Пробег как пролёт.

Всё, к чему прикасается Мордор, превращается в мертвечину.

Солнце затягивается маревом, в воздухе болотными испарениями сочится уныние.

Мордор висит сегодня над Москвой.

Неполновластный такой Мордор, современно упакованный, прикрывающийся до поры смешками и обещаниями светлого завтра, но стремящийся войти в полную силу и - способный сделать это.

Против Мордора выдвинулись воскресным днём колесницы с боевыми белыми шариками и белыми лентами.

И - не победили. ))

Дороги заплелись и никуда не повели, сборная дружина противников царства зла рассеялась по площадям и набережным.

Скучные Садовые круги - как последние, умирающие кольца от некогда брошенных в стоячую воду камней. Затухание.

Попадались по дороге на акцию малочисленные участники, оформившие автомобили кто попроще, кто с выдумкой, но отчего-то ни в ком из встреченных не чувствовалось драйва.

Сосредоточенные лица, рабочие, не праздничные.

Очевиден был просчёт организаторов пробега, что замахнулись на всю вокругкремлёвскую территорию, а в активе имели весьма ограниченное количество машин.

"Белые ленты" растворились и потерялись среди других автомобилистов, только на нескольких участках, сбившись в стайки, они чувствовали себя в своей струе.

Дороги были частично перекрыты. Кремль затворили.

Вот так, запросто, закрыли въезды с Кремлёвской набережной усиленными дуэтами ГИБДД и ремонтников с огроменными оранжевыми (оранжевыми!) машинами. Заставили дорожки зелёными заборчиками и оранжевыми (оранжевыми!) конусами. Враг не прошёл.

Враг уныло топтался в пробке, среди идейных товарищей и аполитичных соседей по несчастью.

Вокруг меня были ребята с белыми лентами, и белыми шариками, и каким-то белым креативом по борту, но воздух был совсем другой, чем в конце января. Не ощущался подъём - карты уже открыты, сроки вышли, власть показывает зубы, шерстя недостаточно подобострастные издания и интернет-ресурсы.

Покаталась, потопталась, и уехала по своим живым делам, а сам пробег показался мне вымученным и полуживым.

Это понятно.

Игры кончились, заигрывания уже не нужны.

Вы нам митинги - мы вам путинги, десятикратно; вы нам автопробег с открытыми лицами при свете дня - мы вам в ответ - стаю ночных вампиров, наглую, знающую, что скоро она получит разрешение вонзить зубы и насытиться, и закон тьмы будет на её стороне.

Никто добровольно не отдаст Свою Прелесть, обладание ею делает любое ничтожество Властелином в собственных глазах и в глазах рабов.

Рабов - многие тысячи, осознающих свою жалкую участь, но боящихся, что будет ещё хуже, и готовых порвать иных, имеющих наглость поднять голову и распрямить плечи.

Нет пока той массы свободных людей, что всколыхнёт эту стабильность гнилого болота, без приливов и отливов, без живого движения, дающего энергию и насыщающего воздух солёной свежестью.

Раб, провозгласивший себя господином, повелевает рабами; галера со сгнившими парусами, не знавшими ветра, крутится на месте.

Все мы в этой одной лодке, и крикливые, и безгласые, и крутиться ей ещё долго, потому что большинство гребцов боится любого движения вперёд.

У тех, кто поднимает голову, перед глазами - только шеренги согбенных спин, которым нет конца.

Руки опускаются. Здесь пока не нужна свобода, её не звали и не ждут, и Главный Раб сможет долго ещё играть Своей Прелестью, а земля тем временем гореть и рушиться, а стабильность застоя - отравлять воздух.

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

В общем, народу на покатушках было мало, драйва было ничтожно мало, пробег из-за распыления сил считаю неудавшимся, улицы нафиг поперекрыли, идея исчерпала себя, четвёртый срок очевиден, дальше каркать лень.

Но - было сегодня днём и светлое пятно, луч надежды, дружеская рука, понимание и сострадание. В пятндцать ноль три "Наше радио" поставило Шевчука, не обещанную "Свободу", а вечно актуальную "Родину".

"Боже,

сколько правды в глазах государственных шлюх!

Боже,

сколько веры в руках отставных палачей!

Ты не дай им опять закатать рукава..."

Боже, пожалуйста, - не дай.