Судетская трагедия и проблема автономий Грузии: учит-ли нас история?

Полвека спустя


История склонна повторяться. Особенно когда люди не извлекают из нее уроков. Сегодня, шестьдесят лет спустя мы являемся свидетелями похожего развития событий, но уже не в Судетах и Чешском Лесу, а в пограничных с Россией областях Грузии: Абхазии и Шида Картли/Южной Осетии. В этих краях трагедия еще не завершилась, и хотя пролито много крови, искорежено много судеб и нанесен большой материальный ущерб – полную катастрофу еще можно попытаться предотвратить.

Но пока две названные территории, являясь формально частями Республики Грузия в ее международно признанных границах, неподконтрольны грузинским властям, а управляются этнократическими режимами имеющими единственную практическую цель – не быть в составе грузинского государства. Оба режима существуют благодаря присутствию на подконтрольной им территориях российских «миротворческих» (на деле - оккупационных) войск и финансовой поддержке со стороны России. Один из режимов (абхазский) недавно осуществил массовую этническую чистку грузин. Обе де-факто отторгнутые от Грузии территории были вынужденно покинуты сотнями тысяч жителей, ставших беженцами.

Еще немного истории:

Единое грузинское государство возникло почти тысячу лет назад, объединив под одной короной пять самостоятельных королевств. Территориально оно тогда было много больше того, что еще недавно называлось Грузинской ССР, а впоследствии проходя через горнило непростой истории Восточного Средиземноморья, то расширялось от моря до моря, то сжималось и распадалось на отдельные грузинские государства. Все эти столетия – вплоть до поглощения в первой половине 19-го века Российской Империей территория нынешней Шида Картли / Южной Осетии не покидала пределов Грузии. В 1801 году составе Грузинского (Восточно-Грузинского) королевства она и вошла в состав России. Следует отметить, что ни до, ни после 1801 года так наз. Южная Осетия никогда не существовала даже как административная единица а была сперва поделена между несколькими феодальными владениями (даже названия которых почему-то приводят грузинофобов в неконтролитуемую ярость), а после вхождения в состав Российской империи ее нынешняя территория входила в Душетский и Горийский уезды Тифлисской губрнии и частично в Рачинский уезд Кутаисской губернии.

Осетины селились на територии Грузии в разные периоды времени, начиная со средневековья и кончая первыми десятилетиями советской власти. Вначале их приглашали грузинские короли и королевы в качестве наемников. Потом они переваливали через Большой Кавказ, спасаясь от произвола кабардинских феодалов, кровной мести или просто в поисках лучшей доли и более плодороднй земли. Многие осетины ассимилировались, вливаясь в грузинский народ. Некоторые по ряду причин сохраняли свои обычаи, язык и культуру, но при этом мирно жили бок о бок с грузинами, разделяя с ними землю, успехи и трудности.



Несколько сложнее развивалась ситуация вокруг Абхазии. Если сегодня можно достаточно точно сказать о том, когда и как попали в Грузию осетины, то по поводу появления к югу от Кавказа предков апсуа (этнической группы, претендующей на исключительное право называться абхазами) между историками, лингвистами и археологами нет согласия. Весьма расходятся и научные гипотезы об их этническом происхождении. Первое государство с названием Абхазия (хотя точнее – Эгрис-Абхазия) появилось в западной Грузии в середине 8-го века н.э., когда византийский ахронт (губернатор) Леон провозгласил вверенную ему территорию отдельным государством, а самого себя – его королем. Новое королевство, включавшее в себя всю территорию нынешней западной Грузии и часть Краснодарского края, имело в качестве официальных языков грузинский и греческий, а конфессионально подчинялось Мцхетскому Католикосу (главе автокефальной грузинской церкви), являясь таким образом одним из нескольких существовавших в то время грузинских государств.

На рубеже 10-го и 11-го вв. Эгрис-Абхазия вошла в состав обьединенного грузинского государства, где и пребывала практически без перерыва в течение четырех веков – вплоть до начала периода феодальной раздробленности. В конце 15-го в. Абхазия оказывается в составе Имеретского королевства (одного из трех королевств, на которые распалась Грузия), а столетие спустя превращается в полусамостоятельное княжество, в котором заметно усиливается турецкое влияние.

В первой половине 19-го в. Абхазия разделяет судьбу остальных грузинских государств: ее аннексирует Российская империя, в которой княжество вскоре преобразовано в округ, впоследствии вошедший в состав Кутаисской губернии.

