ТЁМНЫЕ ПЯТНА КУЛЬТУРЫ (№5 из цикла “Слушая Кургиняна)

Стоит вчитаться дословно в послание Кургиняна, тем более, что таких Кургинянов, как и когнитариев спекулирующих на советскостях, современный политический бардак под мировой кризис будет выдвигать всё больше и больше. Более того сделаем это не для попыток обсмеять человеческие надежды участников клуба «Суть Времени», не для упреков в адрес людей, которые искренне откликнулись на страстный призыв Кургиняна (явление даже для интернета достаточно редкое кроме известных, заведомо искусственных, псевдо-интернет-революций), а для критического  осмысления общего и внутреннего содержания. Так сказать для расширения затрагиваемых вопросов.

Для умения отличать пророчествующих и просвещающих, друг от друга, ведь чем дальше в дебри кризиса, тем актуальней и востребованной будет эта способность.

В самом деле, послание режиссера вызывает, необходимость осмысления, тем более, что сам Кургинян систематически и призывал в своих передачах «Суть Времени»: «Давайте вместе, давайте критикуйте, подключайтесь, давайте помогайте…» («СВ» № 2,3).

Попытаемся. Речь то идёт о спасении Русского государства от деградации, расчленения и разрушения («СВ» № 2,3,5,6,7,8), которое теперь уже заметно даже с территории давно расчленяемой и разрушаемой Украины - сестры Росси по крови, которых разлучила друг с другом невидимая клешня глобального рынка в лице фешенебельных торгашей на местах. 

Попытаемся, потому что если завтра, таких пророков, увлёкших за собою целую кучу народа, поверившего в интеллигентские сказочки об идеальном Духе, политических ценностях, и пр. начнут… сливать, то есть выставлять полными идиотами и зависимыми от «обстоятельств» деятелями, то именно таким образом всех этих, искренне поверивших людей, увлекшихся очередным кухонным мессией, надолго отрежут от какой бы то ни было активной общественной позиции: человек жестоко обманувшийся просто замыкается в себе, а на это и расчёт.  

Персонализация  истин сродни самой дремучей необразованности. Поэтому нужно обращать внимание, на то, ЧТО человек говорит, а не верить безоговорочно в позу, с которой он говорит.

***

Итак, «неожиданно» свалившийся с неба землю, а точнее на российского обывателя режиссер, деятель культуры и интернета, Кургинян, повел себя даже круче чем Стариков, Кара-Мурза, Калашников и другие. Наверно всё потому, что имеет достаточный свежий и «отмодернизированный» диапазон лексики, сравнений, опыта и много такого, что можно отнести к его уже созревшему философскому виденью ситуации. Зрелость в данном случае рассматривается исключительно как положительное свойство. В то же время, есть ряд позиций, которые Кургиняном неоднократно заявляются при встречах, беседах и в передаче «Суть времени» и которые, закономерно, ложатся в основу его уже практических рекомендаций  по общественной, образовательной и другой деятельности.  То есть в силу своих возросших от популярности амбиций режиссер справедливо на них посягнул, соблюдая справедливое неписанное правило: сказал слово – сделай же что нибудь.

В числе таковых, чаще всего повторяющихся мнений, можно перечислить следующие (с разной перестановкой слов):

 …государство это инструмент, коим народы осуществляют своё историческое предназначение… («Суть времени» 1,2,4,5)

 …надо восстанавливать нарушенное идеальное… («Суть времени» 1,2,4,6,8,9)

 …этот регресс (развал советского многонационального проекта) начавшийся  с 1991 года…  («Суть времени» 2,3,4,5)

 …эти группы (аттракторы, третья сила) может собирать только дух… надо собрать этот аттрактор… («Суть времени» 11)

…надо вглядеться в прошлое. Надо искать жемчужины в советском прошлом, а не хаять всё… («Суть времени» 1,2,4,5)

…надо заняться критикой  капитализма.. («Суть времени» 9,12 13)

…политика это управление энергией народа и другого определения просто несуществует… («Суть времени» 21, 28,30)

Судя по частоте обращений к этим тезисам, Кургинян их считает ключевыми. Нам стоит на них обратить внимание, так как повторяемые неоднократно, они служат визитной карточкой философа. В дальнейшем мы будем не раз возвращаться к ним.

***

К примеру, популярный экономист-блоггер Михаил Хазин, из передачи в передачу, рассуждая о кризисе, постоянно говорит о падении совокупного спроса, называя это падение  главной, ключевой причиной современного финансово-экономического кризиса. Он называет его структурным. Для слушателя-обывателя такая «структурность» звучит как откровение: надо же! денег не хватает, а капиталисты их зажали, вот и падает спрос! А с ним и вся экономика не работает. Однако это бесконечно повторяемое утверждение (визитная карточка Хазина) являлось бы тем же самым, как если бы врач убеждал окружающих, что основной причиной заболевания больного является… повышение температуры. То есть выйти за рамки традиционных либеральных экономических схем, для того чтобы вскрыть и объяснить сущность классического капиталистического кризиса, повторяющегося каждые 7-10 лет с завидным упорством и с различной степенью тяжести, невзирая на поглощение практически всех мировых ресурсов, для специалиста консалтингвой фирмы «Неокон» считается необязательным. Хотя как известно «вы никогда не решите проблемы, если будете думать так же как те, кто её создал». Для Хазина же, это «падение совокупного спроса» главный лейтмотив всех его бесчисленных выступлений на симпозиумах, с критикой либерал-монетаризма с позиции… того же либерал-монетаризма. 

Кургинян же культурологичен, он для душевно озабоченных, тонких гурманов, и благодаря своей повышенной эмоциональности кажется не таким примитивым. Как и подобает режиссеру, о конкретной экономике он говорит крайне осторожно и очень мало. Всё больше о метафизике. 

Кургинян пафосно обобщает,  говорит об идеальном, пусть нарушенном и сломанном, но идеальном, и потому в этом почти универсален, потому что идеальное, как известно у каждого, кроме общих представлений есть ещё и своё, индивидуально-личностное, психическое. Спрятанное за пазуху. Оно легче всего и вылазит наружу, по случаю и без, и привязывается к любому объекту, или мнению или образу мыслей в качестве идеалистического приобщения, присвоения, тождества. 

Одним словом, об идеальном говорить достаточно легко. Трудно говорить, как же оно на самом деле должно быть.

И вот тут интересная деталь. Как русский либеральный экономист-монетарист Хазин, критикующий современную экономическую модель России не может уже обойтись в своей критике современной экономической ситуации без цитат из Августина, без апелляций к моральным нормам христианства и прочего, метафизического шаманизма, пытаясь облечь свои подопечные либерально-экономические стихии в некие логические понятийные формы нравственных законов и норм, так и наш режиссер Кургинян, в своей одухотворенной критике русской действительности, уже не может обойтись без макроэкономических схем, пусть упрощённых, но по которым выходит для России что-то, то же самое, что и у Хазина. То есть, что-то очень нехорошее.

К слову Хазин так же не говорит, как оно должно быть, но он, во всяком случае, не считает себя политиком.

Произошедшее на лицо смешение жанров, когда экономист  вещает о культуре, а культуролог об экономике -  симптоматично, так как подтверждает и демонстрирует реальный кризис объективного сознания даже на таких экспертных уровнях, коими является далеко не глупый популярный  экономист, с одной стороны и режиссёр, гуманитарный инженер душ человеческих,  с другой. То есть на уровне людей, достаточно активных, масмедийных и многоговорящих.

