Купание красного коня.

В довершение ко всему шел дождь. Сегодня они стояли возле остановки – от проходной завода их отогнали менты, которых кто-то вызвал из заводоуправления, поэтому он и старик Потапыч с листовками встали у остановки, зная, что большинство работяг второй смены – впрочем, как и первой, едут на завод и с завода на маршрутках или автобусах, так что место это ничем не хуже, чем у проходной. И не лучше. Так как и здесь люди проходили мимо, не обращая внимания на двух человек, которые сорванными голосами предлагали им газету «Рабочий».

Потапыч был когда-то еще членом КПСС, даже раз показывал на собрании свой партбилет, в котором последний взнос был заплачен в августе 1991 года. Странно, что он не вошел ни в одну из компартий, возникших в послесоветские времена, а присоединился к их небольшой марксистской группе, у которой и названия даже не было. Еще Потапыч успел в 1993 посидеть в Белом Доме в осаде, хотя о тех событиях рассказывал крайне неохотно. А если и рассказывал, то материл одинаково как Ельцина с Гайдаром, так и Руцкого с Хасбулатовым.

Устроить пикет по раздаче газеты было идеей Соколовой, которая вообще была полна всякими идеями, большей частью оказывающимися бесплодными. Как и эта нынешняя. Соколова – одинокая, не очень симпатичная женщина на пороге, а то и за порогом, тридцатника, работала в какой-то муниципальной конторе за копейки, но, как сама говорила, у нее имелась куча времени для чтения, и в их группе она была наиболее подкованным марксистом. Ленина, Маркса и Энгельса она могла цитировать кусками, за что Игорь за глаза называл ее "нашим Сусловым" – у того, говорят, на столе стоял ящичек с цитатами классиков на все случаи жизни. Они вообще часто ругались, потому что Соколова жутко невзлюбила его, когда Игорь сказал, что надо больше изучать современных авторов. А все современные левые авторы для Соколовой были или троцкистами или меньшевиками или оппортунистами или ревизионистами. В итоге, когда им выпало по жребию пару раз стоять в пикете – дурацкое название, кстати, какой же это пикет! – она ему плешь проела этими «измами». И он поменялся местами с Гогой – русским грузином, который работал грузчиком в порту, а в их группу попал, наткнувшись на сайт группы в Интернете – сайт Игорь делал сам и сам оплачивал хостинг из своего кармана.

Дождь и сырость. Газеты намокли, а они оба представляли собой жалкое зрелище. Люди шли мимо.

- Газета «Рабочий»! – снова безнадежно сказал Игорь. – Как отстаивать свои права в конфликте с хозяевами! Только вместе рабочие сделают свою жизнь лучше!

Идущий мимо небогато одетый мужчина вдруг остановился, пристально посмотрел на Игоря, потом плюнул и громко выматерился, добавив:

- Коммуняки поганые, и когда же вы наконец сдохнете!

И пошел дальше. В сторону проходной.

Возможно, если бы не дождь и сырость, Игорь бы удержался, но тут его чаша терпения переполнилась.

- На хрен! – злобно сказал он и протянул Потапычу свою стопку. – Надоело! Маразм какой-то! Мы как придурки из «свидетелей Иеговых»! С их дурацкми брошюрками! На фиг это никому не нужно! И газета эта наша и вся наша мышиная возня! Я завязываю!

Газету эту они сделали сами, и издали на свои деньги, Соколова имела связи в какой-то типографии, и за не очень большие деньги им напечатали две тысячи экземпляров. Из них штук 50 раздали на улице. Остальные так и лежали мертвым грузом по квартирам членов группы.

Потапыч хмуро посмотрел на Игоря:

- Сдулся, студент? – презрительно сказал он и сплюнул демонстративно. – Интеллихенция, мать вашу!

Игорь студентом не был уже несколько лет, но почему-то стало обидно.

- Я ухожу. Все. Эту стену не прошибешь танком. Люди сидят дома, пиво пьют, мы только как последние идиоты тут… не нужно никому ничего!

