Можно обмануть других, но нельзя обмануть себя….

Если проблему можно разрешить, не стоит о ней беспокоиться. 
Если проблема неразрешима, беспокоиться о ней бессмысленно.
Далай Лама

Я считаю, что в жизни не бывает неразрешимых проблем по принципу Далай Ламы, но, первый раз в жизни, услышав эту историю, я не нашлась, что ответить и посоветовать…. Дело в том, что жизнь всегда наказывает за причиненную другим боль и умышленный расчет, потому что:
 
Можно обмануть других, но нельзя обмануть себя….

Оля сидела у окна и слушала музыку в наушниках. Это успокаивало ее, настраивало на положительный лад и все в жизни казалось не таким сложным, как обстояло на самом деле. А было все очень сложно.
В 10 лет Оля потеряла родителей. Они погибли в автокатастрофе. Оля с сестрой остались совсем одни на белом свете. Сестре – Лене на тот момент было уже 18 и ей ничего не оставалось, как пытаться выжить единственным способом, которым она владела на тот момент – это шить. Лена  окончила курсы кройки и шитья в шестнадцатилетнем возрасте и всегда мечтала стать модельером. Но этим мечтам не суждено было пока сбыться. Ей пришлось, чтобы прокормить их обоих стать швеей. Она очень хорошо шила, обладала природным вкусом и художественным шитьем. Она все время что-то рисовала, и эти листочки были разбросаны по всей их маленькой квартире, доставшейся после смерти родителей.
Шила Лена на дому, но клиентуры было мало, и она устроилась в ателье. Через пару лет она уже могла уйти с ателье и начать собственное дело. Ее заметил владелец этого ателье. Он понял, что за талант у него случайно работает и что через еще пару-тройку лет она станет недосягаемой модисткой, но чтобы поймать за хвост ее будущую славу необходимо удержать ее. Лена была очень миловидной девушкой, не сказать, что яркая красавица, но все в чертах ее лица было правильным, ровным. Русые волосы и длинная коса, делали ее настоящей русской красавицей.
Виктор Анатольевич, ее директор начал планомерно и медленно ухаживать за ней, дарить ей дорогие подарки и через полгода они поженились.
Они переехали в его шикарную двухъярусную квартиру элитной планировки в самом престижном районе города. Он давно собирался заняться другим проектом, именно поэтому все дела с ателье он передал жене, а она сделала из этого ателье самый престижный и дорогой салон города, где шили эксклюзивные модели платьев, деловых костюмов и свадебных нарядов.
Первый раз Виктор увидел Олю, когда ей было 12 лет. Его поразила эта девочка с первого взгляда. Первое, что бросалось в глаза это необычайно огромного размера глаза, большие, черные как у цыганки, они казалось, пронзали тебя насквозь и видели намного дальше, чем тебе бы хотелось. Черные длинные ресницы только усиливали этот эффект. Но во всем остальном она не производила впечатление. Подростковые комплексы, она мало говорила, только начавшаяся формироваться фигура, прыщавое, угрюмое лицо, которое она прятала волосами и тяжелой челкой. Но это была сестра Лены, и поэтому ему приходилось быть осторожной с ней, чтобы не обидеть. Оля очень тяжело переживала переходный возраст, усугубленный ранней потерей родителей. Именно поэтому Лена оберегала и лелеяла ее.
Но Ольга менялась на глазах. И конечно этому способствовала сестра. Она отправила ее к косметологу лечить лицо, всегда модно одевала, не позволяла, есть «на ночь» и «вредные» продукты, записала в бассейн и спортзал, всегда следила за осанкой и походкой и через пару лет она уже гордилась своей сестрой, считая, что такую красавицу можно очень выгодно выдать замуж.
В пятнадцать лет Оля стала высокой, статной, с красивой фигурой девушкой. Затаенная печаль в ее глазах придавала выражению ее лица таинственность и неповторимость. Сестра отправила ее на курсы изучения иностранного языка и твердо вознамерилась выдать замуж ее за богатого иностранца. А Оля? Хотела ли она этого? Конечно, нет. Но она очень любила свою сестру, старалась поменьше ее расстраивать и во всем угодить. Она понимала, что если бы не ее сестра неизвестно как сложилась бы ее жизнь после смерти родителей.