То есть в описании происходящего, многие топовые фигуры массмедийного пространства (Делягин, Фурсов, Вассерман и др.) уже пытаются своё понимание общественного кризиса синтезировать, то есть они пытаются объяснить происходящее при помощи использования других дисциплин. Пусть  дисциплин и понятий не совсем бесспорных, но всё таки на их стыке.

Это уже прогресс! Это говорит о начале попыток универсализации понимания. Известно, к примеру, что Хазин «не очень понимает то, чем занимается Кургинян», во всяком случае, он так говорит, но то, что оба в своей эксцентрической просветительской активности по констатации «падающих рынков и государственной нравственности» очень похожи друг на друга, по указанным выше причинам – факт вполне определённый. 

Использовать же, допустим марскистский синтез, в качестве науки на стыке проверенной временем и историей, в виду его заплеванности и заезженности, а точнее использовать ту официальную версию этого синтеза, которая тем более взята либо у пересказчиков или у западных антимарксистов, причём не самых талантливых, как водится не модно. А значит и не продаваемо. Модные интервью этих политологов с обязательной презентацией книг или фирм, в которых эти политологи получают зарпалату, исключают нудные экономические объяснения.  Таков закон жанра: тут нужны более яркие и достаточно простые формулировки, дающие простые эмоциональные понятия и впечатления.   

Кургинян, как деятель культуры скорее духовник. Он более амбициозен, он хочет залезть в душу.

***

Вообще, кто-кто, а Куригинян начиная свой мессидж в массы с оплакивания СССР, должен был хотя бы объяснить, почему и откуда появились такие безответственные  и жидкие умом государственные деятели, сначала инициировавшие «катастройку», затем голосовавшие за «пьяные» ельцинские реформы, гайдаровское экономическое школярство, и всё то, что нашептывалось  «услужливыми» западными экспертами по «рынку». Каков  социоэкономический генезис этих людей вообще? Который вполне логично и очевидно, берет начало не с 1991 года,  а  значительно и значительно раньше, в момент  когда государство начинало медленно терять контроль за ценами,  производством, образованием, вводя хрущевские хозрасчёты, и таким образом сознательно давая социальный «приют» прибавочной стоимости в частном кармане. Как зовут курицу, которая высиживала такие гнилые яйца? Что рождало и воспитывало, а потом и организовало целый класс, пошедший ради узаконения и увеличения своих теневых капиталов и на сдачу экономического суверенитета целого государства? А потом, для сокрытия следов своего преступления и на его полное геополитическое уничтожение? Чем объяснить кровавый парад суверенитетов, надолго, если не навсегда, отрезающий  Россию от справедливо и исторически ЗАСЛУЖЕННОГО геополитического лидерства?

То есть надо пытаться найти зародыш проблемы, не эмоциональную, а политэкономическую, историческую причину указанного события, её главную основу. Вот достойная задача, если мы занимаемся поиском истины, а тем более… просвещением.  И  уж тем более если пытаемся найти выход, который как известно, там же где и вход.

Но вот ЭТО как раз, почему-то мало кем делается из нынешних раскрученных обществоведов, политологов, в том числе и Кургииняном. Не делается то, что прояснило бы реальную политэкономическую социологию саморазрушения советского государства, т.с. проявило бы всю многоуровневую механику исторического коллапса, которому, в рамках извечных геополитических противостояний, между делом, с огромной готовностью и «знанием» помогали ещё и извне.

А противостояния эти стары как мир: каждое государство и нация, искала и ищет свои интересы. Но теперь, когда нации отделёны от непосредственного контакта друг с другом, разделены по линии мировых элит и по капиталистическому разделению мирового труда и рынка во благо крупных игроков: интересы свои ему, прямые и насущные, определить, а тем более реализовать просто невозможно: всегда существует транснациональный посредник, который профессионально на этих национальных интересах паразитирует.

К примеру, в том или ином районе Африки, допустим, можно было бы построить какой-нибудь завод, по производству чего-то там, чтобы и инфраструктуру наладить и традиционно низкий уровень жизни поднять. Казалось бы - понятно, просто, рационально, но… Это просто не нужно глобальной рыночной машине, у которой и рынки и доли этого рынка, давно расписаны.  

То есть снимается  максимальная маржа с нереализованного национального интереса и таким  образом,  мировая система глобального капитализма, многочисленный класс глобальной буржуазии, так или иначе автоматически губит сам себя: на нищих и обанкроченных, уже не заработаешь ничего.  Кроме социальных неприятностей. То что глобальная машина, таким образом съедает целые народы, целые поколения людей, никого уже не интересует – не до этого сейчас. Кризис видите ли.

А может он от таких подходов и происходит?

***

Конечно, русским интеллигентам, как бывшим жителям «волшебной страны социализма», и как гражданам ныне заглатываемого геополитического организма, очень важно понять прошлое как то иначе, по другому. Понять с какого, еле уловимого движения, начал раскачиваться маятник весов и противовесов советского государства, чтобы достигнув чудовищной амплитуды и точки невозврата смог расколоть государство изнутри, ввергнуть в братоубийственные конфликты советские народы, разобщить советское общество на совершенно отчужденные и ненавидящие друг друга слои и группы, навсегда и бесповоротно, крупномасштабно дискредитировать советский тип устройства общества?

И всё же. Каждый раз начиная свой анализ с 1991 года, и будучи, конечно же деятелем культуры а не политики, Кургинян не только не говорит о целом спектре экономических и политических событий, явлений и реформ произошедших в советском государстве и берущих своё начало с Хрущевской «оттепели», то есть до 1991 года, но и о целом периоде забытого советского искусства и литературы, что для нашего режиссёра (понятное дело - не экономиста), каждый раз цитирующего поэтов, как-то  даже неожиданно.

Речь идёт о периоде советского «наивного» искусства, литературы и кино 60-70х, и пр., начиная от всем известной сатиры Райкина, Гайдая, острой публицистики «Следствия ведут знатоки» и ряда телепередач, до острых публикаций в прессе, наполненным ясным критическим отражением советской действительности. Речь идёт о их содержании, о котором, естественно уже никто сейчас и не вспомнит. Кому это нужно теперь.

А ведь это содержание было!  Режиссер Куригнян просто обязан был это сделать, по определению, ведь в них, как в образцах творчества того времени уже отражались нарастающие противоречия в советском обществе, гражданское и социальное неравенство, проявляющееся начиная со школы и заканчивая кладбищем. Кстати именно там, в советском искусстве  как раз и возможно было еще оправданное сличение с идеальным, что, как известно, является основной, воспитательной, катарсической задачи искусства. (И о каком сличении, с каким идеальным, может идти речь сейчас, когда сегодняшнее идеальное - иррационально?) Однако, вместе с этими нарастающими противоречиями, происходило и нарастание массивных политических и экономических центробежных сил в советском обществе и государстве.

Действительно, только раздвоенное сознание могло позволять советскому человеку аплодировать на партийных собраниях и тут же участвовать в теневых производствах, рапортовать на заседаниях и вести двойную заводскую бухгалтерию, учится по самым лучшим образцам русской духовной культуры и… тайком смотреть порнофильмы! Такая почти ежедневная душевная мимикрия просто так не проходит.  

Мимикрия советско-русской интеллигенции продолжается. Кургинян нелюбит Солженицина, но цитирует его. Он говорит восстановлении идеального и тут же берет шукшинский рассказ как изощренный антисоветчик, по диссидентски, в двусмысленном контексте каина и авеля, и проводит линии хайдеггервской потусторонности и запредельности. Из русской  и советской культуры он делает, мягко говоря, странные выборки текста, то есть, то  что ему выгодно соединять со всем своим интеллектуальным универсальным пафосом, и выстраивает надуманную трансцендентность для всех «любителей высокого штиля».

