КРЫСИННОЕ ОБЩЕСТВО И КЛУБ АНОНИМНЫХ ИНТЕЛЛИГЕНТОВ (№6 из цикла “Слушая Кургиняна)

Итак, наша передовая научная интеллигенция сообщила обществу, что наступает кризис. Сообщила она об этом как всегда оперативно «вовремя» и «заблаговременно». И общество сразу кинулось искать пути выхода из него, от президента до уборщицы. А после первой волны, передовая интеллигенция говорит и о второй и о третьей, в то время когда есть определённые слои, (в смысле круги) которые и первую то волну не особо ощутили.

                Что касается наиболее уязвимых слоев общества, то про их состояние, как и мнение особо никто не спрашивает и не знает - у нас нет отдельного телевиденья для среднего класса и нет газет и журналов для бедноты, как и нет депутатов от среднего класса в парламентах, чтобы они могли или чисто случайно, или в порыве солидарности с избравшим их кругом, сообщить нечто политически новое. Современную систему такой тип обратнй связи с общественностью не интересует. Современную систему интересует стабильность в условиях крайней нестабильности.

                Общество давно можно условно разделить на VIP, бизнес и эконом-класс, почти как на «Титанике» и кто чем непосредственно живет, никто не интересуется, кроме должностных лиц ответственных за плавучесть всей системы.  Массовые акции в Европе нас не касаются, мы им не верим уже подсознательно: Зажралась Европа! Живут в европейском раю и ещё бастуют!

                Определённая логика в таком мнении есть. 

А вот наши отдельные негативные явления «на местах», как то: забастовки льготников, которым недодано этих льгот, бунты предпринимателей из-за взяток превышающих налоги, стычки пенсионеров с беркутом, или отчаянные единоборства милиции с движением «фемен» (в которых страдает только милиция) вызывают лишь интерес - сколько кому и за что было заплачено. Мы окончательно разуверились в самостоятельность людей с улицы. Потому что настоящая реакция улицы, а мы уже знаем точно, это сожжённые машины, это разбитые и разграбленные магазины, это убитые прохожие. То есть нечто реальное! То есть это то что мы понимаем через собственные нервы!

Всё это выползает наружу, в виде беспредельного уличного хулиганства, долго сдерживаемого и скрываемого внешним демократическим маскарадом и европейской мишурой, как истинного уродливого лица деградировавшего общества и что теперь рвется наружу, потому как система, приложившая руку к его же деградации, уже сама вовсю  трещит по швам. Ну в самом деле, кто то ведь должен ответить за такое размножение антисоциальных индивидов? Или в появлении преступности надо обвинять только саму преступность?

А вот советских людей в перестройку не надо было особо боятся на улицах, они были воспитаны и в основном благоразумны (если не считать межэтнических конфликтов), и потому их протестную энергию, энергию униженных и оболваненных, надо было просто умело направлять в нужное русло и на нужные цели: на восстановление ли социальной справедливости или на приватизацию, все равно.

Выбрали последнее, потому СМИ смогло вбить массам в мозги, что социальная справедливость это и есть… приватизация. Что партийных хазяев нужно просто (!)  поменять на законных и все само заработает, завертится, запыхтит. И будет счастье.

Сделали, приватизировали.

…

Надо же! Оказалась - и так не работает! Получили ещё большую дозу унижения и оболванивания, ещё глубже увязли в комплексах своей неполноценности. Потом стали сравнивать, вспоминать былую работающую промышленность, скромно ворующих родных партийцев, смешного пузатого участкового, добрые детские мультики и ностальгически взрыдали.

Плач не плач, а теперь, отхваченные заводики, газетки и пароходики, а самое страшное - землю родную, кровью политую, с её полями и лесами, газами и нефтью, золотом и углём,  землю, что как «дева русская лежит, раскинув руки и сонно ждёт суженного» - зубами грызать, не выгрызть теперь. Как не плачь и не рыдай, как под флагами не ходи, как за коммунистов не голосуй, а проиграли то, в картишки Россию-то!