Другими глазами на Олю стал смотреть и Виктор. Конечно, он не мог не заметить тех перемен, которые происходили на его глазах. К тому же очень часто Лена использовала Ольгу как модель, в своих новых коллекциях и всегда демонстрировала на ней их мужу.
Все было замечательно в этой семье Лены и Виктора, кроме одного. У них не было детей. На протяжении нескольких лет, они ходили по врачам, чтобы выяснить, кто же не может иметь детей и как решить эту проблему, но специалисты говорили, что у обоих все в порядке и нет никаких ограничений, чтобы у них были дети.
Конечно, Оля старалась не обращать внимания на взгляды Виктора. Это был муж ее сестры.
Это случилось, когда Лена уехала на выставку деловых костюмов в Москву. Оля сидела за письменным столом и готовила уроки. Впереди каникулы, следующий год последний. Она должна была получить золотую медаль после окончания школы. Виктор пришел с бара немного навеселе, он зашел в Олину комнату.
- Опять корпишь над учебниками, - с отвращением сказал он.
- У меня скоро экзамены, - ответила Оля.
- Да… - задумчиво произнес Виктор.
Эта девочка его невероятно возбуждала. Все в ней было берущим за душу, за нервы. Посадка головы. Изгиб шеи. Огромные глаза. Выделяющаяся под блузками и домашними халатами грудь.  Упругая, натренированная танцевальными «па» попа. Он готов был застонать и задушить ее за те мысли, что эта девочка рождала в нем. Но самое ужасное, он не мог выбросить ее из головы. И он так боялся, того, что Лена увидит все это. Он боялся признаться во всем себе, а не только, чтобы жена заподозрила его во всем. Раз за разом он убеждал себя, что это всего лишь ребенок и чтобы он выбросил подобные мысли из головы. Но дьявол искушал его еще сильнее запретным, таким сладким, этим юным плодом. Теперь он отчетливо осознал, что не может больше с этим бороться.
Каждый раз, когда была такая возможность Лена, забирала Олю с тренировок в спортзале, с бассейна, с курсов по иностранному языку и теперь, когда она уехала, это делал Виктор. Оля видела, какие взгляды бросал на нее муж сестры, чувствовала, что он еле сдерживает себя, чтобы не наброситься на нее, но боялась и стеснялась сказать об этом сестре. К тому же она не была уверена, что от этого станет лучше. И она старалась избегать, как это было только возможно, Виктора. Наэлектризованное напряжение настолько возросло между ними, что грозило рано или поздно сорваться и выплеснуться наружу.
Пока Оля сидела над конспектом, Виктор не удержался, подошел к ней сзади и поцеловал медленно ее в шею. Оля замерла, но не пошевелилась, она, будто приклеилась к стулу от неожиданности. Она ждала, что рано или поздно он приступит к действиям, но не знала, как ей надо будет при этом вести себя. Закричать? Это глупо, они одни дома. Может это напугает его? А может наоборот раззадорит?
Видя, что она продолжает сидеть и не двигаться с повившей в воздухе ручкой, он взял губами мочку ее уха. Волна дрожи пробежала по всему ее телу. Слезы навернулись на глаза. Она не знала, что ей нужно было делать, но знала, что должна была остановить его.
- Не надо, - тихо прошептала она.
Но Виктора было уже не остановить. Он приподнял ее подбородок и медленно поцеловал ее в губы, затем проник языком внутрь ее рта. Это был первый поцелуй в
жизни Ольги. Горло сперло, дыхание перехватило, а Виктор все продолжал целовать ее и гладить шею, затем, проникая в вырез халата, грудь. Пальцами он теребил ее соски, и голова совсем помутилась у Ольги.
- Пожалуйста, не надо, - все также тихо повторяла она.
