Глава 2. Первые контакты и конфликты

(Продолжение)

2. Первые контакты и конфликты

Примерно в тоже время, когда Россия устремилась на восток, по сути дела, расширяя европейское пространство, Англия наконец-то по настоящему познакомилась с Россией. Знакомство носило «случайный» характер. Первый шаг сделали англичане. Что же для морской страны это даже естественно. «Плавание английских кораблей, посланных для открытия северо-восточного пути в Китай, положило начало торговли Англии с Россией через Белое море»[1]. Вот так англичане искали Китай, а нашли Россию. Почти как Колумб, который искал Индию, а нашел Америку. Романтично, не правда ли?

Хотите подробности? Пожалуйста. К середине XVI века Англия, расположенная на острове, превратилась в одну из влиятельных европейских стран, которая была охвачена лихорадкой географических открытий с целью обогащения путем торговли с заморскими странами, пиратства, а иногда и порабощения чужеземных народов или заселения новых земель. Америка была уже открыта и в значительной степени покорена Испанией (которая «нашла» ее во время поиска Индии и Китая) и Португалией (которая наткнулась на нее, когда двигалась в Индию). Эти две страны богатели в результате своих открытий. Англия опоздала, но хотела наверстать упущенное.

Внешняя торговля нашла себе неожиданные рынки благодаря необыкновенным успехам мореплавания. Такие отважные моряки, как Дрейк, гроза испанского флота, Фробишер и другие, открыли английским судам путь через все моря. Рейли основал первую колонию в Америке, названную Виргинией, в честь королевы-девственницы; Дэвим открыл пролив, носящий его имя; другие доходили до Новой Земли, Китая и Исландии. Завязаны были сношения с Левантом и Ост-Индией. .

Англичане хотели использовать преимущество своего северного расположения. Английская торговая компания намеревалась найти северо-восточный проход в Китай, и разрушить торговую монополию Испании и Португалии. Главой компании был избран Уиллоби, не имевший практического опыта морской навигации. Компания снарядила экспедицию из трёх кораблей: Экспедиция вышла из Лондона 10 мая 1553 года. Два корабля погибли, один уцелел.

Один корабль, всего один, но он «познакомил» две страны. «Во второй половине XVI века Россия, не имевшая доступа к берегам Балтийского моря, осуществляла связь с Европой через побережье Белого моря. В 1553 году там бросил якорь английский корабль под командованием Ричарда Ченслера. Иван IV пригласил англичан в Москву и они с изумлением увидели величественного русского царя, сидящего в золотом платье на троне, с огромным скипетром в руке. После пышного приема Ченслер получил дружественную грамоту для короля Эдуарда VI.

Впрочем, существует и другая версия знакомства Англии и России. Владимир Мединский писал: «В 1480 году русские моряки первый раз попали в Англию – между прочим, за 70 лет до Ченслора. Они и потом посещали Англию неоднократно»[2]. Но мы спорить не будем, кто был первым. Для настоящей книги это не важно. Важно другое.

«Дипломатии и торговле с Россией англичане с самого начала придали исключительное значение, приравнивая «открытие России» к подвигу Колумба»[3]. Улавливаете?

В 1555 году Ченслер вновь приехал в Россию с двумя агентами торговой компании. После официального приема переговоры с ним вел И. М. Висковатый совместно с «лучшими» московским купцами. Иван Михайлович понимал значение торговых отношений России с Англией. В результате его стараний англичане получили льготную грамоту со множеством привилегий. Получив выгодные условия, Ченслер отправился в Англию, вместе с ним отбыл русский посол Осип Непея.

После многотрудного и опасного морского пути Непея прибыл в Лондон и был принят с большим почетом королем Филиппом, сменившим на престоле Эдуарда VI. В благодарность за льготы английским купцам Филипп и Мария разрешили русским подданным так же свободно и беспошлинно торговать в Англии и при этом полностью брали их под свое покровительство. Был разрешен свободный въезд в Россию художников, ремесленников, различных мастеров, медиков, «рудознатцев» и т.д. Дружественные дипломатические связи России с Англией, выгодная торговля, военная и экономическая помощь продолжались вплоть до второй половины XVII века. Современники даже называли Ивана IV «английским царем»[4].

Русский царь мыслил стратегически. Он прямо предложил Англии быть основным союзником в Европе и был готов вступить в брак с представительницей правящей в Англии династии.

Рассматривал царь и возможность получения политического убежища в случае обострения вражды к нему со стороны боярства[5]. «…Иван Грозный попросил хотя бы возможность политического убежища, на случай, если ему придется бежать из своей страны. Эта перспектива не привела в восторг Елизавету 1, и она весьма холодно ответила, что пусть приезжает, только ни на какие пособия для политических беженцев пусть не рассчитывает. И царь упрекнул ее за то, что интересы своих купцов и своей страны королева ставит выше дел важных королевских особ и его царских проблем.

Ключевая разница между подходами к расстановке ценностей, боюсь, осталась. И тяга российских нашаливших правителей и олигархов к Англии не ослабла и по сей день. Только Англия теперь к ним гораздо более благосклонна…»[6].