В 1864-67 гг. приказом российского Императора значительная часть апсуа-мусульман, а также отуреченных грузин депортируется в Турцию. Этот процесс известный как «мухаджирство» вызывает протест в грузинском обществе. Некоторые священники даже отправляются в Абхазию, пытаясь спасти апсуа от депортации через массовое крещение. Отчасти благодаря решительным действиям всего грузинского общества, полная ликвидация апсуа как этноса на территории Абхазии не удается имперской администрации. Однако в это же самое время Абхазия активно заселяется выходцами из других регионов Российской Империи, а также беженцами из Турции (армянами и отчасти греками), что еще более усложняет этнический состав и без того полиэтничной Абхазии (апсуа, грузины-мегрелы, грузины-сваны, греки, итальянцы – вот далеко не полный перечень этническиих групп, населявших Абхазию более тысячи лет).

Конец 19-го и начало 20-го вв. Характеризуется усиленной руссификацией Абхазии и стремлением российской администрации противопоставить друг другу интересы грузинского и негрузинского населения края. В результате, различные общины вполне мирно уживаются, но между ними постепенно нарастает отчуждение и некоторая напряженность.

На пути к катастрофе

Конец Первой Мировой войны (1914-1918) и большевистский переворот в России (осень 1917 г.) кардинально меняют политическую карту Восточного Средиземноморья и в частности Кавказа. Из относительно «тихой заводи» на стыке «задних дворов» Российской и Османской империй Кавказ стремительно «балканизируется». В регионе рождаются мелкие и средние государства. Некоторые лопаются подобно мыльным пузырям (Муганская и Аракская республики, Республика Юго-Зап. Кавказа и др.) Другие оказываются более стабильными (Азербайджан, Армения, Грузия). Во внутренние дела новых государств и отноошения их между собой вмешиваются более сильные игроки: Германская Империя, Турция, Великобритания, США, Советская Россия и Администрация ВСЮР (администрация зоны, занятой Вооруженными Силами Юга России, известная также как зона расположения белых армий под командованием генерала Антона Деникина), использующие и обостряющие существующие региональные проблемы в своих интересах.

Многие этнические меньшинства Грузии, в т.ч. апсуа-абхазы и осетины, в указанный период оказались пешками в чужих политических играх.

Весной и летом 1918 года в Абхазии активизировались турецкие агенты, а также эмиссары российских большевиков. И те и другие, стремились посеять в регионе недовольство фактом восстановления Грузией государственной независимости и в конечном счете оторвать эту территорию от остальной Грузии. В некоторых районах Абхазии началось про-большевистское восстание, а с моря высадился турецкий десант.

Каждая из сторон, вызывавших дестабилизацию имела свои четко очерченные геополитические интересы. Правительство Турции (тогда еще официально -Османской Империи), а также пантюркистские и панисламистские круги стремились овладеть преимущественно мусульманским Северным Кавказом, для которого территория и порты Абхазии были единственым выходом к Черному морю и к Турции. Для большевиков Абхазия также являлась удобным плацдармом для последующего овладения всем Закавказьем. Однако на этот раз планы расчленения Грузии не удались. Прибывшие в Тбилиси представители Абхазии (В. Шарвашидзе, А.Эмхвари, Р. Какуба, Г. Туманов, В. Гурджуа и др.) поддержали территориальную целостность Грузинской Демократической Республики, а грузинские войска и ополчение сумели к концу лета 1918 года взять всю территорию Абхазии под стабильный контроль. Абхазия была объявлена неотъемлимой частью возрожденной Грузии с предоставлением краю широкой автономии и созданием специального министерства по делам Абхазии.

Осенью 1918 года на границах Абхазии активизировались части ВСЮР («белой армии»). Лидеры антибольшевитского «Белого движения» придерживавшиеся принципа «единой и неделимой России» и не признававшие грузинской государствености, намеревались овладеть территорией Абхазии для дальнейшего наступления на Грузию после победы над большевиками. Агенты ВСЮР также стремились играть на идее «национального самоопределения народа Абхазии» и проводили антигрузинскую агитацию среди различных групп ее населения. За подготовкой общественого мнения последовал пограничный конфликт, вскоре разрешенный при посредстве представителей Великобритании.

