Я хочу понять логику, Михаил Прохоров: Вопросы наивного хомячка одинокому волку

  Я хочу понять логику, Михаил Прохоров. Как может волк, оставаясь в стае, оказаться предводителем хомячков (баранов, бандерлогов — в лексике В. Путина)? По правде, у меня нет ответа. А вы его не даете.

Все это время вы показывали себя как чрезвычайно благородный и солидный волк. С начесанной лоснящейся шубой, вычищенными зубами и пушистым хвостом, так привлекающим молодых бесхозных волчиц из дотационных регионов Черноземья. Но при этом вы были одинокий волк. Сторонились откровенных волчар. Вы всегда были как бы в стороне — не вожак, но и не шестерка. Охотились отдельно ото всех, а пойманную добычу в СМИ не светили. Отчего у многих обитателей нашего зашуганного заповедника начало складываться ошибочное представление, что вы вовсе не волк. А пушистая белая пуся. Более того, наш заповедник стал проникаться к вам доверием и сочувствием. Прониклась, не скрою, и моя хомячковая душонка.

Я вообще молодой наивный хомяк. Но с сильным характером и крепким хозяйством — квартира в ипотеку, машина, мечтаю о норке у моря. Отстаиваю свое право не быть съеденным средь бела дня. Про таких говорят: не возьмет чужого, но и не отдаст своего. Вцепится лапками-зубками мертвой хваткой — и не вырвешь. И вот такие, как я, отчего-то очень сильно понадобились сейчас вам.

Вы очень резко вышли из стаи и обратились к нам: «Уважаемые животные! Вас мучают, кошмарят. Популяции лучших уже эмигрировали за кордон. Так дальше жить нельзя! Поэтому я и решил создать партию честных волков-вегетарианцев, которые встанут на защиту ваших интересов!» — сказали вы, ничуть не моргнув. И все зверьки тут же замерли в ожидании. Многие думали, что вот сейчас выйдет главарь стаи, даст вам позорного пендаля — и представление закончено. Но главарь вышел, улыбнулся в полуоскале — и отечески погладил вас по мохнатой голове. Не содрал шубу, не отправил шить варежки в Читу и даже Лондон.

Всё это странно и как-то нелогично для нашего заповедника. И самое время учуять подвох. Но, честно говоря, мы устали от подвохов. От засад, капканов и непрекращающейся охоты. И готовы поверить хоть кому-нибудь, кому-нибудь менее циничному и прожорливому. Ведь вы так сладко говорили про будущее. Читая вашу программу развития джунглей, мое хомячиное сердце сжималось от умиления. Вы пообещали разрушить этот наш заповедник. А большего в общем-то мы и не хотим. Всё остальное сделаем сами — я, моя семья, друзья, коллеги, миллионы других «хомячков». Думаю, для нас это несложно.

Понимаете, Михаил, мы хотим страну. А не заповедник с животными — где все вроде люди, но одни — пожизненные травоядные, а другие — упыри с наследственным правом.

Я хочу страну без хомячков, бандерлогов, троллей и жуков-пилильщиков. Я хочу снова верить. В себя, в людей на улице и их добропорядочность, полицию-милицию и их честность. А еще новостям на ТВ, депутатам ГД и в непредвзятость судей. Надеяться на какое-то будущее. Да пусть это будущее будет моей выплаченной грёбаной ипотекой! Или ремонтом подъезда, где перестанут гадить гопники. ДЕЗом или ОВИРом, где перестанут хамить. И всей страной, с которой у тебя будет — по любви.

А не по принуждению.

И этот появившийся зачаток веры я должен сейчас кому-то передать. Как в одной компьютерной игре, где, обладая единицей суперсилы, игроки не могут ее использовать для себя по отдельности, но делегируют кому-то одному. И тот становится непобедим.

И вы один из тех, кто может этот мой зачаток веры — как, в общем, и веру миллионов других — обрести и стать непобедимым.

Многие готовы уже отдать вам ее. Но мне для решительного и бесповоротного шага не хватает ощущения — что вы всерьез. Всерьез за страну, а не за бизнес-проект в заповеднике. Ведь даже маленькие зверьки имеют право знать, ради чего сбиваются в стаи и жертвуют самым редким, что у них может быть.

Но я не могу определить: всерьез ли?

Интервьюируетесь вы, чувствую по себе, строго избирательно — либо у Guardian, либо у Ксении Собчак. А на «встречах с населением» вопросы модерирует ваш помощник. Помню, на одной из последних встреч хотел допытаться о деталях конфликта с Сурковым, но помощник рекомендовал лучше спросить о ваших спортивных увлечениях. Вы тогда еще сказали, что занимаетесь в зале по 4 часа, а в день бегаете по 20 километров, «в здоровом теле здоровый дух», «люблю экстрим», а «в молодости Хлопонин называл меня длинным».

А еще говорят, у вас феноменальная память. И правда, несколько раз я встречал слово в слово этот ваш ответ в других интервью.

Усилить «подлинность намерений» могла бы ваша команда. Бодрая и настоящая, профессиональная и полемичная. Но в вашей команде — персонажи тучных нулевых, мастера глянцевого бытописательства. Даже не волки, а скорее такие лисички, успешно игравшие по правилам волков.

В гламурную пору один выпускал журнал о том, в каких шортах и носках не стыдно появляться на людях джентльмену с пузом и миллиардом. Другой — в своем популярном ЖЖ обильным матом поливал пузатых джентльменов без миллиарда. А также правозащитников (демшиза), тогдашних ходоков на митинги и Триумфальную (неудачники и демшиза), поэта Быкова (даже стыдно говорить за что). Красовский возглавляет теперь ваш предвыборный штаб, а Усков — медиахолдинг.

С ними мне очень трудно найти хоть что-то общее. Мне трудно понять, как эти — безусловно, яркие — типажи помогут вам найти искреннюю интонацию в общении с такими, как я. Без стёба и заигрывания с совестью. Мне трудно верить людям, для которых критическое значение имеют понт и тираж. И, если судить по команде, я — не ваша аудитория. Я бы рад судить по чему-то другому. Но другого нет.

После Болотной все мы отправились искать новые смыслы, новых героев, символы. И вот появились вы, Михаил Прохоров. Красивый двухметровый волк с начесанной шубой и глянцевыми зубами. Все глядели вам в эти зубы, то есть рот, и ждали чего-то настоящего, нового и смелого. Что-то ваше, из души, а не от спичрайтеров. Да хоть про телок из Куршевеля! Но вы так ничего и не сказали. Точнее, говорили про снижение налогов, необходимость жениться, если «нужно для президентства», запредельную коррупцию… Отлетало, в общем, от зубов.