Технарь-профессионал.Воспоминание.Арус.

ушкетеры. Кто это?

    В моем представлении это воины, по меньшей мере, умеющие стрелять из мушкета. И если учесть, что в их время был далеко не современный пистолет,  безущербно для боеготовности  валяющийся в ящике стола, можно только посочувствовать этим людям, постоянной головной болью которых была забота - как бы не отсырел порох и фитиль боеприпасов, обеспечение комплекса различных хитростей (включая применение различных сошек), снижающих рассеяние при стрельбе.

И можно представить, каким издевательствам со стороны коллег подвергся бы вдруг появившийся в то время киношный Дартаньян с его беспечностью, неуемной баламутой, козлиными песнями, псевдоблагородством  и наплевательским отношением к лошадям. Конечно, такой придурок – чистый вымысел, хотя прекрасно осознаю, что средний русский, как, между прочим, и француз с англичанином, видят особый шарм в любительстве, непрофессионализме. Ну не нравятся публике шибко серьезные, а, особенно, практичные. Эту благостную картину портят лишь американцы. Они почему-то, наоборот, ценят профессионалов и, если где-то на свете появляется серьезный спец, гражданство США и зеленый свет для дальнейшей деятельности и материального процветания ему обеспечен. Может поэтому почти все знакомые мне выдающиеся  специалисты того времени сейчас оказались в Штатах или Израиле. И уж не знаю – хорошо или плохо нынешней ученой молодежи работать в нашей стране в жестких материальных рамках без авторитетных учителей, но зато вне поля приличной научной конкуренции. Тем более, можно прислониться к нашей упитанной вертикали, с невиданной мощью блистающей всеми своими многоцветными гранями . Наверно, лишь по наивности американцы не предлагают иммиграцию этим нашим вертикальцам. Знали бы они, сколь эффективен  безразмерный российский холуеж!

А ведь, помнится, культ технарей-профессионалов был и в отечественных научно-исследовательских конторах шестидесятых годов. Не в пример сегодняшнему дню, хороших инженеров в обществе, безусловно, уважали. И сами специалисты, совершенно без принуждения и почти без материального стимулирования, работая по двенадцать- четырнадцать часов в день, включая субботы, но отчетливо ощущая величие результатов своего труда, становились самодостаточными. Поэтому, чтобы они особенно опасно не выпендривались, КПСС придумала по подковерным делам вместо Кардинала и его гвардейцев в идеологии – партком,  а  в шпионстве – отдел режима.

Правда, не думаю, чтобы последний был эффективен в отношении утечки техинформации на Запад. Если и были в то время  технические секреты, то они относились, в основном, к технологиям, алгоритмам, физическим процессам, функциональным схемам. А это было невдомек  Службам, которые сплошь и рядом были руководимы  боевыми, закаленными в гулагерной службе воинами. Но зато уж, не дай Бог, было инженеру в своей работе применить распространенные техницизмы: назвать бак танком, или электрический автоматический выключатель - автоматом. Ни-ни! А, например, для того, чтобы получить открытое (которое разрешено хранить дома) авторское свидетельство на новый плазмотрон для технологической резки металла, необходимо было его назвать горелкой. Это приводило к дебильной деформации терминов технического русского языка. Впрочем,  наиболее важные технические новшества, слава Богу, на уровне рафинированных идей все-таки достаточно свободно публиковались в открытой печати: "про иксы и игреки  материалы не секретятся".

Во ВНИИМРе богоподобно вальяжный начальник моего пятого отдела, стоящий у руля действительно больших технических свершений, от одного громадного стола резного дуба которого веяло великой несокрушимостью, при любом звонке из первого отдела мгновенно на глазах опускался, линял, терял дар речи и вытирал платком лысинку и шею.

В то время стараниями ФТИ с минимальным разрывом от изобретения фирмы Дженерал электрик появились первые отечественные тиристоры на ток вначале до 10 А  и на приличное для промышленных нужд напряжение до 300 В. Это УД-63 и УД-64, а затем, соответственно, Д235 и Д238 и далее уже на один-два порядка и более мощные. Как показала история, именно тиристоры произвели мощнейшую революцию в преобразовательной технике. Как ни странно, старшее поколение инженеров восприняло появление этих новых полупроводников весьма прохладно. Даже наиболее продвинутые инженеры зачастую были абсолютно уверены, что тиристоры никогда не заменят в серьезной технике их газонаполненные прототипы - тиратроны. Да и саму перспективу применения полупроводников, например, в военной технике рассматривали не иначе, как неудачную хохму. Причем, скепсис был не только у соотечественников. Например, ни в одной монографии того времени не писалось об одном из Богом данных главных достоинств тиристоров в преобразовательной технике - их самозащите при перегрузках по напряжению и скорости его нарастания. В отличие от транзисторов они не пробиваются, а переходят в обратимое включенное состояние. 