Но ведь у того же Шукшина есть и такое:

«Ты думаешь государство такое наше глупое?.. Я тебе прочитаю урок экономики, чтоб ты не бегала и не смешила прокурора! И прокурор твой и все кто всерьёз занимаются экономикой прекрасно знают, что воруют. Больше того, какой-то процент… кажется пятнадцать… Да, пятнадцать процентов государственного бюджета отводится специально на воровство… Только не делай детские глаза!.. Всякое развитое общество живет инициативой ЭНЕРГИЧНЫХ людей.  Но так как у нас равенство, то мне официально  не могут платить зарплату в три раза больше, чем например вчерашнему жлобу, который грузит бочки. Но чем же тогда возместить за мою инициативу? Мою энергию? Чем? Ведь все же знают что у меня в магазине всё есть! Я умею работать! Какое же мне за это вознаграждение? Никакого! Все знают, что я украду. То есть те деньги, которые я грубо говоря украл, это и есть мои премиальные. Поняла? Это моё! Это дают мне по негласному экономическому закону!» (В.Шукшин «Энергичные люди»)      

А вот тут поподробнее, скажем мы по-кургинянски! Что это за такой «негласный экономический закон», о котором писал Шукшин, тот самый который круче Хайдеггера? К черту метафизику, господин Кургинян,  объясните простые вещи!..

В контексте той культуры, мы помним чаще всего раскрученное субтильное диссиденство Окуджавы и бунт Высоцкого, хорошо вписывающихся в общую нарастающую индивидуалистическую моду на самодостаточных продвинутых личностей, на агрессивных интеллектуальных эгоистов, но не помним целый пласт советской культуры в её первичном, изначальном звучании, где личность ещё официально оберегалась (или ограничивалась- кому как будет угодно) от заражения надсоциальными индивидуализмами.

Как отличить Высоцкого  поющего о войне от наркомана Высоцкого на Мерседесе, специально что ли вызывающем зависть своими талантами и разъездными гонорарами, а пуще  своей недосягаемостью,  и не стесняющегося этим?

Вирус стяжательства медленно но уверенно завладевал обществом, только потому, что для этого стяжательства исторические и экономические условия предоставили спокойную, благополучную среду. Может быть Мерседес для Высоцкого это был стимул для его поетического вдохновения?  Может быть. Но для роботяги, строящего дома, и выполняющего своим трудом значительно важнейшую задачу для страны, чем все песни всех Высоцких вместе взятые,  и получающего унизительную оплату, и стоящего в очередях за дефицитами это указывает на его настоящую роль!  Не мудрено, что Высоцкий умирал в душевном одиночестве, в абсолютно равнодушном кругу лиц, давно использовавшего его как  средство обогащения.

И опять же из Шукшина: «Может же какой ни будь артист килькой в бане закусывать, а почему мы не можем?.. Я тебе элементарно хотел объяснить, что определённая прослойка людей должна жить с выдумкой, более развязно, я бы сказал не испытывать ни в чем затруднений. А иначе кризис и застой в стране… (В.Шукшин «Энергичные люди»)     

Что это вообще значит? Значит ли это, что двойная бухгалтерия как и двойная мораль логичные спутники советского времени, а значит и социализма как такового?

Ну хорошо, если то была «всего лишь двойная мораль», то что означает тогда нынешняя, ЛЕГАЛИЗОВАННАЯ преступная система нищий - богатый?

Понять причину разрушения СССР, это значит докопаться и объяснить все «неприятные» знаковые явления позднего социализма, развязать затянувшиеся узлы, которые уже тогда слабо обсуждались, но широко и с размахом дискредитировали советский уклад жизни (Кургинян ведь призывает смело «брать» все сложности понимания!). Это значит, что надо толком и конкретно  объяснить  природу возникновения и латентное существование (вплоть до 91 года и далее) эпохи шикарных дач у партфункционеров и завмагов, и одновременно пустые полки в магазинах, номенклатурные заведения и унизительные взятки, дефицит элементарных вещей и изобилие у «умеющих вертеться».

А нам всё равно, а нам всё равно

Не боимся мы волка и сову!

Дело есть у нас, в самый жуткий час

Мы волшебную, косим трын-траву!

                   Из кинофильма «Бриллиантовая рука»

Возможно такой анализ и не нужен, для скороспелого режиссерского пафоса, но для честных объяснений произошедшего, а тем более настоящего анализа прошлого, просто необходим. Рано или поздно.

***

Жившие в СССР 60-х ещё могут напрячься и вспомнить, как постепенно, шарм и обаяние предпринимательского прохиндейства, спекуляции, лжи, обмана, поэтика Бэндерианы, в советском измерении, кажущееся мелочным критицизмом, но явно социально недооцененные, незаметно завладевало обществом. Эта скрытая культура «дополнительного заработка», мелкого бизнеса, превратились в культурный противовес официозу, советской светскости. Совершенно очевидно, что к появлению такого тренда сопутствовали объективные социально-экономические обстоятельства: первые дефициты, первые борцы Деточкины, первые экономические «творчества». Но нас не это пока интересует. 

Тут хотелось бы обратить внимание на другое.  

Противовесом официозу, светскости и интеллигентским интеллектуализмам в любом обществе, не только в русском, по мнению многих общественных деятелей, всегда традиционно (во всяком случае очень долгое время) выступала… Церковь.  Церковь как противовес светскости был сохранён (восстановлен) при сталинских большевиках.

Что-то позволило советским деятелям 40-х и 50-х понять, что она, церковь несёт свою общественную нагрузку и играет свою культурологическую роль. Марксисткая, научная критика религии, сталинскими большевиками безусловно поддерживалась, но не обязывала их разрушать исторические памятники культуры, ни в виде архитектурных сооружений (а их было восстановлено при большевиках более чем достаточно) ни в виде «психических» памятников культуры, религии, то есть тех, которые для огромного количества русских людей имели духовное значение, самое чистое сакральное значение, хранимое в нравственном воспитании, и какое и может нести в себе вера в добродетель, в человека. 

Совершенно справедливо то, что с первых шагов советская власть потеснила этот институт, так как она, русская православная церковь несла свою долю ответственности за ослабление государства, за бедственное положение русского народа, ибо освящала кровавый деспотизм помещиков и монархов, читала им псалмы, выдавала им политические индульгенции на преступления против массы народа, освобождала власть от ответственности при помощи манипуляций крестом, верой в церковную непогрешимость.  Кроме того дореволюционная православная церковь уже тогда участвовала в экуменических проектах, на деле оборачивающимися   всё той же торговлей национальными интересами: построить мировую империю можно не только при помощи оружия, не только при помощи доллара, но и при помощи нивелировки всех культурных и идеологических отличий. А нивелированная культура, это и есть культура экуменическая, культура идущая не от вселенского человеколюбия а от интересов глобальных собственников, покупающих себе целые армии, целые государства, церкви и идеологии.

Так и сегодня, современная православная церковь, вновь оборотившаяся институтом капиталистического частнособственнического государства,  восстановила эту свою порочную традиционную функцию, двулично расписываясь под утвердившимся социальным неравенством людей, что и перед господом богом (прямое нарушение закона божьего) и перед людьми, вообще то - страшный грех. Приватизированные классом имущих и переиначенные в сути своей социальные религии  прошлого (христианство)  вновь встали на службу классу эксплуататоров, где отвлекая сознание масс, а где искажая принцип социальной справедливости, а в основном традиционно призывая массы к «классической» терпимости своим униженным положением.  

