Хотят ли русские ...денег?

Нашёл интересный материал, очень спорный и неоднозначный,но мне кажется достойный внимания. 

В «Литературной газете» статья двух профессоров-историков Соловей (или Соловьёв – не знаю, как правильно) «Чего не хотят русские». Авторы утверждают: современные русские – это нормальный европейский народ, и желания-стремления у них самые что ни наесть европейские. Это всё историософы выдумали про какую-то там особую русскую стать: духовность там, взыскание града и всякое прочее. А на самом деле русские хотят «иметь собственность и свободно ею распоряжаться», т.е. быть нормальными буржуа, для которых главное – деньги, удобства жизни.

ПОТРЕБИТЕЛИ

Что русские хотят именно этого – не извольте сомневаться. Очень даже хотят и любят. И осваивают при случае буржуазный образ жизни – преотлично. Во многом и западных учителей превосходят по части буржуазности. В Европе нормальный коттедж – ну, метров 200, а то и помене, а у нас – меньше трёхсот вообще заводиться не стоит, а вообще-то пятьсот – минимум. Это скромно. А кто чуть пошире живёт – тот и на полторы тысячи квадратов размахивается. У нас в посёлке (вовсе не на Рублёвке) приличные люди строят поместья: несколько бассейнов, конюшня, охотничий домик с трофеями.

Ну, это ладно, это большая буржуазия. Но и средние простые люди тоже без труда осваивают западные потребительские стандарты. И тут удаётся «догнать и перегнать». Западные поставщики моей компании в один голос отмечают: русские гораздо требовательнее к бытовым предметам, чем европейские потребители. Некоторые из моих западных поставщиков вводят дополнительный контроль качества товаров, поставляемых именно нам. То есть на других рынках – сойдёт и так, а нам – подавай отборное. Чтоб салфеточки – с наировнейшей строчкой, чтоб щётки – волосок к волоску, чтоб на швабре не дай Бог какая царапинка – всё у нас должно быть проверено и перепроверено.

Так что какое уж там взыскание града! Горнему наш народ давно предпочёл самый разнузданный консумизм (или «консумеризм» – не знаю, как лучше сказать; встречается и то, и это. Короче то, что в интернете называется «потреблядство»). Это, как пишут профессора Соловьи, не плохо и не хорошо, это – так. Просто факт такой, который следует принять как есть. Я и принимаю и не собираюсь русский народ за это критиковать, вовсе нет. Я - о другом.

РАБОТАТЬ - НЕОХОТА

Я о том, чем наш народ готов пожертвовать ради обретения этого самого буржуазного благополучия. «Пожертвовать», впрочем, плохое слово: вроде как я зову народ на жертвы и страдания. Скажу проще: что он готов сделать ради обретения этих самых буржуазных благ и ценностей. Ради денег, попросту говоря. Потому что ничего из ничего не родится: хочешь результата – надо чем-то пожертвовать: покоем, свободным временем, независимостью, да мало ли чем…

И вот тут открываются пейзажи прелюбопытнейшего рода. («Пейзаж русской души» - Бердяева, кажется, выражение).

Винер Зомбарт (в классической книжке «Буржуа») пишет, что в Средние века люди не верили, что с помощью труда можно разбогатеть. Это было своеобразное открытие 16-го века, приведшее к исступлённому трудолюбию в некоторых странах и к формированию того удивительного и неповторимого явления, называемого западным капитализмом.

У нас, похоже, это замечательное открытие так и не было сделано.

Работать - долго, трудно, напряжённо, и главное – повседневно – народ не готов и не стремится. Ну, ещё как-то недолго поупираться и срубить бабла – это ещё ладно, а, как говорится, долго и упорно – это увольте. Принято думать обратное, но на самом деле всё обстоит именно так. Конечно, есть исключения, но погоду делают массовые процессы. А масса на труд не ориентирована. Для того, чтобы кто-то приступил к труду – нужно заплатить какие-то неимоверные деньги. Люди чрезвычайно ценят своё свободное время, свой досуг, свою свободу. Барьер перед началом труда – необычайно высок. Найти человека на какие-то незатейливые работы по дому и саду – не так-то просто. Все няньки и домработницы в нашем посёлке – приезжие из бывших союзных республик.

