Кремляндия, глава 13

Суббота, 21-е. Москва

Как и было намечено, в шесть утра президент уже усаживался в вертолёте, нетерпеливо подрагивавшем перед полётом. Можно, конечно, было до Нижнего проскочить “Нижегородским экспрессом”, время получилось бы примерно одинаковым, но тогда надо было бы встать на час раньше, а он и так выбрался из Интернета лишь часа в три ночи.
Хорошо, хоть погода не подвела. Слабый снег, небольшой морозец, ветер 2-3 метра в секунду, северо-западный. То есть, погода лётная, благоприятная. Не интересуясь пейзажами Подмосковья, ДАМ продолжал додрёмывать, добавляя вынужденное ничегонеделанье полёта к явно недостаточному ночному  отдыху.
Но мозг, заведённый последнюю взбалмошную неделю до предела, не мог отключиться, хотя полёт и предоставлял ему такой шанс. Мозг занимался тихой работой по раскладыванию дневных и вечерних информационных добыч по соответствующим полочкам и их первичной аналитической обработке.
Вот, например, сеанс работы в Скайпе. Всё сложилось удачно. Пока ДАМ обменялся короткими дежурными трёпами с одноклассниками, проживающими в Штатах, Люксембурге и Израиле, зажглась зелёная звёздочка напротив Veroniсa.
– Привет труженикам бананового рая! – Включился ДАМ. – Я Adler, привет!
– Привет, – тотчас ответила Вероника, явно ожидавшая его в Скайпе. – Адлер, вот ещё машет тебе левой рукой мой русский мачо Дима… Никак не наладим видео… Но всему своё время… Сын обещает разобраться до моего отлёта в Барселону… Правда, я ещё не решила, как быть с Димой…
Его состояние, конечно, лучше, чем неделю назад, когда я его нашла в сельве, он в сознании и вполне адекватен, однако слаб настолько, что пока режим постельный. Как говорится, лежачий больной… А я ведь должна буду в конце декабря лететь в Испанию…
ДАМ все эти дни обдумывал сложившуюся ситуацию. Дать незаметную подсказку Фрадкову, чтобы готовил эвакуацию президентского прототипа из Венесуэлы, значит, объявить всему миру, что в Кремле распоряжается неизвестный никому двойник. Что начнётся через минуту, несложно представить… Тем более, что сам прототип пока по каким-то соображениям не готов объявлять себя живым и возвращаться в гостеприимный мир… Значит, есть у него какие-то веские личные причины… И это оставляет Адлеру манёвр… Хотя, как смотреть… Не исключено, что манёвр как раз сужается…
– Вероника, слышь, – рассуждал Адлер, – у нас тут, вы, наверное, знаете, в Кремле законный президент Медведев. Так что я просто в недоумении, кто из них – настоящий. Может, они однояйцевые близнецы? Спроси своего квартиранта, нет ли у него близнеца или специально подобранного двойника. Говорят, у Сталина и Гитлера их было по несколько штук… 
Вероника, было немного слышно, начала расспрашивать своего найдёныша Диму.
– Дим, вот мой приятель-москвич что говорит. Ты же слышал в динамиках. Что скажешь? Может, и правда, у тебя есть брат-близнец, а ты о нём не знал? Некоторые молодые мамы вообще первое дитя не забирают из роддома, а твоя, может, одного забрала, а другого оставила, потому что тогда было нелегко, – без квартиры да по талонам всё… Ну, представь, так же вполне могло быть!..  
– Нет-нет! – Обозвался квартирант Вероники. – Я – единственный ребёнок. Это точно. Нет никаких сомнений. А кто там в Кремле, даже не могу предполагать… Определённо, что Лже-Дмитрий. В истории России такое не раз бывало... Сил пока нет размышлять на сложные темы, но думаю, что кому-то из прихлебателей удалось внедрить двойника…
Адлер рассмеялся и сказал как можно громче, так, чтобы хорошо расслышала не только Вероника, но и её Дима.
– Знаете, ребята, я ведь с этим, кто сегодня в Кремле, знаком лично. Мы с ним одноклассники, и до этого его перформанса после Кизнерской трагедии несколько раз в году встречались… И до сих пор в Инете я с ним иной раз перебрехиваюсь…  Может, что передать?.. Я в состоянии сохранить любую тайну!..
Венесуэла замолчала. Вероятно, Вероника подошла к постели раненого, и они тихонько о чём-то переговаривались, обсуждая слова Адлера. Их разговор было не разобрать.
– О.К.! Дима устал, ему надо отдохнуть. Очень много информации сразу. Но он очень заинтересовался возможностями, какие могут открыться через тебя. Он будет понемножку думать, и к следующему сеансу связи, вероятно, что-нибудь придумает… Но пока просит ни твоему Медведеву, ни ещё кому не говорить, что он жив и, тем более, выздоравливает… В интересах России не бить сейчас в колокола. Напротив, то, что тот, кто играет роль президента России, делает сегодня, соответствует требованиям чрезвычайной ситуации.  Дима говорит, что если он сейчас объявится, то в России начнётся анархия… Надо, говорит он, посмотреть, что из этого выйдет через пару недель, а затем определяться…
Если по правде, то и Адлер обрадовался такому повороту разговора. Как там ещё всё повернётся, а упускать уникальную возможность общаться с выжившим прототипом президента напрямую, без уведомления бестолкового, раздираемого интригами и алчными интересами мира, ни в коем случае нельзя!..