С января 1919 в Абхазии вновь активизировались большевики, чья полная победа на юге России являлась уже лишь вопросом времени. Организация вооруженных провокаций и локальных восстаний части дезориентированного и дезинформированого населения под большевистским лозунгом «о праве наций на самоопределение» вскоре переросла в открытую агрессию красной армии против Грузии в феврале-марте 1921 года, окончившуюся разделом страны между Советской Россией и Кемалистской Турцией и советизацией большей части ее территории.

Ситуация в населенных осетинами районах Шида Картли была несколько проще, чем в Абхазии, принимая во внимание тот факт, что там был задействован только один «внешний игрок» - Советская Россия. Принимая во внимание важнейшее стратегическое значение населенных осетинами районов Грузии как удобного плацдарма для рассекания страны надвое и овладение Тбилиси, большевики развернули широкую агитацию среди малоземельных осетинских крестьян в пользу присоединения к Советской России и подняли в 1918-1920 гг. серию крестьянских восстаний, которые были впоследствии представлены как «освободительная борьба осетинского народа против грузинского империализма и шовинизма», а подавление восстаний грузинскими войсками, среди командования которыми было немало этнических осетин, впоследствии получило ярлык «геноцидов осетин в Грузии» (почему-то именно во множественном числе – А.А.).

Еще одна катастрофа ХХ века:



Результатом оккупации и аннексии Грузии Советской Россией явилось провозглашение псевдосуверенной Грузинской ССР, которая год спустя вошла в СССР – некое подобие воссозданной под большевистским флагом Российской Империи. От Грузии был отсечен ряд территорий, но Абхазия и населенные осетинами части Горийского, Душетского и Рачинского уездов были оставлены в ее составе в качестве автономий. Большевистское руководство не рискнуло пойти на полное расчленение Грузии, опасаясь массовых народных выступлений. Оставление же в составе Грузинской ССР так наз. Абхазской АССР и Юго-Осетинской Автономной Области давало возможность использовать их в качестве «мин замедленого действия» на случай попыток Грузии вернуть утраченную государственность. Именно с этой целью центральные власти СССР проводили активныю руссификацию грузинских автономий, а также готовили партийно-бюрократические кадры антигрузинской направленности.



«Мины замедленного действия» были детонированы на стыке 80-х и 90-х гг. прошлого века, в момент общего кризиса и распада СССР. 

Еще конце 80-х гг. при содействии советских спецслужб на территории Абхазии, Юго-Осетии/Шида Картли и Северного Кавказа был создан ряд общественных организаций (КГНК, Адемон Ныхас и др.), среди всего прочего поставившие качестве задач эскалацию некоторых противоречий и предрассудков, существовавших между грузинским обществом и частью активного населения автономий, перевод их в фазу конфликтов и в конечном счете – отрыв территорий автономий от остальной Грузии, где набирало силу национально-освободительное движение.

В большинстве существующих конфликтов есть доля вины каждой из участвующих сторон. Нет никаких оснований забывать, что авангард грузинского национального движения, представленный прежде всего будущим президентом З. Гамсахурдия и его ближайшим окружением, отличала невысокая политическая культура, а также необдуманная и зачастую бестактная риторика. Нет оснований забывать и то, что для создаваемых на добровольной основе эмбриональных вооруженных силы Грузии не были характерны ни дисциплина, ни выдержка, а многие боевые подразделения и группы включали людей с запятнанной репутацией, а иногда и возглавлялись таковыми. Следует также принимать во внимание и то, что ряд программных установок национально-освободительного движения Грузии (например, вопросы государственного языка и гражданства) отпугивали руссифицированное население автономий, опасавшееся превращения в граждан второго сорта или даже просто неграждан. В то же время нельзя игнорировать и то, что руководство автономий и антигрузинских этнических движений в Юго-Осетии и Абхазии, а также за их пределами не искали компромисса с возрождающейся Грузией, а подобно генлейновцам Чешского Пограничья предпринимали все возможные шаги для обострения сперва предконфликтной, а затем и конфликтной ситуации.

«Точкой невозврата» и начала полного разрыва союза с Москвой явилась для Грузии трагедия 9 апреля 1989 года, когда части советской армии и войск МВД СССР набросились на мирную демонстрацию, убив по крайней мере 20 человек (седи них несколько женщин и девушек) и ранив более трехсот демонстрантов. Три месяца спустя по грузии прокатилась волна манифестаций с требованием восстановления государственной самостоятельности. Однако еще до официального отделения Грузии от СССР, 25 Августа 1990 года Верховный Совет Абхазской АССР заявил о суверенитете автономии и отделении ее от Грузинской ССР. Двадцать шесть дней спустя примеру Абхазии последовала и Юго-Осетинская Автономная Область.