Местные лучше будут сидеть и жалиться друг другу на жизнь, чем возиться с чужими «сопливыми». «За детей копейки платят» - это ещё Раскольников говорил.

Да и чиновники всегда работали плохо. Как при Сталине – не знаю, не жила. Помню с конца брежневского правления. Крупные начальники являлись на совещания и переговоры с иностранцами без блокнота. Что можно таким образом усвоить? Я с моей отличной, молодой механической памятью помнила, о чём говорили, ну, минут пятнадцать. Пускай они в десять раз одарённее меня: значит 150 минут. Не густо, прямо сказать… Значит, государственная работа у нас целиком возложена на клерков: что напишет какая-нибудь безвестная тетенька или девушка – то шеф и «озвучит». В этом широко распространившемся словце «озвучит» так и чудятся ноты щедринского «органчика». Девушкам-тётенькам доверена государственная мысль. Потому и государственные решения по умственному уровню у нас находятся на уровне клерков. Потому что начальникам – неохота. Неохота вставать в пять утра, зажигать камин, садиться к столу и – писать. Как Екатерина II. Но та немкой была, а нешто мы немцы?

ЛИЧНАЯ НЕЗАИНТЕРЕСОВАННОСТЬ

Помню, когда-то давно мы пытались привлечь безработных к продаже наших товаров. Это вроде как работа на себя: больше продашь – больше получишь. На интеллигентский кухнях тридцать лет назад считалось, что именно этого нашему народу не хватает для процветания – личной заинтересованности. Вот мы и пытались предлагать личную заинтересованность. Был такой «женский деловой центр» на Автозаводской, созданный мэрией и занимавшийся психологической и какой-то ещё реабилитацией безработных и подготовкой их к работе в новых экономических условиях (это было давно, кажется, в 1999).
Вот вклинились мы в эту программу, проводили бесплатные тренинги продаж, приглашали попробовать свои силы в торговле. А умение продавать (неважно, что) – это базовое умение в рыночной экономике; умеющего продавать везде с руками оторвут. Пришил безработные на тренинг, потренировались. После занятия как полагается: «Вопросы есть?» Вопрос был один: «У вас печать есть?» Мы в недоумении: зачем им наша печать? Оказывается, вот зачем: им нужно поставить на какой-то бумажке печать, что они прошли какое-то занятие, направленное на их трудоустройство, а то им не дадут пособие. Ну, приехали они к нам в офис, поставили мы им печати. Больше этих граждан мы не видели – на следующий тренинг явились другие. Я попросила свою секретаршу обзвонить тех, первых: почему не приходят. Ответ был: «Нет времени».
У безработных.

Они не хотят торговать? Это не их призвание? Вполне вероятно. Но как это узнать – не попробовав? К тому же мысли о призвании – это мысли, как ни крути, барские. Мысли сытого человека. А голодный берётся за всё, что приводит к заработку. Так вот не берётся. Лучше прозябать, перебиваться, но не выходить из зоны комфорта, выражаясь на психологическом жаргоне.

Беседую в Туле с руководительницей местной сбытовой структуры нашей компании. «Трудно, - говорит, - стало привлекать людей для работы». – «А что, открылись новые предприятия, появляются рабочие места?» - интересуюсь я. – «Да нет, какие там предприятия! Всё только закрывается. Просто люди приспособились». Это очень нашенское слово и стоящее за ним понятие – «приспособились». Научились жить на низких оборотах: мало зарабатывать и мало тратить. Впали в своего рода экономический анабиоз, вроде ежей и ужей.

У них нет работы? Да вот же она – приличная работа, к тому же на себя, возможности заработка не ограничены. Можно заработать много, такие люди есть, можно с ними познакомиться, поговорить, спросить о секретах их успеха. Ну и? А ничего. Массово народ ни к какому успеху не рвётся. Наши люди легко ловятся на приманку быстрого лёгкого заработка, но самостоятельная, длительная, напряжённая работа – никого не пленяет. Нудьга какая-то, мы уж так как-нибудь. Вот, кстати, МММ возродилось – будем инвесторами.