Осколки прошлых жизней. Повесть.

Осколки прошлых жизней.

Пустыня.

Ослепительные вспышки света чередовались с невероятной скоростью. На доли секунды сознание выхватывало из этих вспышек картинки-образы. Они содержали в себе чувства, переживания, эмоции – все это было четким, ясным, почти осязаемым. Ухватиться же хоть за что-то было абсолютно невозможно – с такой невероятной частотой они сменялись. Скорость изменений постоянно нарастала, еще миг - и стало просто невозможно различить что-либо: все заливал непостижимо яркий свет. « Не-воз-мож-но-о-о-о …», - тишину разорвал низкий гортанный окрик. Этот голос мгновенно остудил в жилах кровь, прошел через все тело и пробудил его. Он очнулся и открыл глаза - темноту, заливавшую все вокруг, растворяло светлое пятно, вокруг пятна смутно угадывались силуэты людей. Где я? Кто эти люди? Постепенно привычное ощущение этого мира возвращалось. Силуэты у костра приобрели более четкие очертания. Их пятеро - расположившихся у огня. Еще один, чуть поодаль, неподвижно замер, напряженно прислушиваясь к ледяной тишине непроницаемой ночи. Для него любой звук, вырвавшийся из тьмы, означает одно – неотвратимую, смертельную опасность. О ней он узнает первым, он готов встретиться с тем, что таится во тьме, один на один, только для того, чтобы дать остальным возможность на время не думать об этом. Это, нечто ужасающее, невозможно увидеть и различить сквозь непроглядный сумрак ночи, но разве нужно ему что-то видеть, чтобы знать, что это точно там есть, что этот враг коварен и жесток, и готов к нападению в любой момент, и особенно тогда, когда о нем забываешь?

Огонь, разведенный в ночи – это очень неблагоразумно. Это вынужденная необходимость, чтобы не окоченеть к утру. Ледяной холод пришел вместе с тьмой, он проник под одежды, замедляя сердцебиение и остужая кровь. Люди у костра сидели, тесно прижавшись друг к другу, и что-то полушепотом размеренно читали из старой, потертой книги, неспешно передавая ее по кругу. Сознание окончательно прояснилось, он попытался подняться. Тело, утомленное длительным переходом, предательски отозвалось болью в застывших мышцах, и от их напряжения края затянувшейся раны на груди разошлись. Он крепко стиснул зубы, чтобы сдержать стон. Один из людей обернулся к нему, протягивая теплый отвар, прошептал: «Мы справимся сами. Набирайся сил. С первыми лучами солнца нам предстоит сложный переход». Пустыня, невидимая, но явно ощущаемая, скрывала в себе таинственную угрозу. Опасность эта вместе с холодом неслышно подобралась очень близко - к самой коже, сдавливая виски мраком и тишиной.Он различил в этой тишине какой-то особый шум, прислушался к нему, ощутил его амплитуду. Впустил в себя. И вдруг, ему стало тепло и спокойно. От людей, сидящих у костра, исходила какая-то особая энергия. Слегка прищурив веки, ее можно было даже разглядеть – едва уловимое, тонкое, мерцающее свечение, соединяясь с едва различимым шепотом губ, оно переплелось в чудные, невидимые узоры, возвращая его вновь домой, к свету….

(продолжение следует)