Но вот к Ивану Грозному тогда Англия была не особенно благосклонна. На стратегический союз с Россией англичане не пошли. Мало того, в одном из своих интернетовских выступлений Игорь Панарин утверждал, что этот русский царь был отравлен англичанами (точнее английским лекарем) и именно с этого времени начинается английская подрывная деятельность против нашей страны.

За давностью лет установить, что царь умер именно от отравления не просто и тем более не просто установить, что совершили это преступление англичане. Так что оставим это утверждение на совести Панарина (во всяком случае, пока оставим). И без этого история полна коварств Англии по отношению к России.

После смерти Ивана Грозного торговля между двумя странами не очень интенсивно, но продолжалась. Политические отношения были минимальными. Обе страны были больше заняты ближайшими соседями. Постепенно «Московская компания» стала терять свои возможности в России. Компания утратила свои монопольные привилегии в 1698 году в ходе преобразований Петра I и прекратила операции в 1808 году.

Первый блин англо-русского сосуществования оказался если не комом, то уж точно не особенно удачным. Но это только начало их взаимоотношений. Дальше будет больше, гораздо интересней и увлекательней. Но сначала наступил примерно вековой период временной стагнации англо-российских контактов. Объяснялось это, прежде всего, Смутой в России, начавшейся вскоре после смерти Ивана Грозного и длительным периодом восстановления после Смуты. Болезнь страны была тяжелой, и потребовался длительный реабилитационный период.

И Англия не особенно интересовалась Россией, занятая другими делами с более близкими странами. А зря, между прочим, не интересовалась. Могла бы и подумать как опередить русских в освоении и приобретении для себя Сибири. Ведь когда англичане «открыли» Россию, поход Ермака в Сибирь еще не состоялся. У англичан было почти тридцать лет, в течение которых они могли бы опередить русских первооткрывателей будущей азиатской части России. Да и после в течение нескольких десятилетий, пока русские еще не закрепились в северной Азии, англичане могли посоревноваться с нами кому она достанется. И тогда бы Россия не была бы таким большим государством.

Упустили англичане свой шанс. Им все бы более теплые края подавай, вроде Америки и Индии. Зачем им холодная северная Азия? А вот русские своего шанса не упустили и стратегически выиграли.

К тому времени Англия стала одной из ведущих морских держав Европы. Ещё в 1496 году, вскоре после успешных плаваний Колумба, английский король Генрих VII направил в Атлантический океан экспедицию Кабота с поручением исследовать новые торговые пути в Азию^. Как и Колумб, Кабот, достигший о. Ньюфаундленд в 1497 году, принял его за азиатский берег и привез известия об этом на родину. Но из следующей экспедиции, состоявшейся через год, его судно не вернулось.

На этом английские плавания в Новый Свет надолго прекратились. В XVI веке Англию сотрясала реформация, в результате которой обострились англо-испанские противоречия, приведшие к открытой войне в конце этого столетия. В 1562 году британское правительство выдало каперские патенты приватирам Хокинсу и Дрейку, которые не без успеха занялись в южных морях работорговлей и пиратством.

Их морской опыт был впоследствии использован для создания британского военно-морского флота и послужил примером для целого ряда других приватиров на службе английской короне. Впоследствии англичане предприняли несколько попыток основать временные колонии в Северной Америке, в том числе на её тихоокеанском побережье (во время кругосветного плавания Дрейка), но все они до начала XVII в. были эвакуированы или исчезли без следа.

Но доход мореплавание все равно приносило. Первоначальное накопление капитала многих представителей английской элиты основывалось на морском грабеже и заморской торговле.

Основание будущей Британской империи состоялось в начале XVII века с появлением небольших английских поселений в Северной Америке и Вест-Индии и организацией ряда частных компаний для торговли с Азией (в том числе Ост-Индской компании в 1600 году). Но к началу XVIII века английские колонии были еще небольшими и явно уступали, например, Испании.

Тут и наступило время Англии поближе познакомится с Петром Великим. Так уж повелось, что второй раз англо-русские отношения активизировались при очередном царе-реформаторе. Прежде это был Иван Грозный. Теперь это был Петр Великий. Петр Алексеевич – особая страница в российской истории, вероятно, самый известный и популярный царь в России. Он пришел к власти в период, когда требовались перемены, и он осуществил многие столь необходимые стране реформы. При нем Россия стала полноправной европейской державой. Он осуществил стародавнюю мечту русских государей дать стране выход к морю.

Но сделал это Петр путем колоссальной эксплуатации всего народа от крепостных до царских вельмож. Он буквально навязал стране реформы и вел тяжелые войны с сильными противниками.

«За короткое время Россия сумела преодолеть наметившееся техническое отставание от передовых государств и стала великой европейской державой. Цена реформ, конечно, была высока: они сопровождались тотальным террором царской власти в отношении собственного народа»[7].

Конечно, далеко не все петровское является нужным, а иногда кое-что даже вредным. Но вспомним, что именно при нем Англия впервые стала вести подрывную деятельность против нашей страны. А раз хитрые англичане опасались России, значит, наша страна в целом была на правильном пути, создавая мощную армию и флот, развивая промышленность и науку. А то что приглашали иностранцев… Так Петр I ведь и за пленных шведских генералов пил, благодаря их на науку под Нарвой, которая привела к победе под Полтавой.