Большевики и Сталин смогли разглядеть в оголтелой антицерковной политике Троцкого и К в его псевдопролетарском фрейдизме и буржуазном перерожденчестве не только тягу к разрушительности русского государства как такового, не только стремление в угоду США, стравить Россию в изматывающую и обогащающую американские тресты войну, но и дремучую махровую антирусскость, антикультурность и потому вовремя его изолировали. Политика группы Троцкого послужила напряжению и в еврейском вопросе, что так же разыгрывалась параллельно всего прочего, как дестабилизирующий и дезорганизующий элемент, внутри государства, принесший многочисленные трудности в строительстве многонационального государства. Большевисткая партия и советские служащие действовали уверенно и бескомпромиссно, за что потом, спустя годы их начнут обвинять в жестокости и кровожадности. 

То есть называть их государственное мышление  -  преступлением.  

Уже потом, когда СССР победит в войне и восстановит народное хозяйство, партийный официоз и партийная догма советского государства, благодаря Хрущевскому номенклатурному перевороту и возглавлямой им «оттепели» возобновят «революционные», типично троцкистские гонения на церковь, тогда как для этого не было уже никаких политических причин. Церковь - народообразующий институт культуры любого народа, плох он или хорош, реакционен или прогрессивен, а тем более народа России. Церковь отделенная от государства, должна и могла очистившись оставаться в культуре народа полновесно играя свою роль. И тут вдруг этот институт исчезает со сцены, как какой-то нежелательный, уродливый родственник. Исчезает из общественной жизни, из официальной культуры, чтобы потом, хитрые технологи разрушения СССР не разыграли из неё же «обиженную» и притесняемую… Сталиным!

Потом, в перестройку, она сделала свое важное дело – поддержала  раскол и разрушение целого государства. 

Что же произошло?

На место церкви и религии (свято место пусто не бывает) хрущевцы воздвигли вульгарный, оскоплённый, партноменклатурный марскизм-ленинизм. Превращённый в узколобую догму, такой марксизм-ленинизм как бы взял на себя  безоговорочную спекулятивную миссию церкви, оделся в её тогу. То есть, то, что надо было бы изучать, развивать, использовать как научный инструмент в деле государственного строительства, защиты социальных завоеваний общества, использовать творчески и с умом, как это и делали первые большевики, застыло в мёртвой безжизненной точке. Теперь вместо библии, чиновник носился с материалами съездов, но от реальной жизни стал также далёк как и сегодняшний чиновник, показушно молящийся на людях, во время предвыборных кампаний.

И тут очень важный момент. Почему светскости должна соответствовать альтернатива? Почему чему-то всегда должна быть альтернатива, баланс, противовес, равновесие?

Для устойчивости. Потому что сознание человека психологически диалектично. Оно не может быть другим. В этом суть его развития. И создавая светские передовые учения для развития общества, этому обществу, как и любому нужен антитезис – психологическая альтернатива светскости. Психическая альтернатива это залог психического и в итоге культурного здоровья. Хорошо когда за этим следит государство. А если всем на такие тонкости плевать? Причем, очень важно чтобы этот антитезис общественному светскому мышлению был не разрушительным, не антагонизирующим, а дополняющим,  сопутствующим, уравновешивающим, конструктивным. Что может служить  органичней и естественней, в качестве такого антитезиса светскости, которая всегда мечется и рвётся в прогрессисткую даль будущего, как не архаика культуры и традиции, проверенная временем и наделённая смыслом жизни ушедших поколений?

Ведь не зря становясь пожилыми мы чаще смотрим в небо и на церковь, не как  на космос где когда то летал Гагарин или здание где висят иконы, а как на что-то призванное нас умиротворить, успокоить. И для понимания этого не надо красивых интеллектуальностей и метафизических прибамбасов, которыми Куригнян играет,  как жонглёр в цирке кольцами…   

Но дело было сделано и церковь, а с ней и невообразимо огромный духовный пласт культуры, так называемый второй щит, культурная иммунная система защищающая от расброда, от комплексов неполноценности перед другими культурами, был с позором отстранен от своего участия в процессе воспитания обшества. Церковь стала спекулировать на религиозности как на  суеверности – о культуре ли может идти реч? В таком виде она существует и по сей день. В авторитете церковь потеряла, а те материальные блага, которые церковь получила, взамен услужливости большой политике глобальных рынков не сравнятся с будущей ответственностью. Как всегда. А общественное сознание перестало быть диалектичным априори. Оно стало больше напоминать не слепого, но одноглазого.      

Совершенно естественно, что на традиционное место религиозной альтернативе, то есть на место антисветскости (как и всех узаконенных ересей), где и должна была бы распоряжаться церковь,  автоматически влезло стяжательство, предпринимательство, теневой рынок, со своими апостолами, мучениками, обрядами рыночной инициации и т.д. Свято место пусто не бывает: вместо церкви, на другом конце баланса общества взгромоздилась другая мораль, мораль типа: «на самом деле каждый сам за себя и для себя», что собственно не ново, но в таком индустриально развитом государстве и обществе как в СССР, это качественно изменило облик общественной морали в обратную сторону.

«Они коллекционировали иконы, перепродавали их, рядились в русские лапти. Но выглядело это убого и смешно. Особенно с каким пиететом они относились к ими же перепродаваемой культуре» (Журнал Крокодил № 2 1973)    

Это так примитивизировало советскую культуру, воспитательный процесс, настолько ослабило защитные иммунные системы общества, с таким трудом собираемые в один букет войной, лишениями, борьбой за элементарную экономическую и политическую самостоятельность России, в которой она вместе с другими братскими народами заслуженно победила, что моментально отбросило всё советское общество назад.     

Примечательна в этом смысле кинолента «Прохиндиада или бег на месте» режиссёра Трегубовича с Калягиным в главной роли. Основной философский фон картины – пустота ощущения жизни и почти интеллигентское, прямо таки интеллектуальное одиночество главного героя. Предпринимательский «творческий» полёт, сыгранный Калягиным, вызывает своей  похожестью на нас самих в то время, то ли сочувствие, то ли гадливое омерзение. Как от случайного увиденного собственного отражения в зеркале в момент подлого воровства.

Или другой фильм Александра Косарева «Сувенир для прокурора» снятый под усталый конец перестройки в 1989 году, где одна из героинь, жена высокопоставленного партийного нувориша, успешная, «озолоченая» с головы до пят тренер по аэробике, говорит и поучает по-советски правильного, но вот-вот готового упасть в инсульте (каков кинообраз!)  честного, советского «до мозга костей» прокурора (Ю.Соломин): «…Решаем всё только мы, сильные люди…  Кто не с нами, тот поломает себе жизнь.  Смотри…  Как бы поздно не было…»

Так что это? Закономерный результат советской социалистической системы или то самое начало крушение государства, продолжающееся по сегодняшний день?

И потом, неужели, эти образы, эта логика и чувства советского «наивного» докапиталистического искусства, так и останутся в забвении, если даже такой деятель культуры  как Кургинян, призывающий к восстановлению СССР, о них никак не вспоминает в своих многочисленных интервью и лекциях, а всё больше читает патетические стихи, машет модернисткими серпом и молотом и этим, нечаянно, приносит мозговые увечья. 

***

Истина конкретна. Эту конкретику и присущий ей персонализм проблемы надо просто уметь видеть. Какой гуманизм может быть при такой слепоте?

Кто должен был, разглядеть в этом милом и казалось бы, безобидном герое фарцовочных дней типичного мещанина и ханжу, банального торгаша, которому только дай свободу и он всё превратит в товар, всё продаст. Которого надо было уже тогда, назвать своим именем и не ждать с любопытством результатов его тихого произростания, а просто ставить к стенке? Кто должен был увидеть в нём будущего могильщика всей социальной системы советского государства, с его бесплатными путёвками, медициной и образованием?