А найдём своего Каддафича, ну чтоб нас, стадо неразумное,  повёл таки на борьбу, за себя же, за шкуры свои дуроломные, так найдутся иуды среди своих же, продадут и его, пастыря нашего, продадут сердешного, сделка то верная! Продадут, а потом, засунут ему в задний проход нож демократии, чтоб никому неповадно было, чтоб всем лукашенкам икалось, по беларусиям разным.  А путинным так и не мечталось, наполеонов из себя разыгрывать!

Хоть другое государство создавай... На луне.

…

Сегодня, когда английский подросток, или немецкий или французский, по сути, ничем не отличается от русских или украинских подростков по своей ненужности никому, социальной заброшенности и ошалелости  (а потому что системе глобальных бизнесов на них, на всех скопом – в «комплексе», плевать) улица приобретает уже своё отдельное значение. Свою жизнь.  Капиталистические кризисы выбрасывают на городские улицы не только собак, но и людей. Время отмерзающих сами собою бомжей меняется на время массовых социальных банкротств.

А так, вроде и ничего: та же толкучка в супермаркетах и та же Пугачева по телевизору.

Все остальные «катастрофы» как по конвейеру, окончательно тонут и отбалтываются в злободневных ток-шоу «как нам решить наши бесконечные и бессмысленные  проблемы».

На таких вот шоу, например,  «интеллигенция» от ЖЭКов говорит об особой важности  коммунального хозяйства, «интеллигенты» от газа говорят об особой важности энергетической безопасности страны, культурологи о важности финансирования культуры (как будто иначе, культуры  - фигушки вам!), академики о научном потенциале державы, церковники о вере и о свечках, и так далее. Даже дворник говорит, что всё дело в мусоре и надо же, он ни дать ни взять – таки прав!  Все хотят согреться.  Все требуют финансирования. Тупо требуют и с уверенностью, что только так и можно… преодолеть кризис.

Ну неужель никто не видит порочности и кретинизма подобного мышления?

Конечно видят, но кто сказал что кому то нужны какие то другие мнения?

«Хорошо, хорошо - говорят самые продвинутые,- хорошо, раз денег нет, значит, нужна хорошая идея! Духовный стимул для общества.»

И при  этом хорошо говорят, вдохновенно, складно… С цитированием.

….

Идея…

Из комментариев в блоге:

«Перед обществом всегда, как перед ослом, махали несбыточным, как морковкой. Загробная жизнь, рай, демократия, коммунизм, всеблагая жизнь, евроценности и пр.

И это правильно. Не внуши нам цель, не покажи, не подразни нас, не покажи нам морковку мы же жрём друг друга на обед без соли. Так человечество всегда  и двигалось, от эпохи к эпохе, от морковки к морковке. Какая морковка, такая и жизнь: гнилая и пустая цель – гнилое и пустое общество, высокая и красивая цель у общества – гляди и люди хорошие чаще встречаются… чем обычно. 

Теперь же совершенно другое дело: морковки тупо на всех не хватает. Потому как идея и цель у всех одна осталась – жрать.

Не творить, не создавать, не страдать благородно, не строить и не ломать, не любить. А жрать, жрать, жрать! Вот главный лозунг этой цивилизации, вот его главная пестня!

                Жрать по крупному. Фондами развития. Всё остальное для отвода глаз, для облагораживания планетарного человеческого чавканья. Так солдаты, когда голодны о жратве спорят, а когда поедят то о бабах. А когда и о бабах надоест, то о страшностях разных, привидениях и все такое.

                Одна часть человечества ест. Другая переедает, хотя её постоянно и пучит, она всё переедает и переедает. Третья голодает, но мечтает попасть в первые две. Но все поголовно с одной мыслёй, с одной идеей  о «пожрать чё нибудь эдакого»!  Так поп расстрига болтает торговке о божеских сущностях за яичко к своему скудному обеду!

                Ребята!  Если кто думает, что я о еде, тот мне скушен до мозговой рвоты.

И что, будет ли конец обедни? Конечно будет. И это будет математически скучным: морковка кончится и всё, не станет больше морковно-ослинного человечка. Не актуален он больше в природе!»