- Никто и не держит, не хочешь – уходи. Не мафия – насильно не держим. – сухо сказал Потапыч, отвернулся от Игоря и снова завел свое:

- Газета «Рабочий»! Как защищать свои права! Как бороться против наглости хозяев!

Игорь пошел к своей битой «девятке», бывшей основным транспортным средством группы.

Домой ехать не хотелось – жена уехала на два дня к родителям, дома было тоскливо и одиноко, поэтому решил поехать к бабке в пригород. Давно обещал по дому помочь, потому что отец болел. Заодно и подышать свежим воздухом – город – серый, сырой, надоел ему до смерти.

***
За городом и дождь кончился. Игорь решил прогуляться по парку, а только потом поехать к бабуле. Поставил машину на сигнализацию и пошел в лесопарк.

В нем было удивительно приятно, и, пока он шел по дорожке, с неба вдруг выглянуло солнце. И сразу стало тепло. Он расстегнул куртку.

Потом он повернул к реке – и за поворотом, на тропинке, стоял красный конь. Красивый и совершенно нереальный. Игорь даже застыл. Он не совсем был городским ребенком – мать возила его на Украину, где у них были родственники, и подростком на лошадях он даже довольно неплохо научился ездить. Но такого красивого коня он не видел никогда.

Конь фыркнул, потом еще раз – и Игорь как-то сразу понял, что он зовет его, Игоря. Совершенно автоматически, словно под гипнозом, он подошел к нему – и конь нагнулся немного на передних ногах, словно приглашая. Игорь забрался на него– на удивление уверенно – и конь помчал его к реке.

Доскакав до реки, практически не останавливаясь, конь вошел в воду. Никакой мысли про одежду, обувь, у Игоря не возникло – а сама вода была удивительно теплой для августа. Конь получал удовольствие – и Игорь, как ни странно, тоже, ощущая свою слитность с этим прекрасным животным.

Они переплыли на другой берег – речка тут была не очень широкая, и на другом берегу их ждал человек.

В немного странном комбинезоне серого цвета, он сидел на земле, во рту у него была травинка, а сам он что-то писал в тетрадку. Когда Игорь оказался рядом, человек захлопнул свою тетрадь, встал и погладил коня.
- Умница, умница, вот и славно.

Потом обратился к Игорю:
- Ты очень вовремя. Пойдем поднимемся. А то пропустим.

Он указал рукой на пологий холм над речкой.
Все трое поднялись на его вершину.

И вот тут Игорь первый раз удивился – до этого его почему-то ничего не удивляло.

Прямо перед ними, внизу, где должен был быть лес, лес и лежал – но между деревьями стояли маленькие дома серебряного цвета, а еще какие-то белые купола, шары, мачты и фермы конструкций. Ничего подобного в этом месте отродясь не было, Игорь помнил точно.

Человек посмотрел на часы:
- Ага, вот.

И тут в небо стал подниматься столб белого света – толщиной может быть несколько десятков метров. Потом он стал менять свои цвета – синий, зеленый, желтый, красный, потом друг распался на тысячи радужных нитей, каждая из которых уходила в небо. Еще через секунду над ними распустился огромный цветок, который расплывался по небу, одновременно поднимаясь все выше и выше. На какое-то время он занял все небо – и растаял в синеве, в которой не было ни одного облака.

- Что это? – благоговейно спросил Игорь.

- Энергетический кокон, - не менее благоговейно сказал человек. – Миллиард гигаватт энергии. Еще пару десятков таких коконов – и мы сможем управлять погодой в планетарном масштабе. Представляешь? Никаких больше неконтролируемых ураганов и тайфунов, сады в Сахаре и Каракуме.

- Так их что, здесь делают?

- Да, - сказал человек – Ленинградский центр прикладной физики. Точно такие же коконы мы будем выстреливать в атмосферу Венеры – и через сто лет вполне можно будет заняться ее колонизацией. Вот с Марсом немного сложнее – там плотность атмосферы низкая, и солнечной энергии немного. Скорее всего, зажжем маленькую звезду рядом.