Он взял ее на руки положил на кровать, которая стояла рядом с письменным столом. Распахнул халат и ахнул. Перед ним была богиня. Она была так прекрасна, что вызывала чувство нереальности, будто таких, как она, не существует. Он принялся целовать ее тело, а Оля извивалась под ним, отталкивала, говорила «нет, нет, нет», пока он не прекращал ее протесты поцелуями.  И когда он вошел в нее, она вскрикнула от боли, стыда и обиженности, что так и не смогла предотвратить этого, и что теперь все равно уже ничего не изменишь. Виктор не мог долго сдерживаться, он так хотел эту девушку, что готов как юнец был кончить, едва прикоснувшись к ней, он быстро вышел и кончил ей на живот, перекатился на бок на ее узкой кровати и прижал ее голову к себе. Боже, он все-таки это сделал. ОН сделал ее женщиной. Внутри были, какие только угодно противоречивые чувства, но только не сожаления. Со слезами на глазах Оля встала и пошла в душ. На махровом халатике сзади виднелось пятнышко крови. Она закрылась в ванной и стала застирывать его. Живот тянул от ссохшейся спермы. Она залезла в душ.
Каждую ночь пока не приехала Лена, Виктор приходил в комнату Оли и брал ее, просто брал на руки и нес в спальню. Оля так ничего и не решилась сказать сестре, считая, что и сама во всем виновата, не надо было позволять ему делать этого. Потом, когда он продолжал делать это даже после приезда Лены, в любое удобное время, она решила все сказать, но так долго собиралась и откладывала, что потом решила насколько это бессмысленно. Что она  теперь скажет сестре? Если Лена что-то и замечала, то не думала, что все так далеко зашло, решила, что ее сестра очень красива, и могла вскружить голову любому. Она просто стала подозрительнее относиться к мужу и решила при первом же случае, как только Ольга закончит учиться, выдать ее замуж за границу.
После окончания школы с золотой медалью Ольга поступила в институт иностранных языков. На первом курсе она поняла, что беременна и решила покончить с собой. Это был позор. Ольга не знала почему у Виктора с сестрой не получались дети и кто был этому виной, но думала что раз сестре сказали, что у нее нет проблем, значит именно Виктор не может иметь детей.

Теперь она поняла, что это не так. Она не могла никому сказать о том, что случилось, посоветоваться. Решила наглотаться таблеток, но не знала какие нужно пить. Снотворные? Ей не продали в аптеке. Тогда она порезала в ванне вены. Но ее нашла там, вернувшаяся обратно домой Лена, забывшая ключи от офиса, и ее спасли. В больнице-то врачи и сказали Лене, что Оля беременна, но Оля наотрез отказалась называть имя отца. Лена терялась в догадках. Оля ни с кем не встречалась, она не видела рядом с ней постоянного парня. Кто же это мог быть? Один только Виктор знал, кто он. Он до сих пор горел по Ольге и увидь с ней кого-то другого, убил бы его.  Он подошел к Ольгиной больничной койке.
- Почему ты не сказала мне?
Оля отвернулась. Из глаз ее текли слезы.
Она родила прекрасного мальчика.
По окончанию института Лена нашла для Ольги очень обеспеченного жителя Америки. У него был свой строительный бизнес. И она уехала к нему жить, вышла замуж, а мальчика оставила на время, пока обустраивалась и привыкала к новой жизни, с сестрой.
Через два года у Лены обнаружили рак. Она умерла. Виктор остался один.
Она приехала на похороны сестры. Виктор был убит горем и не замечал никого и ничего вокруг. Но через год он приехал за Ольгой, попросив ее приехать к нему. Но Ольга не поехала с ним. У нее муж, семья.
- Неужели ты думаешь, я отдам тебе с чужим мужчиной воспитывать моего сына? Я сделаю ДНК, я отберу у тебя ребенка.
- Я мать, и у меня семья, а ты один.
- Ты знаешь, что жениться не долго, к тому же ребенок привык ко мне. Он называл меня папой.