– ОК, Вероника, я, как ты знаешь, джентльмен, и тебя не подведу! До связи!..

Честно сказать, ДАМ и сам устал чертовски. Сказывалось невероятное нервное напряжение последней недели. Да ещё изрядно действовали на нервы ежедневные разговоры и с настоящей семьёй, оставшейся без опоры, и с официальной семьёй в Лондоне, где уже довольно сильно нервничала Светлана Владимировна.
Марина не стала засиживаться в подмосковном Чехове, а как увидела, что в Москве жизнь более-менее наладилась, так приняла самостоятельное решение и вернулась в столицу, чтобы восстанавливать торговлю в магазинах маленькой, но известной в кругах ценителей приличной одежды фирмы “Роялист”… Да и детям Таньке и Данилке надоело без школьных друзей и московского гама… Партнёр по бизнесу Кирилл пашет, как вол, всё работает, как надо, и на удивление, даже торговля постепенно набирает обороты… 
В Лондоне дела складывались пока терпимо. Светлана Владимировна, как Первая леди, конечно, рвалась в Москву, но несколько фраз, сказанных ей Дарьей Алексеевной в ожидании пока освободится для разговора ДАМ, успокоили её. Она согласилась ещё недельку для гарантии посидеть в Лондоне, тем более, что Илюша увлёкся экскурсиями по городу, а это так познавательно и мило…

Из командировки в Зону президент прилетел в 17.00. Стремительно прошёл в кабинет в Сенатском. С облегчением уселся за компьютер. Пробежал мировые новости. Обрадовало немалое повышение цен на нефть. 127-128 долларов за баррель не давали уже года два. В Штатах тоже началась предвыборная кампания, и Обама выдвинулся от  демократов на второй срок… Китай протянул второй нефтепровод из Ирана через Афганистан и будет забирать у стражей ислама половину добываемой ими нефти…
Дарья Алексеевна занялась чаем. Но её хлопоты прервал звонок из контрольного поста у Боровицких ворот – там подъехал Немцов. И хотя Дарья Алексеевна ещё с утра оформила его допуск по приглашению Президента, но бдительная Служба охраны такого гостя пожелала ещё раз проверить на предмет пущать – не пущать… Оказалось, к удивлению службистов, велено пущать…
Борис Ефимович вошел с провожатым. Майор отдал честь и доложил, что гражданин Немцов прибыл по Вашему вызову…
– Спасибо! – Поблагодарил его президент. – Вы свободны!.. – И поднялся навстречу  Немцову.
– Вечер добрый, Борис Ефимович! – Спокойно сказал президент. – Присаживайтесь! Будем чай пить!..
– С сушками?.. – Улыбнулся  Немцов, крепко, по-мужски пожимая руку президента.
– У нас и сушки бывают. Но я, если честно, не очень соблюдаю традиции. Всё-таки, другая эпоха, другое воспитание…
Дарья Алексеевна, наливайте. Мы, кажется, готовы побаловаться чайком…
Я, правда, пригласил Вас, Борис Ефимович, в Кремль, так сказать, приватно, не объявляя широкой  публике… Как ещё сложится разговор. Но то, что Вы приехали, да ещё перед завтрашним митингом на Триумфальной, считаю авансом на взаимопонимание… А Вы как настроены?..
Немцов пригубил чай и отставил чашечку. Несколько мгновений смотрел президенту в глаза, не моргая, как бы измеряя глубину искренности собеседника. Затем сплёл пальцы своих сильных рук, хрустнул суставами и проговорил:
– Настроен нормально! Завтра собираюсь как следует потрепать властям холку!..  Вы хоть знаете, сколько завтра придёт?..
– Понятия не имею. Я только что прилетел из Ижевска. Облетел всю Зону от Казани до Кирова. Делали с десяток посадок. Там – кошмар! Бульдозеры загребают уже вторую сотню тысяч трупов. Как на Гаити. Не хватает гробов, нет достаточного количества обыкновенных похоронных команд… Если бы Барак не помог, могли бы не удержать Европейскую Россию от разбегания…
Немцов слушал внимательно. Видно, формулировал ответ. Опять отхлебнул уже почти холодного чаю.
– Я Вас понимаю. И, как гражданин, готов включиться в конкретную работу. Но Вы же нам ничего доверить не можете. Для нас сегодня в России места нет.
Поэтому мы и митингуем, пытаясь конституционно сменить тоталитарную власть. Завтра, по нашим прикидкам, будет 80-100 тысяч…
– Триумфальная не вместит… – Заметил президент.
