СНАЙПЕР

                   Это был не бой.  Стороны огрызались выбросами снарядов и редкими очередями. Никто открыто не шел. Одни не видели смысла этой жестокости,  другие не имели достаточных сил, чтобы атаковать открыто.

Снайпер выждал, когда десантник, забыв на миг об опасности, вышел из своего укрытия.

Алексей почувствовал выстрел сердцем.

Пуля, рассекая свежую, весеннюю мглу, как вышколенная собака, слепо неслась к своей цели.

С этого момента время остановилось. Двигались лишь пуля и мысли.

Судьба ни приносит,  ни добра, ни зла, она поставляет лишь сырую материю того и другого и семя, способное оплодотворить эту материю.

Алексей не стал упрекать себя. Каждому живется хорошо или плохо в зависимости, что сам он по этому поводу думает. Оглядываясь назад, он чувствовал себя слепым, все чужое казалось ему глухим шумом, лишенным всякого значения. Никогда он еще не воспринимал столь ощутительно близким, столь красочным, звучащим, освещенным, как бы действующим на все его чувства одновременно. Все его оценки подверглись изменению или потеряли прежнее значение: многое он совсем не стал бы ценить. Это самое несправедливое на свете состояние, ограниченное, неблагодарное к прошлому, слепое к опасностям, глухое к предубеждениям.

Он вспомнил отца, который бы сейчас коротко и понятно все объяснил. Ему нравилось, как отец говорил: «Не делайся карликом, для него порог труднее горы». А когда мать начинала  без особых причин ворчать, он напоминал  ей: « Не сердись, сердце не любит этого корня». Он единственный, который примет его Лешкину смерть по-человечески мужественно и по мудрому,  ответственно.

Мать добрая милая женщина, потеряв единственного сына, зальется горем и слезами. Когда он курсант высшего военного училища, приезжал домой, мать приглашала своих друзей и не скрывая материнской гордости, представляла сына.

Рота ВДВ, где служил Алексей, была за сутки переброшена в Чечню. Потери начались с первого дня. Смерть начала восприниматься в этом отрезке времени терпеливо и с чувством. Таков их жребий, будь это даже их роком, они не хотели делить его и делиться им…

Алексей думал о Кате.

В последнем телефонном разговоре Катя сказала, что у нее есть для него самые приятные новости. Лешка не знал какие, но не исключал, что это могла быть беременность. Ох уж эта Катька, от ее очаровательных сюрпризов иногда кружится голова. В последнее время они стали близкими. Недолгая разлука сделала их преданными, предельно ответственными. Ответственность стала для Алексея не бременем, а крыльями. Сняв с себя ответственность, человек лишает себя самого прекрасного чувства и личной, утвержденной, творческой силы.

Алексей не испытывал страха. Страх порождает безобразие. Была лишь легкая досада на судьбу. Хотелось еще совсем немного: увидеть своего ребенка, обнять родителей, уткнуться в мягкие, душистые Катькины волосы, потрепать верного и лохматого гиганта – кавказца Дана.

Неземной механизм времени неумолимо отсчитывал последние  мгновения его Лешкиной светлой  земной жизни.

Пуля натянула кожу на шее и, разрывая ткань, продолжала свой смертельный ураган, неистово выворачивая на своем пути сосуды, рассекла артерию. Удар был сильный и жгучий. Вкус собственной крови был отвратителен. Сознание угасало вместе с болью и земной тяжестью.

Снайпер в оптический прибор наблюдал, как дело десантника медленно опускалось на землю, на его землю, куда он пришел,  чтобы покорить его народ, обратить в свою веру.

Человек не может перескочить через целую ступень бытия, от этого он обеднел бы и опустел бы . Можно желать братства  и единения  русских, татар, узбеков  и всех нардов земли, но нельзя желать, чтобы с лица земли исчезли выражения национальных ликов,  национальных духовных типов и культур.   Национальность – таинственна, мистична, иррациональна, как и всячкое индивидуальное бытие.  Нивелирующая цивилизация уродлива.

Ничто пришедшее от боязни, не имеет достойного значения. Она не стала уходить с позиции. Идти было некуда. Ее город был уничтожен подобно тому, как при землетрясении  разрушаются и пустеют города отнимая у человека фундамент, на котором покоится уверенность и спокойствие, а также веру в устойчивое и вечное.

Снайперов засекают быстро.

Она видела, как один из танков медленно повернул свое орудие в ее сторону. Наводчик танка не спешил. Цель была определена точно.

Сноп огня и выстрел почти одновременно, как стартовый пистолет, начали отсчет уже другой жизни.

Многие умирают слишком поздно. Здесь на войне все умирали вовремя…