У Ольги с ее иностранным мужем не было детей. Он чем-то переболел в детстве и не мог иметь их. Он попросил забрать Ольгу забрать ребенка из России, но Виктор подал в суд и выиграл все суды и сын остался с ним. Тогда они решили усыновить ребенка в России. Но Ольга не хотела усыновлять ребенка. Она решила родить второго. Они поехали в Санкт-Петербург сделать искусственное оплодотворение, месяц анализов, тестирований, болезненных инъекций и в результате, потратив пятнадцать тысяч долларов, они приехали ни с чем…. Нужна была другая сперма. Она знала одного человека, с которым у нее однажды уже была стопроцентная совместимость. Сказав мужу, что едет в Россию для следующего искусственного оплодотворения через донора, она приехала к Виктору.  
- Я хочу поговорить о моем сыне.
Он смотрел на нее такую красивую и такую теперь для него далекую.
- Говори.
- Ты же понимаешь, что я его мать, я бы хотела видеть его время от времени.
- Хорошо.
- Ты сможешь его отпустить ко мне?
- Нет, если хочешь его видеть, приезжай сама к нему.
Оля села и закрыла лицо руками.
- Это невозможно… Должен же быть какой-то выход?
Что ему было ей сказать, если он и сам его не видел.
 В двадцать пять лет она оформилась, глаза казалось стали еще больше, кожа после жизни в южных американских штатах приобрела бронзовый отлив. На нее невозможно было спокойно смотреть и раньше, теперь же, приобретя лоск и шик, она стала словно недосягаемой звездой. Яркой и ослепительной.
Оля встала и собиралась уходить. Подойдя к Виктору, она посмотрела на него из подпущенных ресниц.
- Ты прости меня за всю боль, что я тебе причинила.
Он кивнул. Она поцеловала его в щеку.
- Пойду в гостиницу.
Он кивнул, неуверенный, что сможет с собой совладать, если она еще хоть на минуту останется.
- Я хотела бы побыть с Владиком пока я здесь в России. Когда можно?
- Завтра…
- Хорошо. Во сколько?
- Оставь номер телефона я позвоню.
Оля писала в блокноте номер, а из глаз, у нее молча, текли слезы, что в жизни все так вышло…. Как могло выйти иначе? Что она должна была сделать?
Одна слезинка упала на запись и расплылась кляксой на одной из цифр. Она подписала эту цифру ниже и молча, вышла.
Виктор чувствовал, как рвется на части его сердце. От невозможности обладания ее. От ненависти возможностью обладания ее другим. Меньше всего он собирался заполучить раз любви с ней, потому что знал, что, как и прежде ему не хватит раза.
На следующий день Оля встретилась с Владиком, она увидела, как сынишка вырос без нее и как сильно он любит отца. Их невозможно разлучить, дело не в законодательно проигранном праве, а в эмоциональной и душевной близости. Конечно, если бы она была с сыном, было то же самое. Но она не с ним…
Через два дня она уезжала обратно. На следующий день она пришла проститься с Виктором. На прощание она поцеловала его в щеку и, не видя реакции от него, сама перешла к действиям, и поцеловала его в губы. Он не ответил. На глаза ее навернулись слезы. Она поняла, что все потеряно, успокаивая себя в душе, что родить можно и в пробирке, через «ЭКО». Так она и сделает. На что она надеялась? Дура…
Но, когда она развернулась, чтобы уйти, он не выдержал, в конце концов, не каждый день женщина твоей мечты сама себя предлагает. Он развернул ее и впился губами как умирающий вампир в нее, жадно хватая ее воздух. Пламя мгновенно обожгло низ живота Оли. Она ответила, как подобает для того, чтобы он перестал думать и отдался этому мгновению. Мгновенно затвердев, он просунул в не пальцы и через минуту увлажнил ее. Затем положил на руки ее бедра и вошел резким толчком. Когда что-то твердое, горячее и неимоверно жаждущее входит в тебя, это невероятные ощущения. Оля позволила себе раствориться в них, жадно глотая ртом воздух, и застонала через минуту от нахлынувших ощущений. Видя ее оргазм, Виктор не мог сдерживаться, но в последний момент мозги сработали, и как бы ему не хотелось остаться там, он резко вышел и кончил на пол. Затем опустил ее на пол и развернулся, пойдя в душ. Оля посмотрела на лужицу спермы, на полу. На глаза навернулись слезы. Все напрасно…. Но самое ужасное, что она и не жалела об этом мгновении, слезы катились от безысходности того, что это не повторится. Все было прекрасно в ее муже. Но этого не было. И дело не в мужском превосходстве и достоинстве, дело в ощущениях и чувстве. Она была готова умереть от боли в этот момент. Зайдя на кухню, она налила чашку кофе, Виктор вышел из ванны, завернутый в полотенце. Он сел за кухонный стол. Она показала ему на кофе, и он кивнул. Так они минут пять, молча, пили кофе. Потом он вытер в коридоре, а она встала, чтобы уйти. Как ему хотелось остановить ее, но как он мог? Что сказать? И поможет ли это? Нет, мужчина должен всегда оставаться мужчиной…. При любых обстоятельствах.