– Ничего. Это не проблема. Кто не поместится, оттянется на Тверскую, как в 91-м бывало…
– И что же “Солидарность” завтра предложит?..
Гость, как школьник, спросил:
– А можно требовать отставки всей властной корпорации, всей властной вертухали?.. Только Ваше личное, мужское мнение скажите!..
– Да нет проблем! Это же конституционное право народа. Хорошо бы в цивилизованной форме, без “до основанья, а затем…”…
Немцов не поверил своим ушам. Когда он собирался ехать в Кремль, собратья по оппозиции советовали спрятать диктофон в нагрудный карман и записать разговор с президентом. Он тогда отказался, дескать, на входе всё равно обыщут и заберут, но сейчас пожалел об этом, так как на входе толком не шманали.
– Дмитрий Анатольевич! Извините, но что с Вами произошло, откуда такой неожиданный радикализм? Неужели Кизнерская трагедия сместила акценты в Ваших взглядах на судьбу России? Или то, что ВВП заблудился в колумбийских джунглях, открыло Вам глаза на наши расейские непонятки и предоставило реальную свободу суждений?.. Я уже не говорю о свободе действий, это, понимаю, будет не скоро…
Оппозиционер говорил с сарказмом, очень убеждённо. Чувствовалось, что он шлифовал свои тезисы не один день.
Дарья Алексеевна обеспокоенно следила за беседой, готовая в любой момент придти на помощь, а если понадобится, то и спасительную тревожную кнопку нажать… Но, похоже, президент в помощи не нуждался. Он слушал с явным удовольствием и миролюбиво улыбался.
– Знаете, Борис Ефимович, что я сейчас не скажи, Вы будете сомневаться и подвергать сомнению. Времени на взаимную агитацию у нас, увы, нет. Давайте танцевать от печки. Национальная катастрофа налицо? Налицо! Это повод для национальной консолидации и обновления? По моим понятиям, повод. Вот я и предлагаю всем слоям общества отложить разборки и начать преобразование России с чистого листа… Совместно! По-муравьиному!..
– Но ведь подобное братание невозможно без покаяния, без осуждения преступного сталинизма и последующеего брежневского маразматизма, без наказания не только лужковых, лужковичей и иже с ними, но санации всего класса чиновников-сосальщиков!..
Самое поразительное, отметила Дарья Алексеевна, что президент не обиделся, не замахал руками, не вызвал охрану… Он не только внимательно слушал, но и делал какие-то мимолётные пометки в странице, развёрнутой  в мониторе, поминутно на это дело отвлекаясь.
– Пожалуй, что так… Эти два процесса вполне можно совместить. Они не противоречат друг другу!..
 Немцов задумался. Независимо от того, что привело к смягчению политической позиции Президента, он, Немцов, не должен размягчаться и на радостях распускать нюни. В стране бардак, и для восстановления в России цивилизованных норм жизни “Солидарность”  должна сохранять боевой тонус. А что там говорит в безвыходной для власти ситуации Президент, не должно привести к демобилизации оппозиции. Наоборот, надо как можно больше использовать открывающиеся перед ней возможности. Однако, Президент ждёт ответа.
– Дмитрий Анатольевич! Простите, но мне трудно вот так сразу поверить в искренность Ваших слов. Сколько уже раз было, что власть красиво стлала, да жёстко было спать… Хотя в принципе, Ваши слова достойны поддержки. Но вот ведь как в жизни… Я уеду от Вас сегодня, а завтра нас на Триумфальной уже не Вы, а ОМОН будет не менее убедительно убеждать…
Я лично отметил, как серьёзную подвижку в Вашем видении реалий, то, что Вы решились выпустить Ходорковского и Лебедева. Так сделайте следующий шаг. Отдайте под суд моего личного друга мемуариста Лужкова, и я тогда поверю в то, что Президент взялся за наведение порядка!..

Дарья Алексеевна с огромным вниманием и удивлением слушала странный для её ушей диалог президента с опальным оппозиционером. В её понимании  ДАМ теперь оставался не просто неразгаданной загадкой, а неким инопланетянином, принявшем облик клона её любимого президента. Но то, что это создание не прежний ДАМ, с каждым часом становилось всё очевиднее. Как и всё очевиднее становилось, что она всё глубже проникалась симпатией к личности и действиям инопланетянина. Она как бы взялась опекать его от возможных проколов и внешних напастей вроде многочисленных служб и их ретивых руководителей, коим только дай намёк, так в момент сделают для себя праздник…

– Хочу подчеркнуть, что я юрист, а не сын юриста, как некоторые. – Ответил негромко ДАМ. – И правильное, по сути, требование наказания крупных политических фигур, считаю, надо реализовывать в рамках закона… К чему мы пока что не очень привычны…
Немцов согласно кивнул головой:
– Согласен. Действительно, нынешний состав прокуратуры и судейского корпуса с законом не в ладах…
– А у оппозиции есть готовые кандидатуры для обновления праоохранительных структур?.. – Парировал ДАМ.
