«Страсть к убийству, как страсть к зачатию…»

Накануне Нового года в Донецке двое выродков, пытаясь ограбить банк,  убили пятерых его сотрудников – четырех молодых женщин в возрасте от 23 до 32 лет и мужчину средних лет. Боялись, что те их могут когда-то опознать, поэтому, ни секунды не колеблясь, просто взяли – и расстреляли. Одна из женщин была беременной, у другой остался полуторагодовалый ребенок.

Подобное преступление в других странах, да и в нашей тоже, но лет двадцять пять назад, вызвало бы оглушительный резонанс. И, конечно же, обстоятельства его расследования оказались бы под пристальным вниманием прессы и общества. Такое расследование вытеснило бы на второй и третий планы все остальные темы и вопросы. И это было бы естественно: что может быть важнее человеческих жизней?! Тем более, жизней молодых, полных сил и здоровья людей!

Однако в Украине конца 2011 – начала 2012 года это событие, увы, шока не вызвало. В тот самый день, когда о чудовищном злодеянии в Донецке стало известно, сухое сообщение о нем в новостных программах радио и телевидения привычно сменилось сообщениями о подготовке к празднованию Нового года. Диетологи давали рекомендации  о том, как пить водку так, чтобы наутро не болела голова, астрологи рассказывали о нравах и пристрастиях водяного дракона – символа наступающего года. Ну а в Интернете одной из самых популярных тем было осмеяние главной «йолки» страны на главном ее Майдане.

Трагедия в Донецке не только не поразила большинство наших соотечественников, но даже не привлекла из внимания! Привыкли…

Или, если точнее, приучили.

Отечественная информационная сфера питается криминалом. Заголовки на первых полосах газет, анонсы и сюжеты программ новостей практически на всех телевизионных каналов и на большинстве радиостанций пестрят сообщениями о кражах,  ограблениях, изнасилованиях. Об убийствах. Впрочем, будем справедливы: информация о событиях дня везде начинается не с этого. Теперь пишущие, снимающие и «вещающие» журналисты сначала рассказывают нам о больших и малых успехах власти и только потом приступают к сюжетам, «пропитанным кровью». Жизнь крупного европейского государства в его медиа представлена лишь «паркетом», дополненным гарниром рассказов о всяческих непотребствах и патологической жестокости. В этом кривом зеркале нет людей труда, нет проблем молодежи, нет новых книг и научных открытий. Но вот без сюжета о том, как, по образному выражению одного украинского литератора, «тато маму зарубав, в огороді закопав», не обходится ни один блок новостей.

Впрочем, очень часто властьимущие и члены их семей в этих сюжетах выступают в роли, так сказать, «ньюс-мейкеров».

Примеры? Их предостаточно! Кто, например, не знает о том, как опасны на дорогах опьяневшие от безнаказанности «мажоры»? Кто не слышал об их жертвах – маленьких детях и их матерях, школьниках и студентах, стариках и даже сотрудниках милиции, убитых или искалеченных пресыщенными жизнью молодыми подонками на дорогих автомобилях? Кто не в курсе, что в этих случаях принцип неотвратимости наказания  практически со стопроцентной гарантией не срабатывает?..

Не забудем и об их высокопоставленных родителях. Собственно, с них, по большому счету, и следовало начать. Один из последних по времени примеров – смерть в том же Донецке Геннадия Коноплева – «чернобыльца», исчерпавшего все средства в отстаивании своих прав и решившегося вместе со своими товарищами на голодовку. В любой цивилизованной стране голодовка – крайняя мера, которая мобилизует общество и заставляет власть идти на диалог с протестующими. У нас, как видим, не так. Даже голодовка ликвидаторов, не пожалевших себя, чтобы защитить человечество от «мирного атома», не смогла разбудить совесть чиновников. Диалога не получилось – был монолог власти, ультиматумы с ее стороны и, в конце концов, городок не пожелавших подчиниться ликвидаторов был разгромлен представителями этой самой власти. Кем именно: милицией, работниками исполнительной службы или коммунальщиками – неважно. Существенно то, что в результате приказа одного из высокопоставленных чиновников и добросовестного его исполнения подчиненными погиб ослабленный болезнями и голодом человек, к доводам которого власть так и не пожелала прислушаться.  

Снова смерть, за которую никто не понес ответственности.

И, снова, – практически никакой реакции привыкшего ко всему и ставшего нечувствительным к чужому горю общества.

Никого не взволновала и появившаяся сразу после Нового года информация о том, что киевских милиционеров, которые «превысили служебные полномочия» в отношении киевского студента Игоря Индыло до такой степени, что тот умер в камере райуправления, выпустили из тюрьмы – одного по амнистии, другого – отсрочив наказание на два года.

Похоже, преступления без наказания стали нормой. Особенно если преступники – представители власти или близкие к ней люди.

Будем справедливы: эта норма навязана нам не сегодня. Не нынешним режимом и не обслуживающей его армией силовиков и юристов. Подлость, склонность ко лжи и даже готовность уничтожить человека если не физически, то морально являются отличительной чертой многих отечественных политиков сегодняшнего, вчерашнего и позавчерашнего дня. Впрочем,  некоторые из «позавчерашних» стали «сегодняшними», а «вчерашние» мечтают стать «завтрашними».