Первоначально, в ходе двух Азовских походов русскими был захвачен у Османской империи порт Азов, но царь нуждался в союзниках для дальнейшей борьбы с турками. «В поисках союзников для совместной борьбы с южным соседом в марте 1697 г. на Запад отправилось так называемое Великое посольство, в составе которого находился сам Петр»[8].

Посольство посетило также Англию и Голландию, объединенные тогда одним монархом. Русский царь буквально впитывал в себя ту информацию об Англии, которая могла бы помочь ему преобразовать Россию. Предубеждения против этой страны у него не было. Россия была готова учится у Англии и реально училась.

Только вот, англичане не особо хотели нас учить. «Во время поездки в Голландию и Англию в 1697-1698 гг. Петр I нанял более тысячи голландских и английских корабельных мастеров и моряков, помощь, которых была нужна ему при создании русского флота. Царь договорился, что правительство этих двух стран будут принимать русских моряков на практику в их флотах. Вскоре, однако, Голландия и Англия увидели в этих действиях русского царя угрозу их владычеству на морях и приняли меры, чтобы не выполнять достигнутые соглашения»[9]. Это еще не война, но явно недружелюбная политика.

Уговорить европейские страны воевать с Турцией Петр I не удалось. России пришлось приноравливаться к Европе, и с Черного моря, переключаться на Балтийское, с южной страны Турции – на северную Швецию.

Северная война стала одной из самых длительных войн в истории Европы (1700-1721) и, пожалуй, первой европейской войной (если не считать, Ливонскую войну), в которой основным участником была Россия. Для России это была война «за возвращение захваченных Швецией земель и выход к Балтийскому морю»[10]. Основными участниками были Россия и Швеция, остальные участники (европейские страны) менялись, то вступая в войну, то выходя из нее.

Началась война для России с крупной неудачи под Нарвой. Потом последовали годы упорной борьбы, в ходе которой Россия постепенно стала теснить Швецию. Шведский король Карл XII понял, что Россия оправилась от нарвской катастрофы и нужно снова нанести ей сильный удар.

Шведы вторглись в пределы России. После ряда шведских неудач и перехода на шведскую сторону украинского гетмана, в битве под Полтавой в 1709 году русские разбили считавшуюся лучшей в мире шведскую армию. И небывалое бывает. Россия доказала, что может побеждать и достойна быть в ряду сильных европейских стран. Кстати, за разговором о войне, не будем забывать, что Петр I проводил огромные преобразования практически во всех сферах жизни России. Страна менялась быстрыми темпами.

Русский царь за два десятка лет провел ряд смелых реформ, создал сильную армию и флот, добился блистательной Полтавской победы, превратившей Швецию во второстепенную державу, а прославленного шведского «Александра Македонского» - в скитающегося по турецким степям бесприютного беглеца.

«Значение петровской деятельности в том и состоит, что международные отношения на континенте стали в итоге подлинно общеевропейскими»[11]. Но это еще предстоит убедительно доказать, а для чего нужно успешно закончить войну со Швецией. Тут на сцену Северной войны и выходит новый игрок – Англия.

«Упорно борясь с соседними государствами за первенство, англичане построили самый мощный по тем временам военный и торговый флот, победили в многочисленных войнах и, вытеснив со своего пути прежде всего Голландию и Испанию, заняла первое место в мировой торговле»[12]. Осталось, казало бы, только разобраться с Францией.

«Для международных отношений того времени характерны два знаменательных момента: на западе Европы выдвигается, оттесняя Францию, Англия, вступающая в эпоху так называемого английского преобладания; на востоке появляется новая, молодая, сильная держава – Россия…

Бросается в глаза резкая разница в возвышении России и Англии. Долго, постепенно, на протяжении веков назревало английское преобладание. Его предопределил очень длительный процесс военного, промышленного, торгового, культурного роста Англии. В середине века XVII века здесь произошла буржуазная революция. Россия стала великой державой в необычайно короткий срок. Петровские реформы резко усилили ее развитие»[13]. Англичане думали, стоит только устранить французского петуха, как больше никто не будет им мешать, а тут, на горизонте неожиданно показался русский медведь.

Это еще одно доказательство, что роль личности в истории весьма велика, если не сказать большего. Оказывается рывок можно совершить и в короткий срок. После полутора десятилетий Северной войны Россия сумела на суше и на море доказать свое преимущество над некогда непобедимой шведской армией. В северной Европе появился новый лидер, который в отличие от Швеции, имел не только сильные вооруженные силы, но и отличные возможности для экономического развития, а, следовательно, был гораздо перспективней Швеции.

Между тем, особо беспокоило Англию возможность появления у других стран сильного флота. Дело в том, что многие доходы англичане получали от международной морской торговли и эксплуатации местного туземного населения английских колоний. Сильный флот другой европейской державы мог прервать эти возможности.

Россия неожиданно быстро обзавелась флотом и также быстро разгромила довольно сильный шведский флот. Она явно становилась лидером на Балтике, а отсюда совсем недалеко и до самой Англии.

Естественно, это не обрадовало Англию. Она еще не разобралась с Францией, а тут появляется Россия. Верное своей всегдашней тактике обмана и коварства, островное государство привычно реагировало на попытки России наладить дружественные контакты.