– Хорошо, сдаюсь! Но скажите честно, я Вам ещё не надоел? – Засмеялся Немцов.
– Так мы ведь нечасто видимся… Я вот собрался обновить избирательное законодательство. Не прочь обсудить тему и с оппозицией… Вы как, не потеряли интерес к выборам?..
Гость отрицательно покачал головой. Дескать, не потеряли. Президент, между тем, продолжал развивать мысль:
– Нужна подлинная многопартийность. Я буду советовать установить потолок участия партии-лидера в Думе в 50 процентов. Всё, что выше этого, отстричь и раздать следующим победителям пропорционально их победам…
– Мы тоже думали над этим. Но ведь если, например, Единороссы  отхватят благодаря админресурсу 90 процентов, а Эсэры – 10 и больше никто в Думу вдруг не пройдёт, то по Вашей модели у них станет в результате корректировки по 50 процентов…
ДАМ мгновенно понял уязвимость предложенной им схемы распределения мест и сразу же нашёл компенсаторный механизм.
– Действительно, если прошло только две партии, то так и будет. Но это не годится. А если то, что срезали, разделить на 2 части – половину раздать остальным победителям пропорционально их победам, а половину отдать Общественной палате для раздачи внутри Палаты…
– Вот это другое дело! Тогда, правда, появятся депутаты-назначенцы, не избранные народом. Но им можно установить иметь лишь совещательный голос… А каким Вы мыслите проходной балл для партий?.. Неужели оставите зубодробительные семь процентов?..
   Дарья Алексеевна приготовила ещё чаю, принесла лоток нежнейших эклеров и фрукты.
– Проходной балл не может быть выше 3-х процентов. Для такой огромной страны очень важно учесть мнение как можно большего числа общественных слоёв… – Спокойно сообщил ДАМ, как нечто, само собой разумеющееся…
Борис Немцов подумал и спросил:
– Всё это, как говорится, приятно слышать. Но я лично стопроцентно Ваши подходы разделяю. Правда, куда же денется правящая партия, ведь без коалиции с оппозицией она ни одного закона принять не сможет?..
– Вот и хорошо, – рассмеялся президент, – пусть договариваются. А насчёт правящей партии я имею вполне определённое мнение. Сам я, как Вы знаете, беспартийный. И последующим президентам советую. У нас в России одна правящая партия – российская нация!.. И каждый из нас, чиновников, слуга этой уважаемой правящей партии… Конечно, с правом возврата в её ряды после ухода с должности… Так-то!…
– Да… Подписываюсь практически под каждым Вашим словом… – Только и смог отозваться Немцов. – Придётся мне до утра править завтрашнее выступление на митинге с учётом того, что я узнал  от Вас…
– Ничего, ничего!.. Привыкайте заниматься реальной политикой. Скучновато, скажу Вам, но постепенно привыкаешь, входишь во вкус… Да ведь кому я рассказываю, Вам к власти не привыкать, в реальной политике варились достаточно долго…
Я Вас, вероятно, утомил. На первый раз немало удалось обсудить. Есть о чём подумать. Хотя вот ещё вспомнилось… Вы давно и весьма убедительно нападаете на бывшего мэра Москвы. Понимаю и даже, не удивляйтесь, разделяю и аргументацию, и гражданский  пафос. Но коррупция, как раковая опухоль, её отсечением главного тела не одолеть. Нужно выжечь систему, скрупулёзно удалить метастазы…
Немцов округлил глаза. Опять захрустел костяшками сцепленных пальцев. А ДАМ тем временем закончил мысль.
– Общеизвестно и уже воплотилось в анекдотах, что я в прошлом году начал очистку Москвы от системного зла. Но всё никак не могу подобрать сильную, профессиональную и одновременно порядочную фигуру. То то не так, то это… Собянин, безусловно, хороший человек, но он мне нужен для усиления на другом фронте.
А если Вам попробовать? Москва, конечно, не Сочи, но ведь на Вашей стороне молодость, немалый опыт и здоровые амбиции… Только не делайте круглые глаза. Я осознанно предлагаю Вам пост мэра Москвы. По рукам?..
– Дарья Алексеевна! Налейте стакан холодной воды из-под крана!.. Голова идёт кругом… – Ответил Немцов.


После ухода Немцова ДАМ начал было собираться в Горки, но Дарья Алексеевна проявила настойчивость и добилась его согласия подстричься… Оказалось, что мастер из Центра красоты «Велла Долорес», приятной наружности сорокалетняя молодящаяся дама, с молоденькой, довольно разбитной, точнее, как ныне говорят, раскованной и патлатой девахой-ассистенткой в стиле Сергея Зверева уже томились в ожидании Президента в 14-м корпусе.
Пока Дарья Алексеевна вела ДАМа в нужный кабинет, она успела сказать, что мастер Сильвия, чью заботу предстояло испытать президенту, уже два года стрижёт его, мелирует и тонирует волосы, и что ему нравится её манера работы.

