Государство и трансформация

Анализируя, как к происходящему в стране относятся люди, которые исповедуют либеральные ценности, можно выделить две противоположные позиции - обе абсолютно последовательные, а потому не могущие вызывать претензий к тем, кто их придерживается.

Позиция № 1: «Мой долг - бороться за свободу против существующего режима. Но режим сам собой не трансформируется - следовательно, он может быть только свергнут силой. Значит, я должен содействовать революции. Режим есть несомненное зло; революция может принести зло, может принести благо. Мое дело - стараться, чтобы революция принесла максимум блага и минимум зла».

Позиция № 2: «Режим есть зло, но революция в условиях России также есть зло, и еще более опасное, чем режим, т. к. она способна привести разве что к замене Путина Квачковым. Следовательно, всякая борьба бессмысленна. Ничего хорошего в этой стране случиться не может - остается уйти во внутреннюю эмиграцию или просто валить отсюда».

Обе эти позиции зиждутся на оценках, истинность или ложность которых может доказать только история. Первая идет больше от сердца, вторая - больше от ума. Первая принципиально предполагает борьбу, вторая столь же принципиально борьбу отрицает. А вот позиция № 3 какой бы то ни было принципиальности начисто лишена:

«Мой долг - бороться за свободу против существующего режима. Режим есть зло, но революция тоже есть зло. Следовательно, я должен бороться с режимом только в рамках режима, только теми средствами, которые допускает режим, и только так, чтобы ни в коем случае не способствовать свержению режима».

Это старый, как либерализм в России, феномен: либерал, столкнувшись с перспективой революции, в ужасе отшатывается и начинает метаться в поисках выхода. А выхода-то и нет. По крайней мере в реальности. Зато он есть в фантазии - в фиктивной борьбе, которая на деле в лучшем случае просто не борьба, а в худшем - не что иное, как форма пособничества режиму.

Эта нанайская борьба проходит под лозунгом «Мы за эволюцию, а не революцию». И кто бы спорил: эволюционный прогресс лучше революции, как мир лучше войны, как терапия лучше операции, как богатство и здоровье лучше бедности и болезней. Увы, «эволюция» в нынешней России неминуемо предполагает деградацию. Так что история не предоставляет нам выбора между плохим и хорошим, т. е. между прогрессом и революцией. Она предоставляет выбор исключительно между плохим и ужасным. Что в паре «регресс - революция» плохое, а что ужасное - каждый решает сам; но подменять решение этой проблемы рассуждениями о преимуществах мирного постепенного прогресса перед кровавыми бунтами - нечестно прежде всего перед самим собой.

Чемпион нанайской борьбы - ныне восставший из мертвых Г. А. Явлинский. При всем своем, признаюсь, личном отвращении к этому персонажу я бы никогда не стал писать о нем, если бы с изумлением не обнаружил, что его речи (которые кажутся мне откровенно демагогичными в неменьшей степени, чем, например, речи Жириновского) находят восторженных почитателей. Дело, таким образом, не лично в Григории Алексеиче, а в вышеописанном социально-психологическом явлении, которое он эксплуатирует и которое я бы назвал либеральной шизофренией. В виде примера - два текста двух лидеров «Яблока»: манифест самого Григория Алексеича и интервью исполнительного секретаря политсовета партии Галины Михалевой. Поскольку, как я понимаю, среднестатистический яблочник не станет спорить ни с социологическими оценками Михалевой (иначе он не оппозиционер), ни с политическими декларациями Явлинского (иначе он не член «Яблока»), у нас есть полное право рассматривать идеи обоих как отражение некоей единой партийной идеологии.

Итак, Явлинский гордо заявляет о целях партии: «Мы намерены изменить систему». А что это за система - расшифровывает Михалева: «Существующая система государственного управления не поддается никаким реформам. Она авторитарная, олигархическая, коррумпированная, построена на самообслуживании правящих кругов. Те, кто находится у власти, имеют возможность зарабатывать деньги и, как следствие, закрепляют свои властные позиции, а граждане их совершенно не волнуют. Сами представители правящей элиты никаких реформ не хотят, а механизма влияния общества на власть нет. [...] Существующую систему необходимо не реформировать, а трансформировать, то есть начинать все сначала».

