Вальтер Литвиненко: «Хочу помочь установлению настоящих убийц моего сына!»

О том, что смерть Александра Литвиненко на совести Бориса Березовского и британских спецслужб, которые убивают «противников режима» с целью проведения компаний по очернению России и ее руководства, я писал уже давно.

Огромный вклад в дело выяснения истины в этой темной «полониевой истории» внес и Никита Чекулин, написавший несколько книг, в которых рассказал массу интереснейших фактов, в частности, что никаким полонием Александра Литвиненко не травили, а вероятно в его смерти виновна его жена Марина.

И вот теперь появились новые свидетельства, полностью уничтожающие британскую версию смерти Александра Литвиненко.

Я напомню вам основные моменты этой лживой версии:

— Александр Литвиненко был отравлен полонием;
— Он написал предсмертную записку, в которой обвинил в своей смерти Владимира Путина;
— Следы полония позволили заподозрить в убийстве гражданина России Александра Лугового.

Все это выдумки и ложь. И говорит об этом отец – Вальтер Литвиненко.  Его сын умирал у него на руках. Вальтера Литвиненко не проверяли на заражение полонием. Вещи, его сына якобы умершего от радиоактивного полония, не были утилизированы – а значит, никакого полония не было и в помине.  Следовательно – «полониевый след» ведущий к Луговому и позволивший британцам  его обвинять  — фальшивка британских спецслужб.  Ложь в этой истории кругом — никакой записки Александр Литвиненко не писал. И никогда не обвинял руководителя России в своей смерти.

Обо всем этом и о многом другом в интервью Вальтера Литвиненко, которое расставляет все по своим местам.

Интервью Вальтера Литвиненко, взятое Никитой Чекулиным.  Источник: http://nikitachekulin.ru/  

Никита Чекулин: Здравствуйте, Вальтер Александрович!

Вальтер Литвиненко: Здравствуй, Никита!

Никита Чекулин:  Как Вы знаете, я провожу собственное расследование причин и обстоятельств смерти Вашего сына Александра, который познакомил нас с Вами в Лондоне в 2002 году. Поэтому у меня есть несколько вопросов к Вам, как непосредственному свидетелю событий.

Вальтер Литвиненко: Да, Никита, я прочитал уже несколько твоих статей и книг, посвящённых проводимому тобою расследованию, и хочу сказать, что меня восхитила твоя память и аналитический ход мыслей. Спрашивай, что тебя интересует.

Никита Чекулин:  Вальтер Александрович, скажите, пожалуйста, Вы находились у Александра в реанимационной палате до самого конца, проходил ли Вы, врач с большим опытом, специальное обследование на наличие или отсутствие радиоактивного полония, находились Вы и другие лица в специальных защитных халатах?

Вальтер Литвиненко: После моего показанного интервью в феврале 2012 года на Первом канале российского телевидения мои дочь Татьяна и сын  Максим случайно наткнулась на твои книги в Интернете. Они с братом  прочитали их  и несколько дней находились в шоке. После чего решили рассказать мне. Теперь для всех нас всё логично легло в наших мозгах и, добавляя кое-какие свои воспоминания, выстроилась вполне логичная картина. Особенно хорошо тобою описан характер Сашкин и его «психологические» заморочки дешёвого давления на партнёра, которые он часто применял ещё в молодости к своим братьям и сестре. Я был свидетелем некоторых моментов в Лондоне. Поэтом могу с уверенностью сказать: Марина врёт! Я же там был, Саша умирал на моих руках, а не в реанимации... Я давно подозреваю, что она не просто так врёт, она каждый раз бесится, когда я ей говорю, что я был с Сашей до последнего — до реанимационного массажа сердца: вплоть до устроенной ею истерики. Она этого слышать и знать не хочет. Теперь я понимаю, что всё оказывается неспроста. И это не ревность...

Твои выводы и подозрения об истинных убийцах Саши мне рассказала дочка, и я ей ответил: «Таня, ты меня ничем не удивила, я давно подозревал нечто подобное, интуитивно, но отгонял от себя эти мысли, ведь столько лет борьбы на стороне убийц сына давно отлакировали любые сомнения». В общем, сейчас всё совершенно иначе и я не буду говорить всех подробностей, но надеюсь, я смогу помочь теперь своей стране в разоблачении этой трехглавой банды и восстановлении честного имени нашей семьи.

Отвечая на непосредственно твои вопросы, скажу: спецхалатов я никаких ни на ком не видел.  Обследование я  никакое не проходил, анализы на полоний я не сдавал. Перед смертью Сашу в очередной раз вырвало белой кашей. Думаю, что если бы отравление радиоактивным полонием присутствовало бы, то вряд ли бы вас всех выпустили из карантина хотя бы на период полураспада, который составляет 138 суток.