К тому же Сильвия подруга самой Долорес!..
Вау, да здесь же целый парикмахерский салон развёрнут! Умеет Кожин скрашивать тяжёлый повседневный быт кремлёвских затворников вполне современным ненавязчивым сервисом…
ДАМ понимал, что надо быть предельно осторожным в неизбежном разговоре с Сильвией. Лучше отделываться шутками, ничего не значащими междометиями.
Так оно и вышло. Сильвия не преминула попенять клиенту на непорядок на голове, повышая свой рейтинг спасительницы и выручательницы.
– Или я чего-то не понимаю, или у Вас изменилась фактура волос да и оттенок стал другой. Волосы как бы выцвели или выгорели… – Ворковала Сильвия, прилаживая волосок к волоску.
– Ничего удивительного! – Спокойно ответил клиент. – Я только сегодня летал в Кизнер, в Зону поражения. Так я вам скажу, там даже через противогаз дышать было трудно. А уж волосы бедные получили по полной программе… Теперь, вероятно, ещё и выпадет половина!..
– Нет-нет! Не волнуйтесь! Волосы я Вам восстановлю, это моя работа!..
Принудительно-приятные процедуры заняли, однако, добрых сорок пять минут. Зато потом помолодевший ДАМ стал совершенно неотличим от парадных портретов российского президента!..
– Ну, вот, теперь Вы можете хоть с Обамой, хоть с Меркель встречаться, Дмитрий Анатольевич!  Успех гарантирован! – Оценила Дарья Алексеевна результат стрижки.
– Спасибо тебе, Дарья… Алексеевна!.. – Заулыбался Президент. – Остаюсь в неоплатном долгу!.. И зачем ты только со мной голову морочишь? Наверное, дома твои задержки на работе воспринимаются с трудом?..
Дарья Алексеевна промолчала, покраснев, как школьница.
Задумался и ДАМ. Последнюю неделю ему всё чаще приходило на ум желание разобраться в феномене Вроде Дарьи.
После памятного для обоих разговора в кремлёвском дворе, когда Дарья вполне определённо дала понять ДАМу, что раскрыла его главный секрет, секрет Лже-Дмитрия, и не намерена делиться с кем-либо своим открытием, несколько дней прошло во взаимной оценке сложившейся ситуации.
ДАМ осознал, что Дарья ему нравится с каждым часом всё больше. Молодая, красивая, преданная. Какой мужчина останется равнодушным при таком редкостном наборе качеств? Но, как человек старомодный, он не мог себе позволить банальную интрижку. Да и риск того, что Дарью могут обидеть знаки внимания с его стороны, а это приведёт к разрушению их негласного союза, пугал, потому что тогда зыбкое здание его авантюры рухнет в одночасье… Поэтому, любуясь то и дело Дарьей Алексеевной, ДАМ старался не подавать виду, держал себя  предельно корректно, хотя окружил её теплом доброты и ласковой уважительности.
Сдержанность и спартанская скромность со стороны мужчины в таких случаях, как известно из практики, рано или поздно, заканчиваются африканской страстью. Хотя  бывают и редкостные исключения, когда мужчиной управляют ещё более сильные стимулы и эмоции, что и получилось в случае с ДАМом. Он с каждым часом всё более обожал Дарью, но внешне старался этого не показывать. Хотя Дарье Алексеевне, выпускнице МГИМО и вышколенной немалым кремлёвским опытом сотруднице Администрации президента, его состояние не представлялось чем-то непостижимым…
Да и с ней самой происходило нечто странное.  С одной стороны, соприкосновение с тайной, с грозной загадкой в лице ДАМа бередило её душу сомнениями и страхами.
С другой стороны, его реальные хлопоты по спасению страны в годину страшного бедствия вызывали в ней симпатию и желание помочь ДАМу в единоборстве с горем и толпой глупых и своекорыстных царедворцев.


Перед сном ДАМ, закрыв Скайп и всевозможные  Одноклассники, пробежав напоследок свежие записи в http://blog.kremlin.ru, вытащил из своего сетевого архива на экран монитора любимую “настольную” книгу  “Театр на Лубянке” и открыл наугад. Дабы подкрепить себя нравственно. Начал в который раз перечитывать.

Театр на Лубянке. Формула спасения

Четверг 3-го марта 1988-го в Москве выдался ещё крепко зимним. Ночью выпало более 20 сантиметров мягкого нежного снега, но к утру мороз зашкалил за -10 градусов и усилившийся северо-восточный ветер затеял всамделишную метель. Коммунальщики не справлялись с очисткой улиц, и даже горбачёвскому кортежу пришлось дольше обычного добираться в Центр.
Михаил Сергеевич никаких совещаний-заседаний на этот четверг не наметил. Решил, пусть будет “чистый четверг”, без бюрократии, и посвятил его стратегии выживания страны на период до 2100 года!.. Надо будет провести две серьёзные беседы с двумя как бы “идеологами” в Политбюро КПСС – Яковлевым и Лигачёвым.