Эти решения законодательных органов автономий и конституционная отмена их соотв. решениями верховного Совета Грузии положили начало «войне деклараций», за которой вскоре последовали волны насилия и крови. Впрочем, в Абхазии первая кровь на почве этнической ненависти пролилась еще за год до начала «войны деклараций» - в середине июля 1989 года, когда при попытке открыть в Сухуми филиал Тбилисского университета толпа разъяренных апсуа убила более пятнадцати грузин.

В течение второй половины 1990 года противостояние между автономиями и остальной Грузией продолжало нарастать. Наконец, в декабре 1990 года в ответ на очередную «декларацию независимости» верховный Совет Грузии упразднил осетинскую автономию, и отдельные эксцессы насилия на территории бывшей Юго-Осетинской Автономной Области переросли в полномасштабные военные действия. Весной и осенью 1991 года по всей территории бывшей осетинской автономии шли ожесточенные бои, причем осетинскую сторону конфликта активно поддержали добровольцы из северной (российской) Осетии и отдельные подразделения войск МВД СССР. Вооруженные силы СССР также снабжали осетинских боевиков и добровольцев вооружением, боеприпасами, медикаментами и обмундированием. В разгар весенних боев, в марте 1991 года Грузия бойкотировала всесоюзный референдум по сохранению Союза ССР. В то же время в Абхазии и Юго-Осетии, некоторые группы населения не только приняли в референдуме участие, но и высказались за сохранение СССР.   После небольшой паузы военные операции возобновились в феврале 1992 года, на этот раз с более активным участием уже не советских, а российских вооруженных сил (Советский Союз окончательно распался в декабре 1991 г.)., и четыре месяца спустя президент Грузии Э. Шеварднадзе и президент России Б. Ельцин подписали соглашение о прекращении огня. Унесший около тысячи человеческих жизней и изгнавший из родных мест до ста тысяч осетин и грузин конфликт перешел в «замороженную» стадию, не устраивающую ни грузинскую, ни осетинскую сторону. Большая часть бывшей автономии оказалась вне грузинской юрисдикции под фактической российской оккупацией, а ее самопровозглашенная «независимость» не была признана ни одним из государств планеты.

В Августе 1992 военные операции начались и в Абхазии. Попытка грузинской администрации закрепить свою власть в этой автономии путем введения туда ограниченного воинского контингента натолкнулась на активное сопротивление заранее подготовленных, вооруженных и обученных российским спецназом боевиков апсуа, а также «добровольцев-конфедератов», заранее набранных на Северном Кавказе, «добровольцев-казаков» и наемников, завербованых со всей России. Абхазские боевики и их союзники первыми открыли огонь, но потерпели поражение от плохо экипированных и еще хуже организованных грузинских отрядов, которые к концу Августа взяли под контроль большую часть Абхазии и вышли к российско-грузинской границе в р-не р. Псоу. Тогда в дело вступили (хотя и неофициально) регулярные части российской федеральной армии и флота, расквартированные в Абхазии, применяя тяжелую артиллерию, авиацию и последние новинки имевшегося у них вооружения. В автономию были переброшены дополнительные силы боевиков из Чечни (под командой тогда еще мало известного Шамиля Басаева), а также добровольцы из Турции (преимущественно мухаджирского происхождения) и наемники из арабских стран. В боевых действиях наступил перелом. Однако даже при таком перевесе антигрузинских сил и практически полном отсутствии подкреплений из раздираемой в то время гражданской войной Грузии грузинские солдаты и местные ополченцы сумели долгое время удерживать свои позиции и потеряли контроль над стратегически важными городами Абхазии только в результате многократных нарушений российской стороной перемирий и договоренностей (по крайней мере трижды за период между 3 сентабря 1992 г. и 30 сентября 1993 г. антигрузинские силы переходили в наступление после того как грузинская сторона разоружалась и передавала российской стороне тяжелую артиллерию и танки).