Хотя сейчас кого-то из «вчерашних»  «сегодняшние»  и стараются уничтожить. В фигуральном смысле, однако, если повезет – и в буквальном.

…Мне чрезвычайно неприятен наш бывший министр внутренних дел. И, если бы он был на воле, я бы не подал ему руки. Я никогда не прощу ему безответственной болтовни на пресс-конференции 14 октября 2009 года. Тогда он, прекрасно осведомленный о политической подоплеке так называемого «педофильского скандала», старт которому был дан только за день до этого, не имея никаких доказательств, до окончания следствия и до какого-либо суда оговорил меня и нескольких сотрудников «Артека», обвинив в омерзительном и бесчеловечном преступлении. А еще – первым из персонажей того гнусного проекта открыл тайну усыновления пострадавших детей, чем совершил самое настоящее, предусмотренное Уголовным кодексом Украины, преступление.

Но судят и больше года удерживают в заключении его не за это. Если бы за нарушения, подобные тому, которое ему инкриминируется сегодня, в этой стране действительно судили, то мотать срок должны были бы очень многие нынешние руководители. Разве для кого-то секрет, что у нас есть помощники народных депутатов, фактически выполняющие обязанности личных водителей, или главные специалисты неких ведомств, на самом деле работающие чьими-то личными парикмахерами, массажистами или поварами? И что эти самые «помощники» и «специалисты» являются госслужащими достаточно высокого ранга со всеми вытекающими из этого статуса последствиями в виде зарплат, премий и будущих пенсий?

Согласен, шофер на должности старшего офицера – это действительно серьезное нарушение. Но, повторюсь, за такие нарушения у нас не сажают. О том, практика подобных назначений существовала раньше и сохраняется теперь, говорят практически все свидетели, показания которых уже камня на камне не оставили на обвинении. Более того, соратники по фракции бывшего нардепа и министра возместили полную сумму потерь, нанесенную бюджету его действиями. Но его продолжают держать в тюрьме, невзирая даже на состояние здоровья.

И меня абсолютно не радует, что «бумеранг зла», запущенный когда-то, вернулся, и что человек, который принес так много вреда «Артеку» и мне лично, теперь сам «парится на нарах». Потому что я знаю, что беззаконие порождает беззаконие. Что никого нельзя наказывать без вины. И что людей нельзя убивать ни морально, ни физически.

Но наше, ко всему приученное общество и в этом случае хранит равнодушное молчание.

А пока оно молчит, «сегодняшние» наслаждаются жизнью.

Показательно, что одной из любимых их забав является охота. Но не та охота классиков русской литературы, которая была скорее поводом для философствования и общения с природой; и не та, когда охотник добывает пищу для себя и своих близких. И, конечно же, не честное единоборство, когда зверь имеет не меньше шансов на победу, чем охотник. Нет, наши «сегодняшние» любят комфортабельные охоты, когда егеря загоняют прикормленную и привыкшую доверять людям дичь прямо под ружья вельможных стрелков, сидящих в полной безопасности в специально оборудованных местах. На огромных участках леса, вход на которые для всех остальных граждан Украины строжайше запрещен. По правде говоря, это не охоты даже, а бойни. Страшно представить, что творится в душах людей, которым приносит удовольствие  участие в таком массовом (а во время таких «охот», как правило, бьют очень много дичи) истреблении зверья и птицы. Но недаром, совсем недаром Андрей Вознесенский когда-то написал:

«Страсть к убийству, как страсть к зачатию,

ослепленная и зловещая,

она нынче вопит: зайчатины!

Завтра взвоет о человечине...».

  И вот уже народный депутат Лозинский сотоварищи, словно в жуткое подтверждение строк поэта, убивает безработного земляка, имевшего несчастье забрести в его «личные» охотничьи угодья. А его соратники по фракции в первые после преступления дни не требуют справедливого расследования, а кричат о том, что их коллегу за убийство этого человека даже следовало бы наградить! И только позже, под давлением неопровержимых улик, скрепя сердце, признают его вину…            

…Многострадальный наш народ когда-то сформулировал мудрую мысль: рыба воняет с головы. И действительно, жестокость и равнодушие общества порождаются его верхушкой. При этом представители нашей «элиты» обожают в дни религиозных двунадесятых праздников демонстрировать перед телекамерами свое благочестие. Постные выражения холеных лиц, зажженные свечи, истовые поклоны. И в то же время –  «страсть к убийству, как страсть к зачатию». Словно не слышали никогда о заповеди Господней – не убий! Как будто забыли о том, что зло воздается, не помнят событий отечественной истории и не слышали о совсем недавних ужасах в государствах Северной Африки!

Неужели они не понимают, какой кровью может обернуться их пренебрежительное отношение к судьбам и даже жизням соотечественников? Ведь общество, которое долго учили жестокости и равнодушию к чужим страданиям, быть гуманным не может по определению.