Как нам построить счастливую и процветающую Латвию?

                               Языковые страсти

    В Латвии полным ходом идет сбора подписей за проведение референдума о предоставлении русскому языку статуса государственного. Инициативу общества «Родной язык» провести референдум на эту тему на 15 ноября поддержало уже более 50 тыс. граждан

  Русское население с первых дней образования Второй латвийской республики было крайне недовольно присвоением его языку статуса иностранного и неоднократно пыталось изменить эту вопиющую несправедливость. Последний раз массовые акции уличных протестов проходили в 2003-2004 гг., когда шла борьба против частичного перевода русских школ на латышский язык обучения. Нынешнюю волну недовольства вызвали попытки латышских национал-радикалов внести в конституцию страны норму полностю запрещающую русским детям учиться в школе на родном языке. Русская община страны узрела в действиях национал-радикалов крайне серьезную угрозу своему существованию, консолидировалась и стала на этот раз обороняться правовыми средствами. Обороняться отчаянно и самоотверженно, поскольку, после принудительного лишения 15 октября 1991 г. 750 тыс. ее членов прав гражданства победить на референдуме в рамках существующего правового поля было невозможно. Однако русские не захотели силовыми методами ломать сложившуюся, отметим крайне дискриминационную, правовую систему, поскольку чувствовали свою ответственность за будущее  родной для них страны и не хотели ввернуть ее в хаос в условиях жестокого экономического кризиса.  

     Параллельно с русским языковым протестным движением, латгальская интелигенция начала сбор подписей за предоставление своему родному языку статуса регионального. Она также больше не могла выдержать языковые притеснения и попыталась придать своему языку более высокий юридический статус.  

  Демонстративная борьба русских и латгалов за право свободно говорить на родном языке вызвала панику в рядах латышской бюрократии, поскольку ее безраздельное господство в обществе основывалось на этническом неравенстве и на применении жестких языковых репрессий в отношении инородческого населения. Идеологи латышской этнократии обрушили град упреков и даже угроз в адрес лидеров русской общины, которые осмелились выступить в защиту чести и достоинства своих соплеменников. Сильное идеологическое давление было оказано и на руководителей латгальских общественных организаций.

   Однако здоровая часть латышской элиты сумела разглядеть за страстями по языковому вопросу наметившиеся в обществе фундаментальные сдвиги и призвала своих соплеменников прислушаться к мнению инородцев, поскольку русские составляли более 40 поцентов, а латгалы не менее 15% населения республики.   

    Открывшаяся возможность начать межобщинный диалог требует от лидеров русского национально-освободительного движения не только формулирования языковых требований, но и подробного изложения общего видение будущего Латвии.

                              Крах модели  «латышской Латвии»

  После распада СССР перед латвийским обществом остро встала проблема формирования из мультиэтнического населения единой социальной общности - нации.  Однако захватившая тогда в стране власть политическая элита начала строить только латышский народ, да и то по ульманисовским, полуфеодальным по своей природе, лекалам. Всем остальным этносам в новом обществе места не нашлось. Эта модель общественного устройства получила название «латышская Латвия». Суть ее сводилась к установлению этно-социальной иерархии на вершине которой находилась латышская бюрократия, а низшие ступени отводились маргинализированным представителям инородческого населения. Несущими конструкцями данной модели были: институт неграждан; этнические партии; комплектование государственного аппарата  исключительно латышами; запрет на профессиональную деятельность для ряда категорий жителей; этнические привелегии при распределении государственных заказов и европейских грантов. Именно в рамках этой общественной модели латышский язык превратился из удобного всем средства коммуникации в инструмент исключения из политической и экономической жизни основной массы инородцев.

  Построенное латышской бюрократией этнократическое общество формально имело все демократические атрибуты – конкурирующие партии, регулярно переизбираемый парламент, верховенство закона. Однако, все правящие партии были латышскими, парламент полностью игнорировал интересы нелатышей, а требование равенства всех перед законом на правящую бюрократию не распространялось, поскольку это мешала ее неправедному обогащению. Авторитетные международные организации неоднократно отмечали не демократический характер латвийского общества и рекомендовали его немедленно реформировать, но власти игнорировали все эти справедливые призывы.

 Данная, дискриминационная по своей природе, модель общественного устройства  худо-бедно действовала до тех пор, пока существовала возможность проедать накопленные при социализме экономические богатства. Потом источником ее материальной подпитки стали поступавшие из Европейского союза кредиты, инвестиции и дотации. Мировой экономический кризис перекрыл поток европейской помощи и страна немедленно скатилась к уровню производства, который был достигнут Советской Латвией еще в 1990 г. По уровню безработицы страна вышла на первое место в Европе. В эмиграцию вынуждена была уехать пятая часть всего трудоспособного населения. Оставшиеся жители, вне зависимости от их этнической принадлежности, стали вымирать темпами, которые должны были превратить страну в безжизненную пустыню менее чем через столетие.

