Ходорковский, средний класс и моральность власти

Повеяло ветерком радостных прозрений

(Ходорковский, средний класс и все остальные)

1

Вот - отрывок из  новых тезисов М. Ходорковского, обобщения последних событий. «Попытки подвести под это дело партийную идеологию, конечно, будут, но я считаю важным им не поддаваться, сохранив «надпартийность» и главную цель: добиваться «моральности» власти. Моральность в данном случае – это честность, скромность (отсутствие демонстративного потребления), недопустимость кумовства и коррупции в широком смысле…  Еще раз хочу повторить свою точку зрения: роль нашего поколения – попытаться сменить парадигму без гражданской войны" (курсив везде мой – АВ).

Где-то совсем рядом повеяло свежим ветерком. Это радостно. Прямо-таки хочется обнять Ходорковского! Такое ощущение, что человек приближается к чему-то главному, «надпартийному», к никому не ведомой политической правде. Еще чуть-чуть, и она вырисуется в его и нашем воображении контрастным облаком озарений. Но крепко поразмыслим об этой самой идее гражданской толерантности, въезжающей в будущее на моральности власти.

Менять парадигму общественного построения без гражданской войны, добиваясь моральности, то есть, какой-никакой порядочности властного сословия – чем не задача! Не поленимся, попробуем вообразить вдруг-явление некоего элемента моральности у чиновника, обросшего за время властвования подношениями, чековыми книжками, дачами, зарубежными виллами, а главное, привычками пользоваться властью как устройством для выпечки ватрушек. Что за беспричинные муки совести, откуда бы им взяться в чиновничьей натуре, играющей в бессовестную игру? Что значит для нее, натуры, войти в некую моральность выпечки, уж не выбросить ли на помойку, не пнуть ли устройство, частью которого он же и является?

Даже самое раскованное воображение не находит в таком превращении ничего, кроме иллюзорности помыслов, пренебрежения элементом возможного, что значит аргументом политической реальности. Каждый в отдельности бедняга-чиновник, быть может, и желал бы участвовать в справедливой, совестно прозрачной системной игре, но беда в том, что такую крамолу умная Система заранее учла и припасла все необходимые элементы компенсации, включая механизм самоочищения от мук совести. Схема гениально проста: каждый – ничто, только вместе – всё. Чиновничья иерархия – это совокупность гражданских нулей, она опирается не на народ, а на саму себя, повисает на властной вертикали, которая и служит ее пунктом привязки, единственной «опорой». В своей лучшей  конструкции такой политический механизм излечивает сам себя спонтанно, без принуждений -  вечный двигатель, работающий на энергиях человеческих недоразумений.

Теперь с редутов власти переместимся на противоположную сторону, встанем рядом с Ходорковским. Соберем всех недовольных под знаменами всех цветов радуги, выскажем свое гневное фе! и потребуем своего.

Своего - чего?

По мысли Ходорковского – моральности власти. Замысел безмолвно исходит из того, что собравшийся под пестрые знамена оппозиции средний класс является носителем высокой моральности и, следовательно, актуальной политической истины; ее, эту истину, социально активная толпа и желает утвердить в системе власти.

Как говорится, еще не все сказано, а уже немножечко смешно. Как у Задорнова со Жванецким. Можно подумать, что все это время активный средний класс не активничал по установленным полукриминальным правилам, не играл в бессовестную игру, не обляпался ее красками, не впитал в себя нравственные нормы дикого капитализма, его бесчувственные флюиды, словом, существовал в небесах, ориентировался на совесть человеческую. Можно подумать, что сам средний класс - это образец для подражания, сословие, не нуждающееся в моральной реконструкции. Наконец, можно подумать, что морализация власти нечто более важное, чем морализация подчиненной ей человеческой массы. Словом, как ни положи, все не так. Если средний класс втихомолку и был «всегда против», то чувство и соображение выживания давно приучило его к  совестным компромиссам. Эти неизбежно отразились в культуре его думанья, чуствования и поведения. Бытие определило сознание; от врожденного, генетически заданного морального чувства в нас осталось чуть-чуть. Нужны доказательства? Хотя это и жестоко, но пожалуйста: культ успеха любой ценой, идеология превосходства, взаимного подавления, бесстыдство как норма, чувственный шабаш, пир плотских инстинктов, поп- массовая культура и пр.

Какова мораль картинки?

Требуя своего, оппонирующая власти публика, никак не может уйти дальше самой себя, требовать от власти стать святее Папы римского, лучше собственной моральной физиономии. Если это так, то под требованием моральности власти нам остается понимать небольшую такую моральную «уравниловку» криминализованной власти с деморализованной толпой.

