Мастер стиля (о выставке работ Бориса Григорьева в ГТГ)
“О, это лицо Григорьева! Сколько было в нём внутренней неусыпной встревоженности и в то же время сколько детскости и нежного напряжённого внимания <…> очаровательного, но и несуразного человека, в котором преданность к искусству доходила до фанатического обжигающего пламени…» (А.Бенуа)
***
Возвращаюсь с выставки Бориса Григорьева.
Только не растерять, не расплескать, сохранить, донести ощущение.
Двадцать лет назад писал серию. Времена года. Лосиный остров. Истоки Яузы – когда-то здесь гуляли юные Коровин с Левитаном. Ездил каждый день. Всматривался, изучал, старался запомнить. Потом бегом домой — быстрее, быстрее – сберечь в памяти.
Так и сейчас. Сберечь в памяти. Не растерять, не расплескать, донести… Чтобы сразу, как приду, начать писать…
Еду в метро. Вспоминаю. Думаю об увиденном. Смотрю по сторонам…
Напротив девица с видом шлюхи. Длинные ноги бесстыдно выставлены в проход. Всем мешают. Ей плевать. В ушах — наушники. Глаза пустые. В уме рисую её в стилистике Григорьева, сам становлюсь Григорьевым. Рядом старуха. Сморщенные руки на коленях. Восковое лицо. Потухший взгляд. Опять рисую её в стилистике Григорьева, моей рукой водит Григорьев. Несколько человек о чём-то между собой говорят. Рисую их Григорьевым. Моё отражение в стекле. Тёмное пространство. Просвечивают плотно сжатые губы. Рисую себя Григорьевым. Всё и всех рисую рукой и взглядом Григорьева…
Какова сила воздействия! Так учитель «танком» прокатывается по ученику, лишая его воли и зрения…
Иду по улице.
Смотрю по сторонам. Везде – Григорьев.
Тротуар – Григорьева. Машины — Григорьева. Дома — Григорьева. Толпа – Григорьева. Столбы – Григорьева. Даже провода — Григорьева.
Влияние стиля. Необыкновенный, может быть, непревзойдённый мастер стиля…
Всё — от рисунка. Как он про себя сказал: “Я знаю, что сначала и прежде всего рисовальщик, а потом уже живописец”. Он прав. Рисунок во всём. В ранних пейзажах пока ещё – не григорьевских, пока — не понятно чьих, чужих… Портретах карандашом: Каменского, Пыжовой, Чуковской… Графическом автопортрете, как камертоне дальнейшего… В гуашах. В масле…
В первую очередь — форма рисунком. Не цветом. Линией. Моделировкой тоном. Потом — раскраска.
Характерное: «Женщина в цилиндре». Красный фон, чёрный чулок, красная перчатка, чёрный цилиндр… Отсюда же: « Жиган и проститутка» – жизненная правда на фоне розового и красного…
И не важно, что краска переходит из одной работы в другую и узнаваема. Синий ультрамарин. Красный кадмий. Зелёный кобальт. Жёлтая охра…
Не колорист. Рисовальщик. От Бога. И стилист. Побеждает за счёт рисунка и безупречного чувства стиля.
Кто ещё такой? Яковлев?
«Сейчас я первый мастер на свете…» – говорил о себе так же. Возможно, правы оба…
«Кубистические» короткие мазки, моделирующие щёки, глаза, морщины — лица – узнаваемы и неповторимы.
ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ
Комментарии
Комментарий удален модератором
Завидки берут..