Иммиграционный процесс и европейская идентичность.

Миграция в современном мире – составная часть глобальных процессов и одновременно продукт глобализации. Причем миграция населения началась еще во времена палеолита и неолита. Человек, выйдя за пределы Африки, где он, собственно говоря, появился, дал много волн миграции. Причинами древних и последующих миграций являлись природные катастрофы и дефицит ресурсов. Наиболее известными миграциями являлись переселения в первых веках нашей эры. Они и вошли в историю под названием «Великие переселения народов». Миграции изменяли мир и являлись причинами гибели народов и государств. Например, Римской империи.

Европа является тем регионом, на котором можно наблюдать за основными процессами и тенденциями миграции. В отличие от США, где само по себе формирование государства предполагало массовую иммиграцию населения, в Европе миграционный процесс набрал силу сравнительно недавно. Трудовые ресурсы многих европейских стран в течение многих лет пополнялись и пополняются за счет трудовых иммигрантов и уже просто не могут обойтись без них. Но в настоящее время миграция из области социально-экономического и культурного феномена Европы переходит в разряд политической проблемы. Европейский континент ежегодно принимает около двух миллионов мигрантов, что в пропорциональном соотношении значительно больше, чем любой другой регион мира, не исключая Соединенные Штаты и Канаду. Настало время, когда не только нелегальная, но и легальная миграция стала создавать различные проблемы для внутренней жизни европейских стран и ЕС в целом. В частности, мы имеем дело с известным «конфликтом цивилизаций», который дестабилизирует политическую обстановку в Евросоюзе и в отдельных европейских странах.

Вполне очевидно, что увеличение потоков миграции в Европу представляет собой отражение мировой тенденции, которая, по оценкам специализированных структур ООН, не только не подает признаков стабилизации, а, напротив, - прогнозирует к середине ХХI века существенный рост на 40-50 процентов¹ . В этой связи понимание взаимосвязи политических процессов и миграции, а также выявление сущности, характера и направленности их взаимодействия на обозримую перспективу становится неотъемлемым элементом планирования национальной безопасности.

Вполне очевидно, что выявление роли и места миграции в современном политическом процессе невозможно в рамках традиционных подходов к изучению этого феномена. Изучение миграции в демографическом, социально-экономическом контекстах, в отрыве от политических процессов вряд ли позволит достичь прогнозирования миграционной ситуации и ее негативных последствий. Разработка концептуальной парадигмы анализа взаимосвязи миграции и политического процесса, связанная с потребностью в ревизии ряда традиционных понятий в политологическом контексте, актуализирует необходимость интенсификации этого тренда в политических исследованиях.

Бурный политический процесс, как на глобальном, так и на национальном уровнях, протекает сегодня на фоне обострения миграционных процессов в контексте общей унификации мирового социального, экономического, культурного и политического пространства. Геополитические катаклизмы современного мира с неизбежностью приводят к новым волнам миграции, трансформируют данное явление не только в жесткий многовекторный процесс глобализации, но и возводят все сопутствующие ей проблемы, в том числе проблему беженцев, в ранг общечеловеческих² . В конечном счете происходит прямое влияние на политическую жизнь в регионах и странах, напрямую и косвенно вовлеченных в эти процессы. В результате глобализации и активизации миграционных процессов внешняя и внутренняя миграция провоцирует болезненные политические последствия, включая сферу национальной и региональной безопасности Европы³