К началу Октября 1993 года антигрузинский «абхазский» режим установился на значительной части территории Абхазии, и этот конфликт подобно «юго-осетинскому» перешел в «замороженную» стадию. Абхазская война унесла не менее 30 000 жизней, а порядка 300 000 ее жителей (грузин, армян, русских, греков, евреев, эстонцев, немцев и др.) стали беженцами, лишенными жилищ и другой собственности. В ходе абхазской войны 1992-93 года произошел также невиданный после 2-й мировой войны холокост жившего в автономии грузинского населения: тысячи людей были убиты и замучены с леденящей душу жестокостью и элементами извращений (в т.ч. каннибализма). С особой тщательностью уничтожались представители высокообразованых групп населения (доктора и кандидаты наук, врачи, инженеры, писатели, актеры, художники...). Абхазия превратилась в никем непризнанную и непонятно кем управляемую «пиратскую республику», формально находящуюся на территории Грузии.Итак, к концу 1993 года из тела Грузии были «вырваны два куска»: осетинская и абхазская автономии. Подобно Чехословацкой Республике после Мюнхенского сговора 1938 года, Республика Грузия утратила компактность территории. Ее важнейшие города и транспортные магистрали оказались легко уязвимы для ударов со стороны России, а их оборона затруднена. Реакция Запада, в частности американской администрации Клинтона, на отчаянные мольбы грузинского лидера Шеварднадзе о помощи (хорошо известного им в его предыдущей роли министра иностранных дел СССР) весьма напоминала чемберленовскую реакцию образца 1938 года, выразившуюся в телеграмме из Вашингтона, инструктировавшей: «Вы же умеете вести переговоры? Ну так и ведите их…». Заигрывая с ельцинским режимом, западные демократии предпочли дать ему карт-бланш в Грузии, создав в грузинской интеллектуальной среде мнение о существовании в то время некоего «пакта Ельцина-Кристоффера», подобного печально известному «пакту Риббентропа-Молотова».

Наиболее активную роль в этом совершенно очевидно сыграло российское руководство. Каковы были причины целенаправленной «ливанизации» небольшой средиземноморской страны Россией? На это существуют различные объяснения, выходящие за рамки данной публикации. Интересно только отметить тот факт, что если сейчас стабильная и объединенная Грузия с проамериканской администрацией во главе и может хотя-бы теоретически бросать вызов страегическим интересам России, то на 1991-93 год Грузия, хотя и отделившаяся от СССР, еще не стремилась к выходу из сферы российских интересов, а ее общество было совершенно не склонно и не готово воспринимать северного соседа как врага.

Несколько яснее мотивы чеченских и других северокавказских сепаратистов, организовавших участие своих «конфедератов» в войне против Грузии и уничтожении грузинского населения. Как и в 1918 году, единственным шансом для сколько-нибудь успешной борьбы за создание исламской федерации на Северном Кавказе было-бы овладение выходом к морю через Абхазию. Впоследствии, как только стало очевидно, что проект «Северокавказского Халифата» провалился, чеченское руководство в лице президента Масхадова «извинилось перд грузинским народом за совершенную ошибку».  

Интересны и мотивы тех, кто послал в Абхазию арабских наемников, внушая им миф о том, что там якобы «христиане грузины убивали мусульман». По мнению некоторых российских журналистов (Маркелов, Холодов и др.) это было связано со стремлением арабских «нефтяных шейхов» не допустить открытия нового транспортного коридора, по которому центральноазиатская нефть могла-бы свободно поступать на западные рынки.

А что же дальше? / Заключение:

Прошло уже порядка 15 лет с того момента, когда так и не разрешенные конфликты между грузинскими автономиями и остальной Грузией перешли в «замороженную стадию». Грузия «зависла» в положении Чехии между осенью 1938 и весной 1939 (когда ее остатки еще не были окончательно поглочены нацистской Германией). Ее автономии также «зависли» в положении Судет и других районов Чешского пограничья между 3 сентября и 1 октября 1938 года: несмотря на официальные «челобитные» руководства мятежных грузинских автономий о приеме их в состав Российской Федерации и поддержки этих стремлений большинством российского парламента, они до сих пор формально не приняты в состав России (Россия – страна президентского правления, а ее лидеры – Ельцин и сменивший его Путин не были готовы открыто нарушить до сих пор господствующий в мировой политике принцип территориальной целостности государств). При этом видные российские политики последних десятилетий (Ельцин, Хасбулатов, Руцкой. Бабурин, Жириновский, Лужков и др.) многократно выражали поддержку антигрузинским настроениям в названных регионах. До сих пор обе автономии де-факто оккупированы российскими войсками. Российские власти раздали практически всем желающим жителям Абхазии и Юго-Осетии/Шида Картли паспорта граждан Российской Федерации. Российская пресса, включая газеты, журналы и телевидение, изобилуют материалами перевирающими историю региона, коверкающими географические названия («Сухум», «Цхинвал» и т.д...) и создающими у жителей грузинских автономи ложное впечатление о том, что их территория де-факто является Россией. Российские инвесторы вопреки предупреждениям из Тбилиси осуществляют незаконную скупку недвижимости (особено в примоорской Абхазии).

