Феодальная лестница (продолжение)

Глава 40.

Начало турнира.

Трибуны были плотно забиты публикой. Адальберт и Карл, оставив возле шатра на попечние Клауса и Михеля коней и оружие, пошли смотреть представление. Слежки за собой Адальберт не заметил, правда, и бежать у него желания не было. Он впервые видел столь пышный турнир, и его интерес был неподдельным. Карл, напротив, лениво и с видимой скукой взирал на происходящее.

Внимание Адальберта привлекла группа всадников на низкорослых мохнатых лошадях, теснившаяся возле трибун для особо важных персон. Всадники были одеты в шубы и пышные меховые шапки. Их доспехи были более чем скромными, на поясах висели странные мечи в кривых ножнах, а за спиной торчали колчаны с луками и стрелами. На арене как раз началось выступление трубадуров. Под аккомпанемент лютни, скрипки, маленькой арфы и барабана высокий блондинистый певец затянул нудную балладу о подвигах допотопного рыцаря Роланда.

- Что это за странные всадники? – Спросил Адальберт у Карла.

- Военные наблюдатели от монголо-татарского ига. – Ответил Карл. Было похоже, что его куда больше привлекает пение артиста.

- А что это такое? – Поинтересовался Адальберт.

- Это напасть руссов, народа, живущего далеко на востоке. – Непонятно ответил Карл и добавил: - Не мешай, ладно?

Адальберт почесал в затылке и попытался понять, о чём поёт сивый менестрель. Но тот, сорвав жидкие аплодисменты, уже раскланивался перед публикой.

Певца сменили жонглёры. Это было куда интереснее. Адальберт, открыв рот, следил за полётом разноцветных шаров, булав и обручей. Потом вместе со всеми весело хлопал в ладоши, глядя на дрессированного медведя и поединок двух обезьян, одетых рыцарями. Скакунами для обезьян служили бородатые козлы. Жонглёр-дрессировщик изображал герольда. Карла это представление тоже немного позабавило. Когда животных увели, он сказал:

-  Сейчас святоши нудянку затянут, а потом начнётся самое интересное.

- Самое интересное начнётся завтра. – Пробурчал Адальберт. – Жаль, я до конца не посмотрю.

Оруженосец не обратил внимания на его слова. Как раз в это время на ристалище в сопровождении многочисленных монахов вышел епископ цвилленгторпский. Он прочитал достаточно короткую молитву. Лишь немногие зрители успели заснуть. Не сильный в латыни Адальберт не понял почти ни слова и начал дремать. Монахи гнусавыми голосами подтягивали. Зрители, те, кто не уснул, кивали в такт. Адальберту, как и остальным рыцарям, пришлось преклонить колени. Ноги сильно затекли. Потом епископ закончил, над толпой монахов взметнулся паланкин с навесом, под которым торчала деревянная раскрашенная статуя какого-то святого.

- Святой Цвиллен, покровитель города. – Пояснил Карл.

Обойдя круг по ристалищу, духовенство покинуло арену. Тут же в середине площадки образовался давешний герольд, одетый в пёструю и невообразимо нарядную ливрею.

- Чисто петух. – Указав на герольда, заметил Карл. Адальберт рассмеялся. Герольда сопровождали два мальчика-пажа: один с жезлом, другой со свитком пергамента.

По своему обыкновению герольд продудел в горн. На сей раз к дудке был подвешен жёлто-голубой вымпел с красной каймой и кистями (цвета города, узнал Адальберт от Карла).

- Великий герцог, уважаемые гости и иностранные делегации, почтенные горожане и уважаемая публика! Мы начинаем второй день нашего великолепного рыцарского турнира! Парад-але!

Убрав от губ жестяной рупор, герольд снова протрубил в горн. Земля задрожала. На ристалище из ворот въезжали две колонны рыцарей – участников турнира. Доспехи блестели. От ярких красок гербов на щитах рябило в глазах. Сверкало оружие. Колыхались под ветром плюмажи шлемов и плащи рыцарей. Трепетали ленты и флажки на поднятых копьях.

- Ни фига себе. – Только и смог сказать Адальберт.

- Да уж. – Согласился с ним Карл.

Рыцари сделали круг по арене, сомкнули ряды возле центральной перегородки и, снова разделившись на две примерно равные группы, скрылись в противоположных воротах ристалища.

Публика бешено аплодировала. Восторженные дамы метали в строй проходящих мимо них рыцарей перчатки, ленты и прочие предметы дамского туалета. Одна даже не пожалела свой корсет, а кто-то из рыцарей едва не упал с коня когда в его шлем врезался пущенный меткой рукой пояс верности.

За рыцарями быстро прошли уборщики, собирая накиданную дамами галантерею. Говорят, наиболее ловкие из них после турнира делали себе целые состояния, торгуя набросанными на арену предметами женского гардероба.

Герольд с пажами поднялся в маленькую ложу, устроенную напротив VIP-ложи и прокричал оттуда в свой неизменный рупор:

- Первый поединок! Граф Зигмунд Саксонский против барона Иоганна Дюссельдорфского! Рыцари сражаются на конях, копья затуплены.

