В чём тайны «Тайных хроник»?

         Начал читать книгу коломенского литератора, он же - один из гайдпаркеров, Сергея Калабухина «Тайные хроники» (Ярославль, издательство «Индиго», 2011 год) и понял, что это действительно МОЖНО читать. Да, здесь есть рассказы, которые меня не впечатлили (например,  «Заяц». Социальность плюс кипербанк – это, конечно, куда как круто, но не всегда и всем понятно.) – но почти во всех текстах мне понравился, во-первых, авторский стиль: ненавязчивый, без «зауми» и «воды». Во-вторых, язык – непростой, но понятый, опять же без «зауми» ( а это беда многих и многих сегодняшних авторов) и с интересными образами. В-третьих, сюжеты: небесспорные (так это и интересно!), в и д и м ы е, некоторые из них  (рассказ «Трагедия в сахаре») просчитываемые, а некоторые, например, «История болезни» - с просматриваемыми  чеховскими («Палата номер шесть») и булгаковскими («Морфий», «Иван Васильевич») мотивами – но ни в  коем случае не банальные, без тех литературно-сочинительских пошлости  и жлобства, которые опять же встречаются довольно часто в современной литературе. Главное, принципиальное: у автора есть ВООБРАЖЕНИЕ, а оно, как говорил кто-то из мудрецов, важнее ЗНАНИЯ. Калабухин не пытается заигрывать с читателем, и это  – достойный поступок и совершенно логичная для сочинителя литературных текстов линия поведения: мы, авторы, не принадлежащие к мейнстримщикам и прочих литературным коммерсантам, пишем прежде всего для САМИХ СЕБЯ.

         Я не собираюсь пересказывать сюжеты всех здешних рассказов: пишу-то РЕЦЕНЗИЮ, а не изложение на школьном уроке литературы, поэтому высажу свои личные пристрастия, которые обнаружил в этом сборнике. Так вот, лично у меня интерес эта книга вызвала ещё и тем, что автор не боится ЭКСПЕРИМЕНТИРОВАТЬ и ИРОНИЗИРОВАТЬ. Пример - рассказ «Проблема веса», написанный в жанре т.н. хронофантастики. В построении текста Калабухин использовал довольно нечасто применяемый сейчас приём т.н. двухостной композиции. Расшифровываю для людей несведущих:  это когда какое-то описываемое событие оказывается сном, воображением, мечтой то есть НЕЯВЬЮ - и оканчивается произведение совершенно иным образом, чем предполагает читатель. Пример из классики: “Гробовщик” Пушкина. Это один самых эффектных приёмов в построении «малой» прозы. Плюс к тому рассказ «Проблема в века» заканчивается ИРОНИЕЙ, что этому приёму очень несвойственно. Если отбросить все экивоки и выразить суть рассказа, то её можно выразить в грустной, но, увы, житейски правдивой ИСТИНЕ: лучше пойти к девкам, чем сражаться со ЗЛОМ. И кто может автора в этом выводе упрекнуть? Никто, потому что это действительно так.

         Другой рассказ – «Ведьмак» - увлёк меня интригой и узнаваемостью конкретных мест родной Коломны. Нас, коломенцев, официальная местная пропаганда довольно долго воспитывала в этаком благостном,   е л е й н о м  отношении к родному городу (например, Маринкину башню, на мой взгляд, не упомянул в своих текстах разве только самый ленивый, причём сплошь все эти упоминания словно сделаны под копирку – те же благость, святость, елейность, преклонение.

Какой толк от таких затасканных, совершенно «мёртвых» трафаретов? Кому это надо? Зачем?). Но ведь в городе немало и действительно зловещих мест (те же кремлёвские тайные ходы, не обнаруженные до сих пор) – почему никто из коломенских авторов не разрабатывает это направление? Калабухин рискнул – и в рассказе «Ведьмак» сделал это довольно убедительно. Социальная тупиковость, чертовщина, мистика с элементами хоррора – да это было, это есть и это будет в нашем порой очень неприглядном быте, нашей скучной «серой» повседневности.

         А вот миниатюра «Интервью» «цепляет» своими конкретностью, немногословностью и категоричностью: в то время, когда мы пытаемся наладить контакты с внеземными цивилизациями по привычным для нашего понимания схемам, они, инопланетяне, возможно уже давно живут среди нас.

         В несколько другой повествовательной манере подана вторая часть сборника – цикл «Хроники». Она будет интересна любителям смелых фантазий на исторические темы. Александр Македонский в конце жизни страдал приступами белой горячки, последствия которой и свели его в могилу? (А как же работы известных историков от Плутарха и Демосфена до наших современников Новикова и Смирнова, в которых говорится о малярии, или воспалении лёгких, или лейкемии?) Известный персонаж русских народных сказок Кощей Бессмертный – и герой, и, одновременно, жертва? А в чём смысл Минотавра – «ин вино веритас» (истина в вине)?

         Да, фантастика – жанр очень специфический, а уж научная – тем более. Это не чтиво для автобусов и электричек, здесь нужно именно    ч и т а т ь, а не пролистывать от скуки или для заполнения времени, поэтому и читатель у НФ специфический, подготовленный для восприятия подобных текстов. Тем более, что ему, читателю, есть на кого ориентироваться, с кем сравнивать, а авторам - у кого учиться. Ефремов, Булычёв, Стругацкие, Кларк, Шекли, Лэм, Бредбери, Азимов - в общем, ориентиров и учителей хватает, хотя я согласен и с такой точкой зрения, что тем, кто хочет учиться, нередко вредит авторитет тех, кто учит. Перефразируя Вольтера, можно сказать: автор чего-то стОит только тогда, когда он имеет свою СОБСТВЕННУЮ точку зрения. Такая «точка» у Калабухина несомненно есть.

         И последнее: да, сейчас другие времена, другой уровень науки и техники – но нравы-то те же, что были  и век, и два, и десять назад, и характеры такие же, в которых полно и плюсов, и минусов. И это тоже отчётливо видно в поступках и мыслях персонажей «Тайных Хроник».