Одиночество духа. На той никакого времени не жалко. У казаха в запасе вечность...

 ("Плетенье чепухи", 16-я тетрадь)

Членский взнос

Когда говорят об инновации, я вспоминаю один забавный случай. Группа художников "Война" нарисовала внушительный мужской детородный орган на Литейном мосту. И - представьте! - получила госпремию "Инновация".

Вот такой эпатаж!

И я подумал: может, еще одна группа дерзких художников намалюет вагину зрелой бабы и отхватит еще одну премию?

Таковы гримасы инновации!..

Дайте премию!

Чувство соразмерности и трезвой самооценки совсем покинуло людей. В президенты Киргизии претендовали 83 человека, а кое-кто упорно, десятилетиями домогается Нобелевской премии.

Апырай, что тут скажешь? Көтке қарау деген жоқ!

Чего у нас только нет…

У нас ведь как? Все время что-то есть, а чего-то нет. "Бiр кем дүние", - как говорит Шерхан.

Лидер нации… Лидер есть, нации нет.

Народ и земля… Народ есть, земли нет.

Казах и судьба… Казахи еще есть, но судьба их в руках кулагиных-терещенко, машкевичей-митталов.

Нефть и труба… На них сидит китаец.

Так что осталось у казахстанцев? Голая независимость.

Казахи легли кушать

О, казахи мои!..

Многозначительное восклицание это принадлежит вообще-то Олжасу Сулейменову. Но я семидесятый год обитаю среди казахов, вырос в ауле, окончил казахскую среднюю школу, вращаюсь в казахской литературе, в сильной степени оказахован и никак не меньше казах, чем Олжас, а потому имею право говорить высоко и торжественно: "О, казахи мои!" Даже замшелый национал-патриот, на­деюсь, этого права меня не лишит. Так позвольте сказать несколько слов о казахской ментальности на мой взгляд, с моей колокольни.

Вот одно характерное свойство.

Казахи склонны к шумным, многолюдным тоям. По любому поводу казах затевает пиршество. Богатое или не очень - по обстоятельствам. Но непременно от души, щедро, с размахом. Иногда проводит той в кредит. И казах, поелику возможно, старается не пропускать ни одного тоя. Обязательно идет, куда приглашают. Иногда пойдет и без приглашения, ибо знает: никто не осудит. Той есть той. Разделить чью-либо радость никогда не помеха. Казах любому гостю рад. Не откажется казах и от сорокадневного тоя. О том красочно говорится в эпических дастанах. Казах на тое пирует от души: ест-пьет, поет-веселится, говорит длинные витиеватые тосты, совершая экскурсы во времена не только батыров, беков, биев прошлых столетий, но добираясь до времен Адама и Евы, которых он воспринимает как дальних родичей. Сидеть за обильным дастарханом пять-семь часов для казаха и ныне норма. На той никакого времени не жалко. У казаха в запасе вечность. Не жалко и здоровья, хотя оно и у казахов не железное.

На той спешат все - и немощные старики, и несмышленые дети, и честолюбивые джигиты, и добропорядочные молодки-келиншеки. По казахской поговорке, и черепок на той катится.

"Хорошо это или плохо? - задавался, бывало, я вопросом. - Достоинство или недостаток?" И пришел к однозначному выводу: хорошо! И, конечно, достоинство, заповеданное и освященное предками.

Казах не любит одиночества. Одиночество свойственно лишь Творцу-Создателю. Казаху в беспредельной степи скучно. Он по натуре человек любопытный и компанейский. Любит общаться, говорить, песни петь, на домбре и кобузе играть, радоваться, жен, детей любить, делиться всем с ближним. Он найдет способ, чтобы быть вместе. А вместе - весело, интересно. И в этом заключается жизнелюбие и жизнестойкость казаха. Правда, из-за этого своеобычия он рискует отстать от кочевья времен. Ну и пусть!

У времени в плену те, кто спешит, торопится. А спешить-то куда? Спешка - шайтаново дело. Для работы достаточно человеческого времени. Пусть немцы работают. У них о времени другое понятие. Казах вполне довольствуется божьим временем. И этим надо дорожить. Казах это инстинктивно сознает, и он прав! Ей-ей прав! И потому пусть тоев будет много-много! И пусть за тоем тянется той - самое благое пожелание. И на этом человеческом пиру казах вечен. Да будет так!

…И вот еще один штришок в тему. У поэта Аманхана день рождения. Звоню ему домой, чтобы поздравить. А он, оказывается, по такому поводу никакой радости не испытывает. Говорит: "Мне же не пятнадцать, не двадцать лет, а - представьте! - пятьдесят восемь". Человеку к смерти следует готовиться, а не радоваться по поводу того, что он к ней приблизился. Надо, чтобы с возрастом человек и не знал, и не ведал о своем дне рождения. Аллах знает - и ладно. Это его прерогатива. Человек - временный гость на земле. И ему вовсе не положено знать, когда родился, когда умрет. Не его это забота. Такую же мысль высказывал мне и ныне покойный литературовед Есенгельды. Это, мол, иностранцы - немцы, французы, англичане разные, а за ними и русские - придумали дни своего рождения отмечать. А казахи, особенно городские, так всегда подражают. "Я, - говорил Есенгельды, - не то что день, а год рождения не знаю. И ничего". Казахи в старину о том головы не ломали и не расстраивались попусту. Такой традиции - отмечать, поздравлять - и в помине не было. Говорили: родился, когда у подслеповатого Тайшика кобыла потерялась, когда, поскользнувшись, Сеит-Ахмет ногу сломал, когда у Альмиша дом сгорел, когда у колхозного баскармы младшая жена разродилась.