Мы уже говорили, что Англия и Голландия были тогда объединены. «В 1703 г. русский посол в Голландии А. А. Матвеев, донося об отказе местных властей принять на морскую практику четырех тысяч русских солдат и матросов, писал, что «им то дело не надобно, чтобы наш народ морской науке обучен был». В эти годы англичане обрабатывали русских моряков, чтобы они не возвращались на Родину, а парламент Англии принял закон, запрещающий принимать на практику во флот русских»[14]. Такое вот английское гостеприимство. Это уже чистой воды подрывная деятельность, необъявленная война. Дальше больше.

«Опытнейший дипломат А. А. Матвеев вел в Лондоне длительные и, чем дальше, тем все более (как он убеждался) бесплодные переговоры о совместных действиях России и Англии. Англичане заверяли, обещали, медлили и уходили от переговоров. В конце концов, по его же собственным сообщениям, Матвеев был отозван. И вот в июле 1708 года, в день, когда ехал он рассчитываться со своими кредиторами (долг – пятьдесят фунтов), на его экипаж набросились какие-то вооруженные люди с криками, что он хочет сбежать от уплаты долга. Его потащили куда-то, сначала в совершенно непотребное место, а потом в суд, который как-то мгновенно сработал, признав Матвеева виновным, и он оказался под стражей. Матвееву старательно не давали связаться ни со своими, ни с английским правительством. Короче, что-то неслыханное. Выручил его датский посланник, равно как в организации скандала подозревался посланник шведского при попустительстве англичан.

Но этого еще мало. Никаких официальных извинений Матвееву принесено не было…

Даже вмешательство Петра I и соответственно подъем всей … переписки на высший императорский уровень (Петру I отвечала королева Анна) не решили скандального казуса. Провокаторы в общем не понесли достойного наказания»[15].

Англия уже тогда питала неприязнь к России. И с английской точки зрения было за что. Со всех сторон английское правительство получало в 1716 году достоверные сведения о быстром росте экономического и политического значения России на Балтийском море. В Англии ревность к могуществу Петра быстро возрастала, так как русское владычество на Балтике угрожало стать для британской торговли хуже, чем было шведское. С каждым днем становилось все более очевидным, что главной целью военных предприятий Петра было содействие экономическому развитию его новой великой державой. И Англия прореагировала вполне в соответствии со своим обыкновением, стала поддерживать слабеющую Швецию.

«…Англичане хотели торговать с Россией, но не хотели, чтобы Россия слишком усилилась за счет торжества над Швецией. Впрочем, и Швеции англичане не желали удачи, они по своему обыкновению желали, чтобы прежде всего противники как следует изнурили друг друга во взаимной борьбе»[16]. Далее, уважаемый, читатель будет свидетелем, что этот прием стравливания двух противников англичане повторяли бесчисленное число раз.

Англия начала подрывную работу. «В Польше представители Англии и Австрии с помощью Августа II настраивают польскую шляхту против России»[17].

«В 1719 году английский король приказал всем своим подданным, находившимся на морской службе в России, немедленно вернуться домой»[18].

Не забывали англичане и южном фланге нашей страны. Англия «толкала Турцию на новую войну с Россией»[19].

«Британская дипломатия пыталась вредить России везде, где только можно. Но главное направление – это «северное урегулирование», целью которого является вытеснение России с Балтики, лишение ее всех территориальных приобретений Петра, а также отделение Киева и Смоленска. За этим скрывается основная вожделенная цель – отбросить Россию в прежнее, допетровское состояние, ликвидировать, свести на нет достигнутые успехи преобразований…»[20].

Несмотря на происки Англии, заключившей союз со Швецией, Россия утвердилась на берегах Балтийского моря»[21].

«В воды Балтийского моря вошла мощная эскадра английского адмирала Норриса. Ею цель – демонстрация симпатий Англии к Швеции. Не исключалось также внезапное нападение на русский флот»[22].

Петр не испугался англичан с их открытой враждой, французов - с их тайным недоброжелательством, датчан и голландцев - с их неискренней поддержкой «союзной» России и секретными переговорами со Швецией. Он смог остаться хладнокровным в эти решающие годы, когда, казалось, были поставлены под вопрос результаты Полтавы, плоды тяжкой многолетней борьбы за конечную победу на море над шведами. У Петра был флот, любимое его создание; все надежды он возложил на флот, и флот эти надежды оправдал.

Все стало очевидным в 1720 году. «9 августа шведский Государственный совет впервые серьезно обсуждает вопрос о заключении мира с Россией. Король Швеции Фредерик I удрученно сообщает, что Георг I[23] советует искать мира в Петербурге. Английская дипломатия фактически обобрала Швецию, вытянув у нее отказ от своих важнейших северогерманских владений. Швеции было обещано, что за это она вернет свои потерянные на востоке провинции»[24].

Россия не уступала. «Успешно отражена была и попытка английского флота вмешаться в ход военных действий. В 1721 г. последовала высадка десантов непосредственно в районе Стокгольма. Это заставило английский флот уйти из Балтики, а Швецию пойти на заключение мира»[25].

Так закончилось первая попытка Англии навредить России. Была она примитивно проста. Но постепенно туманный Альбин совершенствовал свою вражду, она становилась разнообразнее и коварнее. Это мы еще увидим далее.

