Хочу есть!

На модерации Отложенный

     Шла сегодня по улице -- на асфальте тротуара сидит мужик. Лет сорока. И не то, чтобы бомж. И уж совсем не калека: две руки, две ноги, голова -- всё вроде при нем. На шее у мужика веревочка. К ней привязан огромный такой плакат на грязно-желтом картоне, во всю его грудь богатырскую. Плакат гласит большими неровными буквами: "ХОЧУ ЕСТЬ!"
     Проходя мимо, едва было замедлила ход. Рука потянулась сначала даже за мобильником -- сфотографировать. Потом, вовремя одумавшись, -- реакция "желающего есть" может быть непредсказуемой -- я мобильник доставать из сумки не стала. (Лишив вас, уважаемые читатели, тем самым возможности видеть своими глазами этот незамысловатый призыв голодного соотечественника).

     Я понимаю, конечно, что человек хочет есть. Я не понимаю только, почему в этом случае ему следует сидеть на голом асфальте с плакатом. Я задумываюсь время от времени над тем, что же происходит с людьми, доходящими, как говорится, "до последней черты". (Не рассматриваю сейчас разного рода криминальные ситуации). Недавно я узнала, что, оказывается, это даже целая философия: НЕПРИНИМАТЬНИВЧЕМУЧАСТИЕ и довольствоваться малым. Или совсем малым. Или вообще ничем не довольствоваться. Как этот голодный богатырь мужского пола. Но зачем тогда просить есть у людей, которые вынуждены УЧАСТВОВАТЬВОВСЕМ, чтобы не сидеть вот так тупо с плакатом...
     Говоря о философии такого явления, я вспомнила, конечно, еще одну картинку из недавнего прошлого: гуляя как-то по Парижу, я тоже увидела человека, который находился, что было очевидно, вне социума, только в его случае всё выглядело гораздо благопристойнее: он тоже сидел на тротуаре, был свеж и относительно молод -- лет эдак тридцати, ничего ни у кого не просил (хотя, наверное, не отказался бы, если бы что-то и дали...) Но отдельным воспоминанием от этого парижского "образа" -- клошарами они там называются -- остались его белоснежные носки...

Это, похоже, было воплощение парижской клошарской философии в чистом виде. (В прямом и переносном смысле).

     Так вот. Еще одна картинка приходит на ум в этой связи: конец девяностых (если память не изменяет). Горбатый мостик в Москве, рядом с Белым Домом. Разбитый под открытым небом палаточный городок. Лето. Я иду мимо -- на асфальте сидят мужики. Здоровые. Крепкие. Мускулистые. В руках держат шахтерские каски. Периодически колотят каска о каску -- звон стоит в воздухе невыносимый, смешивается со звуками города и растворяется в пространстве... А по третьей каске у каждого  в ногах лежит -- молчаливым призывом типа "подайте, Христа ради"...
     Я останавливаюсь. Моя "активная жизненная позиция" поворачивается к мужикам лицом, и я говорю им: "Ребята, а чего вы здесь сидите?" Они отвечают:"Мы -- шахтеры. Приехали вот в Москву." "А зачем приехали? -- спрашиваю". "Бастовать, -- отвечают. -- Зарплату нам не платят. Давно уже не ели". "А если не платят и не ели -- зачем тогда работаете? -- спрашиваю. -- Не платят -- надо найти другую работу, -- советую наивно. -- Неужели в России больше заняться нечем, кроме как сидеть, стучать касками и просить подаяние?.."
     Наверное, я чего-то не понимаю в этой жизни. Мужики меня тоже тогда не поняли. Я пошла дальше, а они опять начали касками стучать...
     Тяжелый случай. Наверное, большинство наших людей всё же исповедует две истины:
Истина первая:

Истина вторая: