения).

 

«Жесткая» часть системы теплоснабжения, ее материально-техническая база, предусмотренным в программе реформ изменениям поддавалась с трудом. Для ее модернизации по западным образцам требовалось строить новые технические системы, а для этого у реформаторов не было ни средств, ни идей, ни воли. Их помыслы и навыки не выходили за рамки сферы обращения.

 

Главным изменением политики в техническом плане стало прекращение работ по содержанию и плановому ремонту технической базы теплоснабжения - ТЭЦ, котельных и теплосетей. Предусмотренные при введении в строй всех этих объектов амортизационные отчисления в сферу ЖКХ не возвращались, плановая замена изношенных трубопроводов с 1991 г. не проводилась, прокладка новых теплосетей быстро сокращалась, а потом прекратилась вовсе. Назвав себя правопреемником СССР и приняв в наследство от него государственные теплосети протяженностью 183,3 тыс. км, государство РФ негласно и без всякого диалога с обществом прекратило выделение средств для содержания этой технической системы [Как показывалось выше, в 2000-х годах государство частично осознало ситуацию, в энергетику пошли инвестиции, но сильная обветшалость инфраструктуры и уже сложившая модель экономических отношений привели к тому, что этих инвестиций хватает в основном лишь на латание дыр – Л.Б.].

 

Поскольку речь идет о технической системе, абсолютно необходимой для физического выживания населения и обеспечения безопасности страны, бездействие правительства в деле поддержания надежного теплоснабжения следует считать преступным. Но этот вывод, при власти данного правительства, остается в области «свободы мнений».

 

За 12 лет проведения этой вполне осознанной технической политики износ теплосетей и ряда других технических устройств теплоснабжения достиг критического уровня, число отказов и аварий стало нарастать в геометрической прогрессии. К настоящему моменту, как сказано в официальном документе, речь идет о техносферной катастрофе, приобретающей характер национального бедствия. Такова объективная реальность, которая является результатом исключительно действий и бездействия той власти, которая с 1991 г. проводит эту «рыночную реформу». Иных причин этой техносферной катастрофы не существует.

 

Надо подчеркнуть, что нынешнее критическое состояние технической базы теплоснабжения уже имеет именно объективный характер и не может измениться в лучшую сторону само собой или под влиянием действий в сфере идеологии, расстановки кадров, форм собственности и т.д. Вышли из-под контроля процессы, подчиняющиеся законам движения материи (снижение прочности и разрывы труб в результате коррозии). Законы эти были известны экспертам правительства досконально, и никакой неожиданности результат принятых правительствами реформаторов решений не представлял. Взять эти процессы снова под контроль можно только действиями в материальной сфере - в сфере труб, задвижек, насосов и котлов.

 

Зимой 2002/2003 гг. крупные аварии и отказы теплоснабжения произошли в 30 регионах РФ. Вслед за этим прошла серия интенсивных совещаний, после которых руководство правительства и Госстроя РФ, представители администрации президента РФ сделали заявления, которые в совокупности представляют план действий в области теплоснабжения. План этот сводится к следующему:

 

• Полное разгосударствление теплоснабжения и его перевод на рыночную основу - передача ЖКХ в ведение местных властей, установка счетчиков тепла, прекращение дотаций ЖКХ как отрасли, полная оплата тепла его потребителями (с дотациями небольшому числу крайне неимущих граждан).
• Реформа РАО ЕЭС с приватизацией генерирующих тепло предприятий (ТЭЦ); либерализация цен на энергоносители с доведением их до мирового уровня.
• Переход от централизованного теплоснабжения к индивидуальному (домовым или поквартирным котельным).

 

Таким образом, главные два пункта программы целиком посвящены изменениям в сфере обращения и полностью игнорируют состояние материально-технической базы существующей системы теплоснабжения. Никакого импульса к восстановлению технической системы эти два пункта не содержат.

 

Третий пункт прежде всего означает, что реформаторы принципиально отказываются от восстановления и дальнейшего содержания той реально единственной системы теплоснабжения, которой располагает Россия и которая находится при последнем издыхании. Иными словами, действий по срочному ремонту изношенных теплосетей ни государство, ни собственники производственной базы страны предпринимать не будут.

 

Это - главный смысл плана действий в материально-технической сфере. Взамен, исключительно в качестве утешения тем избирателям, которые просят «навеять им сон золотой», жителям предлагается покупать и устанавливать в своих жилищах индивидуальные отопительные устройства - согласно своей покупательной способности.

 

Никаких заявлений о намерении правительства принять финансовое участие в создании новой технической системы сделано не было. Не было приведено и расчетов ее стоимости - для страны и для каждого отдельного индивида, как не сказано было и о возможных сроках реализации этой программы и о том, как будет организовано отопление жилищ в «переходный период».

 

В действительности предложение гражданам ставить себе «поквартирные мини-котельные» в экономическом и техническом плане есть полная нелепость и служит лишь недобросовестной отговоркой, чтобы уйти от объяснения с обществом по существу проблемы. Правительство решило подсластить пилюлю.

