О православном «опыте» и боевых искусствах

О православном «опыте» и боевых искусствах

1. Обсуждение предлагаемой темы зародилось в дискуссии, упорядоченная часть которой представлена ниже. Участники - Frem Biln, Александр Кутузов и я. ( http://gidepark.ru/community/289/content/964186).

Я: Я противник православия. Мне безразлично, чье мнение по данному вопросу совпало с моим, ибо пришел к своему убеждению, рассматривая суть вопроса, а не принимая во внимание чье-то мнение.

Frem Biln : Брат, может быть расскажешь о своем личном православном опыте? Я: Я не православный. Нет у меня православного опыта.

Frem Biln: Это значит, что говоришь о том, чего на практике не знаешь. Подобно рассуждающему о боксе, чей опыт в боевых искусствах ограничивается просмотром телевизионных передач.

Я : Как рассуждающий о боксе может заметить, что запреты на удары локтем и пр. совершенно не оправданы для эффективности в бою, и уже на этом основании предпочесть, положим, тхэквондо, так и я. Мне достаточно осмысления текстов православия и некоторых особенностей православной практики, чтобы убедиться в больших недостатках, ущербности данной религии.

Frem Biln: Речь идет о том, что боец тхэквондо не комментирует на телевидении поединок боксеров. Понимаете почему? И спросите Брюса Ли что он думает о школах.

Я: Не комментирует в том смысле, что не высказывается о качестве подготовки и техники боксеров. Но вполне может сказать: "Наши приемы позволяют уложить любого из участников чемпионата"

Frem Biln : Всегда добавляйте в этих случаях "теоретически". Потому что на вашей стороне ноги и разнообразие приемов. А на стороне боксера 4 приема, которые он отрабатывает всю жизнь.

Я: Мы все же говорим не о боевых искусствах, а о религиозных традициях.

Frem Biln : Христианин - боец, брат. Только он бьется не против кого-то, а за себя. Хотя ты прав - мы говорим о религиях. Согласись, что мнение монаха и мнение искусствоведа - это разные взгляды. Искусствовед не применяет христианские средства достижения цели (молитва, пост, милостыня и так далее), поэтому не рассуждает о них. Монах не только теоретик. Он - практик. Эти средства испытаны им лично и применяет лишь те из них, которые работают именно у него. Хотя провести сравнительную характеристику творчества Рублева и Боттичелли он не сможет. Возможно, каждый из них должен доверять друг другу в том, что известно другому лучше.

Я: Все общепонятно, нечему возражать.

Frem Biln: Как нечему, брат? Ты же позиционируешь себя как противника православного христианства. Ты заявляешь, что в таинстве исповеди человек ни от чего не освобождается, что таинство причастия ничего человеку не дает. При этом честно говоришь, что подобного опыта у тебя нет. Понимаешь, я уважаю всех людей, но особенно уважаю людей, которые говорят лишь о том, через что прошли сами. Которые выходили на татами. Особенно тех, кто на татами проливал как минимум пот.

Я: Вы перефразировали мое заявление «Я противник православия». Всё остальное — уже Ваши собственные соображения, которые из него не выведены. Убежденно возражаю: несомненно, что исповедь много чего дает. Но это не влияет на мою оценку православия как ущербной традиции.

Frem Biln: "бокс я видел по телевизору и считаю, что техника бокса ущербна потому что она не позволяет достичь целей таэквандо" я правильно понимаю? Я : Нет, потому что не дает быстро и эффективно завершить поединок в свою пользу.

Frem Biln: Так подобной цели нет и у бойца таэквандо, иначе бы он бил между ног и изучал "уличную" технику. Я : Не стоит модель превращать в объект обсуждения.  

Frem Biln : Так ведь не зная цели христианской жизни, не проверив на себе действенность /бесполезность предлагаемой Церковью техники ее достижения, что вы отрицаете? Чего вы противник? Набора штампов о Церкви, не имеющих общего с реальностью? Поэтому, кстати, я не считаю вас противником именно православия.

Я : Цели христианской жизни не засекречены и мне известны.

Frem Biln: Цель христианской жизни одна. Много путей ее достижения. Если напомните мне об истинной цели христианской жизни, буду вам признателен и пойму, что вы уже разбираетесь в этом.

Я: Малая - спасение, большая - обожение.

Frem Biln : Честно говоря, не понял.