Что же касается попыток нынешней грузинской администрации Саакашвили (равно как и предшествующего ей режима Шеварднадзе) переговорным путем решить вопрос о статусе автономий в составе Грузии и возвращении перемещенных лиц, то руководство автономий, подобно лидерам пангерманистского движения немцев Чешского Пограничья в 1938-м, целенаправленно заводит любые переговоры в тупик ставя заведомо невыполнимые условия. А между тем жизнь не стоит на месте: меняется Грузия., меняется Россия, меняется расстановка сил в мире.... А изолированнные автономии все глубже погружаются в пучиму стагнации и упадка.

Что же можно ожидать в ближайшем будущем от затянувшейся «пост-Мюнхенской» ситуации на северных границах Грузии?

Официальное вхождение автономий Грузии в состав Российской Федерации едва-ли возможно. Если же это даже случится при каких-бы то ни было обстоятельствах, то Россия вполне может получить на своих южных рубежах врждебного соседа, мечтающего о реванше и поддерживающего любые антироссийские акции на граничащем с Грузией взрывоопасном Северном Кавказе. Или же – если рассмотреть еще более пессимистический с т.з. Грузии сюжет, урезанный и геополитически неспособный к самостоятельному существованию обрубок Грузии может пасть жертвой более сильных южных держав, которые могут не захотеть остановиться на поглощении Грузии и двинуться дальше на север в соотвтствии с давними пантюркистскими и панисламистскими планами.

Однако, учитывая нынешние тенденции развития Грузии: оживление экономики, создание с американской, турецкой и западноевропейской помощью современных и высокопрофессиональных сил обороны, существующие на фоне нереалистических амбиций непризнанных режимов, контролирующих часть территорий грузинских автономий, не исключен и силовой вариант восстановления территориальной целостности грузинского государства. Что же будет в этом случае с антигрузински настроенным населением автономий?

Сегодня трудно дать ответ на этот вопрос. Очевидно, что в нынешних условиях грузинское руководство не пойдет ни на что близкое к «декретам Бенеша» (массовую депортацию «неблагонадежного населения», как это было сделано по возвращении Поганичья в состав возрожденной Чехословакии). Однако в этом случае неизбежен поток беженцев, вернее - «репатриантов» (ведь большинство абхазов и цхинвальских осетин являются гражданами РФ) из Грузии в Россию, который приведет к опустению территорий и еще большему обострению уже существующих межэтнических конфликтов в России и усилению и без того далеко зашедших «антикавказских» предрассудков среди славянского населения этого государства.

Впрочем, процесс депопуляции мятежных автономий Грузии проходит и сейчас. За время существования вне грузинской юрисдикции (ок.15 лет) население Юго-Осетии/Шида Картли сократилось долько по официальным данным более чем на 30 000 человек (это – более 30% ее довоенного населения). За тот же период в Абхазии число только лишь апсуа (никогда не составлявших большинство населения края до холокоста грузин 1992-93 гг.) уменьшилось с 95 до 54 тысяч человек (т.е. почти наполовину). Основными причинами этих поистине катастрофических тенденций являются миграции в Россию и на Запад, уменьшение деторождения, высокая смертность, в значительной степени под влиянием злоупотребления алкоголем и наркотиками, вызванные экономическим упадком и страхом перед возможным переходом конфликта из «замороженного» в «горячую» стадию.

Наконец, возможен еще один вариант: мирное возвращение автономий в состав Грузии с твердыми конституциоными гарантиями для всех населяющих автономии этнических групп, наказанием лиц, виновных в преступлениях и поэтапным продолением тяжкого груза недавней истории. Но готово-ли население автономий к этой быть может последней возможности не допустить непоправимое?

Наблюдая за сложившейся ситуацией, невольно задаешься вопросом: учит-ли нас история? Способны-ли мы (люди) извлекать опыт из ошибок прошлого? Хотя-бы недавнего? Неужели, например, совсем недавняя трагедия судетских немцев не является уроком для тех, кто сегодня так упорно стремится повторить их ошибки и толкает себя и своих близких к повторению их тяжелой судьбы?

Ответ знает только история, которая не замедлит дать его в недалеком будущем.

Э. Андерсен