Что послужило основой кровавого парада  суверенитетов, как не социально-экономический протест людей различной национальности, утративших в своих союзных республиках управление своей жизнью и потому уже охотно готовые поверить всяким подстрекателям и провокаторам?   

Как образовалась брешь в народном хозяйстве, куда хлынули спекулянты, провозвестники будущих капитализмов, кто и как её создал, эту брешь, ведь она кем-то и как-то создалась, раз уверенно растущее государство стало вдруг испытывать непонятную одышку, тошноту и рвоту?

Советские экономисты, судорожно (это они так говорят) искали выход для всей страны, а в это время вне народного хозяйства уже крутились колоссальные средства равные чуть ли не вторым бюджетам союзных республик.  Куча экономической литературы, диссертаций, средств были потрачены на поиски выхода советской экономики из кризиса, и уже этим, на самом деле прямо или косвенно фиксировалось, как бы между строк, подтверждалась в сознании миллионов советских людей единая мысль и убеждение в том, что социалистическая экономика нежизнеспособна и т.д., что дальше хуже и всё такое прочее. А была ли она социалистической к тому времени?

А может надо было привести в соответствие экономическую систему с политической? Бескомпромиссно и уверено, как того требует классика марксизма, указывающего, что государство и его экономика могут быть сбалансированными только в том случае, если его производственные отношения соответствуют характеру производительных сил. Для ненавидящих марксизм переведём на другой язык: общество тогда устойчиво, когда тип хозяйственной деятельности соответствует типу распределения плодов этой хозяйственной деятельности.

Согласитесь, в этом что-то есть. Можно конечно, бесконечно спорить с подобным утверждением, но другой логики, позволяющей более-менее научно объяснить возникший внутренний дисбаланс в советском обществе, приведшим его к перерождению в старое (быстро устаревшее) капиталистическое государство - нет. 

Как мы уже знаем из произошедшего, экономическая теневая система, основа зарождающихся частных капиталистических отношений,  переломила политическую систему под себя, что лишний раз подтверждает, важность прежде всего политэкономии, а не культурологических умозрений.

Дальше-больше, поколения за поколениями воспитуемых на социальном паразитизме людей, обитаемых в теневых нишах народного хозяйства, и произвели, в конце концов, вывели новый социокультурный тип постсоветского человечка, слепили его в своей социально-экономичесой лаборатории – человечка сидящего на административных или материальных потоках и органично готового ради выгодной сделки уже абсолютно на всё. Вплоть до сознательного разрушения собственного государства.

Но самое, страшное, они воспитали огромную массу инертных, ни во что не верящих, не думающих людей, благополучные стада которых, теперь гонят к новому мировому кризису, как жертвенных животных.

***

Не многие городские жители знают, что при выборе арбуза на рынке, всегда стоит обращать внимание на то кавун или кавуницу они держат в руках. Различаются они по пятаку на обратном полюсе от черенка. Если это начало сезона, то кавуница-девочка  всегда предпочтительнее, так как она наливается и набирает сладость быстрее и раньше чем кавун-мальчик. Если же выбор происходит в конце сезона то кавун имеет больше шансов быть хорошим и зрелым, тогда как кавуница уже может быть либо переспевшей либо с гнильцой.

Не будем вдаваться в детали, лишь зафиксируем тот факт: то, что знал любой сельский житель или грамотный городской поедатель арбузов, не было доступно ни министерству наук СССР, ни тем более министерствам науки и образования суверенных государств, созданных уже потом, на останках  разложившегося советского геополитического трупа. 

Судя по арбузу, процесс изучения природы у многих ограничивается лишь её поеданием. 

Недооцененный факт: в общеобразовательных школах с 1954 года мальчики снова стали учиться рядом с девочками, в одних смешанных классах. Если образование в СССР времен Сталина в этом деле не противоречило русской вековой образовательной традиции: каждый пол учился отдельно друг от друга, то есть в одной школе но в отдельных классах, то произошедшее слияние, «научные» причины которого не до конца ясны в корне изменили структуру и логику образовательного процесса. Что происходит в результате насильственного соединения общения быстроразвивающихся девочек с иначе формирующимися мальчиками не сложно догадаться.

В результате «реформы» мальчики  перестали учиться в полную и возможную для них силу, как и развиваться вообще надлежащим образом (дружески соревноваться друг с другом) рядом с физиологически быстрее созревающими и посему опережающее взрослеющими девочками. Приобретаемые комплексы неполноценности и превосходства ложатся в основу  их  массовой социальной психологии. Включите логику и вы прямо перед глазами увидите весь социально-психологический букет создающихся при таких условиях проблем из детства. Кроме них, а по мнению профессора Базарного (Россия) есть прямые опытные подтверждения, существует прямая зависимость в  психофизиологических отклонениях, провоцируемых в результате раннего межполового общения-обучения в смешанных классах. Так или иначе, но большинство ныне живущих людей учились как раз в таких советских классах и продолжают учиться в них уже в нынешних своих государствах.

Советский союз научившийся делать прекрасные ракеты, с изучением собственного человека, его естественности  не сильно торопился: социализм воспринятый как духовная догма, а не как суровый социально-экономический закон лежащий в основе государства, способствовал тому, что первое догматически профанировалось, а второе подверглось конвергенциям, наивным попыткам слияния элементов капитализма с социализмом.  В результате советская наука получила глубочайший провал в антропологии,  в понимании человека и запуталась в собственной экономике.  Тогда как западная наука, масштабно финансируемая и соответствующим образом направляемая, занималась антропологией с точки зрения необходимости управления человеком в рамках рынка, манипуляции его потребностями и дальнейшей рыночной монетизации его жизни, советская наука, закрыв глаза даже на марксистскую социологию труда, самую жёсткую и антимифическую социологию, впала в сумеречное состояние.

Свято место пусто не бывает. Образующиеся пустоты в антропологических науках, стали заполнять экстравагантные западные теории, полные фальши и буржуазных академических подделок под научность. Эти специфические экзистенциальные и психотерапевтические науки, созданные кризисным капиталистическим обществом и рождённые для кризисного общества, перекочевали в недиалектические головы советской интеллигенции. И она интеллигенция восприняла их со всей серьёзностью и… русской религиозностью.  Куригнян до сих пор говорит языком диванного западничества пополам с  русской религиозностью и фанатизмом.  

Для всей русской культуры это закончилось реальным социально-экономическим  и духовным тупиком, в который был загнан уже и весь русский народ, благодаря таким поводырям и шаманам западного «идеального», невзирая на его вековую культуру и историю, величие и возвышенность, всему тому, которыму могли позавидовать любые народы!

***

Вместо соревнования в государственной эффективности церкви и светского новаторства на базе нового социалистического устройства победу одержала… Сексуальная революция.

Постыдная романтика  рок-н-рольной и   джинсовой сексуальной революции 80-х, когда без упомянутой тряпки (всего лишь тряпки!) парни со сниженной самооценкой (классика воспитания!) не могли и думать о… соблазнении девушек, (тогда как они просто обязаны были это делать естественно, без промежуточных условностей, просто так, например, при помощи хитрости или характера, или настойчивости ухаживания), только оформила всю окончательную социальную картину общества. Развернувшаяся социальная война полов, «благоприятно» наложилась на ростки рыночной (теневой) войны всех против всех.

Вместо понятных и ясных воспитательных ориентиров, молодёжь начинает получать жесточайший дуализм двух правд жизни, с одной стороны свой здоровый и естественный инстинкт, с другой социально-экономические препятствия и невозможность его естественной реализации.