Никита Чекулин:  Известно, что в своей предсмертной записке Александр Литвиненко обвинил в своём отравлении президента России Владимира Путина. Я пытаюсь доказать в своих книгах, что Александр такого заявления не делал и самого предсмертного обращения не писал. Это всё выдумки одного из главных организаторов полониевого скандала Алекса Гольдфарба, который в соавторстве с Мариной написал свою пасквильную книгу о российском лидере. Что Вы можете сказать об этом?

Вальтер Литвиненко: Хочу особо подчеркнуть, что про Путина Саша никогда в больнице не заговаривал. Был единственный раз, когда я заговорил о Путине и Саша меня оборвал. Мой сын удивительно для меня произнёс: «Папа, не стоит о нём говорить».  И всё!  И больше к имени Путина мы с ним не возвращались, тем более в связи  с причиной отравления. Поэтому всё, что рассказал Гольдфарб об обвинениях Путина Сашей, является сплошным вымыслом! По поводу мусульманства — как Закаев принимал его в ислам, я лично не видел. Но Саша действительно спрашивал меня, как я отношусь к тому, что он принял ислам? Я тогда ответил: «Бог един и главное, что ты не принял сатанизм или коммунизм».

Предсмертная записка моему сыну не принадлежит. Она написана в иудейских традициях. Твою новую книгу «Литвиненко, Луговой и Пятая колонна» я с большим интересом начал читать. И сообщу тебе свои комментарии дополнительно.

Никита Чекулин: А когда Вы впервые узнали о полонии? Кто Вам сообщил о нём? Как Вы сами оцениваете реалистичность применения полония для отравления Вашего сына или кого-либо ещё?

Вальтер Литвиненко: Про полоний я  узнал в день смерти Саши. Мы все — Марина,  Толик и я приехали домой к Марине. А чуть позже приехали люди в масках и с дозиметрами, обошли всю квартиру — Марина сказала: «полоний ищут, т.к. через три часа после смерти Саши из мочи выделили полоний». Они походили всё поизмеряли, потом всех вывели из дома, закрыли и опечатали дом. Отец пошёл ночевать к Закаеву, а Марина с Толиком куда-то поехала к друзьям. А на утро они пошли на «спонтанную» пресс-конференцию, на которой я плакал, выступал и кричал про полоний.

А в это самое время Гольдфарб мне сзади шептал: «Вальтер, не говори про полоний!». А я всё равно произнёс слово полоний, считая тогда, что он мог быть использован для отравления сына. Теперь, я понимаю, что полонием нельзя никого отравить без отравления самого отравителя.

Именно поэтому им, организаторам провокации на смерти моего сына, после моего такого заявления стало уже деваться некуда и пришлось придерживаться только этой ложной версии с полонием.

Кстати только что на Сашином сайте видел заголовок – «Дом Александра Литвиненко всё ещё признаётся заражённым»  - это наверняка написано для российских читателей, так как многие в Англии знают, что ещё 1,5 года назад Марина звонила нам и хвасталась, что наконец-то их дом продался, и теперь она может приниматься за поиски другого дома для приобретения жилья. А год назад где-то ноябре-декабре она купила дом и позже в него переехала (она звонила нам со Скайпа Закаева) и говорила, что дом теперь её в хорошем районе Лондона и она счастлива. А нам непонятно. Если их бывший дом продался, как может быть так, что он всё ещё считается заражённым от Саши?

И ещё — Сашины вещи, которые она присылала нам дважды и привозила с собой где-то весной 2009 года — почему эти вещи не утилизированы, если есть опасность заражения полонием? После  его смерти Марина  говорила мне, что Сашу в день отравления (вернее, на следующий день) рвало через каждые 10 минут и она, по всей видимости, тоже заразилась через пары яда. Кстати, Саша тогда звонил мне и говорил: «Папа, я чем-то отравился, что делать?» Я посоветовал ему промываться марганцовкой, что он и сделал, из-за чего и уменьшил дозировку. Мы все подозреваем, что они ему подсыпали отраву (таллий) ещё и в госпитале, потому что ему периодически становилось совсем хорошо и он даже хотел несколько раз собирался выписываться. Тёща его  в этот момент была там, и как-то мы не могли дозвониться до Лондона, позвонили ей — она нас уверила, что Саша пошёл на поправку, и она спокойная улетела из Лондона в Москву, а на следующий день у Саши уже отнялись ноги… Но у Марины, как и у её сына Толика, никаких последствий «заражения через пары яда» ни тогда, ни потом выявлено не было! Как впрочем, и у меня самого. Тело моего сына было захоронено в тяжелейшем саркофаге, а вещи умершего, несмотря на наличие якобы радиационной угрозы,  были утилизированы в обычном мусоре.