Моему старшему коллеге - писателю Абдижамилу Нурпеисову - аульчане растолковали, что он родился, когда шел снег. Но было это весной или осенью - никто не помнит. Уже после армии Абдижамил решил, что снег в Аральском регионе выпадает обычно в конце октября, и записал в документах: родился 22 октября. Правда, не совсем ясно: в 1923 или в 1924 году?

Зная полную независимость казахов от категории времени, я иногда думаю: может, друг мой поэт Аманхан совершенно прав?

Скудный репертуар

Настоящему политику достаточно иметь в репертуаре всего лишь две песни, которые он должен исполнять исправно десятки лет: одна - аляуляй, другая - халяуляй. И народ будет хлопать в ладоши и в воздух борики бросать.

От сумы и тюрьмы…

У нас назначают не только акимов, но и виноватых.

Поговорить не дадут

У иных политиков жизнь коротка, зато длинна речь.

Цицерон отдыхает

Один наш не в меру бойкий азамат, выступая во время выборной кампании по пять раз на дню начинал свою речь устойчивым словосочетанием: "Руководитель нашей партии, лидер нации, президент нашей страны Нурсултан Абишевич Назарбаев…". Этим же набором он и кончал свою пламенную речь. А в середине - труха, мякина. Народ внимает и безмолвствует.

Прекрасно – хреново

Знатоки утверждают: если женщина говорит "нет", это чаще всего означает "да".

Не знаю.

Но я заметил: если высокий начальник говорит "все прекрасно, все прекрасно", это чаще всего означает "все хреново, хреново".

Жениться на власти

Бывает: у самого маленького человека - самая большая власть. Плюгавенького мужичонку всегда тянет к внушительной бабе.

Против течения

Я всю жизнь, сколько себя помню, инстинктивно и сознательно стремился к независимости Духа, к Гармонии душевного состояния. Меня всегда угнетал, даже раздражал принцип: так надо, так положено! Мне сызмальства нравилось идти против течения, не в ногу со всеми. Все стадное было мне поперек горла. При этом не буйствовал, не буянил, не анархиствовал, не разрушал. Если и бесился, то "про себя". Был лоялен и, скорее, умерен во всем. Но желание быть по возможности независимым преобладало. Видно, это и предопределило мою профессию. Служить, быть у кого-то в подчинении, следовать неукоснительно неким канонам, раз и навсегда заведенным порядкам мне было в тягость. Потому-то, имея семью и абсолютно дырявый карман, я рано ушел на вольные хлеба, обрел свою посильную независимость в свободных литературных занятиях. К возможной самостоятельности меня тянуло со школьных и студенческих времен. Я задыхался в рамках обязательных программ. А в любой устав мне хотелось включить изменения.

Не скажу, что это был легкий путь. Обстоятельства на разных этапах жизни диктовали свою волю. И противостоять им далеко не всегда удавалось.

Теперь мне 77. Красивая цифра. Почтенный возраст. И, чувствую, я почти достиг вершин собственной независимости.

Это и есть моя личная свобода, к которой стремился долгие годы.

А что есть свобода?

Одиночество!

Одиночество Духа и есть выражение подлинной независимости.

И такая независимость в конечном счете ведет к забвению, гибели. К уходу. К бунинскому "освобождению".

Таков извечный круг развития Личности.

Иногда лучше молчать

Иногда по ТВ показывают заседание нашего правительства или парламента.

Ох, зря показывают это убогое зрелище!

Если бы эти пиджаки и галстуки не произносили обрыдлые речи - еще куда ни шло. Но поскольку они еще и изрекают какие-то банальные словеса - туши свет.

Я читал где-то, что умные люди в Англии, собравшись на подобные собрания, случается, просто молчат полчаса.

Вот бы и наши благодетели, усевшись за круглыми или четырехугольными столами, молчали бы часок-другой, каждый сосредоточенно думая о чести и совести, может быть, было бы больше толку. Молчащих я бы еще как-то терпел, а от говорящих мне становится дурно.

Никому не нужен

Он не чурался шалостей Купидона, кичился тем, что он гуляка-сері, а потом состарился, поизносился, облез, стал никому не нужным, заброшенным, запущенным и умер в беспросветном одиночестве.

"Ай, бишара, бишара!" - вздыхали женщины, с которыми он некогда был "здрясти-здрясти".

Работа над ошибками

О моем друге Салимее Курмангужине у меня в тексте стояло: "карьерный дипломат", что означает "профессиональный", "дипломированный" в весьма хорошем смысле. В газете напечатали: "Карьерист-дипломат" (см. "Время" от 9.2.2012 г.). Это совсем не то. И мне крайне неловко перед моим другом, ибо никакой он не карьерист.

Неверно и то, что "меня лишили президентской стипендии" (см. "Время" от 16.2.2012 г.). Не лишили. Это я ввел газету в заблуждение. Просто вовремя не оповестили и завезли стипендию с некоторой задержкой.

Герольд БЕЛЬГЕР, писатель

23 февраля 2012