По итогам Северной войны были присоединены Ингрия (Ижора), Карелия, Эстляндия, Лифляндия (Ливония) и южная часть Финляндии (до Выборга), основан Санкт-Петербург. Российское влияние прочно утвердилось и в Курляндии. Была решена ключевая задача, поставленная Петром I — обеспечение выхода к морю и налаживание морской торговли с Европой.

Петр получил титул Петра Великого, отца отечества и императора всероссийского. Возникла новая империя.

Казалось, Россия прочно вошла в Европу. Но Петр неожиданно скончался. «…Подозрительна… внезапная кончина Петра I. Причины ее остаются загадкой и по сей день. Официальная версия смерти гласит об остром нарушении мочеиспускания, связанным с нарушением функции почек. Однако это не более чем догадка, основанная на воспоминаниях современников. Правды не знает никто – исследование тела почившего императора почему-то не проводилось. А ведь описанные соратниками и врачами Петра симптомы вполне можно оценить и как признаки отравления мышьяком. Запомним этот диагноз – «почечные колики». Мы его еще не раз встретим в нашей истории, изучая деятельность русских царей и русских революционеров. И всегда в весьма подозрительных обстоятельствах. И всегда в решающий момент…», - писал Николай Стариков, намекая далее на возможный английский след в этой смерти.

Однако это всего лишь версия, которую, возможно, уже нельзя до конца проверить. Зато не вызывает сомнение другое.

Не было никакого письменного завещания. Не успел он ничего написать. «Лишившись перед смертью дара речи, чье имя так и не успел он написать слабеющей рукой после слов «отдайте все…»?[26]

Но все же из анализа внешнеполитического положения России можно делать предположение в действительных мыслях Петра на будущее. По мнению Евгения Анисимова: «В основе внешнеполитической доктрины Петра I на последнем этапе его жизни лежало стремление сохранить отвоеванное русской кровью на Балтике, расширить торговлю с Европой и достаточно гибкими и разнообразными действиями воспрепятствовать сколачиванию коалиций антирусской направленности. Петр – выдающийся дипломат – оставил после себя не только достижения, но и нерешенные проблемы. К их числу относилась судьба русско-австрийских, а также русско-французских и русско-английских отношений. Остро, как и прежде, стоял «причерноморский вопрос», ибо Турция оставалась могучим и непобежденным противником»[27].

Задачи стояли и были ясны. Но наследники были не чета Петру Великому. Мелковаты! «В этот период происходит ожесточенная борьба придворных аристократических группировок за власть, за право безнаказанно расхищать казну и грабить государство. Их борьба сопровождалась дворцовыми переворотами, чему в немалой степени способствовало то, что после Петра I не осталось прямых наследников по мужской линии. Это открывало путь на престол огромной Российской империи различным авантюристам, которых Пушкин метко назвал «ничтожными наследниками северного исполина»[28].

Но я что же бывшие соратники Петра Великого? Они разве не могли направлять в нужно русло незадачливых наследников великого царя? Нет, не смогли. Роль личности верховного правителя трудно переоценить. Он не столько делает все сам, столько формирует команду, которая делает, воплощает в жизнь его идеи, порой привнося в этот процесс и что-то свое. Именно команда во главе с ее лидером и проводит политику страны. Как бы не велик был лидер, он ничто без команды, которую сам же и сформировал. Один в поле не воин. Но и стадо без пастуха….

«Соратников Петра нельзя представить безликой толпой единомышленников, лишенных индивидуальности. Если мы присмотримся к ним, то обнаружим в каждом из них своеобразие характера, различную меру талантливости и соперничества в близости к трону. Петр умел подавлять несогласие и вспышки противоборства среди людей своего окружения»[29].

«Как всякая знаменательная эпоха, время преобразований выдвинуло немало выдающихся деятелей, каждый из которых внес свой вклад в укрепление могущества России. Называя их имена, следует помнить о двух обстоятельствах: об исключительном даре Петра угадывать таланты и умело их использовать и о привлечении им помощников из самой разнородной национальной социальной среды.

Среди сподвижников Петра Великого помимо русских можно встретить голландцев, литовцев, сербов, греков, шотландцев. В «команде» царя находились представители древнейших аристократических фамилий и рядовые дворяне, а также выходцы из «низов» общества: посадские и бывшие крепостные. Царь долгое время при отборе помощников руководствовался рационалистическими критериями, нередко игнорируя социальную или национальную принадлежность лица, которого он приближал к себе и которому давал ответственные поручения. Основаниями для продвижения по службе и успехов в карьере являлись не «порода», не происхождение, а знания, навыки и способности чиновника или офицера»[30]. Но то был Петр Великий.

Без Петра Великого его команда рассыпалась, растерялась и оказалось стадом без пастуха. Каждый был сам за себя.

Россия без Петра Великого уже меньше интересовала Англию, т. к., занятая другими проблемами внешнеполитического характера, она не хотела тратить слишком много сил на Россию, погрязшую во внутренних склоках бездарных и своекорыстных правителей. Но и забывать нашу страну Англия не собиралась.