Миграция и порожденные ею проблемы в странах европейского сообщества, с одной стороны, используются отдельными партиями и политическими движениями для достижения своих политических интересов, а, с другой, становятся объектом государственного управления с целью достижения социально и политического консенсуса. Наблюдаемое в ряде стран ЕС чрезмерно активное вовлечение мигрантов в политическую жизнь делает их динамичными участниками партийно-политических процессов. К тому же интенсификация миграционных потоков в конце прошлого века была обусловлена, прежде всего, социально-политическими и социально-психологическими факторами, с которыми мировой процесс столкнулся на стыке веков. Среди них, в первую очередь, ликвидация так называемых «старых» и появление «новых» государств; этнополитические, военные, территориальные конфликты, кризис, а затем и деформация политического сознания и политической культуры людей, находящихся в условиях политической трансформации и т.п. Следствием этой трансформации Старого света стала политическая дестабилизация на разных уровнях политической реальности. Совокупность этнополитических, социальных, экономических и этнокультурных изменений оказалась стартовым механизмом для формирования доселе латентной территориальной подвижности населения, породила проблемы беженцев, которые, как правило, стали дестабилизирующим фактором не только экономического, но и политического развития той или иной европейской страны⁴ .

Неизбежность решения проблемы беженцев, как не только европейской, но и глобальной проблемы, наталкивается на необходимость разработки гибких инновационных подходов к решению проблем международной миграции, поиска новых механизмов ее управления на региональном и локальном уровнях, так как политическая глобализация снижает эффективность уже существующих механизмов регулирования миграционными процессами на локальном, региональном, глобальном уровнях и делает существующие методы адаптации мигрантов, принятые в бюрократических структурах ЕС, малоэффективными, а, зачастую, и контрпродуктивными⁵ . Новые подходы могут быть ориентированы на политические инициативы, направленные на снижение давления неорганизованной миграции как в потенциальных районах въезда, так и выезда; помощь любым странам и районам в решении проблем внезапной массовой миграции; разработку эффективных программ как возвращения мигрантов в страны-происхождения или третьи страны, так и адаптации их в принимающее сообщество.

Не существует общепризнанного определения и подхода к классификации вынужденных мигрантов. В Конвенции ООН о статусе беженцев 1961 года беженцы определяются как лица, которые «в силу вполне обоснованных опасностей стать жертвами преследований по признаку расы, вероисповедания, гражданства, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений находятся вне страны своей гражданской принадлежности»⁶ . Существует более расширенное толкование данного понятия. Так, в Конвенции ОАЕ говорится о том, что беженец – это любое лицо, которое в результате внешней агрессии, оккупации, иностранного господства или событий, серьезно нарушающих общественный порядок, вынуждены покинуть свое традиционное местожительства⁷ .

Самое широкое (в документах Комиссии по международным гуманитарным вопросам) определение рассматривает беженца как жертву нарушения правопорядка, независимо от причин или различного рода бедствий. Широкие определения данного явления базируются на допущении того, что выталкивающими факторами могут быть и экологические, и индустриальные бедствия, и реализация некоторых «сомнительных» правительственных программ.

Так как современные миграционные процессы несут в себе политическую нагрузку, связанную с давлением на сложившиеся политические институты с трансформацией основных маркеров политической жизни, с угрозой политической стабильности и национальной безопасности, представляется наиболее точным ставить вопрос о необходимости создания целостной специальной политологической теории, которую можно назвать политическая миграциология.

Миграционный процесс в современном мире влияет на политическую жизнь как принимающего, так и отдающего общества, то есть происходит политизация миграционного процесса, но и, в свою очередь, сама социальная, политическая, духовная, экономическая ситуации воздействуют на этот процесс, что приводит к появлению политического компонента у миграционного процесса.

Экономический кризис и резкое сужение рынков труда в европейских странах в конце 2000-х годов поставил проблему миграции и национальной безопасности на одно из первых мест в политике государств, что привело к отказу ряда европейских стран от политики «открытых дверей». Кроме этого, культурные различия обострили конкуренцию на рынках труда между местным и пришлым населением, что привело к росту социальной напряженности и породило множество бытовых фобий. Постоянное присутствие большого числа мигрантов стало восприниматься населением как угроза различным видам безопасности, а это, в свою очередь, выразилось (пусть даже неявным образом) в новой иммиграционной политике, имеющей жестко ограничительную направленность⁸ .