***

Сегодня очень робко говориться (скорее умалчивается) о кризисе сознания как такового, способного отслеживать любой кретинизм, называть вещи своими именами. Так сказать нести интеллектуальную защитную функцию для общественного организма. Считается, что упрекать общество в этом, всё равно что упрекать в душевной болезни, или того больше в сумасшествии всех окружающих, в клиническом психическом заболевании, в бессмыслии и бесполезности всего, что в этом обществе говориться, обсуждается, предпринимается, с умным видом. Это было бы слишком дерзко и самонадеянно, и то же напоминало бы вывих, только теперь самого осуждающего.

Но ведь именно о кризисе сознания (понимания) говорят так или иначе все новые массмедийные пророки. Именно они, по логике призваны восполнять пробелы в общественном сознании. Вот и Кургинян пришёл, сказать нам так или иначе, о кризисе нашего сознания. Хорошая и благородная цель.

И если  сознание - фактор антропологический, значит и говорить лучше об антропологическом  кризисе, глубинном, затрагивающем все стороны жизни и деятельности человека, всю его суть. И звучит по-научному и не так оскорбительно  для окружающих.  

Допустим, для простоты, кризис современного сознания (мышления), можно выразить краткой формулой: «невозможность большинства  людей рационально объяснять происходящие процессы, для того чтобы так же рационально этими же процессами управлять».

Казалось бы чего проще! Но наши проблемы только начинаются. Они подло поджидают нас в самом неожиданном месте.

Начнём с того, что сегодня нет такого экономического, а значит и политического субъекта в реальности, как большинство. Что это за понятие, к чему оно относится, к чему его привязать? Вопрос, есть ли такое понятие как физическое большинство, опускается: моральные и физические движения любой многомиллионной толпы сегодня могут быть направлены или остановлены волей каких-нибудь нескольких  человек, поэтому они, эти несколько человек, по совокупности своих физических возможностей (выраженных в политических и информационно-культурных факторах), справедливо могут назваться и физическим большинством. Это когда в их распоряжении и СМИ и спецслужбы и другие «рычаги» воздействия на миллионы. Это не абсурд, это материалистическое  понимание окружающего мира.

То есть, есть куча политологических абстракций, претерпевающих в буржуазных науках, постоянные модификации, под нужды существующей системы, такие как нации, народы, общества и тд выражающие собой абстрактно большинство, но не имеющие никакого своего материального, физического выражения. И ещё есть заблудившаяся (а где и преднамеренно) элитарная интеллигентность, в бесконечных футурологических изголизмах творчества, в самолюбовании; и есть частнособственническая элитарность, достаточно консолидированная, как и их капиталы. Вот тут с материальным выражением полный порядок!   

К чему может быть причастно большинство в данном случае, как не к абстракции! А раз у народа, как у абстракции предполагаемого большинства, нет своей отдельной партии, института, выраженного физически, значит нет и самого большинства. Стало быть и кризиса его сознания быть не может. Не может быть кризиса того, чего не существует!

Но ведь что то должно быть общественным, типа народным, кроме этих абстракций, и выраженное физически и на которое может быть возложена роль физического большинства? Того самого, которое согласно вышеприведенной формуле должна «рационально объяснять происходящие процессы, для того чтобы так же рационально этими же процессами управлять». Ну для выхода из кризиса?

Если мы спотыкаемся в самом начале, то есть в определении «большинства», то это значит, что о таких понятиях, как «рациональное объяснение», «происходящие процессы», «управление этими процессами» нам стоит вообще забыть. Вот вам философия бессмыслия идеи антикризисных поисков.

Но должно, же быть общественным, хоть что-то, черт возьми!

Всё дело в том, что Общественное, культурно проинфлировало в сознании общества до своего полного исчезновения, с началом абсолютизации частного. Буржуазные, рыночные транскультуры спрятали или перелицевали это общественное, вытеснили социальные инстинкты общества в общественное бессознательное и теперь, когда кризис провоцирует  фантомные боли в общественном сознании лишенного этого общественного, в виде неких уродливых остаточных явлений, движений, мозговых напряжений, идеалистических всплесков и т.д.