Необходимо было  специально, на научной основе ставить вопрос о психосексуальной энергии человека и тем более отдельно молодёжи, так как вопрос воспитания «каналов» реализации этой энгергии, напрямую связан с вопросом социально-общественного и значит политического воспитания человека вообще, в любом обществе.  Затруднённая половая инициация молодых людей, в связи  с социально-экономическим неравенством и нарушением элементарных правил полового воспитания,  порождает бесполое мышление, то есть инфантилизм в самых его разнообразных проявлениях. Патернализм и материнство как две социально диалектические стороны одного целого получили жесточайший футурологический удар, удар этот был подготовлен и сконструирован всей логикой социального паразитирования на котором строилось и продолжает строится русское общество. Сначала на номенклатурном перерожденческом паразитировании (хоть и в скромных масштабах но всё же паразитировании) а затем и классическом, буржуазно-капиталистическом.

Когда нас почему-то удивляет аморфность мышления толпы и её безответственность, вера во всяческие мифы и отсутствие элементарного критического мышления, мы должны сознавать, что данная аморфность и безотвественность является прежде всего следствием изначальной бесполости, безжизненности советской социальной науки и политической воли на ней построенной, а в нынешних условиях специфического периферийного капитализма, который воссоздан на территориях России и Украины, вообще являющимся элементом воспроизводства, снижающим сопротивляемость народных масс к манипуляциям.   

Ну а уж, всеядная демонология перестроечного предпринимательства явила собой абсурд и унижение целой нации последующими финансовыми пирамидами, экстрасенсорикой, сектантством, и прочим, что имело в основе своей взорванные под обломками советской культуры эгоизмы и индивидуализмы частных сознаний. Где роль так называемой русской интеллигенции как пассивна, с точки зрения противостояния этой разрушительной эгоизации, так и активна, с точки зрения совместного корыстного участия в самых низменных, самых подлых антиобщественных, антигосударственных, антинародных проектах, под эгидой якобы своего интеллигентского всезнайства.                                                                                  

Получаемые комплексы неполноценности, берущие истоки из казалось бы элементарностей, дают на выходе колоссальное извращение человеческого ума, грандиозные вывихи массового сознания. Советская наука в диссертационных карьеризмах благополучно забыла, что область пола имеет инстинктивную, архаически-безусловную природу, природу суровой и мощной стихии. Она напрямую соединяет человека с его биологически истинным, животным происхождением и в таком виде во все времена и всеми культурами воспринималась как магическая сверхестественная сила, не поддающаяся разуму и воле.  Развитие марксисткой науки по пути честной социальной логики (логики рациональности использования энергии любых стихий во благо всего общества)  давала шанс открыть завесу и с магических тайн энергии пола.  Однако, если западный мир со всем научным цинизмом, использовал эту стихию для раздувания потребительских рынков порноиндустрии, создания гедонистических социально-буржуазных культов, в СССР с его «ограничительным» подходом в решении этой извечной классической для любого общества проблемы, священная энергия пола была просто загнанна в подполье. Для чего? Чтобы потом, с её взрывом, под кризис государства и общества, культуры и церкви, смогли управляемо использовать в своих целях совершенно деструктивные для русского общества силы?  Чтобы дальнейшая эстетика и социальная правда «интердевочек», размножаемая киноидустрией в качестве альтернативного поведения и мышления, наконец дала сегодняшние зримые плоды: прерывание ранних беременностей, венерические заболевания, бесплодие, покалеченные судьбы.

Наука давно отвоевала тайны у этой природы пола. Потому так важно для рациональности жизни  общества, хотя бы с небольшой оглядкой на современную науку, сохранять управление этой первозданной психической половой энергией, чтобы как не позволить ей приобретать разрушительные эгоистические масштабы, так и не заглушать, ханжески морализуя и оскопляя человеческий творческий гений, напрямую связанный и зависящий от этой первозданной  природной стихии-энергии.  Психополовая энергия общества, которая воистину заслуживает названия священной, сублимируясь в общественных производственных процессах, питает и все социальные стороны жизни, и чем рациональнее и бережнее будет её использовать общество в рамках системы всех наличествующих общественных производительных сил, тем более цивилизованным и культурным его можно назвать.

Тем более, нельзя давать возможность для небольшой части современного общества - производителям мод и иных искусственных смыслов, вклиниваться в этот священный процесс пола, для эксплуатации  природных инстинктов (стихий) и конвертации в обыденные рыночные барыши.  Коммерциализация пола, сексуализация рекламы, сексиндустрия, порноиндустрия, и множество других спекуляций на инстинктах  - всего лишь ещё один рынок, дающий частному капитализму оборачиваемость его капиталов уже в промышленных масштабах.  Буржуазная философия не может в своём познании бытия преодолевать такие барьеры, то есть выходить за флажки дозволенного коммерческой наукой, поэтому она будет говорить о проблеме пола либо эстетически, либо религиозно, либо ханжески, либо растлевающее либерально, оставляя истину пола на эксплуатацию и растерзание рынку.

Исторически, хаосу эгоизации и половой неконтролируемой стихии традиционно противостояла религия, институциированая в церкви. Вмешательство государства посредством церкви в вопросы пола, способствовало регуляции, сдерживанию половых эгоизмов в обществе и их деструктивных (непрогнозируемых) социальных проявлений. И в глубокой древности, и в средние века, подобные регуляции (сдерживания) вызывали расцвет искусств, наук, и других общественно-культурных полезных вещей, связанных с расширением горизонтов человеческого знания и его сопутствующего зеркала - сознания. Расширение возможностей разума, способствовало большей эффективности труда человека, техническому совершенствованию орудий труда и организации.

Церковь, методологически и догматически ссылаясь на религиозные учения, упорядочивала этику межличностного общения в обществе, регулировала брак и пол, как источник социальной энергии общества, и таким образом участвовала в его воспитании. Уже говорилось, что впоследствии, церковь, как и все общественные институты, каждый в своё время, из элемента несущего прогрессивные функции (развитие языка, этики, ремесла и т.д.) стала инструментом контрпрогрессивным, то есть средством классовых манипуляций и политических спекуляций, за что и подвергалась нещадной критике, в разные эпохи и по разным поводам.  Церковь как институт государства подлежала приватизации, то есть присвоению  классом, в интересах которого государство распределяло национальный продукт. Если церковь политически паразитировала на религиозном знании и догме, в которой нуждается общество для выбора формы общественной жизни, то государство политически использовало церковь, для управления массами.

 Однако отождествлять полностью церковь с религией, нельзя, как нельзя отождествить метафизический опыт с эмпирическим опытом, а знания с практикой: они всегда идут диалектически рука об руку, но никогда не сольются в чем-то объективно сущем. Поэтому критикуя церковь, надо понимать её изначальные социально-архаические задачи в обществе, как и критикуя религию надо всегда помнить изначальную психоархаику и ценностно-индивидуалистические потребности этического воспитания. Критика религии и церкви, к которой вынуждены были прибегнуть большевики в своей практической деятельности на заре советской власти была сугубо вынужденной мерой, так как буржуазно-феодальная коалиция и реакция, могла быть реанимирована через контрреволюцию духовенства, через буржуазную политическую спекуляцию на православном христианстве. То есть на монополии идеальным,  на приватизированной идеологии, о котором мы уже говорили в отношении интеллигенции и который (монополизм идеального) в то бурное историческое время пыталось удержать за собой духовенство.

Религиозный культ создавался руками человека для обеспечения социальных задач общежития, и впоследствии стал  нещадно эксплуатироваться государством, для административного управления. Впоследствии буржуазно-капиталистическое государство приватизировало и духовные практики религии и саму церковь, подменив и изменив изначальную сущность  социального культа, создав из него инструмент эксплуатации и подавления масс.