Первым к 11 часам подошёл Яковлев. Идти ему было через две двери, поэтому он оказался точен. Как и договаривались в понедельник после Политбюро…
– Садись, Александр Николаевич! В ногах правды нет… – Пригласил генсек. – Что ты думаешь по поводу будущего Союза? Не распадётся нерушимый?.. Уж больно всё зашаталось. Казахстан, Азербайджан, прибалты воняют… Раскачают лодку!..
Яковлев оказался готов к разговору. Раскрыл папочку, водрузил на переносицу тяжёлые профессорские очки и, разложив свои бумажки, стал увещевательным тоном излагать своё видение ближайших задач.
– Я Вам уже говорил, Михаил Сергеевич, что развала страны можно избежать только одним способом – дать людям возможность быть свободными хозяевами своей жизни. Дать им наслаждаться плодами своего труда. Помните классика – “свободная ассоциация свободных производителей”?..
Поэтому первое условие – скорейший запуск в действие “Закона о кооперации”, реабилитация понятия частной собственности и отказ от плановой экономики в пользу рынка. Нужно дать возможность личности выдавить из себя раба и хама, стать независимым, гордым и эффективным человеком.
Второе условие, хотя по исторической значимости оно, несомненно, первое, –  покаяние и государства, и общества, и каждого из нас за преступления сталинизма против человечества!
И третье, как я его вижу, отказ от роли мирового красного чудища, большевистского пугала, от постулата мировой революции и нашего постулата о победе коммунизма во всём мире. Сколько можно быть мировым жандармом и паханом? Это мировой империализм в чистом виде! Ведь если сегодня не сказать правду о Сталине и сталинизме как о преступной антисистеме, человеконенавистнической идеологии и способе власти, основанной исключительно на кровавом насилии, то  перестройка останется пустым звуком, а закончится крахом…
Горбачёв терпеливо выслушал одного из прорабов перестройки и ответил:
– Не вижу причин для такого исторического тотального самобичевания. Сталинизм – не более чем отклонение от генеральной линии партии, от научного коммунизма. Надо проветрить партийные ряды, восстановить ленинские нормы партийной жизни, и всё наладится!.. Необоснованно репрессированных, конечно, оправдать!.. При этом ещё посмотреть внимательно, за что они в ГУЛАГе оказались…
Но меня некоторые твои мыслишки беспокоят. Ладно, откроем архивы, разрешим критику, а зачем же сдавать идею? В том-то и загвоздка, как, внешне поддавшись геополитическим обстоятельствам, пожертвовав руку или ногу, сохранить голову, а значит, и жизнь, и будущее возрождение нашего дела.
Ты знаешь, Александр Николаевич, никаких Нюрнбергов допускать нельзя! Что угодно можно отдать и разрешить. Пусть кооперативщики и кустари резвятся и богатеют, пусть колхозы разойдутся, но, конечно, с сохранением земли за государством, пусть сраные интеллигенты пишут и сочиняют что хотят, пусть даже Союз придётся распустить, но надо сохранить реальный контроль партхозноменклатуры, нашей элиты над страной, над всем тем, во что она превратится, над недрами и весями, над всеми богатствами, над менталитетом советского народа…
Я много думал и говорил с теми, кто, как ты знаешь, реально управляет Союзом, и усвоил, что они согласны на любые варианты и уступки при условии сохранения номенклатуры. Останется номенклатура – восстановится и Советская власть. Хоть через сто лет. Надо научиться терпению, научиться грамотно проигрывать.
Представь, если бы из поверженной Германии вывезли весь потенциал, даже землю на два штыка в глубину, но не провели бы дурацкий Нюрнбергский процесс и за ним люстрацию, то есть не отстранили бы от реальной работы нацистскую номенклатуру, сегодня там вновь была бы сильная самостоятельная Германия, а не четыре оккупационных зоны…
Иди, отдыхай! Готовь к выгону на тучные пастбища своих любимых кооперативщиков, кулаков и цеховиков. Пусть порезвятся, сколько смогут. Пока их снова на налыгач не возьмём!..
После ухода Яковлева Горбачёв позвонил Лигачёву:
– Заходи, Александр отстрелялся!..
Егора Кузьмича дважды приглашать не надо. Прибежал, запыхавшийся, как мартовский лось.
– А я подумал было, что Вы обо мне забыли!.. – Сообщил он генсеку, пожимая крепко руку комбайнёра-политика.
– Индюк думал… – Философски согласился Михаил Сергеевич, пригубив минералки из тяжеленного хрустального казённого стакана. Красивый никелированный сифон, изготовленный в порядке конверсии на одном из безымянных уральских предприятий оборонки, вызывал уважение хозяйственных мужиков. Впрочем, гостю генсек воды не предложил, увлёкшись телефонным звонком какому-то Шаймиеву из Кабмина Татарии, что где-то в заволжской глубинке. Но быстро попрощался с далёким кадром и положил трубку.
