ТЕРНИСТЫЙ ПУТЬ ТЕРЦЕВ

Когда казачество станет реальной силой на Кавказе?

Если завтра война?

      В конце июня 1990 года в Москве состоялся Большой учредительный круг Союза казаков. В его работе приняли участие 263 делегата. В результате двухдневных бурных дебатов атаманом избрали потомственного донского казака, доктора экономических наук Александра Мартынова.

      На Ставрополье знаки атаманского отличия доверили инженеру-геофизику Петру Федосову. «Ставропольский краевой союз казаков» уже в мае 1991 года собрал под свои знамена около 25 тысяч «штыков». Процесс пошел настолько стремительно, что действующая федеральная власть не смогла определиться с тем, в какое русло направить эмоциональный подъем станичников.

       Казачье движение сразу натолкнулось на две глобальные проблемы, наложившие отпечаток на все дальнейшие этапы жизни терцев: неспособность федерального центра решить экономические и политические проблемы Кавказа, и, как следствие этого захлестнувший республики Северного Кавказа всплеск националистических и сепаратистских настроений. Эти проблемы не решены и сегодня.

       В октябре 1992 года осетино-ингушское противостояние переросло в кровавый конфликт на территории Пригородного района в окрестностях Владикавказа. Казачьи формирования объявили себя частью народного ополчения и в дальнейшем несколько лет участвовали в боевых действиях в статусе добровольцев. Практически в одно время несколько сот терских казаков держали оборону в окопах Приднестровья.

       Затем взорвалась тишина на грузино-абхазской границе. В боевых действиях на территории Абхазии, в том числе и в освобождении Сухуми 27 сентября 1993 года, принимали участие не только крупные отряды, сформированные из представителей северокавказских народов, но и казачьи формирования. По свидетельству участников событий, в Абхазии погибло около 70 наших земляков.

        Когда в верхах было принято решение разрубить чеченский узел, понюхавшие пороху казачьи отряды представляли собой реальную силу.

        Проявление боевого духа явилось немаловажным аргументом в требовании восстановления казачьих воинских частей, где станичники могли бы служить в соответствии со своими традициями. Это требование было одним из основных и стояло в одном ряду с необходимостью решения о реабилитации и восстановлении права землепользования. С этими тремя пунктами казаки связывали понятие «возрождения». Однако полноценное возрождение казачьего уклада пока что вопрос завтрашнего дня.

90-е – время упущенных возможностей.

        Власти всех уровней в начале 90-х находились в состоянии растерянности, охотно давали различные обещания, делали всё, чтобы сбить накал страстей развернувшихся вокруг казачьей темы.

        В августе 1993 года в Москве была проведена экстренная встреча с представителями Правительства РФ. Казачью делегацию принял вице-премьер Шумейко. Казакам пообещали передать широкие полномочия по защите русского населения на Кавказе. Но при этом, в очередной раз, конкретных решений принято не было. Это становилось знаком отличия в отношениях между тогдашней властью и казачьими лидерами, не искушенными в политических хитросплетениях. Казаков старались держать на коротком поводке уговоров, обещаний и громких декларативных заявлений, призванных оттянуть время и пустить казачье движение по тупиковому пути. Что в итоге и произошло.

         В апреле 1994 года было подготовлено постановление Правительства РФ «О концепции государственной политики по отношении к казачеству», в котором было признано необходимым : возрождение основы казачьего уклада – государственной службы; определение вида и формы государственной службы казаков и механизма госуправления и казачьего самоуправления; восстановления традиционных казачьих территориальных объединений – войско, округ, отдел, станица, хутор; воссоздание казачьей общины с восстановлением традиционного землепользования.

           К сожалению, и этот документ имел декларативный характер, который представлял собой «протокол о намерениях» со стороны федерального центра сделать казачье движение карманным. Попыток внести поправки в существующее федеральное законодательство не было на уровне обсуждения.

           В итоге, многие, кто стоял у истоков возрождения, видя тщетность попыток пробить стену непонимания, повесили казачье обмундирование в шкаф.

           Уходили те, кому была близка сама идея возвращения казачьих традиций. Иными словами, на ком держались казачьи территориальные объединения. Не все ушли, но их осталось очень мало, на общем фоне тех кого принято называть «ряжеными». Обидно, тем более, если вспомнить, какие возможности были упущены.

С верой и надеждой

           Впрочем, казаки, которые, не опустили руки, не имеют желания уподобляться общей массе «ряженых» оставляют свой добрый след. Усилиями казаков поднимаются храмы, возводятся памятники героям Кавказской войны, да примеров очень много.

           Вера и надежда держат казака на этой земле. На земле, которая обильно полита кровью казаков терцев со времен освоения Кавказа. И обязательно крепкие корни.