Война со временем

Известный музыкальный критик, политтехнолог, публицист, общественный деятель и блогер.

Нынешняя первоочередная цель— памятник Петру I работы Зураба Церетели. Цели второго плана— другие работы Церетели. Эти цели актуализировались после отставки мэра Лужкова (что несколько странно, поскольку Лужков и Церетели уже несколько лет как поссорились и вряд ли Юрий Михайлович стал бы защищать работы Зураба Константиновича), но за этими тактическими целями есть и стратегические— снос всей «лужковской» архитектуры, а вместе с ней – и памяти об эпохе Лужкова как таковой.

Мотивы вроде бы разные— в прошлые разы боролись с образами, теперь борьба идет с воплощениями. Но на деле разрушители монументов что сто лет назад, что сейчас (что тысячу лет назад, когда свергали языческих идолов) борются с одним и тем же— со временем.

Вот, например, Кафедральный соборный храм Христа Спасителя. Его строили 44 года, с 1839 по 1883-й. Он простоял 48 лет. 63 года, с 1931-го по 1994-й, его не существовало. И вот он уже 13 лет как (с 1997-го) существует опять. Все это— сравнимые промежутки времени, но придраться все равно можно.

Но вот вам пример посильнее— храм Спаса на Нередице около Новгорода. Он был построен в XII веке. Во время войны его практически уничтожили, а в 1950-х восстановили. Так вот, сейчас никто не считает храм Спаса на Нередице новоделом. Жизнь этого храма как будто бы не прерывалась— ну что такое 10–15 лет разрушений по сравнению с тысячей лет существования?

Так и Храм Христа Спасителя— сейчас он новодельный, но через сто-двести лет он станет памятником истории. А через тысячу лет никто и не вспомнит, что этот вот конкретный храм построил Лужков, а не Николай и Александр.

Точно так же обстоит дело и со всем другим недвижимым наследием эпохи новой Москвы (то есть— эпохи Лужкова).

Архнадзор ложится костьми, защищая послепожарную застройку Москвы— однообразные, унылые типовые двухэтажные дома, в художественном смысле ничем не превосходящие типовую панельную застройку 1980-х. Почему? А потому что эти дома – история. За каждым из них стоят человеческие драмы, трагедии, документальные детективы и прочее.

Так ведь и в любой панельной шестнадцатиэтажке драм не меньше. Может быть просто подождать, пока все эти драмы настоятся? И тогда не будет никакой разницы между историей усадьбы в Кадашах и историей дома КГБ в Ясенево. Взорванные террористами дома были самыми что ни на есть типовыми. Теперь они— символы.

А теперь вот история с монументами. В Москве есть очень много дурацких в художественном отношении памятников. Например, памятник Жукову работы скульптора Клыкова. Да и тот же Петр— ужасен, не спорю.

Но если мы беремся судить об этих работах с художественной точки зрения —
мы должны быть последовательны. И судить с той же самой художественной точки зрения остальные оспариваемые объекты. Например, так называемую дачу Муромцева, коя представляла из себя простой деревянный барак.

Чем этот барак ценнее бронзового Петра I? Тем, что там бухал Веничка Ерофеев? Но мы же понятия не имеем, кто бухал под памятником Петру I! А вдруг там бухал гений

Я так долго подвожу, что, казалось бы, пора бы и вывод подать. И вот вам мой простой пойнт: нельзя ломать памятники. Ну то есть, по-хорошему, их не надо бы и устанавливать. Но если уж они установлены— то трогать их никак нельзя.

Уничтожение памятников Сталину— это такое же варварство, как установление этих памятников. Потому что и в том, и в другом случае операторы ситуаций играли со временем. Если Сталин действительно существовал, то бороться с этим фактом с помощью уничтожения изображений Сталина— задача крайне глупая и неэффективная. Так и с Петром. Этот чудовищный истукан простоял слишком мало.

Для того чтобы понять, нужен он или нет, нужно долгое время. Быть может даже десятилетия. А самое главное— жизнь-то не в истуканах. И даже не в новой недвижимости.

И, что самое главное, никто не знает— где она, жизнь-то?!