– Ну, гони волну!.. Рассказывай своё видение будущего Союза лет так через  тридцать – сорок!  Только искренне, без карлы-марлы…
Лигачёв покраснел, что всегда случалось с ним, когда он волновался, – хоть перед экзаменом, хоть перед тёщей, хоть перед старшим партийным товарищем.
 – Я это… Третий день думаю, что с нами будет… Эти кровя на Кавказе и у казахов скоро и до нас докатятся. Правильно Иосиф делал, когда мелко-пакостные народы на Восток отправлял. А вот мы рассупонились, разинтеллигентничались, блин… Будем кровью харкать!.. Не находишь?.. – Егор Кузьмич перешёл на “ты”, как то допускал партийный этикет между членами Политбюро, когда общались без свидетелей.
– Так ничего ты, Егор, вижу не продумал, дурья твоя башка! Тогда слушай хотя бы внимательно, потому что тебе в моей пьесе будет очень короткая, но крайне важная для победы нашего дела роль…
Видишь ли, скорее всего, Союз нам не сохранить. Все эти референдумы, народовластие и прочие химеры уже не помогут. Льётся кровь!.. Ну, ещё два – три года, ну, четыре, а финал – на подходе, причём, кровавый! И что прикажешь делать? Отплывать в эмиграцию, как беляки после гражданской?.. Нас, ленинцев, на Западе никто не ждёт!.. Вернее, ждёт, но прочная пеньковая петля после Международного трибунала...
Поэтому выход один, классический – если не можешь что-либо предотвратить или ликвидировать – возглавь! Такая вот нелёгкая концепция…
Скажу только тебе, как своему надёжному соратнику и настоящему коммунисту. Тебе поручаем важную роль в предполагаемом спектакле.
Представь себе такую кошмарную картину. Идёт Политбюро. Или партконференция. Или даже съезд, где ты – в президиуме. Слово нахально берёт Борис Ельцин, подходит к столу и бросает на кумач партбилет. Говорит, что партию надо разогнать, а Союз – распустить… Дескать, выхожу, и вам всем советую…
Ты, как наиболее зрелый и  ответственный кадр, говоришь ему примерно, что “Борис, ты не прав и тэпэ.” Но кратко, не переходя на мат и нудные нотации. А тот со скандалом хлопает дверью. Всё это крупно показывают по телевизорам в программе Время. А может, и по всем другим программам Центрального телевидения. Да и всякие Бэбисиси и Сиэнэны внесут свой вклад, разнесут по всей планете. В партии тотчас начинается раздрай, и миллионы членов дружно выбрасывают партбилеты и выходят из КПСС. Партия распадается. Союз разваливается. Народы союзных республик самоопределяются… По Ленину!..
Лигачёв замахал руками, как бы говоря: – Изыди, сатано! – Но сумел подавить первый вулканический порыв неприятия мерзкой информации и, всё ещё клокоча от негодования, пробормотал:
– Борис на такое неспособен. Он ведь наш, уральский, таких в партии раз-два и обчёлся. Помнишь, как он в 77-м Дом Ипатьева в Свердловске с лица земли по своей инициативе снёс? Только он один из нас тогда понял, что через сто лет это место может стать святым у мягкотелых потомков, как место расстрела царской семьи, и если его не изничтожить, то потом поздно будет …
Нет, Борис, партбилет не бросит, он за него горло перегрызёт, я уверен…
Генсек нетерпеливо стучал толстым “руководящим” карандашом с красным грифелем по столу, безрезультатно пытаясь прервать страстного Лигачёва, что, несомненно, было не каждому по силам.
– Егор, ну, ты, это, не так зажигательно. Я в курсе. Но как раз ТАКОМУ правильному мужику народ и поверит. Дескать, раз уж ОН билет выбросил, значит, всё, приехали, пора разбегаться. Ни тебе, ни, тем более, мне – не поверят!.. И, главное, Запад не поверит… А надо, чтобы ПОВЕРИЛИ, чтобы не проводили потом санобработку, как в 45-м в Германии… А если Союз мирно разделим, так через небольшое по историческим меркам время спокойно и воссоздадим…
Егор Кузьмич с открытым по-мальчишески ртом внимал генсеку. Осознать услышанное настоящему ленинцу, исправно платившему десятки лет членские взносы, было неподъёмно. Но – надо! Он тяжело что-то складывал и вычитал в своей по-мужицки неглупой голове, но результат всякий раз получался отрицательный, антиленинский. 
– Что же тогда получится с нашей советской родиной?.. Ладно там прибалты отвалят, так и то можно им навалять по полной, они и успокоятся… Или Баку с Алма-Атой ещё можно на несколько лет отпустить по горам-пескам побегать… А как это Украину или Казахстан отрезать?.. Не получится!..
– Это в тебе, Егор, великорусские имперские  амбиции кипят. Не вывел ты до конца родимые пятна царского абсолютизма, видать… Вспомни, с чего начиналась Советская власть? Фабрики – рабочим, землю – крестьянам, свободу – народам! В марксизме главное, как ежеминутно подчёркивает Яковлев, раскрепощение наций и народов, их освобождение  от колониальной и имперской зависимости, самоопределение! Понял?.. Думай, Егор, думай!..