 

В заявлениях некоторых официальных лиц вскользь было сказано, что индивидуальные отопительные системы можно, разумеется, установить только на строящихся домах, а имеющийся жилой фонд для этого не приспособлен. Это значит, что ежегодно на новую систему теплоснабжения сможет в лучшем случае переходить лишь около 1% существующих ныне жилищ, - квартиры, купленные представителями состоятельного меньшинства. Остальные жилища практически остаются без надежного теплоснабжения.

 

Из всего этого следуют два вывода относительно теплоснабжения и как абсолютно необходимой системы жизнеобеспечения населения, и как институциональной матрицы жизнеустройства России. Одной из тех матриц, которые реформаторы посчитали несовместимыми с тем общественным строем, что они пытаются установить в РФ. Выводы эти таковы:

 

а) Система хозяйства и управления, созданная в ходе реформы, не позволяет ни собрать ресурсы, ни организовать производственные усилия, достаточные для того, чтобы построить и пустить в ход новую систему теплоснабжения, альтернативную советской системе и обеспечивающую теплом население страны в тех же масштабах, что и советская.

б) Создание новой, рыночной институциональной матрицы в сфере теплоснабжения оказалось невозможным.

 

Строго говоря, если принять во внимание критическое значение теплоснабжения в нашей стране, уже из этого можно сделать такой общий вывод: Система хозяйства и управления, созданная в ходе реформы, несовместима с жизнью населения и страны.

 

Каковы главные последствия реформы в интересующем нас здесь разрезе?

 

В системе высшего порядка по отношению к теплоснабжению, в ЖКХ в целом, положение точно такое же. Идет быстрое ветшание жилищного фонда, и его выбытие не покрывается новым строительством. В критическом состоянии находятся и другие, кроме отопления, важнейшие системы жизнеобеспечения - водопровод и канализация. Источников отечественных средств для восстановления и содержания этих систем нет, и местные власти прибегают к растущим внешним заимствованиям под высокий процент и под залог недвижимости. Это - порочный круг, говорящий о безысходности ситуации в рамках нынешней экономической системы.

 

В главных производственных системах и на транспорте идет быстрое старение и деградация основных фондов. Коэффициент их обновления снизился с 7-10% до 1% и не имеет тенденции к росту. Происходит выбытие основных фондов или снижение их технического уровня. Изношены до критического уровня оборудование промышленности, подвижной состав транспорта, флот, парк строительных и сельскохозяйственных машин. Снизилось плодородие почвы из-за прекращения или резкого сокращения мелиоративных работ (известкование и удобрение), более чем вдвое сокращено поголовье скота, ухудшился генофонд скота и культурных растений из-за сокращения селекционной работы. Даже в самых прибыльных сырьевых отраслях практически прекращена геологоразведка, так что работа этих отраслей продлится только до исчерпания разведанных и обустроенных в советское время месторождений.

 

Все это в совокупности представляет собой массивный неумолимый процесс, на фоне которого отдельные редкие достижения являются несущественными и не формируют противоположной тенденции. Вопреки расчетам реформаторов, не происходит существенных отечественных и иностранных инвестиций в основные производственные фонды, вследствие чего ни о какой реальной перестройке прежних институциональных матриц и создании принципиально новых больших технических систем не идет и речи»[20].

Отдельно следует сказать о возможных прогнозах социальных последствий, связанных с кризисом в ЖКХ.

 

Первое – то, что касается абсолютно каждого. Это постоянное регулярное повышение цен на услуги ЖКХ. Логику и причины этого можно видеть выше в интервью красноярских чиновников: обветшалая инфраструктура требует все больше инвестиций, а взять деньги приватизированные инженерные компании могут только от потребителей. Причем особенно наглядно это видно на примере электроснабжения: после разбиения единой системы электроснабжения на множество компаний – генерирующих, сетевых и т.д. - стоимость электроснабжения резко возросла. И без того платящих в 3-5 раз больше себестоимости киловатт-часа потребителей недавно ждал «сюрприз» в виде социальных норм на электропотребление.

 

Суть этих «социальных норм» заключается в следующем[21]:

 

Главным мотивом введения нового механизма оплаты населением электроэнергии разработчики (то есть Минрегион) называют необходимость ликвидации перекрестного субсидирования – то есть такой системы, когда промышленность платит повышенные тарифы, и за счет этого снижается нагрузка на население. По подсчетам экспертов, примерный ежегодный объем перекрестного субсидирования составляет аж 230-250 млрд руб., что составляет около 80% всего объема. В частности, эту роль выполняет механизм «последней мили», из-за которого крупнейшим компаниям-потребителям приходится платить примерно на 30% больше за свою электроэнергию, что позволяет МРСК получать достаточно доходов для снижения тарифов населению. Много громких судебных разбирательств между промышленниками и МРСК по поводу неосновательного обогащения последних прошло за последние несколько лет. Также наблюдается тенденция к заключению прямых договоров между потребителями и ФСК.