существующую систему они интересуют только лишь с целью контроля и обеспечения своей безопасности. Главное чтобы это общественное так и оставалось абстракцией, красивой, непонятной, дурноватой абстракцией, не имеющей никакого материального содержания и выражения.

Уже это одно ставит вопросы антропологии кризиса совершенно в иную плоскость. Значит кризис это вопрос материи, а не духа. Вопрос выражения. Уже одно это снимает с повестки дня полные книжного кретинизма лозунги «назад  к Гегелю!», «назад к Канту», к Хайдеггеру и прочее «назад»!  Речь то идёт всего лишь о НОВОМ объективном осмыслении ОБЩЕСТВЕННОЙ РЕАЛЬНОСТИ с позиции скучного общественного материализма, который не может найти своего физического выражения!

С дискредитацией и инфляцией понятия общественного, мы получили закономерную инфляцию всего социального знания. А значит  и полную утрату эффективности этого знания.

Что случилось с общественным сознанием, что оно утратило свою действенную спасительную материальную силу и влияние? Что случилось с доктором, который вместо лечения принёс нам воздушные шарики?

***

В одной из своих передач «СВ» Кургинян  вспоминает об эксперименте над крысой, правда как всегда, по своим высоким философским причинам и со своей авторской трактовкой.  По его мнению,  крыса ведомая познанием, как неким мистическим непреодолимым чувством, решается даже на то, чтобы ценой своей жизни проникнуть в недоступное ей место: она гибнет от электрического тока, пытаясь преодолеть барьер неизвестного. Инстинкт познания доказан, таким образом даже у крысы, чего уж тут о человеке говорить! И слушатель, дабы не ударить в грязь лицом (перед крысой) и себе рисует в воображении запретные невидимые барьеры, чтобы в смертельной экзистенциальной схватке с неизвестностью, преодолевать их.

Так красиво и патетично, ещё никто не описывал крысу, безусловно очень умное и практичное животное…

Мы ещё вернёмся к этому эксперименту, а пока хотим напомнить о другом крысином эксперименте, на наш взгляд более акутальном.

Бывшее советское общество, очень быстро (в каких-то 20-40 лет!) утратившее чувство реальности и перевоспитанное теневой системой капиталистического способа производства, распределения и потребления, на удобный для неё же лад, впитавшее безальтернативность  светскости  духовной культуре (говорилось выше), благополучно  переродилось. И сегодня, с окончанием всех политических преобразований, окончательным оформлением частной собственности как квинтесенции политической власти, это общество, стало походить сегодня на… подопытное животное.

Знаменитая крыса Скиннера, научилась для получения привычного корма, совершать примитивные манипуляции лапками. Животное в любой момент может получить корм, по своему желанию, главное в нужном месте пошевелить лапками (как это похоже на нашу жизнь!).  Подопытная крыса живет постоянно в замкнутом пространстве, иначе она, совершенно естественно,  норовит просто удрать. Поэтому деваться некуда, или эксперимент над собой давай делать или… Или от эксперимента всё равно не уйти (это такой научный метод).

Потом этот корм начинает поступать  с перебоями.  Крыса начинает делать ещё больше манипуляций лапками и уже почти не отходит от окошка. Крыса нервно ослабла но успела порядочно ожиреть, и теперь только наличие комочка пищи в привычном окошке, для неё вопрос жизни и смерти. Навык и способность к самостоятельной охоте ею потерян быстро и окончательно. Она дезориентирована. То есть ею утрачена способность объективно двигаться в пространстве, во времени и значит... в самой себе. В своих главных жизненных потребностях. Крыса, по ходу эксперимента НАВСЕГДА теряет понимание своих жизненных интересов. Она постоянно теребит лапками и ждёт привычного комочка!

Но эксперимент с крысой продолжается, как и эксперимент над обществом.

Комочки пищи поступают всё реже и реже. Крыса исступленно нажимает на окошко, но пища не появляется - картина только для ученых и не для домохозяек, привыкших к киношной крови по телевизору, но наверняка бы возмутившимися подобными издевательством над животным. 