Очень быстро начали выпускаться и промышленные тиристоры в Москве и Подольске, а далее на специализированных заводах Саранска, Таллина, Запорожья.

Вот мне и  дали в 5 отделе ВНИИМРа провести НИР на предмет практического промышленного использования этих приборов в разработках института. И так уж получилось, что с тех пор  до сего времени тиристорная техника стала основой моей профессиональной деятельности…

Очень украшали жизнь служебные командировки. Они были, в основном, связаны с пусконаладкой оборудования в различных филиалах Академии наук (АН). Там видел частенько умнейших интеллектуалов, перед которыми  инстинктивно преклонялся. Хотя, правда, особенно и не страдал, «как они от меня далеки-далеки: никогда не дадут руки».

В московском РАИАНе дивился факту руководства технической частью мощного электронного ускорителя талантливым  добродушным беспартийным парнишкой, только что закончившим институт. Вне АН подобное было немыслимо.

В Ереванском филиале АН участвовал в настройке оборудования крупнейшего в стране ускорителя АРУС. Сам ускоритель - это громаднейший прибор для научных исследований, раскинувшийся на многих гектарах роскошного фруктового сада. Этот прибор был уникальным в мировой науке, и его, можно сказать, изготавливала вся страна, не считаясь с материальными затратами, в том числе, на электроэнергию и металл. Реальными хозяевами были талантливые армянские физики, переполненные идеями исследования микромира, но имевшие весьма смутное представление о том, как поддерживать жизнь  килотонн  этого изысканного железа. Отсутствие хозяйского глаза, помноженное на советскую безответственность, приводило к громадным потерям рабочего времени ускорителя. Вопреки  установленным эксплуатационным нормам ускоритель почти непрерывно ремонтировался.  Сейчас в это трудно поверить, но на ускорителе не было полного пакета монтажных схем, например, при ремонте обычно приходилось интуитивно догадываться, где расположена та или иная силовая коммуникация.

Например, однажды  в нагрузке моей установки  где-то при достижении 15 кВ начал пробивать на корпус силовой кабель. Слышались периодические удары пробоев, но, где все это происходит конкретно подсказать никто не мог. Обычно в таких случаях надо было обращаться к местному  толковому монтажнику  К. Только в его личных записях на ученических тетрадях могла сохраниться информация о том, в какой из бесчисленных траншей мог проходить поврежденный кабель. Он мне и подсказал это, причем исключительно из личной симпатии. Хотя могло бы быть и иначе. Рассказывают, что много позже К ушел с работы на ускорителе, прихватив с собой черновички монтажных схем для дальнейшей успешной подковерной торговли информацией (тут я, безусловно, на его стороне:  во всех случаях специалист имеет моральное право любым способом заставить бюрократов оплачивать его квалификацию).

Так вот я узнал, в какой именно траншее следует искать пробой. Теперь надо бы было поставить туда специально предназначенную для подобных дел портативную следящую телевизионную установку. Но она почему-то оказалась не исправна. Не оказалось и простого «матюгальника» (дистанционного переговорного устройства). Пришлось наблюдения осуществлять «органолептическим способом». Уселся в траншее на деревянный ящик из-под винных бутылок. Голова в полуметре от кабеля 30 кВ, правда, к счастью, экранированного. Договорились о том, как буду сигналить по проводкам, подсоединенным к тестеру, пока жив и не оглох. К счастью, место пробоя оказалось метрах в двадцати от меня. Но страха от первого удара пробоя поднатерпелся. А пробитый кабель заменили в течение недели.

Но самым тяжелым было испытание было температурой в августе. Конечно же, на ускорителе был предусмотрен кондиционер. Но он не работал. По уважительной причине. Рассказывали, что когда стали проверять его воздушный фильтр, обнаружили в нем массу насекомых, включая ужасных пауков и скорпионов. Тут же в благородном порыве сыпанули туда пачку отравы. И уж после этого сообщили службе саннадзора, которая и запретила на несколько месяцев включать вентиляцию. Так что пришлось настраивать силовое высоковольтное оборудование по пояс голым. Да еще однажды на соседней установке взорвался высоковольтный фторопластовый конденсатор. Он и объемом–то всего (тьфу!) не более литра. Но почему-то фторопласт превратился в легчайшие хлопья черной взвеси, которая полностью осела на оборудовании лишь через несколько дней. К счастью, эта взвесь оказалась не электропроводной и таким образом не инициировала аварийные пробои работающих установок, но наши красные голые потные тела быстро облагородились дымчатым налетом, подобным пуху только что вылупившихся из яйца гусят.