   Все долгие годы экономического кризиса правящая бюрократия занималась только тем, что брала на Западе кредиты и успешно проедала их.

Сократить свое собственное непомерное потребление, а тем более уменьшить размер чиновничьего аппарата она даже и не пыталась. Воровство и казнокрадство в рядах бюрократии только разрастались. В итоге, страна оказалась в непомерных долгах, которые ее жители будут вынуждены выплачивать еще многие десятилетия.  

    Налицо полный крах модель общественного устройства - «латышская Латвия». Поддерживать ее больше не хотят ни русские, ни латгалы, ни основная масса латышей, которая не имеет каких-либо выгод от этнической эксплуатации инородцев.

  Некоторые попытки реанимировать этнократическую модель делают еще латышские национал-радикалы под руководством партии «Все Латвии». Они предлагают лишить натурализовавшихся русских прав гражданства, депортировать значительные массы инородцев на их этническую родину и присвоить имущество беженцев и эмигрантов, призывают более решительно проводить ассимиляцию оставшихся нелатышей. Наиболее решительно настроенные радикалы предлагают вчинить иск России на сотню миллиардов латов за «советскую оккупацию» и потом безбедно существовать на полученные средства всю оставшуюся жизнь.

   Национал-либералы из «Единство» и Партии реформ Затлерса понимают бесперспективность всех этих затей национал радикалов и к реальной власти их не допускают. Однако и от услуг «Вису Латвии» по запугиванию инородцев отказываться не хотят.  

                                   Латвийская Латвии

 Что же может предложить русская элита в плане будущего общественного устройства взамен модели «латышская Латвия»? -  Модель единой латвийской нации в которой на равных началах сотрудничают три основных этноса страны: латыши, русские и латгалы. Подобно тому, как в рамках швейцарской нации на равных сотрудничают французы, немцы, итальянцы и рето-романцы. Подобно тому, как в рамках бельгийской нации на равных сотрудничают французы, голландцы и немцы. Подобно тому, как в рамках британской нации на равных сотрудничают англичане, шотландцы и валлийцы. Подобно тому как в рамках испанской нации на равных сотрудничают собственно испанцы, каталонцы, галисийцы и баски.  В рамках единой нации каждый из этих народов имеет право на свободное пользование своим родным языком, правом обучать на нем детей, правом развивать культуру за счет вносимых в бюджет налогов.

   Для обеспечения национального единства в этих, как и во многих других мультиэтнических странах используется не язык, а совсем другие инструменты. Это, например, флаг, герб, гимн страны. Их уважают, поскольку они выражают идею равенства и братства всех входящих в единую нацию народов. Это общий для всех народов пантеон героев. В Латвии такии фигурами могли бы стать писатели А.Пумпурс и Я.Райнис, религиозные деятели И.Поммер, И.Заволоко и Н.Ранцан, музыкант И.Иванов, художник Я.Розенталь, архитектор М.Эйзенштейн. Инструментами национального строительства являются общие праздники, памятники, кладбища, общая мифология. Вместо нескончаемой вереницы дней скорби следовало бы ежегодно проводить Дни песен и танца, но включать при этом в состав исполнителей не только латышские, но русские певческие и танцевальные коллективы, разрешать петь русские песни. Для русских вполне приемлем Памятник Свободы и они с удовольствием признали бы Братское кладбище своим национальным символом, если бы там не был похоронен нацистский преступник А.Вайс и его соратники. Ясно, что миф о невыносимой «советской оккупации» не способствует интеграции русских в единую латвийскую нацию, равно как и интеграции в нее не способствует миф о том, что все латыши служили в войсках СС. Создать новую национальную мифологию технически достаточно просто, но этого не хочет пока правящая элита. Им бы только легионеров войск СС чествовать 16 марта.

  Снятие в рамках единой латвийской нации межэтнического напряжения лишит бюрократию монополии на власть и позволит коренным образом обновить политическую элиту, начнутся демократические преобразования общества. Все остальные конституционные методы, включая разгон парламента, были уже нынешней правящей элитой уже испробованы и не дали никаких результатов.

  Позитивные сдвиги в политической надстройке, пресечение  коррупции вызовут приток иностранных инвестиций, дадут сильный толчок экономическому развитию. Вновь созданные рабочие места позволят вернуться в страну эмигрантам. Отметим, что значительная их часть этнические латыши. На фоне положительных перемен в политике и экономике вновь начнется естественный рост населения. Все мы заживем в счастливой и процветающей Латвии.  

 А в качестве первого шага в этом направлении надо просто пойти и подписаться за проведение референдума о статусе русского языка. И русским, и латгалам, и латышам. Подписаться в знак протеста против политики озабоченной только своим обогащением бюрократии.

                       д.э.н.  Александр Гапоненко,  

Сопредседатель «Объединенного конгресса руссих общин Латвии»,                      

                Член Правления общества «Родной язык»