И ведь так в 18-м году  было и пошло – Независимая Финляндия, Украинская народная республика, Закавказская Демократическая Федеративная Республика...  Сразу и не выговоришь…Но потом получилось не совсем складно. Практически, царская империя была воссоздана в виде Союза эСэСэР… Причём, это не моя трактовка, я за крепкую страну,  так всем рассказывает Яковлев. С ним ведь и спорить как-то не с руки. Он перед твоим носом документами парт-архивными размахивает!..
Лигачёв позволил себе встать и в волнении заходил по кабинету, дожигая мозг непривычным анализом.
– То есть, союзные республики станут как бы самостоятельными?.. А кто их возглавит?
– Вот тут ты, Егор, и нащупал главную мысль!.. Зришь в корень! Мы ведь, вспомни, “Союз нерушимый республик СВОБОДНЫХ…” Иначе говоря, как бы самостоятельные по международному праву государства а такие в любой момент могут выйти побегать на толоке… И вроде хрен их заставишь опять в стойло! Но что такое союзная республика? Для ответа надо спрашивать не “что”, а “кто”! Кто во главе, того и республика!..
Значит, чтобы из формально независимых государств, какие получатся после роспуска Союза, снова собрать СССР, надо чтобы во главе их были наши люди, преданные делу партии и делу коммунизма!.. Всего-то и делов…
Егор Кузьмич остановился и внимательно слушал генсека. Он – постигал! Постигал глубинный смысл вроде бы простецких генсековых размышлений и замаскированных в них хитроумных силлогизмов. 
– То есть, вся команда останется при власти, и народ сохранит свои завоевания?..
Михаил Сергеевич по-отечески, как ребенку, освоившему “дважды два”,  улыбнулся соратнику:
– Команда – да! А народу придётся потерпеть одно-два поколения, пока ему не осточертеет базарный капитализм и прочий идеологический разгуляй, и он не попросится обратно в Союз…
Ну, вот смотри! Возглавить новые страны хватит и членов Политбюро, в крайнем случае, Правительства. Например, Украина – есть готовый товарищ Кравчук. Казахстан – там на месте Назарбаев. Грузия – Шеварднадзе. Азербайджан – Алиев. И так далее. Россия, понятно, – Ельцин… Пусть будут и у нас президенты, канцлеры, нацлидеры, фюреры, на худой конец, а что?.. Лишь бы служили нашей конечной классовой цели и сохраняли советское добро...
Лигачёв ухмыльнулся:
– Понятно. А в областях и районах как?..
– Ну, что ты как маленький. Для областей есть первые секретари обкомов, аналогично вниз, до каждого посёлка. Конечно, переименуем их в губернаторов или князей, ханов – какая разница, лишь бы держали удар и по-прежнему служили Хозяевам!..
Но любознательный Егор Кузьмич продолжал уточнять вопрос:
– Ну, понял, так тоже, не приведи господь, может быть. А если они  поумирают в назначенный срок, кому власть перепадёт?.. Цеховикам или шпане?..
Генсек мигом ответил, потому что ожидал подобного конкретного любопытства.
– Не ломай голову, свихнёшься! У Алиевых и Назарбаевых будут дети, сватья-братья… Дело известное, власть НИКТО на помойку не выбрасывает!.. Тому же Ельцину даём поработать вождём проснувшихся масс пять, ну, от силы, десять лет. Хотя будем готовы, в случае его неудачи или гибели на руководящей орбите, быстро подменить другим надёжным человеком!..
Мы, конечно, попробуем реформировать Союз, отпустив только прибалтов. Я дал команду новый Союзный договор сделать. Но, чувствую, это только потеря драгоценного времени.
В общем, Егор, давай на этом пока закончим разговор. Можешь особо голову не морочить, мы тут сами разберёмся, когда начинать окончательную перестройку Союза. Твою роль я тебе обрисовал в начале беседы. Борис бросит на людях партбилет, твоя реплика сразу же гневно сказать: “Борис, ты не прав!” и дальше сопеть в тряпочку… Усёк?.. Будь здоров, не кашляй!..


Закрыв файл, ДАМ задумался. Как, всё-таки, оказался Варлам прав в оценке тех подковёрных процессов, что формально привели к распаду Союза, но на деле сохранили нетронутыми и поголовье номенклатуры, и её непреходящую политическую и экономическую власть. Вот и выходит, что когда ВВП назвал спектакль “Распад Советского Союза” крупнейшей геополитической катастрофой 20-го века, то это была столь тонкая шутка, что оценить её смогли только несколько человек посвящённых. Учитывая многолетние систематические действия Кремля по воссозданию СССР, опасность реставрации большевизма в форме нового Союза вполне реальна. И, если задуманное ещё в 1988 году удастся, то вот это-то и будет крупнейшей и опаснейшей геополитической катастрофой, правда, уже нового, 21-го века…