Новый подъем России (хотя и не такой резкий как при Петре Первом) начался при женском правлении (сначала Елизавета I, а потом Екатерина II). Англия снова встревожилась и начала натравливать на Россию соседние страны. Пришлось бить врагов. Это мешало, но не останавливало нашу страну

«Во второй четверти XVIII в. усилились попытки Англии и Франции ослабить международное положение России, создать из Польши, Швеции, и Турции «восточный барьер» и с его помощью осуществить ревизию успешных итогов внешней политики России в первой четверти века»[31].

При этом Англия попыталась выдвинуть на первое место Францию, надеясь связать ее европейскими делами и тем отвлечь от приобретения и укрепления заморских колоний. Последние должны были стать исключительной монополией туманного Альбиона. Позже этот прием – создание «восточного барьера» неоднократно использовался Англией для борьбы с Россией. Но пока о первой попытке оградить Россию врагами.

«В ответ на политику Англии и Франции по созданию «восточного барьера» Россия и Австрия, не заинтересованные в усилении влияния Англии и Франции в Польше, Турции и Швеции, заключили оборонительный союз»[32].

Русско-турецкая война (1735 – 1739) была первой пробой русско-австрийского союза. В результате войны Россия снова приобрела Азов, но строить там флот и крепость было нельзя. Это не устраивало нашу страну.

Пока Россия воевала на юге, возникла проблема на севере. В Швеции на риксдаге 1738—1739 годов к власти пришла партия «шляп», взявшая курс на подготовку войны с Россией. Её активно поддерживала Франция, которая в ожидании смерти австрийского императора Карла VI и последующей борьбы за раздел австрийского наследства старалась связать Россию войной на Севере. Швеция и Франция через своих послов в Петербурге Э. М. фон Нолькена и маркиза де ла Шетарди старались подготовить почву для удачного завершения планируемой войны, завязав отношения с царевной Елизаветой. Шведы пытались добиться от неё письменного подтверждения того, что она уступит Швеции провинции, завоёванные её отцом, если они помогут ей взойти на трон. Однако несмотря на все усилия, Нолькен так и не смог получить от Елизаветы подобного документа.

Помимо этого, Швеция в рамках подготовки к войне заключила с Францией в октябре 1738 года договор о дружбе, согласно которому стороны обязались не входить в союзы и не возобновлять таковые без взаимного согласия. Швеция в течение трёх лет должна была получать от Франции субсидии в размере 300 тыс. риксдалеров в год.

В декабре 1739 г. был заключён и шведско-турецкий союз, однако Турция обещала предоставить помощь лишь в случае нападения на Швецию третьей державы.

В 1741 году Швеция, подстрекаемая Францией и Англией, попыталась добиться ревизии Ништатского договора. Попытка (1741-1743 гг.) была неудачной и закончилась Абоским мирным договором, по которому границы России и Финляндии продвинулись за Выборг на 60 верст.

«…Укрепление международного положения России и усиление ее военной мощи все больше беспокоило не только непосредственных соседей России – Швецию, Польшу, Турцию, Данию, но и крупнейшие европейские страны – Англию, Францию, Австрию. Это отчетливо проявилось во враждебных по отношению к России действиях Англии уже в ходе Семилетней войны…»[33].

Англия становилась все более сильной и влиятельной державой, активно использующей свое морское расположение. «Из маленькой страны, насчитывающей в XV в. 3,5 – 4 млн. жителей и занимавшей, да и то не целиком, два острова (Великобританию и Ирландию), Англия превратилась в крупную державу, включающую, кроме этих островов, огромные пространства в Северной Америке и сделавшую огромную Индию своей колонией.

В XVI в. Англия одержала верх над Испанией, в XVII в. – над Голландией, в XVIII в. – над Францией»[34]. Ближайшие континентальные страны были устранены от возможности серьезно соперничать с морской страной в колониальных захватах. Англия становилась владычицей морей. А значит она получает фору в захвате новых колоний и обогащении за счет их эксплуатации и торговли.

В ходе Семилетней войны морская держава Англия пыталась закрепить за собой роль основной колониальной державы и владычицы морей. И для этого ей нужно было чтобы возможные ее континентальные конкуренты погрязли во взаимных конфликтах.

Основное противостояние в Европе происходило между Австрией и Пруссией из-за Силезии, потерянной Австрией в предыдущих Силезских войнах.

Причиной войны стала агрессивная политика Пруссии, которая стремилась расширить свои границы. Повод для вступления в войну России послужило нападение Пруссии на Саксонию. В Семилетней войне участвовали Россия, Франция, Австрия, Швеция на одной стороне, Пруссия и Англия на другой.

Россия в целом успешно била прусскую армию, заняла Берлин. «Российские вооруженные силы наголову громят одну из сильнейших армий Европы – армию Пруссии…

Ни австрийцы, ни французы разбить Фридриха Великого не смогли. А русские сумели»[35]. Правда, из-за внутренних споров российской власти за военной победой не последовала политическая победа. Но, тем не менее российская армия показала себя сильнейшей сухопутной армией Европы. Это не могло не встревожить Англию.

Семилетняя война про­должалась. После 1759 года главные роли в ней играли Франция и Англия. Европа для этих стран была второстепенным театром военных действий  - решающие сражения разворачивались на море, в Америке и в Индии. Без мирного договора Россия не могла закрепить приобретения в Прибалтике, и в конечном счете утратила плоды своих побед, когда на русский престол взошел поклонник Фридриха II и Пруссии Петр III.