 

Таким образом, разработчики выдвинули новое предложение взамен теряющих актуальность «миль»: в пределах определенного количества кВт·ч население платит минимальный (базовый) тариф, а все, что потребляется свыше, оплачивается по так называемому «экономически обоснованному» тарифу, который, кстати, согласно проекту, не может превышать базовый более чем на 30%. Но тот факт, что минимальный тариф будет все равно расти из года в год, показывает, что выгоды населения получаются весьма сомнительными. Размеры соцнормы, также как и тарифы, будут определяться каждым регионом самостоятельно. При этом будут учитываться различные факторы, такие как степень обострения ситуации с «милей», количество крупных промышленных объектов в регионе, запасы топлива на территории, количество электронагревателей и электроплит и т.д.

 

В нескольких областях эта система уже действует. Так, в Забайкалье и Владимирской области механизм был введен еще в 2005-2006 годах. Однако о результатах касательно перекрестного субсидирования эксперты говорить не спешат, по крайней мере, конкретных цифр никто не озвучивает. Значит, хвастаться особенно нечем. Правда, сейчас уже говорят, что в некоторых регионах эффекта от отмены перекрестного субсидирования заметно не будет. Зато отзывов местного населения о недостаточности введенной нормы в избытке. Здесь властям приходится балансировать между двумя крайностями. Если занизить норму потребления и завысить тариф, население окажется в еще более тяжелой ситуации. Если поднять потребление и снизить тарифы, кто будет компенсировать потери поставщикам ресурсов, как генераторам, так и сетевикам? Ведь «мили»-то уже не будет!

 

Введение нового режима на всей территории РФ планируется с 2014 года. Получается, у властей всего полгода на окончательную разработку норм и тарифов. Реально ли успеть в подобные сжатые сроки провести инвентаризацию плит и котлов, рассчитать экономически обоснованные тарифы и норму потребления так, чтобы в нее укладывалось 70% населения? Даже если предположить, что такая работа будет проведена до начала 2014 года, опасение вызывают размеры административных расходов. Поэтому сами «сбыты» признают, что не выиграют от нововведения. Таким образом, часть дополнительной выручки от повысившихся выплат населением (а они наиболее вероятно повысятся) будет «съедена» инфляцией и новыми административными издержками.

 

Что насчет генерирующих компаний и МРСК? На настоящий момент в среднем доля генерации в тарифе равняется 55%, а доля распределительного комплекса составляет порядка 26%. Если дополнительные доходы от повышенных выплат населения будут частично компенсировать инфляцию, рост себестоимости производства электроэнергии, снижение тарифов для промышленности, а также возмещение выпадающих доходов МРСК, то говорить о заметном росте выручки компаний сектора не приходится. Также не стоит забывать о системе льгот, которая действует для малоимущего населения, составляющего около 14% по итогам 2012 года. Это значит, что, несмотря на введение новой системы, они будут по-прежнему платить только определенный процент от тарифа, следовательно, эффект для энергетиков опять же снижается.

 

Так выглядит ситуация глазами энергетиков. С точки зрения простых потребителей все ещё хуже. Типичный комментарий: «Цифры без эмоций... Свет, телевизор, холодильник, ст. машинка, вынуждены (особенно осенью и весной) пользоваться обогревателем и иногда включаются другие эл. приборы: фен, утюг и т. д. Итого за месяц август - 250 кВт.ч. От чего нам надо будет отказаться?»

 

Поэтому все популярнее становятся индивидуальные тепловые пункты, мини-ТЭЦ (для предприятий и, например, коттеджных поселков) и дизель-генераторы. Пока ещё подобное автономное энергоснабжение скорее популярно в производственной сфере, но при сохранении статус-кво следует ожидать роста спроса на энергетическую автономность и в частной сфере.

 

Второй аспект – последствия возможных катаклизмов.

 

Первое, что можно спрогнозировать – отток жителей из населенных пунктов, проблемных в плане тепло- и электроснабжения. Впрочем, опустение сельской местности началось давно и уже практически закончилось, и вызвано оно не только этими причинами.

 

Ситуация в крупных городах при неблагоприятном развитии событий может повторить ситуацию Владивостока 1990-х гг.: постоянные перебои с теплом, электричеством и водоснабжением. Поскольку ставить ИТП, бензогенераторы и насосы в квартирах невозможно, люди будут как-то выкручиваться и приспосабливаться. Собственно, местами уже есть такое: периодически можно видеть репортажи о людях, живущих в аварийном жилье с отсутствующими или столь же аварийными коммуникациями. Но масштаб данного явления пока не так велик.

 

При неблагоприятном развитии событий, существуют два варианта. Первый — жесткий контроль крайне ограниченных ресурсов. Электричество, вода и отопление подаются несколько часов в день (или же подаются бесперебойно, но по таким тарифам, что люди не смогут себе позволить пользоваться ими в полном объеме). Второй – полный отказ государства от социальных обязательств даже в нынешнем виде инвестиций и помощи МЧС. Тогда каждый будет решать вопрос снабжения своей семьи ресурсами исходя из собственных возможностей. В домах состоятельных людей (частных или в особо привилегированных ТСЖ) будут свои котельные и генераторы, остальные будут зависеть от воли случая.

 

И тогда роль будут играть уже не технологические, а социально-психологические факторы.