Вот пошли первые серьёзные сбои в социально-общественном экспериментальном механизме капиталистических государств, который либо устарел или изначально был ущербным, что уже собственно не имеет особого значения: масштаб поломки этой глобальной экспериментальной машины столь велик и принципиален, что не подлежит ремонту!

Общество (крыса) уже не получает эффекта стабильности без психо-социальных наркотиков (СМИ) и экономических  допингов (Деньги), и этот факт отражаясь в массовом сознании, становится дополнительной реактивной провокацией нарастания ещё большей нестабильности и  нервозности.  Наркотические дозы увеличиваются, но общественный организм бесится, страдает, потому что организм, как и природу, обмануть нельзя! 

Получаемый корм, в аналогии с крысой, как ни крути, всего лишь только иллюзия, подкрепление вырабатываемого у неё условного рефлекса, необходимое и совершаемое по воле ВЕЛИКОГО НЕВИДИМОГО ЭКСПЕРИМЕНТАТОРА – хозяина системы:  «клетка – крыса-корм». Тот труд, которым занималась крыса, необходимым или обязательным не назовёшь. Он был в рамках системы эксперимента. В другой системе нет и такого труда, как нет и такой крысы.

А наличие потребительской стабильности всего лишь один из элементов всё той же общей иллюзии, подкрепляющей рефлективную веру общества в стабильность завтрашнего дня и в естественность системы «крыса-клетка-корм».

***

К примеру, когда-то советское общество жило по принципу, пусть и декларативному: Я ТРУДЯЩЕЕСЯ ОБЩЕСТВО, Я ТРУЖУСЬ НА СЕБЯ, ТО ЕСТЬ ДЛЯ ВСЕХ И РАДИ ВСЕХ, И МНЕ  ПОЛОЖЕНО ПО ПРАВУ ИЗ ОБЩЕГО КОРЫТА!, теперь это общество, вольно или невольно «воспитываемое», а точнее сказать дрессируемое подачками немногочисленного класса «на местах», тех самых хазяев  огромного экспериментального комплекса (собственников, акционеров, учредителей и пр.)  не что иное  как, скиннеровская крыса. 

Крыса не может сказать: я крыса, мне положено и т.д. Не изменится ничего и тогда, если крыса и экспериментатор поменяются друг с другом местами: как только общество делится на «дающего» и «берущего» эксперимент восстанавливается из самого этого разделения и продолжается с тем же успехом. В советской истории, между прочим, такой эксперимент тоже пошел с большим успехом для партийной и чиновничьей элиты и закончился, как это хорошо известно, плохо.

К слову. Доморощенным ли советским капиталистам, потомственным партийным шакалам, из советских лесов с наивными зверушками, им ли было тягаться с профессионалами своего дела, с монстрами рожденными в капитализме, полчищами волков, обглодавших до этого не одно государство?   

Но пока, эксперимент идёт. И пока крысе дают пищу, на её примитивные движения лапками, на её фикцию, иллюзию труда и «сознательной» деятельности, который она изображает в болезненной уверенности в собственной значимости и эффективности своих действий (а кто знает, может и в интеллигентской исключительности), жизнь, даже в таком абсурдном положении «дрессировки» будет продолжаться, а то "нечто", что  даёт корм  «с неба» будет даже вызывать  почитание,  религиозный трепет, мистическое обожествление.

Но чем меньше корма, тем больше паники, и ожирение не только тела но и мозга общества, не даёт ему увидеть клетку и чудовищный эксперимент над собой.  Чем больше паники, тем больше шоу, громких, мелькающих, больше религиозности, показушной и отвратительной, больше пророков, вещающих и лгущих марионеток под маской пророков.  

И всё это охраняет великий и священный страх перед хозяевами крысиных клеток.   

А то как же! Это ведь сами хозяева эксперимента! Дающие нам хлеб насущный!

***

Как только эксперимент закончится (а все эксперименты заканчивается в этом мире по мере вырабатывания сложившихся экспериментальных механизмов) эти крысиные движения, даже самые интенсивные и энергичные, самые продолжительные и настойчивые, но бесконечно примитивные, становятся бессмысленными: крысе ничего не положено, потому что она всего лишь крыса.

