Нoчная медсестра

     Эта поэма вызвала шквал критики. Я и сам не знаю, как к ней относиться.

 ----------------------------------

Гoд две тысячи – дата туманная,

Мировая проходит война

В небесах, по земле, океанами

Неприкаянна и голодна.

 .

Здесь ещё не стреляют, здесь тихo.

Впрочем: здесь не стреляют уже.

Здесь различье людское безликo,

Умерев на ничейной меже.

 .

Здесь - нейтральная территория,

Ни ракет, ни траншей, ни бойниц.

Серый госпиталь (был сaнаторий),

На воротах: «Врачи без границ».

 .

Нет ни лозунгов, ни идеалов,

Здесь палаты скромны и душны.

Здесь – солдаты, здесь нет генералов,

Дети мира и жертвы войны.

 .

Здесь не лечатся, здесь умирают,

Нет доцентов – одни фельдшера.

Гаснут синие лампы, ночная

По палатам идёт медсестра,

 .

Провожаема взглядами мальчиков,

Жить которым осталось – пустяк,

Не глаза, а глазницы кричащие

Доходяг.

 .

Им, израненным, парализованным,

Что до женской её красоты?

В гипс и марлю до глаз запакованы,

Вместо кожи – жгуты да бинты.

 .

Не узнать им: под белым халатиком

Сколько шрамов, ожогов и ран,

Как расстреливали автоматчики

Её братьев и односельчан.

 .

Им не знать, как ползла под обстрелом,

Утопая в грязи и крови,

Как сбежала потом из борделя

От солдатской короткой любви.

 .

Не узнать, как её, бездыханную,

Подобрали монашки во рву,

Как лечили ожоги и раны ей,

Как ей мазали мирром главу.

 .

Как добавились к ранам стигматы,

Как скрывала от всех этот стыд,

Как она удивила аббата,

Предсказав кардинала визит.

 .

Как предчувствий страшилась неистово

И как каялась в этом на исповеди,

Строго из-за решётки отчитана

И с тех пор как об этом молчит она.

 .

Им не знать, а она про них знает всё,

Сколько каждому из них маяться:

Этот месяц протянет, а тот

До рассвета ещё умрёт,

 .

Оборвёт Ариаднину нить.

Никому из них не долюбить.

 .

Но живут и надеются, хоть 

В них от плоти осталась лишь плоть.

Пусть не видно лица за бинтом -

Одеяло торчит бугорком.

 .

Простыню уберёт осторожно,

Чтоб не тронуть ни раны, ни пролежни,

Прикоснётся губами к коже

И на бёдра положит ладоши.

 .

Расстегнувши халатик батистовый,

Под которым – наивно-нагая

Плоть солдатскую бережно втискивает

В своё лоно и тихо сжимает.

 .

Пусть в палате немыто и смрадно,

А любовник в бреду и безног,

Она знает: он кончится завтра,

Пусть же кончит сегодня разок.

 .

Пусть представит, что рядом - невеста,

Что назавтра уже - Рождество,

Что он в собственном доме, в предместье,

Что продолжится семя его.

 .

Он не знает: умрут его гены,

Не росить ему девичьих лон.

Спит солдат, досмотрев свой последний

Эротический сон.

 .

Завтра снова обход, завтра новый

Умирающий будет стонать,

А она – целовать его брови,

Шевелить неумытую прядь.

 .

А сейчас, в своей комнатке низкой,

Пред иконой Марии святой,

Она молит её за всех близких,

Непрякаянных душ упокой.

 .

За раскаяние запоздалое

Будет свечка гореть до утра

И свой грех непотребный отмаливать

Проститутка, монашка, сестра.

 .

Ей не ведать, что там, где молитвами

Её приняты души воителей,

Кущи ждут её под оливами

Одесную Христа Вседержителя.

.