Общество, чтобы найти противовес разрушительному животному эго (в числе которого находится и пол – как безусловная инстинктивная потребность человека наряду с пищевым и прочим), как нечто безусловно абсолютное (пол) могло противопоставить только такое же  абсолютное, но условное, то есть  абсолют уже искусственный. Созданный, придуманный и воплощённый.  Допустим верой в бога и т.д.

Не сложно догадаться, что на всей этой проблематике и покоится основной институт любого государства – семья.

К вопросу церкви, пола и семьи, о которых публицист Кургинян вообще ничего не говорит, мы ещё вернёмся.

***

Но не из этого ли романтического советского шустрилы середины ХХ века, казалось бы, безобидного обывателя, сублимирующего свою энергию в соревновательное добывание дензнаков, в конечном итоге и взял своё начало нынешний, циничный и респектабельный класс, о котором режиссер говорит исключительно как о классе паразите, и который ещё и поучает ныне уму-разуму свой неудачливый народец? Поучает с экранов, устами своих мелькающих президентов и политиков, добравшихся, благодаря западным «шептунам», наконец, в своём торгашеском «творчестве» и до центральных суверенных русских ценностей и смыслов!  Как и до возможности безжалостно высасывать из полуразрушенной экономики, чуждой им России, последние нефтяные и газовые соки? А вместе с этим, как с той, так и с другой стороны демонстративно ссорить народы России и Украины, якобы отстаивая их национальные «газовые» интересы?

И это несмотря на все многочисленные увещевания  нынешней а-ля патриотической интеллигенции, и дружеских указаний на недопустимость такого… т.с. бизнеса, на его «непатриотичность»? На это вечное:  Ну разве так можно?

Наша интеллигенция как тогда, в эпоху социализма с двойной бухгалтерией, так и сейчас с серьёзным патриотическим видом олигофренов, занята ответом на вопрос-вопросов: как же нам возродить Рассею с её загубленными производствами, заброшенными детсадами и аварийными канализациями, и при этом… носится со своей интеллигентской исключительностью, в товремя как кто-то продолжает строить ночные клубы, частные особняки, захватывать землю, выкачивать ресурсы, колотить капиталы и вывозить их для хранения за границу, и т.д. т .п. 

Не этот ли ловчила и торгаш, попросту - барыга из СССР, встал у основания либеральных реформ? Не он ли потом равнодушно смотрел на сумгаитскую кровь, на карабахские столконовения?

Не он ли потом, после, как в сказке обернулсяя нынешним гламурным интегратором в «прогрессивную» европейскую цивилизацию, со всеми её философическими плацебо  - постмодернами, постфилософиями, постхристианством, которые мы жуём до сих пор и проглотить никак не можем, а всё потому, что они, эти понятия, изначально рождались на обожествляемом нами Западе, только лишь для того, чтобы описывать, но… ничего не решать. А тот, кто заглотит их  однажды в качестве позитивистской наживки и утратит иные логики происходящего, задохнется от разбухших внутри мировоззренческих пустышек, бесплотных и бесплодных…

***

Если характер человека это его судьба  то характер народа - это его история. Стало быть, разное понимание этой истории способствует и разному пониманию его судьбы.

Из уст практически всех нынешних советско-русских интеллигентов, получается следующее: только дайте России какую-нибудь хорошую универсальную идейку, как она опять в считанные исторические мгновения преодолеет приобретённый комплекс неполноценности и станет снова великой, какой и была.  И… опасной, для всех, и экономически, и политически, и геополитически.  При этом совершенно не уточняется, с каким историческим периодом России, как с эталоном пытаются сравнить её нынешнее состояние.

В который раз, на протяжении всей русской исторической драмы, интеллигенция, находясь перед лицом самых серьёзных для судьбы своей  страны обстоятельств, уповая на идеи, витая в эмпиреях, исполненных праведного гнева, полуромантической борьбы, перестаёт элементарно смотреть себе под ноги. Она занимается придумыванием великих красивых смыслов, названий, образов, бесплотных контекстов и идей, мало понятных даже им самим не говоря уже о массе народа.  И делает она это, опять же, традиционно, вплоть до момента, когда обычно начинает литься нетеатральная человеческая кровь, закономерно сопровождающая любые исторические повороты, когда надо отвечать уже на насущные вопросы жизни, а не отвлеченной философии.

А то, что с любой идеей, сколь она не была бы велика и универсальна, осмысленна и самодостаточна, должен приходить и некий общественый порядок, подчинение некоей коллективной воле, приводящей к рациональному действию нацию, социум, толпу, массу - можно, конечно, по-детски и забыть и наивно считать что всё как-то само собой  устроится…  Так сказать, природно, ... с идеей.  Но умение сложно и вычурно говорить без умения просто подчиняться рациональной логике – самое обыденное качество русского интеллигента, эгоиста-просветителя, бунтаря-авантюриста, блуждающего по бескрайним просторам матушки России.

Интеллигентские просветительские причуды многообразны и только старение и разрушение происходит само собой,  даже если кто-то этого очень не хочет (или скрывает). Само по себе, по некоей универсальной идее ничего не устроится, как  и никогда не устраивалось. 

Что может быть печальнее стареющего но моложащегося общества, с маразматическими иллюзиями, с дряхлеющими общественными институтами, утратившими всяческую связь с реальностью. Что можно быть ужаснее чем мысли стареющего идиота?

Способен ли вообще, уже этот русский интеллигент подчинятся общественной идее, как и научному изысканию, как общенародной рациональной пользе, если он мало того, что потерялся в вопросе, кто является народом, а кто нет (а всё потому, что абсолютно все говорят от его имени!), мало того, что он до сих пор не утвердился и спорит о том, в чём же она состоит, польза-то народная; он ещё и убеждён, что народ, (а это, скорее всего, лично он сам – умный и современный), всегда как бы, важнее, чем… любые рождаемые для него же идеи!  Получается такой вот коленкор как в «Дачниках» Горького: нужна идея для улучшения жизни человека-народа, но… человек-народ сам по себе всегда выше всех идей. И вот с таким вот, вечно неуловимым «гуманизмом», можно так бесконечно долго блуждать в трёх соснах «целей и средств», (что интеллигенция и делает методично в каждом своём поколении и на каждом этапе), что сама идея утрачивает свой первоначальный рациональный смысл. Затем идеологи паразитарных социальных групп (классов) её расчленяют на субстрат, разбирают на фразы и софистически переистолковывают в парадоксы.

О каком  соответствии и ЕДИНСТВЕ понимания, возможно говорить в такой ситуации, и уж о каком внедрении полезных общественных идей может идти речь вообще?

Русский интеллигент, будучи обычным обывателем, только умудрившимся за счёт чего-то выделится из толпы (и от этого загордиться, если не научно завраться), подчиняется, прежде всего, одному и тому же, (причём вместе со всеми другими неинтеллигентами) - авторитету. Авторитет спасает его и от лености и несамостоятельности, недомыслия и пустоты.

А как известно, сегодня, единственным весомым политическим авторитетом обладает всемогущий, международный институт транснационального капитала в лице его глобальных, пышущих показным здоровьем научных апологетов, а так же местных интеграторов-чиновников. Почитание и его научное обожествление авторитарным интеллигентом обеспечено. То есть, в основе мышления интеллигенции, лежит по сути религиозное почтение перед креационизмом финансовой машины и её постулатами священных инвестиций, рыночных развитий и прочих бредней, внушаемых огромным аппаратом изощрённых СМИ, как и современным образованием. 

Собственно, как мы неоднократно упоминали, благодаря своей изощренной коммуникационной мощи СМИ могут внушить массе ЛЮБЫЕ НУЖНЫЕ УСТАНОВКИ, а не только наукообразную ложь о всесилии рынка и чудодейственности свободы предпринимательства, причём той свободы, которой по ходу давно уже нет!  