Со стороны восточных ворот граф. Он на гнедой лошади, в чернёных миланских доспехах. Барон появляется из западных ворот. Он на вороном коне в блестящих доспехах. Рыцари сближаются. Скорость нарастает. Следует помнить, что это турнир. Наконечники копий у обоих рыцарей затуплены. Они сближаются! Быстрее, быстрее! Надо бить, удар, ГОЛ!!! Тьфу, то есть барон Дюссельдорфский валится с коня. Коня пытаются поймать оруженосцы барона. Какая неудача! Граф одержал чистую победу. У него даже не сломалось копьё! Он делает круг почёта по ристалищу и скрывается в западных воротах, стряхивая с себя брошенные дамами ленты, перчатки и чепчики. Да, графа Саксонского любят дамы!

Глава 41.

Явление принца Германолуха.

Первые три-четыре поединка Адальберт посмотрел с интересом. Но потом ему стало скучно. Ну, скачут рыцари, ну сшибаются на всём скаку. Кто-то падает, кто-то скачет дальше. Герольд объявляет победителя, побеждённого, как правило, уносят на носилках. Хорошо, если не вперёд ногами. В чём кайф? Правда, на победителей обращают внимание дамы…

Адальберт перестал следить за поединками и начал внимательно изучать собравшееся на турнире женское общество. Посмотреть было на что. Среди зрителей больше половины были представительницы прекрасного пола. Все наряженные, накрашенные и очень возбуждённые. Бегло оглядев привычных крестьянок и не сильно внешне отличающихся от них горожанок, Адальберт перешёл к рассмотрению более знатных дам и девиц. И уже было насмотрел одну фрейлину, сидевшую в ложе для особо важных персон неподалёку от герцога.

Девица и впрямь была хороша: узкое лицо, чёрные брови, выбивающиеся из под колпака с поднятой вуалью пряди чёрных волос, блестящие глаза, аккуратный носик и красиво очерченный рот. При этом лицо совершенно не испорчено оспой! Редкий случай… Да и фигурка, обтянутая тесным платьем, была хоть куда. Та, на которую обратил внимание Адальберт, как раз приветствовала очередного победителя взмахами поднятых рук, отчего её бюст весьма призывно колыхался под тонкой тканью. Адальберт почувствовал приятное возбуждение и решил, что непременно выяснит, кто она такая и, возможно, вечером…

Тут мечты рыцаря были бесцеремонно прерваны толчком в бок. Оруженосец смотрел на него свирепыми глазами.

- Ты чего, Карл, нюх потерял? – Поинтересовался удивлённый Адальберт.

- Не пристало благородному рыцарю так пялиться на женщин. Особенно на эту знатную потаскушку!

- Ты что, её знаешь? – Удивился Адальберт.

- Кто же не знает баронессу Элоизу фон Штоф? С ней уже полцвилленгторпа переспало. Никому не отказывает.

- Гм… Вообще-то, ваш Цвилленгторп не такой уж большой город. – Задумчиво произнёс Адальберт и сделал вывод: - Тем более, непременно надо познакомиться с этой достойной девицей!

- Фи, рыцарь. – Сказал Карл, - Как Вам не стыдно!

- Чего же стыдится? – Удивился Адальберт. – Мы вон с Михелем и Клаусом в дом терпимости ходили, так мне там такая девушка досталась! А как мы с ней покувыркались! Наверно, графиня умеет ещё лучше.

- Сэр Адальберт, Вы забываетесь!

- Ты чего, Карл? Или тебе женщины не нравятся? Иди тогда в оруженосцы к рыцарю Винцентосу. – Рассмеялся Адальберт собственной шутке.

Карл густо покраснел и, закусив губу, замолчал.  

Как раз в этот момент герольд начал объявлять очередной поединок, но был грубо прерван ворвавшимся на ристалище огромным рыцарем в блестящих доспехах. На щите рыцаря был изображён горшок в лазурном поле, перечёркнутый молнией.

Рыцарь поднял руку, призывая к вниманию. Герольд замолчал, публика притихла. Всадник поднял забрало шлема и прокричал:

- Я принц Германолух! Моя невеста и дама сердца принцесса Изабелла Кляйнландская была обманута, похищена и, возможно, убита! Её замок разрушен! Я обвиняю в этом преступлении герцога Некробазиса  Цвилленгторпского и вызываю его на Божий Суд! Пусть Божья Воля и меч рассудят нас!

После этого Германолух подскакал к VIP-ложе и, безошибочно найдя герцога,  швырнул ему в лицо узкую фиолетовую перчатку, которую Адальберт уже где-то видел. Публика ахнула. Такого оскорбления важной персоны никто из присутствующих ещё не видел.

Герцог Некробазис встал и с достоинством поклонился принцу:

- Вы не правы, герр Германолух, но я к Вашим услугам. – И пошёл к выходу, отдавая распоряжения.

- Э, это что же он, драться собирается с этим Олухом? – Спросил Адальберт у Карла.

- Ещё бы! Такие обвинения и оскорбления смываются только кровью! – Ответил Карл.

Зрители замерли в предвкушении действительно интересного зрелища.