Мать-одиночка и одиночество

В Москве очень много матерей-одиночек. У них уже почти нет сил ходить туда-сюда с колясками. Они ищут укромную скамейку недалеко от детской площадки, где можно одной рукой качать коляску, а во второй держать какую-нибудь книжку. Толстой, Чехов, иногда Цветаева, возможно Бродский. В городе есть программа благоустройства дворов. На бюджетные деньги управа района строит площадки и ставит эти проклятые скамейки. Но то ли подрядчики херовые, то ли денег воруется больше, чем надо – после зимы эти пластмассовые площадки и скамейки с трудом напоминают те картинки, которые гордо публикует управа в своих районных газетах. Дырки, выломанные доски, раскуроченные заборчики, разбитые бутылки, горы окурков. И грязь, кругом грязь, целые россыпи собачьего кала.

Впрочем, это не аксиома. Елена Ивановна, одинокая женщина лет 65 с волосами чернильной красоты, своей неуемной энергией раз за разом выбивает в управе деньги на свой двор. И хотя она живет в старой пятиэтажке, двор Елены Ивановны прекрасен. Горки, песочница, турникеты, гипсовые фигурки животных, клумбы, даже фонтан небольшой – и все ухоженное, чистое. Проходя мимо, душа радуется. Даже огромный плакат: «Выгул собак строго воспрещен!» к месту, очень к месту. Оля с коляской, где мирно спал Сережа, взяв с собой томик Цветаевой, направилась прямиком к площадке имени Елены Ивановны. Алкоголики, шумные дети, подростки с алкококтейлями, все остались за углом. А тут тишина, покой, лишь птицы щебечут. Открыв томик со стихами, Оля мирно погрузилось в свой печальный и однообразный мир матери-одиночки.

«Что вы здесь делаете?» – услышала крик Оля. Навстречу семимильными шагами надвигалась Елена Ивановна. - Вот сижу с ребенком, читаю…- Знаю я вас, пошла вон отсюда, приходите, пьете пиво, курите и материтесь. Нечего тебе здесь делать. Вставай и иди отсюда дальше. Других что ли площадок нет. Оля хотела было что-то сказать старушке, но та так злобно размахивала клюкой, что наиболее безопасным вариантом было решение пойти прочь. Оторвавшись от томика Цветаевой, Оля наконец-то заметила, что весь двор и площадка обнесены забором. Увидела через каждые пять метров плакаты на заборе, что тут нельзя пить, курить и громко разговаривать. Молча она встала, пошла на соседнюю площадку, где вовсю шумели дети, обрюзгшие дяденьки распивали водку и пиво, а подростки матерились и обсуждали различные скабрезности.

Елена Ивановна закрыла ворота в свой двор-сказку на амбарный замок. У подъезда она остановилась, чтобы еще раз насладиться вырезкой из газеты местной управы, где на первой полосе разместился ее фотография рядом с мэром, тогда еще Лужковым. Под фотографией была замечательная подпись: «Первое место на звание лучшего двора нашего округа занял двор на ул. Т*****». Елена Ивановна довольная поднялась на второй этаж в свою замызганную и обшарпанную квартиру, чтобы вновь усеется у окна и смотреть на сказку. Красивую сказку, где нет алкоголиков, мата, грязи и собачьего кала. Детей, правда, в этой сказке тоже не было. Но Елена Ивановна привыкла к одиночеству.