В ходе Семилетней войны «политика Англии была двойственной. Почти одновременно с заключением конвенции с Россией она заключила тайный договор с Пруссией. Отношения России с Англией ухудшились…»[36]. Двуличие туманного Альбиона становилось уже привычным и это российские правители стали понимать. Жаль только, что не все правители.

Россия тем временем продвигалась на юг. Екатерина II, чистокровная немка по национальности, имеющая сомнительные права на русский престол сделала больше многих мужчин на российском троне. При ее правлении началось расширение России в сторону Черного моря.

«Русско-турецкая война 1768-1774 была начата Турцией при поддержке Франции и Австрии в целях ослабления влияния России в Польше. Победа русских войск под командованием П. А. Румянцева у Рябой Могилы, на реках Ларга и Кагул (1770), форсирование Дуная, победа А. В. Суворова и М. Ф. Каменского у Козлуджи в 1774, а также успешные действия русского флота в Средиземном и Эгейском морях … и разгром турецкого флота в Чесменском сражении 1770 вынудили Турцию заключить …Кючук-Кайнарджийский мирный договор 1774, Россия получила свободный выход в Черное море»[37].

Англия же стала выступать с претензиями на роль мирового лидера. Усиливается присутствие англичан в разных регионах Азии, Африка и Америки. Но и на старуху бывает проруха.

Начались волнения в северо-американских колониях. «К концу XVIII в. в Новом свете насчитывалось уже 13 английских колоний с населением, превышающим 1,5 млн. чел. Колонии управлялись губернаторами, назначаемыми английским королем. Британское правительство мало заботилось о нуждах колонистов в далекой Америке и не предоставило им никаких прав. Британская корона видела в заокеанских колониях прежде всего источник пополнения казны; она обкладывала население высокими налогами и всякого рода поборами, взимаемыми по любому поводу и совершенно не считаясь с интересами и жизненными потребностями колонистов»[38].

Однако жители Америки хотели, чтобы к их словам прислушивались, но между избирательными органами колонистов и вельможами из Лондона часто возникали трения. Британское правительство находилось слишком далеко и не могло реально оценить потребности заокеанских поселенцев — и не хотело этого. В Англии (как и в других странах Европы) полагали, что заморские земли существуют лишь для блага метрополии, она их основала и покровительствовала, и, исходя из этого, налагали жёсткие ограничения на торговые операции колоний.

Неудивительно, что в Америке, которая владела богатыми ресурсами и растущим предприимчивым населением, так больше продолжаться не могло, а победа в Семилетней войне ускорила приближение кризиса. Стремящимся к освоению новых земель колонистам пришлось не по душе принятое в конце войны решение правительства о создании индейской резервации, ограниченной демаркационной линией, которую поселенцам пересекать запрещалось. Такие указы правительства, несмотря на благие цели, были невыполнимы. Более того, устранение угрозы со стороны французов означало, что колонистам уже не нужно было прятаться за штыками британских солдат. Эти тенденции отразились именно в тот период, когда британские власти под тяжестью военных долгов были вынуждены усилить колониальный гнёт.

«…В 70-х годах в условиях войны Англии со своими американскими колониями отношения России и Англии осложнились»[39]. Колонисты приняли Декларацию независимости и стали создавать собственную армию. Началась война за независимость. Интересно, что Англия использовала против своих соотечественников (большинство американцев были из этой же страны) некоторые индейские племена и даже отряды негров.

Но потребовались профессиональные солдаты. «…Георг III по обычаям века решил купить наемников. В сентябре 1775 года он обратился к российской императрице с просьбой продать 20 тысяч казаков, о воинском искусстве которых понаслышались и в далекой Англии.

Обращение из Лондона изрядно повеселило российский императорский двор. Георгу III был послан изысканно-вежливый отказ. Он возмутился – императрица «не проявила той теплоты, которой я ожидал от нее, она даже пренебрегла приличием и не написала собственноручно». Король напрасно гневался на императрицу, будто бы не желавшую лично вникнуть в дело. Екатерина II в эти дни писала (собственноручно!) одной из своих приятельниц в тоне милой светской болтовни: «Английский король – превосходный гражданин, добрый супруг, отец и брат. Такой человек не может остаться равнодушным к смерти сестры, хотя бы ничего не стоящей, и я готова держать пари, что потеря сестры причинила ему большое горе, нежели поражение его армии в Америке. Вы знаете – его прекрасные подданные тяготятся им, и даже часто». Императрица в заключение выразила сердечное убеждение, что еще при ее жизни Америка отделится от Европы»[40].

Россия, наконец-то, стала платить Англии той же монетой. Как аукнется – так и откликнется.

«С 1781 г. положение Англии резко усложнилось – на руках была война против Франции, Испании, Голландии и США, а Россия возглавила «Лигу нейтральных государств»… Учреждение Россией «Лиги нейтральных» сводило на нет усилия Англии изолировать Соединенные Штаты»[41]. «Россия не только отказалась направить в Америку свои войска для борьбы с восставшими колониями, о чем просила Англия, но и выступила с Декларацией о вооруженном нейтралитете. Сущность Декларации сводилась к тому, что нейтральные страны имели право свободного мореплавания и торговли со всеми странами, участвовавшими в войне. Суда нейтральных стран находились под защитой всех нейтральных государств, которые могли применить вооруженную силу для защиты своего права.