Я: 1. Рядовая задача любого верующего христианина - спасение души. Я это назвал малой целью. Все христиане, если они серьезно исповедуют эту религию, а не подражают окружающим, следуют христианской жизни ради спасения души. 2. В православной аскетике, нашедшей высшее выражение в исихазме, ставится большая цель - уподобиться Богу (не сущностно, что христиане считают невозможным, а т.н. "энергийно"). Считается, что достижение этой цели удается весьма немногим подвижникам, святым. Сама цель именуется обожением, по-гречески - теозисом.

Frem Biln: Истинной целью христианской жизни является "стяжание Святаго Духа Божия". Это - существительное. Остальное, в том числе и спасение души - прилагается. Значит - прилагательное - пост, молитва и прочие Христа ради добрые дела - средства достижения этой цели. Через Серафима Саровского в его беседе с Мотовиловым так тепло и просто разъяснили, что у меня "нет слов".

Я: "Стяжание духа божьего " - синонимичная и более пространная формулировка того же обожения. Но считать только обожение истинной целью неправильно, поскольку всем христианам понятно, что такая цель осуществляется лишь небольшим процентом христиан. А спастись, как у них предполагается, может значительно больший процент. Поэтому и спасение есть также истинная цель. Вы полагаетесь, несомненно, на достаточно авторитетный источник, но только на один, а потому приняли найденный там способ выражения за единственный.

Frem Biln: В этом разница между теорией и практикой. В православном христианстве о спасении по вере молят. Понимаешь? Не говорят, что мы уже спасены по вере, а просят: "...Но та вера моя да довлеет вместо всех, та да отвещает, та да оправдит мя,..." Почему? Потому что если ты "в Духе Божием" (это состояние известно каждому православному - хотя бы сразу после причастия) то в данный момент ты спасен. У мирян это бывает периодически. У монахов - как качели - в минуту может несколько раз вознестись и успасть - и все в мыслях. Серафим недаром считал себя грешнейшим из людей, потому что мелькнула тщеславная мыслишка и летишь в пропасть. Какое уж тут спасение, если в данный момент ты погиб. Одно радует, сказано: "сто раз падет праведник и сто раз поднимется", а не: "сто раз поднимется грешник и сто раз падет".

Я: Все понятно и знакомо. Frem Biln : Теоретически. Кутузов мне:Осмыслить тексты православия, не прожив их личным, таинственным опытом, - НЕВОЗМОЖНО, как и все связанное с Богопознанием. Чтобы познать Бога - прежде необходимо познать себя! А судить об ущербности чего - то: вы сами сказали в начале: боксер профессионал- по телевизионным передачам. Религия - это средство (способ) познания (поиска) Бога. И только результат даёт оценку. Посмотрите на сплошь ЧУДОТВОРНУЮ историю Православия от начала и по сей день, - это ли не результат? А Вы: - ущербная. Православную практику, не прожив, - познать, так же, - невозможно!Цель христианина, его жизни: не обожение, и даже не спасение, а воссоединение с Богом, востановление целостности триипостасной природы человека: дух - душа - тело! Человек, по известным причинам, отпал о Бога (сам, добровольно.) Теперь хочет восстановления, поэтому и ищет его разными путями.

Frem - Кутузову: Не забывай - он не христианин. Про христиан - читал. Не пытался получить Благодать и на практике узнать что это такое - так и не к чему стремиться, кроме как к разумному потреблению. Не выйдет постоять против мастера спорта по боксу или боевому самбо - он уже это видел по телевизору и верит мастеру таэквандо, который тоже видел эти телепередачи. Впрочем - это нормально, согласись - имеет право? Я Fremу и Кутузову : Если данная тема вам интересна, вы считаете себя способными обсуждать ее рационально и непредвзято, понимая и предлагая тонкие аргументы, то я мог бы подготовить текст, и мы бы приступили. Кутузов : Был бы рад поучаствовать в дискуссии , да думаю, что слабоват я духом и знаниями. Я больше по наитию и воспоминаниям из читанного. Одно я знаю точно - мистические опыты -это беснование, а откровение надо духовно заработать искренним глубоким покаянием и осознанием нищеты духовной. Сила ведь наша в немощи совершается. А пока не осознаешь свою немощь искренне и честно, действуешь под действием азарта и тщеславия - смотрите все, - как я могу! А это до добра не доводит. Много видел падений от самоуверенности, да чего греха таить, и сам этим страдаюВопрос прост - как осознать свою немощь, чтобы вопль из глубины души вырвался - верую, Боже ! помоги моему неверию! ...Для Христианина и так понятно, что только через причастие Святых Христовых тайн происходит воссоединение с Богом, через участие в церковных таинствах, установленных Христом можно совершенствоваться в возрастании Духом и укрепляться в Вере, в соучастии в богослужениях и участии в делах милосердия.