- Здорово, - сказал Игорь.

- Я очень хотел, чтобы ты увидел, как кокон разворачивается. Это не так часто бывает – требуется много энергии.

- Так все-таки его построят? – спросил Игорь.

- Кого? – спросил человек.

- Коммунизм? – неуверенно сказал Игорь.

- Конечно, - сказал человек. – А как же иначе? Народы живут одной большой семьей, труд и познание – главные ценности, нет войн и насилия – организованного. Не всё, конечно, исправимо сразу, но мы очистили человека от социальной скверны, а преодолеть свои индивидуальные недостатки люди сумеют сами. Ну и наука в этом помогает. Педагогика, искусство. Чистим и обустраиваем Землю, осваиваем Солнечную, разрабатываем принципы полета к звездам.

- Значит, все было не зря? – спросил Игорь.

- Да. Собственно, поэтому ты здесь. Чтобы увидеть. Понимаешь, каждому поколению в старые времена было тяжело – и тем, кто с оружием в руках сражался за свободу, и тем, кто кровью и потом пытался построить первые государства трудящихся. Но не менее тяжело приходилось тем, кто жил во времена реакции, отступления, провалов – и когда свои стреляли в своих, и когда казалось, что все пропало, и когда рушилась вера в победу.

- А почему именно я? – помолчав немного, спросил Игорь. – Почему именно мне это решили показать? И кто мне поверит, когда я расскажу?

- Почему ты? Не скажу, – улыбнулся человек. – Скажем так, ты просто очень хороший парень. А рассказывать – чего рассказывать? По-другому ведь и быть не может – добро должно победить – и победит.

Красный конь, стоявший рядом с ними, фыркнул – наверное, в знак подтверждения.

***

Игорь проснулся в машине. Его разбудили капли дождя, бьющие по крыше «девятки». Он вздрогнул, быстро потрогал джинсы – сухие. «Ну и приснится же» - обалдело подумал он. Хотел выйти, чтобы размять ноги.

И вдруг увидел рядом с собой листок бумаги. Вырванный из тетрадки. На нем карандашом был нарисован конь, стоящий на вершине холма – и гигантский цветок, распускающийся в небе.

***

Он подъехал к подъезду, в котором находилась контора Соколовой, вовремя – она и Потапыч как раз выходили с большими полиэтиленовыми сумками, вроде тех, в которых челноки перевозили свой товар, когда челночный бизнес расцветал на просторах бывшего СССР. Только теперь в сумках лежала их газета.

Потапыч воспринял появление Игоря как должное, только буркнул что-то вроде «А, пришел, студентус», а вот Соколова, хмыкнув, демонстративно прошла мимо «девятки» в сторону проспекта, по которому шли машины.

- Да ладно, давай, грузи в машину – сказал ей в спину Игорь, открывая заднюю дверь.

Соколова поколебалась секунду-другую, потом развернулась, молча запихала сумки в машину, сама села рядом.

Потапыч, загрузив свои сумки, сел впереди. По дороге он рассказал, что в следующий раз решено вместе с коммунистами устроить пикет в порту – по словами Гоги, ситуация там понемногу накаляется и забастовка становится все более вероятной. Ну и договоренность с ребятами из обеих компартий достигнута. И даже молодые троцкисты обещались подтянуться (Соколова тяжело вздохнула, но промолчала).

На месте, перед заводом, устроились на старом месте, у остановки. Игорь остался с ними. Погода была вполне ничего, у Соколовой был термос с чаем, в который она дома щедро плеснула еще и какого-то особенного бальзама– и установленные ими для пикета полтора часа прошли незаметно. И милиционеры их в этот раз не гоняли, но особенно хорошо было то, что проходящие мимо рабочие взяли с десяток газет, а двое или трое даже остановились поговорить.