Зачем быдлу высокая культура?

В Гайдпарке есть целый ряд пользователей, в том числе и среди моих «френдов», которые специализируются на патологоанатомии советского периода. Они делятся на две группы: одни выявляют реальные пороки социального устройства, чтобы понять, что с нами произошло, и сделать выводы. Другие,  инвентаризируя проблемные рабочие моменты развития, наскребают «негатива», чтобы задним числом обосновать нежизнеспособность советского государства и неизбежность его развала.

Если бы они так же скрупулезно регистрировали  его достижения! Но на это наложено табу в информационной политике государства, препарирующей недавнее прошлое исключительно в черном цвете. Промывка мозгов дает эффект и поэтому множество людей с микроскопом в руках принялись выискивать блох в советской истории, в упор не видя обескураживающей капиталистической действительности России.

Но живые свидетели той эпохи нет-нет да и напомнят нам о том, какой она была. А поведать им есть о чем.

28 ноября на канале «Культура» 93-летняя советская певица, звезда оперной сцены  40-50-х годов,  народная артистка, и кстати, действующий педагог  (еще работает в трех местах! ), энергичная, бодрая Ирина Ивановна Масленникова рассказала о своей «линии жизни». Слушая ее, я вспомнила Фросю Бурлакову  из фильма «Приходите завтра» и еще раз убедилась в том, что эта киногероиня - вполне типичный продукт культурной среды, созданной в Советском Союзе.

Ирина Масленникова вспоминает: «Я родилась в Киеве. Там есть очень известный военный завод «Арсенал», куда мой брат пошел после школы работать (в конце 20-х годов - ЛГ). А тогда  очень занимались образованием, воспитанием,  развитием интеллекта,  духовным развитием.  До такой степени, что когда мне было 6 лет (в 1924 году - ЛГ), к нам в дверь постучалась молодая женщина с фибровым чемоданчиком и спросила: «Вы хотите книги читать?". Мы взяли у неё книги. Через неделю она снова пришла, поменяла их. Тогда так было, а потом уже не стало». То есть власть в холодные, голодные годы сразу после гражданской войны всячески культивировала и поощряла у народа тягу к знаниям.

Дальше Ирина Масленникова описывает уровень заводской художественной самодеятельности: «На "Арсенале" держали самодеятельность, очень  хорошо оплачиваемую. Брат меня спросил, не хочу ли я участвовать в заводском симфоническом (!) оркестре - у них не было арфы (а она со второго класса училась играть на пианино - ЛГ) – и я начала там играть. Я узнала другой мир, симфонический оркестр, инструменты... И там был вокальный класс, где преподавал профессор  из Киевской консерватории.  И я стала туда ходить. И это мне очень помогло и дало развитие, которое вокалисты редко имеют». В 23 года её, с этой «заводской» школой пения, взяли в Киевский оперный театр (а уровень "имперского" жанра искусства в тоталитарном СССР был на недосягаемой высоте - ЛГ), а в 43-м, попав на концерт в Москву, она запросто явилась в Большой театр и попросила её прослушать.

Поступила даже похлеще, чем Фрося Бурлакова, которая рвалась в столичную консерваторию! И никто не проводил её восвояси. Прослушали, оценили и сразу пригласили на главную оперную сцену страны, дав роль в "Риголетто".

И дело не только в её характере и способностях, но и в государственной культурной политике. В отношении к талантам. И в уверенности талантов, что перед ними раскрыты все двери. Сегодня такого нет, подчеркнула Масленникова. С одной стороны, трудно попасть на большую сцену без протекции. С другой - оперной певице стало едва ли не важнее голоса иметь хорошую внешность и стройную фигуру.

А вот еще другое свидетельство, уже представителя культурной элиты Армении, известного композитора, эксперта по проблемам гуманитарного сотрудничества стран СНГ, с которым недавно я имела разговор. Он неожиданно для меня заговорил о потере многих культурных завоеваний социализма. А они были огромны, в национальных республиках СССР культура цвела. Всего за несколько десятилетий она совершила скачок от фольклорных форм выражения в 30-х годах прошлого века до высот мировой классики. Появились театры оперы и балета, где ставили «Кармен» и «Аиду», возникли симфонические оркестры, кипела гастрольная жизнь. В Центральную Азию приезжали прославленные мировые коллективы, известные европейские дирижеры.

В середине 80-х годов в Ереване работало 9 симфонических оркестров,  в республике было 270 музыкальных школ – больше, чем во Франции, население которой в 20 раз превышает число жителей Армении. Сейчас в странах СНГ мало детей учатся классической музыке, сократилось число музыкальных школ. А ведь прежде туда поступали не только для того, чтобы стать музыкантом. Хорошим советским тоном стало давать детям основы музыкальной культуры. Так воспитывались будущие слушатели концертных залов, расширялись культурные горизонты общества. Это и были плоды государственной культурной политики.

Сегодня всё многообразие культуры сводится к фольклору, подытожил он. А это же шаг назад, регресс. Ректоры консерваторий стран Содружества, с которыми мой собеседник недавно общался, опасаются, как бы «народники не сожрали классиков». Классическая музыка - тонкая материя. Её раньше  финансировало государство, а без этой поддержки сегодня она угасает. «Народная музыка», по его словам, удобна для власти, потому что недорога, и нравится народу, потому что не требует усилий для понимания и дарит быстрые эмоции.

Культура нерентабельна. Если подходить к ней с рыночными мерками, как подходят сейчас ко всем явлениям жизни. Большой мудрости в этом нет, пусть даже для бюджета выходит экономия. Это, если хотите, даже не прагматично, ибо по большому счету невыгодно для общества. Другое дело - если ставится цель снизить культурный уровень народа. Тогда - да, всё делается правильно.     

 

На снимке: Ирина Масленникова на сцене.