Народу, обществу, которому ничего не принадлежит, кроме клетки и узкого привычного окошка в виде телевизора - супермаркета с пластмассовыми продуктами и резиновыми новостями, никто ничего не должен...

Сам Скиннер старательный американец описывал детально всё. Его голуби крутили пластинки, рисовали, танцевали. Все дивились опытам Скиннера, который даже задумывал создать (!) человеческую воспитательную коммуну во главе с бихевиористом!  Этот гениальный ученый, был по сути социальным идиотом, он так и не понял, что его опыты пошли и так куда следует и без его коммуны. Скиннер ведь думал об ИДЕАЛЬНОМ обществе! Об идеальном обществе думают и главные хозяева. Идеальном для себя… Если кто-то думает, что современная наука управления обществом, не использует линейных бихевиористких приемов Скиннера, он «скушен до мозговой рвоты».

Скиннер описывал всё, кроме одного: дальнейшей судьбы своих подопытных животных. А они, становясь ненужным и отработанным материалом, неожиданно обретая свободу, попросту дохли. Ожиревшие и с расстроенной психикой, зверушки были уже неприспособленны к жизни на свободе. На той самой настоящей естественно-природной свободе, где для того чтобы выжить, как минимум нужна концентрация воли, где надо ориентироваться и видеть главное, где надо трудиться и защищаться, и прежде всего от себя и собственной лени.

Где нужна постоянная борьба с паразитами живущими за счёт чего-то или кого-то! Ведь борется же организм любого человека с паразитами и вирусами внутри себя, с глистами например. Почему же общество не должно бороться с опухолями, в виде спекуляции, воровства, мздоимства, коррупции, казнокрадства? Теперь пусть попробует это постсоветское общество, если вдруг этого захочет, одолеть биржи, транснациональные корпорации и банковский частный капитал, а так же полчища полиции и спецслужб, находящихся у них же на содержании и усердно охраняющие всё это! Какую полезную функцию несут биржи, транснациональные корпорации и банковский частный капитал по отношению к большинству, как не паразитарную? Неужели кто-то думает, что спецслужбы и полиция содержаться исключительно за счёт налогов и для борьбы с преступностью?

Может эта опухоль на теле человечества и породила фальсифицированную таблетку, которую как «по дешевле» произвела фармкорпорация, и которую «как подороже» купила молодая мать и дав своему дитяти, через день кладёт дитя в гробик? 

Современный обыватель, не может поверить, что зарплату ему выплачивают как крысе, на его движения лапками, воспитывая и приучая «по науке» к более удобной эксплуатации. И параллельно воспитывая обожествление работодателя и всей его системы поощрений и подачек, взысканий и лишений. Не хочешь быть крысой – увольняйся, на «свободе» сдохнешь с голоду.

Современный интеллигент (интеллигентная крыса) и себе тоже, не может поверить, что конструкции его убеждений, также могут ему скармливаться, для формирования  прогнозированого поведения толпы, куда он, видите ли, интеллигент, исходя из своего всезнайства и когнитариатства её и поведёт. 

Западные буржуазные социологи, как классические интеллигенты либерально-рыночного общества (когнитариат с ценником на лбу на свои услуги частному капиталу), очень многое почерпнули у бихевиористской науки и в частности у Скиннера. Они поняли, что методом социального «оперантного научения», то есть методом подкрепления и подачек, из общества можно сделать всё что угодно. Самое главное изолировать с политической точки зрения этот субъект, ибо он всё таки, как ни крути, имеет право на всё то, что создано трудом всех поколений на земле: и рабов, и рабочих, и учёных, всех, но что в виде обменных ценностей, акций, ценных бумаг, легло в сейфы и ограждено высокими заборами частных территорий.

Главное грамотное управление ОБЩИМ экспериментом.