Англия встретила эту Декларацию враждебно, так как в борьбе с американской революцией рассчитывала осуществить полную блокаду восставших колоний и вынудить их к капитуляции. Однако к Декларации присоединились Франция, Голландии, Испании и другие европейские государства и Англия была вынуждена признать ее»[42].

Так победила американская революция. Англия понесла самое большое поражение в своей истории. Но ее политика захвата новых колоний была продолжена.

Британская и Российская империи были принципиально разными. Пока Англия, используя свое островное положение и свободный выход к морям, искали сказочное богатство за морями вдали от родного дома, Россия, двигаясь по суше, расширяла свою территорию на восток мирным путем, осваивая суровые земли Северной Азии, и на запад военным путем, отвоевывая когда-то утраченные земли.

В результате Англия территориально расширилась значительно больше России, а эксплуатация колоний дала англичанам сказочные богатства. Это приводило к процветанию и развитию Англии.

Россия тоже расширилась, но присоединяла преимущественно мало или вообще незаселенные территории. Новые земли приносили доход, но эксплуатации практически не было. В отличие, от английских колоний, дающих большой выгоду прямо сейчас, новые земли России были потенциально выгодны в будущем.

Англия, которая вела жесткую конкурентную борьбу за господство на морях и на континенте с другими европейскими странами, постепенно осиливала их по одиночке, натравливая одних на других, на этот раз столкнулась с евразийской державой нового типа.

А Россия тем временем по-прежнему упорно шла на юг. В ходе очередной русско-турецкой войны (1787-1791 гг.) русские войска успешно били турок, одна победа следовала за другой.

«Военные успехи России осложнили ее международное положение. Англия, Пруссия, Голландия заключили антироссийский союз»[43]. Турции это не помогло, Россия не испугалась и продолжала бить турок.

«Революционный взрыв во Франции и абсолютный отказ этой страны от активной внешней политики в 1789-1791 гг. дали возможность Питту[44] сконцентрировать всё своё внимание на Восточной Европе с целью противодействия дальнейшему расширению российского влияния, без оглядки на вечную соперницу Англии. Опираясь на союз с Пруссией и Голландией, он требовал от России отказаться от всех завоеваний в войне с Турцией, угрожая возможностью вооружённого вмешательства в неё Тройственного союза. В этой ситуации правительство Екатерины II было вынуждено искать союзников против англо-прусского давления и, с этой целью, начала переговоры с Францией. Однако беспомощность монархии Бурбонов перед социальными потрясениями внутри их державы сделала возможность такого союза маловероятной»[45].

В 1790 году «Англия усилила давление на Россию, угрожая ввести свой флот на Балтику и Черное море»[46]. Опять эта Англия, не любит она когда Россия побеждает.

Уничтожение разбойничьего Крымского ханства, укрепление России в Северном Причерноморье и создание Черноморского флота, а затем и блестящие победы адмирала Ушакова на море – все это встревожило Англию. Весной 1791 года разгорелся острейший международный конфликт, вошедший в историю как «Очаковский кризис». Британский флот безраздельно господствовал в Балтийском море и имел полный контроль над всем восточноевропейским экспортом. Черное море давало России обходный путь торговли с Европой, что не устраивало Англию. Вот почему 22 марта 1791 года британский кабинет министров принял на своем заседании ультиматум России. Если последняя откажется вернуть Очаковскую область Турции, то Великобритания и союзная ей Пруссия грозили объявлением войны.

Дипломатический нажим сопровождался созданием соответствующего образа Екатерины и ее окружения в европейской прессе, где появились карикатуры на властителей России. На карикатурах изображалась медведицу с головой Екатерины II и князя Г.А.Потемкина с обнаженной саблей в руке; вдвоем они успешно противостоят группе британских политических деятелей. За спинами политиков находятся два епископа, один из которых шепчет невероятную молитву: «Избави меня, Господи, от Русских медведей …». Так нарабатывался опыт информационной войны против России.

«В конце концов, в 1790-1791 гг. императрица, убедившись в тщетности надежд на эффективную поддержку со стороны Франции в её противостоянии с Англией, постепенно пришла к выводу, что закончить выгодно войну с Турцией и провести очередной, II польский раздел можно лишь переориентировав внимание остальной Европы на какой-либо другой глобальный кризис, в разрешении которого она будет всецело заинтересована. Таким объектом внимания, по мнению Екатерины, могла стать революционная Франция. Это было началом новой политики России в Европе - политики «свободы рук»[47].

Надо сказать, британское давление оказало некоторое влияние на Петербург. Большинство членов русского правительства склонялись к удовлетворению требований Англии. Но Екатерина II проявила политическую твердость. Российской дипломатии удалось поднять общественное мнение английской нации против войны и заставить английское правительство отказаться от своих требований России. Все закончилось не унизительными уступками европейским дипломатам, как уже бывало, а победным Ясским миром, окончательно утвердившим Россию в Причерноморье и сделавшим ее арбитром во взаимоотношениях православных балканских народов с Османской империей.

(Продолжение следует)