Экспериментально обнаружил, что  в жару  не хочется, да и нельзя ничего мясного. В обед  систематически потреблял только хлеб, сметану, брынзу и сухое вино. Мяса захотелось лишь сразу же по прилете домой.

В процессе всех этих командировочных перепетий познакомился с уникальной  талантливой личностью Барышевым Александром Ивановичем. Именно он руководил железом и  умно разгребал непрерывный поток всяческих технических неувязок. Поражала его необычная для такого дела добродушная бесхитростность и нежелание, а, скорее всего, полное неумение лицемерить. И вечно руководство вызывало его для битья, а он никогда не юлил,  благородно говорил только правду, премного приправляя ее своим неизменно дерзким юмором. Своим примером он заставлял быть честными всех вокруг, включая и меня. Стыдно было при нем хитрить!

Как обычно у благородных людей, нелегкой оказалась его судьба. Да и сын его оказался не менее уникален. Говорят, занимался биологией. И его укусила змея. А умер преждевременно в ванной, попытавшись, как Йог в воде не дышать пять минут…

А вот один эпизод, который мог произойти в те времена лишь в системе Академии наук…  На проходной ускорителя засекли мужичка, пытавшегося спереть кусок провода. Проступок был типичным: каждый тащил домой, что плохо лежало. Тем более, что купить промышленную электрику в магазине было, мягко сказать, проблематично. Обычно в таких случаях охрана барахлецо конфисковывала в свою пользу, и дело закрывалось. А тут охранниеи и несун оказались различных национальностей.  Поэтому раскрутили  дело по максимуму. Причем разборку  этого вопроса предоставили самому главному начальнику, одному из известнейших  академиков того времени. Не помню уж - кому из знаменитых братьев: Алиханову или Алиханяну. И вот, выслушав доводы охраны о необходимости передачи дела в суд, он заявил, что если это справедливо, то в первую очередь судить надо его самого, поскольку накануне ему в доме сделали проводку из  подобных складских материалов!.. Уж не знаю,  как этот скандал удалось замять. Вот такие чудеса происходили в то время  в АН.

А вот другой  штришок. В самый первый день  приезда меня направили к даме для оформления документов и организации жилья. Это была, скажем, южная, но вовсе не армянских кровей иностранка, чуть постарше меня, удивительно  толковая, нежная, необычно для нашего сурового севера вежливая и доброжелательная. Среди прочего я стал канючить о сложностях с пропитанием. Она ответила, что эти требования очень справедливы и поэтому будет каждый день варить суп и приносить ко мне в номер для совместной трапезы, тем более, что она живет в той же общаге. И вообще, при желании она может меня помыть в ванной. А для того, чтобы погасить мое сомнение и удивление в изысканности сервиса, она открыла записную книжку с обширным списком ленинградцев,  хорошо знакомых мне сотрудников, пользовавшихся ранее ее услугами. Уф! Меня пока в этом списке не было.

Кроме того, она дала  прочесть на один день  рукописную пачку отпечатанных листочков, с длиннющим заголовком, где бесстыдно фигурировали слова «мир», «демократия», «социализм», подписанных каким-то А.Д. Сахаровым. С неохотой взял я этот материал, попахивающий шизофренией. Но начал читать и не мог оторваться: все необычно честно, смело  и точно. Ни одного возражения. Долго ходил под впечатлением. Много раз перечитывал и думал. В конце концов попросил статью снова, чтобы снять копию. Но она наотрез отказалась, и, глядя на меня все теми же честными доброжелательными глазами, заявила, что я все придумал и никаких бумажек мне не показывала.

Непрерывно там демонстрировались самого различного свойства зарубежные фильмы, распространяемые через АН, которыми в других местах и не пахло. Например, удалось посмотреть полнометражный  двухчасовой фильм без купюр о только что прошедшем знаменитом хеппенинге в Вудстоке. Совершенно потрясающее для того времени зрелище по фактуре, жанру, композиции и режиссуре.

Об этом всем = www.novishp.narod.ru