Мы лучше нашей власти самую малость, чуть-чуть.  Призыв «власти – нашу мораль!» - это призыв к ремонту, латанию дыры, небольшая такая ретушь чиновничьей совести, не нуждающаяся в громких звуках, резких телодвижениях.  Глупо думать, что мораль площадей  отличается от властной так уж сильно, критически. Не имея поддержки среднеклассовых трудящихся, такая власть давно бы рухнула - политическая поддержка является приводным элементом любого механизма властвования.  Несмотря на то, что в силу исторически сложившихся обстоятельств наша власть ныне задает тон общественному сознанию, тем не менее, Система постоянно мимикрирует, сходит-восходит к общему нравственному знаменателю.

Но если ныне аморальная власть стоит крепенько и наслаждается жизнью, то значит таков наш общий с властью совестный знаменатель. Его и олицетворяет собой энергичный, морально небезупречный средний класс.

…Вот к чему - к новой, неяркой мимикрии Системы - сводится совестная политическая идея М. Ходорковского. Увы, лучшими намерениями вымощена дорога в ад.

Грустно думать, что именно в таком и заключается вся наша забота.

2

Итак, перед нам еще не правда, но уже провозглашено слово, и это слово - «совесть»; значит, это уже первое приближение к правде. Самое время спросить: чего мы хотим? Не желаем ли мы сохранить то, что есть - в новой, крашеной оранжевым по белому, упаковке? Если да, то нам достаточно парадигмы моральности власти. Если нам этого мало, и мы желаем взойти к извечной, нетронутой ржавчиной, совести-моральности человеческой, то нам в самый раз выйти на площадь под другим, можно сказать даже зеркальным, политическим лозунгом: «Даешь моральность!»

Отчего же – зеркальным?

Потому что «даешь!» не власти, а нам самим.

…Как любому понятно, «даешь моральность!» - это совсем другая история, и она интересна тем, что это бунт, война, настоящая революция нравов, способная отлиться в совершенно новую политическую Структуру, причем, без выстрела, как бы сама собой - по  всеобщему и единому чувству, реализуемому в логике предопределенности.

Это будет неудручающее социальное и духовное потрясение. Чувство радостного воодушевления станет его отличительной особенностью, лакмусовой бумажкой.

Потому что всегда и везде энергетика Жизни – радость.

В чем нет радости, в том нет и правды.

*****

PS. Как Вечность задает задачки Времени, как совесть диктует то да се разуму, так мораль всегда и везде первична по отношению к политике. Никто не спорит, средний класс является носителем моральной и политической истины, которую и обязан утвердить в политическом строе. Весь вопрос в том, не нуждается ли сам средний класс в нравственном восстановлении. Если общественная мораль порушена, все переворачивается с ног на голову, и уже элита обязана «выходить на улицы», становиться источником политической и нравственной правды. Такое иногда случается «в лучших домах Парижа». Разумеется, это не демократия, а что-то обратное.

Что у нас?

У нас политическая власть сама и виновата в том, что виноват средний класс. Кто здесь кому должен диктовать ныне? Нравственно ущербная политическая элита – изувеченной ею же улице? Или раскрепостившаяся и распоясавшаяся улица ущербной Власти?

Первое мерзко, протухло, бесперспективно; второе есть сговор, и он сулит некую адекватность хилой совести социума нравственно убогому политическому Олимпу.

Должны ли мы обольщаться перспективкой столь убогого равновесия?

Это стабильность падения с крыши небоскреба: «пока все идет хорошо!». Это не есть политическая правда нашего Отечества.

Но кто же тогда носитель этой высокой правды?

Ответ предлагается: никто. 

В данный момент у нас нет ни сословия, ни класса, ни института, ни  даже политической группы, на которую можно было бы возложить груз ответственности за судьбу Нации.

На что же надеяться?

На волю Провидения.

К нашей радости, все еще встречаются совестливые люди, много людей, чувства которых интегрируют в  нечто невысказанное, но предельно прочувствованное. Это безмолвные миллионы, и это их гнев. Эти люди ждут такого же, как и они, Человека, который может внятно высказать то, в чем интуитивны они. И повести за собой. Пусть это будет не один человек, а десять или сто, но обязательно мудрецов. Эта группа людей обязательно появится и станет истинным носителем национальной, политической и нравственной правды Отечества.

Кто они, эти люди?

Ждем их появления на горизонте нашей судьбы.