Frem Biln : Андрей, я не вижу предмета именно для дискуссии. То, о чем мы с вами говорим - предмет веры, а не знания. Мы можем лишь обмениваться личным опытом. Получать жизненный опыт других людей я сюда и прихожу. "Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие".

Я: Мне не составит особого труда показать Вам, что предмет дискуссии тут ЕСТЬ, и он никак не сводится к опыту. Вопрос лишь в том, есть ли у Вас способность и охота к тому.

Теперь мой анализ. Он не полон, ибо я обращал внимание лишь на то, что мне интересно будет обсуждать.

А. Frem Biln предложил сравнение духовной традиции со спортом, которое я поддержал. Затем мы оба развивали это сравнение, как некую модель. Я не имею возражений против моделирования одного предмета рассмотрения другим, поскольку это способствует наглядности и доходчивости, однако призываю соблюдать при этом триполезных правила. 1. Модель сама о себе должна быть гораздо понятнее моделируемого. 2. Она не должна вызывать разноречий у участников дискуссии. 3. Она должна быть изоморфной моделируемому, то есть вещи, участники, отношения, действия и ситуации, имеющиеся в модели и в моделируемом, должны быть приведены в систематическое взаимное соответствие.

Вот некоторые аспекты этой возможной модели вместе с некоторыми выводами. Цель боя — победа. Цель практики религии или духовной практики — надежное избавление от тех непременных изъянов человеческого существования, которые, как считается в любой из религиозных и духовных традиций, мирскими средствами неустранимы (в противном случае религия не имела бы никакого своего назначения).

Например, в терминологии христианства, от греховности. Приемы (удары рукой, ногой, захваты, броски и пр.) разных школ боевого противоборства (бокса, тхэквондо, боевого самбо и др.) подобны приемам религиозных и духовных традиций (исповеди, молитве, медитации, радению, паломничеству, богослужению и пр.). Всякое боевое искусство и боевой вид спорта, будучи не просто хорошей дракой, непременно характеризуется также правилами и стилем, которые непосредственно не вытекают из главной задачи боя, то есть достижения победы, а следовательно, в некоторых случаях непременно будут снижать боевую эффективность. Frem Biln, понимая это, упомянул выше «уличную технику». Как мужчина, желающий научиться хорошо драться, обращается к какому-виду боевого искусства или боевого спорта, так, стремясь к цели, мирским способом недостижимой, человек обращается к какой-то религии или духовной традиции. В выборе боевого искусства, которым мужчина собрался заняться, соучаствуют ряд случайных факторов (близость соотв. спортзала, дешевизна, личные знакомства, компания) и два принципиальных, то есть мнение начинающего бойца об эффективности данной системы боя и стилистическая приемлемость либо неприемлемость ее. Мой личный пример: бокс мне стилистически омерзителен, сётокан вызывает смех, а тхэквондо или айкидо я симпатизирую, несмотря на их огромные стилистические и идейные различия. Так же в осознанном и взвешенном выборе человеком религии или духовной традиции, помимо множества случайных факторов, играют ведущую роль три существенных, а именно (а) стройность обоснования (б) декларируемая, а также наблюдаемая по последователям, эффективность достижения цели и (в) приемлемость и привлекательность стиля. Опять мой личный пример. Никакое направление христианства не выдержало моей проверки по сумме этих трех критериев. Стройность обоснования католицизма меня устраивает, но эффективность его крайне низка. Стиль православных практик вызывает у меня мощное отторжение и ощущение глубокой чуждости. Кроме того, он заметно вредит эффективности, а закоснелость православия закрыла возможности к обогащению инвентаря приемов. Эффективность их практик декларируемо низка, но мало того: странное дело, но адепты православия пытаются выставить эту неэффективность особым достоинством и залогом правильности. Обоснование же православия находится на чрезвычайно низком уровне (желающие спросить меня об источниках моего мнения могут это сделать). Противоположные, тоже мои личные примеры. Тхеравада обоснована великолепно, с образцовой ясностью и последовательностью. Стиль риндзай-дзен восхитителен. Стиль радений каввали в тарикате чиштийе вводит меня в блаженство, в экстаз. Замечу, что я не адепт ни тхеравады, ни риндзай, ни чиштийе.Теперь уважаемому Fremу Bilnу несомненно стало гораздо яснее, что я имел в виду, назвав себя противником православия.