Как уже отмечалось, со второй половины прошлого века миграция приобрела планетарные масштабы, стала глобальным явлением, затронувшим большинство современных стран и народов, оказало воздействие на все стороны их жизни.

Именно в это время миграция перестала быть преимущественно добровольным явлением, и стала обусловливаться принудительными и вынужденными причинами. В отличие от предшествующих эпох взаимосвязи между миграциями и социально-политическими трансформациями стали более глубокими, миграционные процессы превратились в один из главных факторов социальных и политических модернизаций.

Европейские демократические государства проводят политику интеграции мигрантов путем предоставления им и их семьям гражданства. Однако политика ассимиляции, как правило, терпит провал⁹ . Напротив, этнические сообщества «новых европейцев» развиваются и крепнут. Судя по всему, «новые» граждане не становятся частью той или иной европейской нации в традиционном понимании, то есть не проявляют интереса и не разделяют ее доминирующую культуру. Культурное и этническое единство перестало быть непременным признаком нации. Эти процессы наблюдаются пока в некой эмбриональной форме, но, вполне очевидно, что уже сейчас они приобретают роль континентального тренда¹⁰ .

Разумеется, Европа обеспокоена подобным развитием событий. К примеру, в ходе предвыборной кампании в ФРГ в 2002 году большинство немецких избирателей высказалось за формулу «работникам - да, беженцам - нет». В результате высококвалифицированные специалисты получили возможность предлагать свои услуги на мировом рынке труда¹¹ .

Необходимо отметить, что факторы, определяющие миграционные процессы последних лет, по своей сути являются чрезвычайными, стрессовыми, шоковыми, а применительно к миграционному процессу в Европе их воздействие формирует массовую готовность к обвальной миграции. Эта готовность, развиваясь взрывоопасно, накладывает свой отпечаток на последующие стадии процесса, «изменяя энергетику, мощность и географию потоков, реконструируя адаптационные процессы»¹² .

Стоит отметить, что параллельно с деструктивными процессами на самом европейском континенте на характер миграционных процессов оказали влияние и квазистимулирующие факторы, происходившие на пространствах бывшего СССР. Политика открытых дверей, включение России, постсоветских государств, стран-членов бывшего Варшавского договора в систему международной миграции, трансформация экономики на рыночный манер способствовали развитию примитивной коммерции, челночной торговли, а, следовательно, создавали стимулирующие предпосылки для миграционных процессов и, в первую очередь, возможность для создания новых рабочих мест¹³ .

В этом контексте миграционная политика европейских государств была направлена, в первую очередь, на то, чтобы изменить или поддержать численность и состав населения отдельного государства и даже отдельных его частей путем воздействия на направление движения и состав мигрантов. Ее цель сводилась к обеспечению рационального размещения человеческих ресурсов с точки зрения максимально возможного и безболезненного развития экономики и населения, улучшение его качественного состава, равномерного, насколько это было возможно, развития отдельных регионов, сглаживания социально-экономической дифференциации в условиях жизни населения. В этой связи характерными являются законодательные процедуры ряда государств – членов Евросоюза (Бельгии, Нидерландов, Франции, ФРГ) по запрещению ношения элементов традиционной мусульманской одежды (паранджи и никаба) в общественных местах¹⁴ .

Тем не менее, продолжающаяся возможность выхода процесса миграции из-под контроля является следствием, по крайней мере, слабости миграционной политики, методов регулирования и подходов, используемых Европейским Союзом в настоящее время. И хотя за последнюю четверть века причины, природа и структура миграционных перемещений значительно изменились,- национальные и европейские правовые нормы и механизмы управления миграционными потоками практически остались прежними. Существующие юридические и институциональные инструменты и механизмы ЕС, какими бы эффективными они ни были в прошлом, оказываются неадекватными в условиях обвальной международной миграции. Вполне понятно, что они не были рассчитаны ни на огромное число новых проблем, ни на сложности, которые повлекли за собой массовое перемещение людей.