Все это звучит достаточно революционно, последняя же фраза - вообще ни дать ни взять цитата из «Интернационала».

Казалось бы - к оружию, граждане? Но Явлинский намерен разрушать мир насилья куда более хитрым способом: «Для нас категорически неприемлем никакой другой способ смены власти в стране, кроме выборов». И тут же следует целый поток жалоб на тех, кто призывает к бойкоту: эти-де призывы «являются серьезным препятствием развитию современного общества в нашей стране». «Планомерная дискредитация выборов наносит всем нам не меньший ущерб, чем их фальсификация», - провозглашает Явлинский, и это для него столь важная мысль, что он возвращается к ней снова и снова: «Я еще раз хочу подчеркнуть: главная на сегодня проблема в стране (ни больше ни меньше!!! - П. Ш.) - не фальсификации на предстоящих выборах, а растущее безразличие и даже презрение ее граждан к самому ИНСТИТУТУ ВЫБОРОВ». А Михалева тем временем делает к этим пламенным декларациям примечание: «Сегодня выборы превратились в имитацию: все знают, что проценты партиям распределяются в Кремле».

Далее Явлинский рассказывает, зачем он идет на выборы и что он будет делать в Думе: «У нас есть готовые альтернативные программы социально-экономического развития, планы реформ систем образования и здравоохранения, судебной системы и так далее. Наконец, разработан проект "Земля - дома - дороги", реализация которого может стать отправной точкой для кардинальных позитивных изменений в России. Мы хотим, чтобы это стало реальностью». Михалева же вновь коротко констатирует: «В сегодняшнем парламенте просто отштамповываются решения правительства».

Михалева много жалуется на пассивность общества, на неспособность его отстаивать собственные права. Явлинский же манифестирует: «Мы никогда не поддержим никаких бунтов, переворотов и революций, потому что знаем, что они приведут ровно к той же ситуации, в которой мы находимся сейчас, или станет еще хуже».

Иными словами: насильственная ликвидация системы эту систему не изменит - ее может изменить только участие Явлинского в системных выборах, проводимых строго по правилам самой системы - напомню, «авторитарной, олигархической, коррумпированной», не заинтересованной в реформах и нереформируемой.

Шизофрения, как и было сказано.

Когда заговариваешь с яблочниками об этих противоречиях, в ответ слышишь какие-то детские фантазии: мол, если мы все как один дружно проголосуем за «Яблоко» — «они» не посмеют и в стране настанет яблочный рай. При этом одна половина мозга у яблочников напрочь отказывается принимать то, что в общем всегда имеет в виду другая: «они» - это те ребята, которые взрывали дома, заживо сожгли детей в Беслане, украли «ЮКОС», отравили Литвиненко, убили Магнитского... Это они-то — «не посмеют», когда вопрос встанет об их власти и неправедно нажитой собственности? Если 100 миллионов проголосуют за «Яблоко» и разойдутся по домам - Чуров и Путин спокойно объявят о победе «Единой России». Другое дело, если после этого 100 миллионов разгневанных избирателей выйдут на улицы. Но ведь тогда как раз и будет «переворот, бунт и революция»? А 100 миллионов с таким же успехом могут выйти на улицы и до выборов, и во время выборов - выборы здесь оказываются не механизмом легитимной смены власти, а лишь поводом к насильственному свержению режима. К этому ли призывает Явлинский?

Непоследовательность вообще выглядит довольно глупо. Непоследовательность, которая избавляет от практических выводов, вытекающих из провозглашаемых самим же человеком идей и принципов, есть проявление трусости (надеюсь, читатель понимает, что я говорю не о житейской глупости и трусости). Но непоследовательность, которая, избавляя от практических выводов, при этом еще и приносит дивиденды, есть свидетельство подлости.

Последнее - специально к сведению тех, кто привык восхищаться умом и честностью Григория Алексеича.

P.S. Еще раз напоминаю всем, кто готов к реальному протесту, а не к имитации оного: 4 декабря, 18-00, Триумфальная площадь.