В заключение к этому пункту. Поскольку я дал себе труд аналитически описать компоненты моделирования религиозных или духовных практик боевыми видами спорта, я имею основания надеяться быть понятым, воспользовавшись только образами модели без расшифровки. Итак, я владею частью обширного арсенала приемов, свойственных некоторому направлению единоборств. Стиль их мне импонирует. Кроме того, в нашем направлении рекомендуют не забывать, что главное - победа, а стиль вторичен. Как в «уличной драке».

Б. Frem Biln высказал убеждение, что компетентно судить о чем-то, в частности о православии, можно лишь на основании личного опыта. Такое мнение - отнюдь не редкость, его можно скорее считать расхожим. Выдвигающие подобный аргумент полагают его веским и убедительным. Однако он, к сожалению, имеет два заметных изъяна, ибо (а) опирается на смутное представление об опыте и (б) слишком широк, то есть с его помощью можно было бы обосновывать гораздо больше, чем желательно и допустимо с точки зрения тех, кто этот аргумент пытается применять. Далее по пунктам.

(а) «Опыт чего-то» для человека имеет два аспекта — опыт-как-фактическое-знакомство, имение дела с чем-то в своей жизни, - и опыт-как-переживание в связи с этим фактическим знакомством. Без любого из двух названных компонента опыта нет. Пояснение: если обычного недоумка из числа футбольных фанатов насильно сводить по два раза в филармонию на Шостаковича и Пендерецкого и в оперу на Вагнера и Рихарда Штрауса, то фактическое знакомство у него некоторое появится, но художественных переживаний не случится никаких и опыта слушания музыки тоже не окажется ни малейшего. Frem Biln писал выше, что он заходит на Гайдпарк обмениваться личным опытом. Очевидно, однако, что обмениваться переживаниями невозможно в принципе, а потому невозможно обмениваться и личным опытом как целым. Можно делиться только сообщениями о первом аспекте опыта, то есть о личном знакомстве с чем-то. Сообщения при этом должны в т.ч. строиться так, чтобы адресат понял, желательно ли ему получить также и переживание, могущее возникнуть при фактическом знакомстве. Сообщения эти в нашу эпоху могут быть не только текстовыми, но и зрительными (фотографии посещенных мест, видео). У меня нет опыта-как-переживания т.н. христианской благодати, поскольку я не христианин. Я понимаю, что этот опыт как переживание бывает у христиан. Понимаю и то, что они его высоко ценят, считают его, возможно, предельно для себя ценным и даже несравненным. Однако никакого шанса получить его у меня не появится, даже если бы я заочно, по описанию, заразился их высокой оценкой этого опыта и попытался бы его получить. В самом деле. Этот опыт, как убеждены христиане, доступен только искренне верующим. Но искренняя вера в догматы христианства не возникает и возникнуть не может из желания обрести христианский опыт-переживание благодати. Она характеризуется совсем иным, а именно серьезным признанием содержаний символа веры. Но я уже обдумал символ веры, и он меня решительно не устроил в целом ряде аспектов. Я положительно убежден, что он неудачен и полон изъянов, у меня есть принципиальные возражения к нему. С другой же стороны, я ознакомился с некоторым числом свидетельств-описаний переживания благодати, сделанных христианами. Попадались и выразительные тексты на данную тему, а я достаточно художественно восприимчив и наделен воображением. Я смог сделать вывод, что аналоги христианской благодати-как переживания есть в моем опыте-переживании. Однако известное мне описание и теоретическое истолкование подобных переживаний из того «стиля единоборств», в котором я совершенствуюсь, меня устраивает, а христианское описание, напротив, представляется идеологизированным, предвзятым и путаным.

(б) Если применяющие аргумент о необходимости опыта настаивают, что необходимо иметь также и второй его компонент, собственно переживание, а без этого дескать невозможно компетентно судить о ценности опыта как целого, то я им очень не завидую. Ибо они вынуждены будут признать следующее. Чтобы понимать, как ужасен рак, надо им смертельно заболеть. Чтобы понимать тяготы старости, надо состариться. Чтобы понимать вред перепоя, нужно хоть раз надраться до беспамятства. Чтобы компетентно отвергнуть гомосексуализм, следует по разу побывать в ролях активного и пассивного педераста. Чтобы быть настоящим противником наркотиков, необходимо хоть по разу ширнуться каждым зельем.Чтобы понять по-настоящему, от чего христианство предлагает человеку спастись, надо побывать в аду и иметь личное переживание адских мук. Продолжать перечень, полагаю, нет надобности?