Самый наглядный пример тому – германский фашизм, когда из добродетельной великой нации, родившей Гете и Маркса, Вагнера и Энштейна, нации трудолюбивой и упорной, путём стимулов и поощрений, можно было создать  вполне управляемое нацистское чудовище. Немецкий обыватель, будучи ещё совсем недавно совершенно трезвым и традиционным крестьянином, теперь шёл убивать и жечь в мистическом пангерманском пафосе СС. Вот как капиталистический кризис в Германии и голод нации, был использован транснациональными бихевиористами для того чтобы воспитать агрессивную немецкую крысу, одеть её в железо и направить на славянский восток. На СССР,  позволивший себе дерзко оторвавшийся от западной метрополии.

Случайно ли, что СССР, вооруженный ныне заплеванным марксизмом, общественной культурой и волевой, испытанной в боях национальной властью, вооруженный системами воспитания и убеждения (а не дрессировки) людей большого исторического и прогрессивного типа, взял и эту крысу убил?  Конечно, нет.  Только Человек и мог убить эту крысу, ибо он сильнее и умнее её. Потому что крыса пришла к нему в дом, по науськиванью своих хозяев!

***

            Всё живое живёт организмами. А организмы подлежат дрессировке.

Но в том потребительском крысином обществе, где согласно потребительской иерархии, у каждой крысы есть и своё подопытное животное, у каждого менеджера есть свой подменеджер, большинства уже нет и быть не может. А значит нет уже ни народа, ни сознания, ни патриотизма. Есть методично, на десятилетия вперёд, выработанные условные рефлексы для выделения слюны, позитивных или негативных (в зависимости от стимуляции различного характера) эмоций, есть установки мышления, есть прогнозируемые логики и пр.

А тот, кто ещё тешит себя компенсаторными мозговыми ухищрениями собственной интеллигентности, и на которого ещё магически действуют философские термины западных экспериментаторов, и кто воспринимает свою интеллигентскую немощь как закономерное подтверждение своей умственной избранности,  то есть научной прослойки – КОГНИТАРИАТА... сидит дома у компьютера, как у последнего источника  спасительной  иллюзии собственной реальности.

И шевелит лапками для создания  иллюзии ОБЩЕСТВЕННОГО. Виртуальные клубы анонимных интеллигентов пытаются в интернетах создать видимость ОБЩЕСТВЕННОГО значения, компенсируя таким образом отсутствие её реального материального воплощения.

Да, обыватель компенсирует своё сознание иллюзией собственной интеллигентской значимости, но в глубине души его давно поселился страх. Страх выйти на улицу и увидеть там настоящее неприкрытое бытие, не хайдеггеровскую онтологию, и не постфилософский  «дугинизм», не кургинянские «Ёпрстмодерны», а настоящую реальность, цинично-кровавую, полную мусора, цинизма, холода, нечистот, и технического администрирования живого общества, при помощи таких обычных и реальных дубинок, собак, полиции и слезоточивого газа. И СМИ с их бесконечными ток-шоу на злобу дня.

Всего того, что охраняет продолжение эксперимента над ним же.

И увидев всё это, узнать своё настоящее имя, и истинную цену своей интеллигентности…

…

А как же насчёт инстинкта познания, как же насчёт крысы, которая гибнет от электрического тока, влекомая в неизведанные дали?  Как надежда Кургиняна на познание человека, на то, что ИДЕЯ исходя из этого инстинкта познания, человеком будет найдена и всем сразу станет хорошо, всё завертится, запыхтит и заработает? Как с этим?

Спустимся на землю, господа. Крыса, попадая в любой подобный эксперимент, как нормальное животное жаждет только одного – удрать. И обойдя сытую камеру, пусть не нуждаясь ни в чём, (это мнение экспериментатора Кургиняна)  она всё же нуждается только в одном - свободном пространстве. Потому что замкнутое пространство, даже сытое, даже теплое, это… ловушка. Это постоянная опасность. И ведомая мощным инстинктом свободы, в котором и есть ГЛАВНАЯ суть её жизни, она идет на смерть. Не для того чтобы  что-то там такое познать, как говорит и убеждает Кургинян своих доверчивых слушателей, а чтобы обрести свободу. Потому что любые эксперименты над любыми живыми существами, в том числе и крысами, это прежде всего насилие.

                                                                                                  Продолжение следует...