Через месяц Оля поняла, что мгновения до выхода Виктора из нее, ее яйцеклетки хватило, и она забеременела. Сказать, что она обрадовалась, это ничего не сказать. Но и Виктор не был уверен, что вовремя вышел. Он много думал после того случая. Он решил удостовериться, что не прав и приехал к ней. Когда Оля его увидела на пороге собственного дома, она была на пятом месяце, но живот уже начал значительно округляться. И по одному взгляду на нее он все понял.
- Ты для этого приезжала в Россию? – спросил он, кивнув на ее живот.
Гормоны ни к черту! В последнее время она над каждой ерундой плакала. И сейчас из глаз ее мгновенно потекли слезы. А что она могла ему ответить? Она в случае чего собиралась сказать, что это не его ребенок, так как о болезни мужа знала только она. Но предательские слезы, мгновенно выдали ее с головой. И все же она попыталась. Улыбнувшись, она их утерла и произнесла:
- Гормоны…. Это не твой ребенок.
- Опять будем делать ДНК?
- Вить, чего ты хочешь?
- Тебя…
- Ты же знаешь, что это не возможно, я замужем.
- Разведись.
- Я не могу.
- Почему?
- Потому, что я не могу сделать мужу больно. Он не заслужил это….
- А я заслужил?
- Ты сам во всем виноват.
- В чем? Что не смог устоять перед твоей красотой? И святой не смог бы.… А я не святой.
Все он говорил правильно, Оля знала это и много передумала, но и строить счастье за счет несчастья своего мужа она не собиралась.  Он не просто любил ее, он ее боготворил.…
 - В любом случае это ничего не меняет.
- Меняет. Я тебе не бычок производитель, и поступить так со мной второй раз не позволю.
- Ну и я тебе не инкубаторная машина и тоже не позволю так со мной второй раз поступить.
- Тогда я все расскажу твоему мужу.
- Твое слово против моего, всего лишь.
- Я сделаю ДНК, и ты снова пройдешь через суды.
- Теперь у тебя ничего не выйдет, я рожаю замужем.
- Ты уверена? Но муж твой все узнает.
- Ты не можешь привязать меня к себе шантажом.
- Я попробую.
- Но зачем? Мало баб, что ли? В России, каждая вторая Клаудия Шифер, какая тебе разница, сколько ты следов на земле оставил при общении с ними?
И от страха, что она может согласиться, Оля закрыла дверь перед его носом.
- Оля открой дверь или я поеду к твоему мужу.
Он не знает, где он работает, мелькнуло в голове у Ольги.
- 32 улица. Не забывай, что я подготовился, прежде чем к тебе ехать.
Оля открыла дверь.
- Лучше уйди от него так, чем с позором, - сказал он тихо.
- Он меня не отпустит…
Какая же она дура! Какого черта она реально не обратилась за оплодотворением из пробирки! Решила, что зачем тратить огромные деньги снова,  если это уже был сработанный вариант. Ругая себя мысленно, на чем свет стоит, Оля думала о выходе из этой ситуации. Какой может быть выход?