Кроме того, сила,  победившая когда-то такую мощную, такую всеохватную социальную революцию, какой была социальная революция начала ХХ века, сила сумевшая опрокинуть социалистический лагерь (уже неважно как она это сделала!) вызывает у интеллигента мистическое  почитание и преклонение.

Но вот у русского интеллигента наблюдается даже большее: трепетный религиозный страх жертвенного ягнёнка перед мировым капиталистическим технобожеством! Этот страх будет испытываться  до самого последнего момента, то есть до момента, когда уже  встанет вопрос самой жизни и смерти. И вот когда этот вопрос, наконец созреет среди полной разрухи, вот тут то и начнётся переоценка ценностей, вот тут то и произойдёт крушение интеллигентских идолов, ибо существование этих идолов будет уже несовместимо с жизнью им поклоняющихся.

Кургинян говорит, что этот вопрос уже стоит. Он глубоко ошибается. Этот фальшстарт ему конечно же простят добрые русские люди. Они вообще всё прощают, пока есть водка на столе и общение по душам.  Настоящий вопрос возникнет, когда водки  вдруг не станет, и говорить будет не о чем, и не с кем.

***

Сегодня, под кризис, начавшийся, напомним, как кризис, прежде всего экономический, конструкторы общественных идей оживились ещё более и вовсю приступили к их производству и культурно-оргиастическому извержению в массы, пытаясь заполнить тот вакуум, который образовался с дискредитацией старых идей. С проблемой идентификации-сличения представлений населения того, что должно быть (что было) с тем, что есть на самом деле. Проще говоря, сличением того, ЧТО говорится с тем, ЧТО видится.

Образовавшаяся  пустота в сознании масс - существенное порождение системного кризиса современного капиталистического мира с его вывернутой на изнанку нравственностью, совестью, бытом и потому она может быть заполнена либо естественным «творческим» продуктом населения, так сказать движением «низов» пытающихся самостоятельно найти причины и выход из ситуации, либо искусственными подделками, то есть стандартными элементами  психо-информационного  управления и манипулирования. То есть бросанием идей сверху.

Этот процесс заполнения образующихся пустот сознания (пустот день ото дня увеличивающихся) проходит на всех социальных уровнях общества, а в интеллигентской среде так тем более. Проходит он мучительно, судорожно, в горячке, в разгребании поистине мусорных свалок в  интеллигентских головах, состоящих из идеологических штампов, мифов, клише. Также этот процесс проходит в сивушном похмелье либеральных наук и их институтов, в наркотической  ломке общества привыкшего к паразитарно-праздной среде и к обывательской логике. И при всём при этом, этот процесс связан с трусливой интеллигентской осторожностью: как бы не сказать случайно то, что вдруг окажется действительно правильным. 

Вообще у русской интеллигенции всегда получаеться как-то так: материалистические цели идеализируются, до полной утери их смысла, а идеалистические образы материализуются как бы сами собой, по научно-техническому волшебству. В эфир закономерно выбрасывается огромное множество идей-поделок, старых и новых, в основном бесплодных, пустотелых, таких же, как и социально-экономическое происхождение их родителей и транслирующих проводников – приживал и подъедал всевозможных либерально-демократических институтов. Приживалы судорожно ищут смыслы для своего существования и потому закономерно заражают этими смыслами всё вокруг, выставляя их за объективную реальность. Однако и они сами и институты их породившие, теряют нынче актуальность не по дням, а по часам, потому система демонстрирует колоссальный принципиальный сбой. И если этот факт пока не осмыслен общественностью, рано или поздно она придёт к необходимости искать новые ориентиры в жизни, в экономике, в политике и т.д.

Однако кризис, заставил кое-кого усилить профессиональную ИМИТАЦИЮ  знаний, в том числе и ту имитацию, которая часто подаётся в качестве подтверждения  интеллигентности. Как доказательство принадлежности к определённой прослойке общества.

Привычка имитировать науки у «интеллигентов на содержании» в лице многочисленных подъедал, да ещё популяризация этих наук в качестве самых передовых и актуальных, просто бесподобна и настолько им въелась в кожу, что лишиться её они могут только вместе с кожей. 

***

Конкретные, гречко-бензиновые проблемы как и конкретные ювенальные «защитнички» наших деток  попросту доканывают нас сейчас и уже окончательно. Чтобы понять сущность этих проблем, надо пойти по их древу и дойти наконец до корней, а не прыгать с ветки на ветку, констатируя их большое количество. Чтобы решать эти проблемы нужно для начала освободить свои собственные мировоззренческие желудки от гибельной интеллектуальной кашицы буржуазных иллюзий, не дающей ни одной калории живительной и спасительной энергии и не пробуждающей никакой воли к преодолению!   Футурология, хабермасизмы, грамшизмы, философическое эстэтство, и прочие дезавуаторы любого научного диалектического рационального синтеза, всяческие  духовные и технологические спекуляции, абсолютизации, используемые новыми революционерами-интеллигентами, это философский и политический подлог.               

Если взять во внимание вышесказанное, то проблема России не столько проблема идеального, сколько нежелание или невозможность назвать (во всяком случае, пока) практические экономические проблемы, проблемы материальные проблемами главными, насущными, то есть главными идеями жизни общества. Нам всё ещё кажется, что этот материализм что-то недостойное и примитивное для понимания.  Массам людей скармливается идеалистический мусор и поделки, а классы собственников используют куда более рациональный аппарат своего мышления и потому их цели более чем материальны и конкретны. Однако их, глобальную олигархию в вульгарном материализме никто не упрекает. Упрекают материалистов – социальных философов из народа, коими и явили себя миру Маркс, Ленин, Сталин и целый ряд выдающихся революционеров практиков. То есть в борьбе за материю, идеализм (абсолютизация идеи) – прекрасное классовое оружие, для подавления социального сопротивления эксплуатации и регулярного обворовывания.

Мы ещё долго будем блуждать лабиринтами, так как это будет вполне логичным, пока есть буржуазная подкормка всех идеализмов, националистических, религиозных, псевдонаучных, обывательских и т.д.

В конце концов, разве можно на таких невнятных моральных принципах, на таком экономическом «базисе» строить  и понятные общественные ИДЕАЛЫ  жизни? 

Обществу спекулятивно навязываются идеалистические псевдосложности там, где всё должно быть ясно и понятно, и спекулятивно упрощают там, где требуется понимание сложности  и связи. Принцип философской биржевой спекуляции, просматривается даже в таких, казалось бы, умозрительных вещах: материалистические концепции в умах девальвируются, и потому скупаются оптом, чтобы по факту массового незнания и непонимания, их же продавать дороже с маржой, а вот философская или идеологическая стоимость (ценность) идеалистических концепций раздувается до огромных размеров, чтобы потом она же, в виде обанкротившихся идей, допустим либерализма или «невидимой руки рынка» благополучно списывала все социальные долги системы, все надежды на «всеблагую» жизнь.  И после, каждый раз, очень щепетильно и своевременно, во след списанным разоблачённым иделистическим догмам, уже готовятся, уже конструируются новые идеалистические догмы, для очередного оболванивания покорно и сонно тянущего свою волынку народа…

Но, по масштабам происходящего, по его всеохватности, кажется, неотвратимо близок тот час, когда сама жизнь просто заставит людей, отбросить метафизику там,  где властвует жизненное соединение права и экономики, закона и труда, нравственности и науки. Только это соединение и позволит назвать главные социально-экономические причины медленного обрушения  жизни русского общества, как  и позволит в определённый час испытаний вернуться к целому, разрушенному, утерянному.   

                                                            Продолжение следует…