Проблема поиска убежища в широком смысле слова продолжает оставаться двусторонней и требует нового осмысления. В условиях обвальной миграционной ситуации в странах ЕС на повестке дня его специализированных структур стоит задача определить, каким образом можно упорядочить поток беженцев, сделать систему более демократичной, цельной и равноправной, обеспечивая постоянную или временную защиту различных категорий вынужденных переселенцев с учетом их реальных потребностей¹⁵ .

В контексте европейских стандартов право на перемену места жительства, с возможностью легально покинуть свою страну, является одним из фундаментальных прав человека. При этом речь идет не только о гуманистическом и политическом смысле этой формулы как главном ее принципе, но и об ее экономических аспектах. Свобода передвижения людей рассматривается европейским правом наравне со свободным движением товаров, услуг и капитала.

Вместе с тем отсутствие концептуальной транспарентности затрудняет разработку разумной и четко определенной миграционной политики и соответствующих норм, а также препятствует эффективному управлению миграционными потоками на основе международного права и сотрудничества. Свидетельством этому является отсутствие в европейском праве однозначного определения понятия свободы передвижения¹⁶ .

По оценкам ООН в настоящее время миграцией охвачено свыше 100 млн. человек. В основе этого процесса лежит не только усиление интернационализации хозяйственных связей, но и экономическая и социальная нестабильность, локальные конфликты, нарушения прав человека, стихийные бедствия и экономические потрясения.

Как уже отмечалось, в 90-е годы прошлого столетия произошло резкое увеличение притока вынужденных мигрантов, в связи с чем иммиграционное законодательство, которое раньше считалось довольно либеральным, было ужесточено во всех странах Европейского Союза. Увеличение притока вынужденных мигрантов привело к резкому увеличению расходов на их прием и обустройство, обострению конкуренции на рынке труда, усилению нагрузки на сферу бесплатных социальных услуг и ухудшению криминогенной ситуации. Это не могло не вызвать массового недовольства граждан большинства европейских стран и послужило причиной появления расистских настроений. Усилилась инфильтрация лиц, ищущих убежище, многие из которых под видом беженцев пытались таким образом обойти жесткие требования, предъявляемые к мигрантам.

В свою очередь, развитые европейские демократии, продолжающие принимать беженцев, отдают предпочтение политике дальнейшего переселения в другие страны или добровольной репатриации, когда возникает возможность урегулирования конфликта, вызвавшего миграцию.

Проблема беженцев становится одной из глобальных проблем, затрагивая политические интересы не только отдельных локальных, региональных политических сообществ, но и изменяя контуры и сущность мирового политического пространства, что приводит к необходимости выработки международной миграционной политики.

В современном мире происходит, с одной стороны, политизация миграционных процессов, а с другой – политические процессы становятся детерминированными миграционными волнами, что отражается в превращении миграции в неотъемлемый элемент системы национальной безопасности. Происходит политизация миграции как на локальном, региональном, так и глобальном уровнях. Современные миграционные процессы являются следствием политической модернизации, глобализации, нового витка контроля за географическим, экономическим, политическим, информационным пространством и несут в себе политическую нагрузку, связанную с давлением на сложившиеся политические институты, с трансформацией основных индикаторов политической жизни, с угрозой политической стабильности и национальной безопасности.

Таким образом, взаимообусловленность миграционного и политического процессов определяется, во-первых, политизацией миграционного процесса как условия обеспечения или подрыва национальной безопасности, во-вторых, уровнем политических составляющих миграционных процессов, которые вследствие конкурентной борьбы той или иной социальной группы стремятся достичь своих политических целей в условиях существующих или изменяющихся властно-иерархических отношений как в политической, социальной и экономической, так и духовно-культурной сфере принимающего общества. В целом же миграционный процесс затрагивает политические интересы не только отдельных локальных и региональных политических сообществ, но и заметно изменяет контуры и сущность европейского политического пространства.