Никита Чекулин: А что Вы можете рассказать о встрече Александра с Марио Скарамеллой, которого подозревали в причастности к отравлению? И что Вы наблюдали в  отношениях между сыном и его второй женой Мариной, так мы с сыном были свидетелями её потребительского отношения к Александру, отсутствия настоящей любви и уважения?

Вальтер Литвиненко: По поводу Скарамеллы, хочу подчеркнуть. Он должен был приехать в середине ноября 2006 года в Лондон. Об этом ему через Максима передал приглашение  Саша. А потом Макс говорит, что я с удивлением узнал, что он прилетел в Лондон уже первого ноября, для того чтобы показать Саше какой-то факс, который он сам получил по почте. Как будто нельзя было его переслать также по той же электронной почте!? Подозреваю, что это кто-то из плешки дёрнул Скарамеллу для прикрытия. Потому и главной версией у Саши был именно Скарамелла, прилетевший раньше договорённости и внезапно…

Мой сын Максим вспомнил — незадолго до выборов в Италии, то есть в 2005 году приезжала Марина и просила Макса познакомить её со Скарамеллой и другими знакомыми Саши, в том числе из Сан Марино. Саша тогда ещё был жив, зачем ей это было,  мы так и не поняли. Но  теперь можно сделать вывод, что уже тогда Марина готовилась занять место мужа «по всем фронтам» у Березовского. И ещё мы все отчётливо запомнили,  когда Саша умирал, и если мы звонили Марине,  её  интонация в голосе была совсем не отчаянная, как должно быть при переживании за любимого человека. Она отвечала с каким-то заигрыванием в голосе. Моя дочка всё время удивлялась, а я оправдывал Марину — молодец, как же она умеет держать себя в руках. Дочка с её мамой, моей женой, к сожалению ушедшей год назад,  всегда видели человека насквозь. Они всегда не верили  Березовскому и Марине. Моя покойная супруга говорила: «Ой, говорит, о какой любви ты говоришь, ей нужен был ребёнок, она и добилась своего, а как Сашка любил Наташу (первую жену) — это было видно, здесь такого нет». Хотя он всегда пытался показательно ласково разговаривать с Марусей по телефону в нашем присутствии, но напряжение в их отношениях было видно.

Никита Чекулин:  Скажите, Вы слышали о так называемом коронерском суде в Лондоне, в котором будет слушаться дело о смерти Александра Литвиненко, и что Вы думаете о таком суде?

У тебя прочитал об этом суде, готовящемся, как ты считаешь, при участии Гольдфарба. Ну, куда это годится, когда судья признал Березовского заинтересованным человеком по делу, а не меня, его отца? Не тебя, дружившего с моим сыном? Если суд не объективный – значит, на него позовут тех, кто не сможет своими показаниями навредить придуманной убийцами линии. Если бы Марина действительно билась за правду — она пригласила бы всех, кто хоть как-то причастен к этому, в надежде на установление истины по крупинкам правды — это логика любого честного человека, правда же? А теперь, после твоих объяснений, нам стало понятным, зачем Марина заявила о том, что мой сын якобы работал и на МИ5 и на МИ6. И я в отчаянии поверил в это! Ведь никто так внимания не обратил, что совершенно это две разные службы, а ты свидетель того, что он ни на ту, ни на другую службу мой сын никогда не работал. Это голословное утверждение Марины, нужно было, чтобы увести от себя подозрения в причастности к убийству мужа! Ведь действительно только благодаря заявлениям Саши и Гольдфарба о якобы готовившемся покушении на Березовского в лондонском суде в 2003 году, Борис незаконно получил политическое убежище. Саша для него был опасным свидетелем.

Мы благодарны тебе за твоё интервью «Березовский занервничал», мой сын Максим действительно честнейший человек, никогда чужой копейки не возьмёт (хозяин ресторана только ему доверяет закрывать кассу и распоряжаться продуктами, т.к. за много лет он его ни разу не подвёл). А тут его обвинил Гольдфарб чуть ли не в воровстве, он так переживал, пол страны знакомых, все его уважают, он очень открытый и добродушный человек, а тут такое…

Хочу, Никита, выразить тебе от всей нашей семьи спасибо  уважение и благодарность за твоё неравнодушие и ревность в установлении справедливости! Прошу тебя передай следствию в России мои ответы на твои вопросы. Может быть, это поможет установлению настоящих убийц моего сына!

P.S. Материалы по теме:

«Как можно искать преступника, не зная от чего умерла жертва»
Подробная информация по делу Литвиненко, фрагмент из книги Чекулина «Викиликс, Березовский и убийство Литвиненко»
Фильм с участием Никиты Чекулина и меня — «Лондонский синдром»
«Русская политика- 3», интервью с Никитой Чекулиным
Интервью с Никитой Чекулиным «Викиликс, Березовский и убийство Литвиненко.
«Пятая колонна и «дело Литвиненко»
Отец Литвиненко поверил, что Россия не убивала его сына
Лондонский синдром