Великая Теорема Синтеза

Я буду петь как синтезатор –
Таков мой каприз...
БГ

…это не способ
Доведения до оргазма,
Это синтез, как скажет философ,
Любви, красоты и разума.
Вс. Емелин


С.Е.Кургинян в поисках социальной базы, более широкой, чем обломки советского когнитариата, для движения «Суть Времени» поставил грандиозную задачу стратегической консолидации всех лево-патриотических сил. В качестве идейной платформы такой масштабной консолидации была предложена идея синтеза Красного проекта (СССР-2) с православием.

В математике есть примета: чем проще формулируется задача, тем труднее она поддается решению (Великая теорема Ферма, понятная каждому пятикласснику, три столетия была не по зубам целой армии ферматистов, да и сейчас немногие осилят 200-страничное доказательство Э.Уайлса).

У птичек философов то же самое. Легко заявить о «Великой Теореме Синтеза», – однако на-гора «из глубины сибирских руд» выходит то винегрет, то окрошка, то вообще малосъедобная эклектика.

Вот и давайте поговорим о проблеме Великого Синтеза, тем более что она (проблема) вместо желанного объединения православных (по определению «ортодоксальных») с ортодоксальными марксистами стала камнем преткновения между ВКСВ и РНЛ.

На трудности такого объединения указал в свое время Темыр Хагуров («Коммунизм 2.0 и Православие»), но то ли в статье оказалось «многабукафф», то ли она прошла мимо внимания лидеров воюющих высоких договаривающихся сторон… – в общем, статья оказалась незаслуженно выброшенной из «контекста» дискуссии, ломающей копья и стилусы вокруг неприкаянного призрака коммунизма Маркса и его марксистского вероучения.

ИЧСХ яростный холивар разгорелся не вокруг сторонников и противников Красного проекта (что было бы естестественно), – ирония заключается в том, что по обе стороны баррикад окопались… верные сторонники указанного проекта!

Не имея ни желания, ни возможности критиковать марксизм «как он есть», обратимся только лишь к тем его постулатам, которые НИКОГДА не будут приняты православным сообществом (а следовательно, должны быть сняты с повестки общепатриотических ценностей): догмат о материальности мира, догмат о примате экономических отношений над прочими формами социальных коммуникаций; догмат о вечности истории. Для православного миросозерцания мир манифестируется «с точностью до наоборот»: материальный (тварный) мир – производное от Бога, суть его творение; экономические отношения производны от этики, принятой в обществе: протестантская этика порождает индивидуалистскую социальную психологию (а значит, капитализм), православная мораль утверждает коллективистскую психологию (а значит, социализм); история конечна (эсхатологична) и конец истории есть Конец Тьмы, конец власти Антихриста.

Материалистическая интерпретация истории вкупе с догматом о базисе и надстройке давно вызывают сомнения в лагере сторонников структурной социологии (см. очерк «Лемма о Базисе и Надстройке»). Более того, большевистский подход демонстрирует вовсе не материалистическое понимание истории! Судите сами, последовательные марксисты вроде В.Г.Плеханова предлагали соратникам подождать, пока в России созреет капитатализм, а лучше упадет со ствола Истории как перезревшая груша.

Вот тут-то, мол, и выступит пролетарий в давно анонсированной роли «могильщика буржуазии». Но большевики поступили как исторические идеалисты, практически на ровном месте создав «движуху», из которой родится Исторический Субъект – РСДРП(б), оседлавший тигра истории. Т.е. Идеальный Проект «величайшего абрека всех времен и народов» перевел Историю в «новую эру» самым что ни на есть волюнтаристским способом (как прежде такими же грандиозными поворотами исторических «рек» ознаменовались Христианский проект и проект Модерна). Нам следует за С.Е.Кургиняном и Г.Джемалем отойти от Маркса и признать, что у Истории есть Дух, уловление которого марионетку истории превращает в ее режиссера.

Теперь от констатации «несоизмеримости» марксистских и христианских догматов давайте перейдем к тому, каким образом может быть осуществлен Великий Синтез? Марксисты предлагают диалектическую борьбу «противоположностей», в пламенном холиваре которой, как в токамаке, дескать, выкуется «мирный атом» «термоядерного» синтеза. У нас этот подход не вызывает ничего кроме опасений, что холивар способен привести разве что к гражданской войне (или ее латентным фазам – расколам). И разгоревшаяся полемика между ВКСВ и РНЛ только укрепляет наши опасения.

Коммунисты, травмированные либерализмом, часто предлагают пойти по пути «конвенционального» синтеза: дескать, в математике есть разные геометрии со своей аксиоматической базой, и ничего, прекрасно сосуществуют, каждая в своей аксиоматической базе. Мол, так и нас, патриотов: «пускай цветут 100 цветов!». Нетрудно, однако, в подобном конвенционализме увидеть идеологическую «растяжку» либерализма: аксиоматический конвенционализм порождает аксиологический плюрализм, возможность функционирования (конкуренции) в обществе нескольких ценностных баз. Не надо быть пророком, чтобы предсказать, что как среди 100 цветов побеждает сорняк, так и в конкуренции 100 этик победит самая низменная.

Наиболее плодотворным подходом к претворению Великого Синтеза нам представляется замечательный методологический принцип Нильса Бора – принцип дополнительности.

В доборовской физике шли постоянные холивары между «волновиками» и «корпускулярниками», достойные описания Дж.Свифта: «волновики» утверждали, что свет – волна, ссылаясь на массу экспериментов и блестящих теорий, «корпускулярники» в пику им твердили, что свет – поток частиц, также обосновывая свой постулат не менее яркими опытами и красивыми теориями. Так бы и тлел этот холивар двух непримиримых парадигм, если бы не пришел «тихий датчанин» Нильс Бор, по-соломоновски рассудивший: правы и не правы «оба», свет ОДНОВРЕМЕННО и квант, и волна, причем эти качества находятся друг с другом в отношении дополнительности, а физическая реальность предстает перед наблюдателем той стороной, какой смотрит наблюдатель.

Так квантовая механика чудесным образом разрешила жесточайший методологический кризис в физике. Аналогичным образом некая «сверхидеология» Сверхмодерна должна примирить религию пре-Модерна и марксистскую идеологию Модерна. Маркс при этом становится Ньютоном социологии: его роль в социологии Модерна огромна, но входного билета в Сверхмодерн (как Ньютону в квантовую механику) нет.

Физика стараниями Нильса Бора и его соратников взяла «барьер сложности», преодолев кризис и прочие недоразумения. А мы!?